5. История, что стала известной
Вика подсознательно обернулась к окну и замерла. Ничего по-прежнему не было видно за полуоткрытыми серыми шторами, и среди мертво тихих звуков ночи, чьего-то жужжания и редкого шелеста листьев, ничего не выделялось. Девушка, не двигаясь, всматривалась в темноту несколько минут, обдумывая, стоит ли вернуться в машину, чтобы там прочесть тетрадь, но в итоге сочла эту идею бессмысленной, поэтому Вика аккуратно открыла найденную тетрадь и навела на нее фонарик телефона...
Первые несколько страниц не содержали в себе чего-то значительного: это были повседневные записи медсестры, заметки и какие-то краткие отчеты. Частично это был ее дневник, в котором она изредка записывала стихи, которые, если не отличались чувством поэзии, то имели какую-то историю. Один стих был зачеркнут:
В доме мирном и веселом
Обнаружил кто-то кость.
В дом, что был недавно полон,
Объявился чей-то гость.
На пятой странице и так мелкий, трудно разборчивый почерк постепенно становился еще непонятнее, как обычно происходит либо в спешке, либо с отсутствием порядка в голове, а может и с тем, и с другим. Почти на каждой строке какие-то слова были плотно закрашены, и прочитать их было тяжело.
Вот из того, что девушка смогла различить:
Что теперь делать? Пока ничего не произошло, кратко объясню. --- Не знаю, чем это может помочь, но мне хотя бы нужно сообщить кому-то то, что я видела. Я не сошла с ума. ---
Кто-то написал на стене администрации "Вы не видите всего". "Какая-то странная шутка" - так я подумала. Но там также было написано, чтобы мы не сообщали полиции об исчезновении детей.
Я никак не могла заснуть и ворочалась всю ночь, поэтому, когда солнце только всходило, я собралась позвонить в полицию. Вдруг до меня донесся шум с улицы, и я выбежала на крыльцо. --- Не знаю, хорошо это было или нет...
Аню было уже не спасти. Бедная девочка... И там было --- существо. Я хотела побежать за детьми: они уже убегали, - но упала. Не знаю, как я уснула, а может, упала в обморок, это логичнее, но мне приснился сон. Правда, не уверена, стоит ли писать об этом. ---
Мне будто снова стало 14 лет. Я пошла гулять, но родители вдруг позвонили и попросили прийти домой. Я подумала, может они хотят поехать куда-нибудь, на море или в деревню, и мне стало весело. Прямо с порога мне дали больную пощечину. Оказывается, позвонил классный руководитель и сказал, что у меня 2 по математике, вот родители и разозлились. Сестра выглянула в коридор и насмешливо улыбнулась. Мама взяла меня за руку и повела к столу с учебником, где сначала провела лекцию, что скорее было руганью, и ушла, велев учиться до самого утра. Папа молча отвернулся. Мне стало обидно и грустно.
Я уже второй час сидела за математикой, но ничего не получалось. Иногда приходила мама и говорила, что все не так, затем вырывала исписанные листы из тетрадки и рвала их, а потом уходила. Слезы лились беспрерывно и все больше, болели глаза. Хотелось куда-то уйти, где меня никто не будет видеть и говорить, что я должна делать.
В окно трижды постучались. Было темно. Я подошла и отодвинула штору - там был мальчик лет тринадцати, в шортах и светлой футболке.
- Наташ, пошли гулять?
Я не знала его, но гулять мне хотелось. Открыв окно, я прыгнула на траву: мы были на первом этаже. Мальчик широко улыбнулся и тихо сказал:
- Я знаю хорошее место. Там тебя никто не найдет.
Это было то, что нужно, и я пошла за ним. Мы проходили похожие друг на друга узкие улицы со старыми панельными домами, ни в одном из которых не горел свет. Путь нам освещала только луна. Кое-где постоянно каркали вороны или пробегали кошки, одна из которых почти наступила мне на ногу.
Мы завернули за угол одного пятиэтажного дома, где был густой лес. Туда вела тропа. Я остановилась.
- Мальчик, а кто ты?
- Коля. ---
Что-то в его улыбке и голосе меня насторожило. Но мне вдруг стало все равно, и мы продолжили.
Пройдя пару метров почти в полной темноте, где меня задевали ветки деревьев, мы вышли к реке.
- Она глубокая, - сказал мальчик, смотря на меня.
Я подошла к берегу и присела. В воде отражалось мое лицо. Оно было очень некрасивым: большие синяки под уставшими глазами, кривые рот и нос. Я стала раздраженно разглаживать спутанные грязные волосы, но в какой-то момент сдалась. Чувство обиды сменилось ненавистью. Ко всему миру и ко мне самой. Мальчик сзади подошел и, как обычно, тихо сказал:
- Зачем это все? Тебя никто не любит.
Я подумала про себя: "даже я сама"
Ноги медленно повели меня вперед, я стала заходить в реку. Темная вода приятно окутывала меня уже по пояс. Холодно не было. Но по коже внезапно прошли мурашки.
Я замерла, затем обернулась - мальчик стоял на берегу и улыбался.
- Наташа, скорей. Зачем противиться своим желаниям? Они на твоей стороне.
Я сделала еще один шаг, но опять застыла. В голове почему-то всплыло короткое воспоминание о медицинском колледже: я стояла с дипломом на сцене и представляла, как буду помогать людям. Новый этап жизни. Я другая. Я такая, какой хотела быть.
С этим воспоминанием проснулось мое сознание, и я громко выругалась в реку, в отражении которой вдруг стала обычной. Собой. Той, которую я уже приняла.
Со стыдом, новыми чувствами и силами я быстро вышла из воды и побежала к тропе. Мальчик рванул за мной, все ещё улыбаясь, но мне было всё равно.
Спустя пару минут я забежала в узкий переулок и обернулась. Мальчика не было.
Я быстро добежала до дома и трижды постучалась в квартиру - мне сразу открыла удивленная сестра.
- Наташ, ты где была? Мы уже ужинаем, там такие макароны вкусные! Давай скорей.
Я перешла порог и повернулась, чтобы закрыть дверь. В подъезде на лестнице молча стоял мальчик. Он смотрел на меня и не улыбался. Улыбалась я.
Тогда я очнулась. Прямо на крыльце, но, кажется, подальше от двери, где я была. --- Впрочем, могло показаться.
Никого уже не было. Только Аня. --- Я хотела пойти к ней, но услышала вдалеке звук мотора. Было тихо, мне не показалось. Я забежала в медпункт и заперла дверь моего кабинета - что-то было не так. Я выглянула в окно, и вскоре мимо прошла Наталья Владимировна.
Я хотела выйти к ней, но... это было странно: она увидела Аню, но прошла мимо и направилась к библиотеке. Она прижимала к груди какую-то книгу --- и шла очень быстро.
Через минут пять она вернулась. Вместо книги теперь был лист, кажется, откуда-то вырванный. Я почему-то хотела подождать, пока она уйдет. Но вдруг Наталья Владимировна почему-то остановилась прямо напротив крыльца медпункта.
Я отошла от окна и прижалась к стене, спрятавшись за занавеской. Слишком все странно.
Она стала дергать ручку двери и звать меня. Я молчала. Не знаю, почему, но было плохое предчувствие.
Она крикнула: "Выходи быстрее, он вернется! Давай к машине!". Я поняла, что она что-то знает и хочет спасти меня.
Я открыла.
Она резко дернулась, удивившись, а потом убежала. Ну я за ней, думала, бежим к машине, но она тут же захлопнула дверь медпункта передо мной, оставив меня внутри. На полу, где она стояла, я увидела капли крови. Это было слишком странно. --- Теперь плохое предчувствие только усилилось. Похоже, не надо было выходить...
ОНА ВОЗВРАЩАЛАСЬ ТОЛЬКО ЧТО
Она подходила к окну, всматривалась в него. Я обернулась и увидела это. Она знает, что я писала в дневник --- не знаю, поможет ли он
Я случайно поранилась
Звуки
Пожалуйста найдите их
•••
Записи резко заканчивались на непонятной просьбе, которая тут же о чем-то напомнила Вике. Сбоку страницы, по самому краю было маленькое бордовое пятно, видимо, женщина порезалась о бумагу, о чем и писала.
Вика закрыла тетрадь, аккуратно свернула ее и положила в поясную сумку. Все-таки не зря она решила начать с медпункта, который был краем полукруга зданий лагеря.
Это только начало, но оно уже дало много ответов и вопросов, которые должны привести к правде.
- Теперь я уверена, что на правильном пути, сестра.