Она не откроет тебе
Семья Кри́ковых была самой обычной семьёй, без каких-либо мрачных историй или выдающейся славы. Семья как семья. Ничего особенного. Дед Кри́ков был человеком суровым, но справедливым. Все относились к нему с уважением и почтением, во всём слушались и соглашались. Особенно дети. Бывало, он только посмотрит, и ребятня сразу же прекращала шалости. Одним словом, дед служил семье надёжной опорой. Но ничего не длится вечно, вскоре, где-то незадолго до Пасхи, Кри́ков скончался.
Родня скорбела, в особенности жена деда. Говорили, пару раз церемонию похорон приходилось приостанавливать из-за панических приступов пожилой женщины. Отправив мужа в путь, Кри́кова стала совсем плоха. Соседи утверждали, что каждый вечер слышат из её квартиры дикие вопли, стоны и мольбы. Скорее всего, весь этот концерт был предназначен покойному мужу, но это не точно, из-за громких всхлипываний расслышать каждое слово не представлялось возможным.
Поскольку происходило это с пугающей регулярностью, соседи начинали беспокоиться, кто-то даже пытался поговорить с выжившей из ума женщиной, но она не открывала. Стоило только ударить кулаком в дверь, как крики прекращались до самого утра. Такой расклад вроде бы немного успокоил соседей, но вскоре появилась новая волна тревоги. Жильцы стали замечать, что ни Кри́кова, ни остальные члены семьи не показываются на улице. Не могут же они все безвылазно сидеть в квартире!
Вызывали участковых, но и те не смогли ничем помочь. Никто им попросту не открыл. А недавно, как раз по соседству с Кри́ковыми, поселился молодой парень, студент. Владом зовут. Про шумных соседей решили умолчать. В конце концов, пусть паренëк живёт себе спокойно. А если и узнает чего, то сам решит: остаться или съехать. Тем более что беспокойная женщина в какой-то момент и вовсе перестала досаждать жильцам, из квартиры не доносилось ни звука.
Влад успел хорошо обжиться, да и новая квартира пришлась ему по душе. В доме было всë: мебель, обои, ковёр. Можно и не менять ничего.
Дело близилось к вечеру. За окном быстро стемнело, и квартира погрузилась в лёгкий полумрак. В это время Влад уже готовился ко сну. Приятная музыка из наушников всë больше убаюкивала его, в какой-то момент он почти заснул...
Как вдруг за стеной послышался стук. Громкий и настойчивый. Парень даже удивился. Неужели там кто-то живёт? Это было поистине странно. Раньше из квартиры не доносилось ни звука. Но парень быстро взял себя в руки. В конце концов, соседи могли просто куда-нибудь отлучиться, а этим вечером приехать обратно. Успокоив себя таким образом, Влад снова был готов уснуть.
Тук-тук-тук!
Шрр...шрр...шрр...
Звуки становились всё отчётливее. Владислав мысленно выругался. Неужели ему "посчастливилось"снять квартиру с какими-то неадекватами? Парень представил себе такую картину: на следующий день он отправляется спать, а за стенкой снова этот шум. Ужас!
Вскоре звуки переросли в настоящую какофонию, и Влад окончательно проснулся. Сна не было ни в одном глазу. Что ж, никто не говорил, что сначала будет легко. Решив, что завтра же разберëтся со всей этой чертовщиной, парень направился прямиком на кухню. От нервов в горле стало сухо. Но не успел Влад сделать глоток, как раздался отчётливый стук в окно. Это заставило парня подпрыгнуть, как ошпаренного. Сначала соседи, потом птицы... Или кто это ещё может быть?
С громко колотящимся сердцем Влад вошёл в свою комнату. Перед сном он задëрнул шторы. Видимо, не зря. Рука щëлкнула по настольной лампе. На шторах образовалась неясная тень, похожая на...ладонь? Но ведь такого просто не может быть! Влад с ужасом вспомнил, что живёт на девятом этаже. Не мог человек просто взять и дотянуться! Парень старался придумать происходящему достойное объяснение, но на ум не приходило ничего, кроме всякой дичи. И это пугало всё больше. В какой-то момент Влад готов был завопить, но еле сдержал порыв ужаса и прикусил язык. В конце концов, как бы не выглядела тень за окном, это никак не могло быть человеком, так что и переживать не стоит. Однако свет парень не погасил, продолжал всё так же пялиться на шторы.
Наконец тень исчезла, и Влад спокойно выдохнул. Внутри он ругал сам себя за трусливость. Скорее всего это была обычная птица, а он уже напридумывал всякой всячины. С этими мыслями парень подошёл к окну и раздвинул шторы.
Никого и ничего. Что и требовалось доказать.
За окном простиралась всепоглощающая темнота. Ночь постепенно вступала в свои права, и вскоре город почти целиком погрузился во тьму. Ветки деревьев едва заметно раскачивались под силой весеннего ночного ветерка. Вид должен был вселять восторг и радость, но Владу отчего-то внушал только ужас и необъяснимую тревогу.
... И тут раздался треск!
Чья-то неряшливая голова зависла прямо перед окном! От неожиданности Влад закричал и поспешил задëрнуть шторы. К сожалению, в порыве паники нога зацепилась за ткань, и парень вместе со шторами рухнул на пол. Он видел жуткого вида лицо. Оно было в красных подтëках, осунувшееся, бледное, даже как будто сумасшедшее. Чужие голодные глаза горели безумством, яростью, а рот растягивался в широкой беззубой улыбке. Это было лицо пожилой женщины. Она жутко кричала, била кулаками по стеклу, царапала его поверхность когтями.
Шум длился совсем не долго, но Влад успел хорошенько испугаться. Шок охватил его настолько, что он едва мог пошевелиться. Само осознание того, что какая-то сумасшедшая старуха весит снаружи вверх ногами и ломится к нему в квартиру, заставляло парня дрожать всем телом.
Через какое-то время Владислав отключился.
Утром он едва мог вспомнить подробности вчерашней ночи, но, как только вспомнил, незамедлительно пошёл разбираться к соседям. Тогда-то ему и рассказали о несчастной женщине, которая совсем недавно потеряла мужа, также жильцы предупредили, что Кри́кова стала настолько замкнутой, что совсем перестала открывать дверь. Когда Влад решился упомянуть о той странности, которая привела его в ужас, соседи лишь сочувственно помотали головами и сказали, что он тот ещё сказочник. Разумеется, все они что-то знали, это было заметно по глазам. Однако Влад допытываться не стал, просто собрал вещички и съехал на следующий день. На вопросы родственников отвечал уклончиво.
А в ту самую квартиру больше никто не заселялся. И бабка Кри́кова перестала шуметь, но всем было известно, что она до сих пор там, как-то живёт, чем-то питается...
Она не откроет тебе.