Быть может..

Мы зашли втроем в больницу. Я подошла к регистратуре.

— Добрый день. Макс Альберг в какой палате?

— Добрый, а вы кем ему приходитесь? — спросила женщина.

— Самый близкий родственник. — вру.

Мы давно уже не близки. И тут даже не его вина. Мы почти не виделись, мало общались. А все, что сейчас происходит, поставило жирную точку.

— Сегодня прям все его близкие сбежилась. — пробубнила она. — Минуту.

Все? Меля, очевидно тут была, а кто еще?

— 423 палата, третий этаж. Вас проводить?

— Нет, спасибо, сами разберемся. — ответила я. — А можно узнать, что с ним?

— Попытка суицида. Алкоголь и тяжелое снотворное. Сейчас, состояние больного, нестабильное, но не критическое.

Еще хуже, чем думала.
Я пошла к лифту, а ребята за мной. Они все это время стояли в ожидании, ничего не слыша.

Я зашла в лифт и нажала 3 этаж.
Мальчики молча зашли за мной. Они не стали задавать лишних вопросов.

Я была злая. Очень злая на Макса. Зачем он это сделал? Я помогала, он выбрал то, что ему приносит "удовольствие"? Так что не так?

Хотя в тот же момент, я прекрасно понимала, что здесь не так. Как эта дрянь может сделать человека счастливым?

Я была бы безумно счастлива, если бы он вылечился от этого. Его это в могилу сгонит. Но он сам не хочет бороться.

Я скучала по нему. Приехала же тоже, потому что мне не все равно. Мне, наверное, никогда не будет на него все равно. Сколько бы я не пыталась. Это даже не зависит от того, общаемся мы или нет. Мне просто не плевать.

Мне без него тяжело, но простить все это тяжелее. Рукоприкладство - это то, что я не прощу. Нельзя так относиться к людям. Особенно к тем, кого ты называешь своим другом.

Приехав на этаж, я стала глазами искать нужную нам палату. Увидя ее, рядом я увидела Алана.

Я подошла к палате. Меня начало потряхивать. Нервы. Но почему я так переживаю, я не знаю.

— Дженни? Привет. Ты как? Все нормально? — обратил на меня внимание Алан.

— Нормально, нормально. Ты чего тут? Почему не заходишь?

— Там Джулс и Меля. Они с Максом сейчас, не хочу мешать.

Джулс? Про нее я вообще перестала что-либо слышать. Ее не было видно долго. Где пропадала, интересно?

— Привет, ребят. — сказал он Тиму и Мартину, когда они подошли к нам. — Но ты, думаю, можешь зайти.

— Он в сознании? — наконец спросила я.

— Нет, но скоро уже должен. Ему промыли желудок, или как это там все устроено, и поставили капельницу.

— Ясно.

Я постояла пару секунд перед дверью, а затем опустила ручку и вошла.

Меля сидела возле Макса, Джулс стояла возле окна. Все они сразу повернулись на меня. Тим и Мартин зашли за мной, они, видимо, не собирались стоять за дверью. Сейчас, они выглядят, как мои телохранители. Но это лишнее. К тому же, их не особо это касается. Хоть они и варятся в этой каше, так же, как и мы все.

— Что ты тут забыла? — недовольно спросила Меля.

— Мель... — попыталась остановить ее Джулс.

Меля собиралась было что-то еще сказать, но из-за моей спины вышел Тим. Она замолчала.

— Мель, что случилось? Почему ты так с Дженни разговариваешь? — спокойно спросил он.

Он не собирался защищать меня или ее. Мы были для него одинаково важны.

— Ей нечего тут делать. Пусть уходит.

Мартин положил мне руку на спину. Это не было видно никому, но я это чувствовала. Это была поддержка и защита. Мне стало спокойнее. Вулкан внутри, который был готов взорваться, начал успокаиваться. Но отношение Мели ко мне меня очень ранило. С чего вдруг такая резкая смена отношения ко мне? Она же видела, что я не просто так отказалась?

— Мель, пойдем поговорим с тобой. — сказал Тим, беря ее за руку.

— О чем?

— Идем, идем. — сказал он, выводя ее из палаты.

Он кинул на меня вопросительный взгляд, перед тем, как выйти, а я лишь пожала плечами.

— Предательница. — перед выходом, сказала Меля.

Они вышли и в палате сразу стало тихо.
Я села на стул, на место Мели.

Макс был до ужаса бледный. Зачем он доводит себя до такого? Смотря на него, у меня начала кружиться голова. Мне невозможно смотреть на него в таком состоянии. Я уже была готова ему помочь, лишь бы это закончилось.

Джулс повернулась ко мне.

— Идём, поговорим.

Она пошла к выходу, и я за ней. Мартин, стоявший у входа, тоже пошёл за мной. Я уже, кажется, говорила, что это мой телохранитель? А что, удобно.

Выйдя все из палаты, Джулс повернулась к нам.

— Дженни, все хуже, чем кажется. — наконец сказала она.

Я посмотрела на нее вопросительно. Что может быть хуже?

— Вообщем, началось все ещё тогда, когда вы уехали. Они там с Мартином устроили войну и мир.

Я повернулась к Мартину, а он лишь виновато сжал челюсть.

— Он тогда чувствовал себя очень виноватым. Уехал. Позвонил мне через два дня. Те люди его избили. — продолжала она. — Попросил ему в аптеку съездить. Он ужасно выглядел. Постарались над ним.

Чувство вины мгновенно вернулось. Почему меня не оказалось рядом в этот момент? Да, причины для того, чтобы не общаться с ним вообще, у меня были весомые, но... Да какие тут могут быть "но"? Другой бы, на моем месте, и сюда бы тоже не сунулся. Но я не могу успокоить это чувство вины. Оно есть и я ничего с ним не сделаю. Хотя головой понимаю, что здесь нет моей вины. Моя вина в том, что я не оказалась рядом. Но в том, что происходит в его жизни, моей вины нет.

— Когда отошел, решил все это бросать. Действительно начал бросать, но те, на кого он работал, разумеется это так спокойно оставили. Выслеживали, угрожали. Что хотели, я до сих пор не понимаю. Все эти три недели они ему покоя не давали. И вот, вчера ночью, поехал в клуб какой-то. Снова мне позвонил. Я приехала. А он говорит: "Выпил снотворное, запил алкоголем". Мол, прости за все. Я его сразу в туалет потащила. Рвоту там ему вызывала, но он все равно потерял сознание. Вызвали скорую. Привезли сюда.

Я стояла и не могла ответить ровным счётом ничего. Он пытался все исправить? Пытался прекратить это?

— У него была ломка, ужасная ломка. Я приезжала к нему, чуть ли не каждый день. Он просто на стенку лез. То, что было тогда, это были цветочки. А сейчас... Он тебя все время ждал. Знал, что не придёшь, но ждал. — вздохнула она. — Меле я не стала это все рассказывать. У нее состояние совсем не стабильное. Что у вас вообще случилось?

Он пытался исправить. Чувствовал вину. Ждал меня. Он меня ждал. А я не пришла.

Пока я "страдала" дома, с ним тут происходило такое. Я еще и носом крутила, приезжать не хотела.

Тошнота. Голова кружится. Осознание всей картины, медленно, но верно подводит меня к мысли о том, что я конченная тварь. Почему я тогда ушла? Почему не выслушала?

Это не просто разбивает меня. Меня это убивает, выдирает душу.

Джулс в моих глазах куда-то поплыла, а меня начало уносить. Куда, я не успела понять. Услышала только, как подбежал Тим и Алан. И голос. Меля звала врачей.

Я открываю глаза. Нахожусь фиг знает где. Рядом стоит медсестра и возится там с чем-то. Эта была не молодая девушка, а уже женщина средних лет, наверное.

Заметив, что я очнулась, она сказала:

— Очнулась? Все нормально, лежи, не вставай. У тебя тут капельница стоит.

— А что произошло? — спросила я.

Голова ещё кружилась. Да и тошнило так, будто сейчас вырвет.

— Ты в обморок упала. Переволновалась наверное. — мило улыбнулась она. — Тут твой друг с тебя глаз не спускал. Сидел тут с тобой. Никого не подпускал. Когда я капельницу пришла ставить, так он 100 вопросов задал: что, как и зачем.

Друг? Тим что ли? Он только так волнуется за меня.

Дверь открылась и кто-то вошел.

— А вот и он. Вы позовите меня, когда капельница закончится.

Мне не было видно, кто зашел. Когда она вышла, то ко мне подошел Мартин. Мартин! Ну лучше бы уж Тим, конечно.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, присаживаясь на стул.

— Относительно.

— Относительно чего? — улыбнулся он.

— Короче, нормально. Слишком много вопросов.

Он бросил недовольный взгляд на меня. Ему не нравился этот мой тон.

— У тебя красивая фамилия. —:зачем-то сказал он.

— Чего? — резко повернулась я.

Откуда он вообще мою фамилию знает?

— Когда документы заполняли, Меля твою фамилию говорила. Дженни Джонсон. Звучит.

— Ну спасибо. Так. Мне надо бы уже вставать. Я тут вылёживаться не планирую. — сказала я, привставая на локтях.

— Ну, во-первых, жди, когда закончится капельница, а во-вторых, тебе надо отдохнуть.

— А в-третьих, мне надо, значит надо. — прыснула я.

— В-четвёртых, ты полежишь, а потом пойдёшь. Ещё одного обморока нам не надо. Поняла?

Какого лешего он мной командует?! Что он вообще возомнил о себе?!!

— И без того переживаний за тебя хватило. — сбивает с мысли и очень удачно.

А? Подождите, чего? Переживал?

— Что ты сказал? — переспросила я.

— Говорю, капельница у тебя закончилась. — улыбнулся он и пошел звать медсестру.

Меня он скорее в могилу сведет, чем эти обмороки. Что за человек такой? Есть ощущение, что его невозможно узнать до конца. И что-то мне подсказывает, что так это и есть.

Мне убрали капельницу и я стала обувать свои кроссовки. Они были все еще в бахилах. На улицах у нас пока было не так холодно, чтобы носить более теплую обувь.

Обувшись, я забрала сумку и куртку. Мартин спокойно наблюдал за тем, как я собираюсь. Я вышла из палаты, а он за мной.

— Где все? — спросила я, оборачиваясь на него.

— Меля и Тим у Макса. Джулс, вроде, в магазин спустилась. А Алан уехал.

Меля тут еще? Может удастся поговорить? Я ни на что не надеюсь, потому что она явно на что-то обиделась. Но я не могу все вот так оставить. Это мой родной человек и просто так это не отпущу.

Мы направились в палату к Максу.

Дойдя до нее, я встала перед ней, как вкопанная. Макс, наверное, уже пришёл в себя. О чем нам разговаривать?

— Дженни, если ты... — сказал Мартин, который уже стоял рядом.

— Я хочу. Просто дай мне минуту.

Зачем я туда иду? Может ему и это ему и не надо? Ну он же вроде, как ждал. Да, Дженни, только ты немного поздно. Он ждал раньше. Сейчас, может, поздно? Почему я так переживаю? Ладно, будь, что будет.

Сразу после этой мысли, я не раздумывая больше не секунды, опустила ручку и вошла в палату.

Меля сидела возле Макса, он еще был не в сознании. Сколько он еще будет в таком состоянии? Тим сидел недалеко от Мели.

— Дженни. Ты как? — спросил Тим.

Меля же молчала. Просто молчала. В первые секунды, она еще смотрела на меня, но сейчас опустила глаза куда-то в пол.

— Как он? — наконец спросила я.

Тим недовольно подкатил глаза. Мне было странно видеть, как Тим, так относится к Максу, потому что они же вроде как, дружили. Пусть и недолго.

— Должен скоро прийти в себя. — ответил он.

Я подошла к Меле.

— Может тебе домой? Отдохнуть надо.

Она ничего не ответила мне. Просто молча встала и обняла меня.

Я не сразу обняла ее в ответ. Я вообще не поняла, что произошло.

— Прости. — сказала Меля и, судя по голосу, она плакала. — Я думала, что тебе все равно на Макса. Я не хотела тебя обижать... Просто я тоже за него переживаю и...

Ее же всхлипы мешали ей говорить. Именно тогда, я обняла ее в ответ.

— Я понимаю. — сказала я.

Она лишь, просто крепче обняла меня. Вот, что бывает, когда делаешь поспешные выводы. Я злилась на Макса. Скучала. Обижалась. Но мне не было на него все равно. Сейчас, я, действительно, переживала. Я не буду раздумывать: надо ему это или нет, стоит он того или нет. Я просто переживала.

— Поезжай домой. Отдохни. Все нормально.

Она просто кивнула и взяв сумку, вышла из палаты. Мы еще поговорим об этом, просто не сейчас. Сейчас, действительно, не время. Тим вышел за ней. Спасибо ему. Ей одной точно быть нельзя. Он, впринципе, нам очень помог. И помогает. Прекрасный человек. Жаль он очень одинокий. У него никого нет. За время, что мы общаемся, были только мы. Родители погибли. Братьев и сестёр, тоже видимо нет.

— Ты как? — спросил Мартин.

Слишком много я слышу этот вопрос в свой адрес.

— Нормально все. — сказала я, присаживаясь рядом с Максом.

Мартин сел на стул, который был подальше. Я не стала его выгонять, но, наверное, было бы лучше, если бы мы остались вдвоём. Нет, Мартин бы ушел. Но... Наверное, я просто не так уж и сильно я хочу остаться с Максом наедине.

Так мы сидели минут 20-25, потом вернулся Тим. Он сказал, что отвез Мелю домой и не могу оставить нас тут одних. Я же говорю: шикарный человек.

Мы сидели молча все втроем. Мартин и Тим иногда переглядывались, но этот зрительный контакт быстро прерывался.

В какой-то момент, я заметила, как Макс легонько открывает глаза. Тим сразу пошел за врачом. Когда врач зашел, он попросил нас выйти.

Выйдя, мне казалось, что мы стоим тут вечность. Врач все не выходил, и не выходил. Я уже ворваться туда хотела. Но Мартин, как обычно, меня остановил. Ребята были рядом, пока я ходила по коридору из стороны в сторону. Тим дажа обнял меня в какой-то момент. На что, к слову, получил неодобрительный взгляд от Мартина. Но, честно, я не буду спрашивать Мартина о дружбе с Тимом. Тим мне важен, нужен, как и все остальные.

Врач вышел еще не скоро. Хотя, может, это для меня время медленно тянулось.

— Состояние пациента стабильное. Его жизни ничего не угрожает. Но ему еще надо восстановиться: организм пережил сильнейший стресс. Кто-то один может зайти к нему, но не надолго. Не надо всей толпой туда идти, ему нужен отдых. — сказал он, выходя из палаты. — Думаю, завтра, послезавтра, сможем его выписать. Но сейчас только восстановительный процесс.

Разумеется, к Максу пойду я. Тут и не было других вариантов.

Я зашла в палату. Макс сразу бросил взгляд на меня. Возможно... Вернее, не возможно, а так и есть. Он не ожидал, что я приду. Не хотел или уже не надеялся? Этого я пока не поняла.

Я села с ним рядом. Я не рискнула что-то сказать. Просто молча села рядом.

Он тоже молчал, но затем сказал:

— Спасибо... — говорить ему было, по ощущениям, тяжело.

Но почему именно "спасибо"? Не вопросы о том, что я тут делаю, не вопросы о том, почему раньше не пришла? Просто "спасибо"?

— Зачем ты себя доводишь, Макс? — наконец произнесла я. — Тебе зачем это? Ты же выбрал свой путь, где нет места нам. Мы приняли твой выбор. Что не так?

Не знаю, зачем я задавала эти вопросы. Это были очень глупые вопросы, потому что наркотики до хорошего никогда не доводят.

— Дженни, ты думаешь я идиот? Я знаю, чем это в конечном итоге все закончится. Я хочу быстрее это закончить. Мне жаль, что у меня не получилось...

— Не надо. — перебила я. — Макс, если ты не думаешь о себе, подумай пожалуйста хоть раз о нас. Меля вообще в психушку уедет скоро. Джулс вся на иголках. Я как переживаю. А ты творишь такое.

— Ты переживала? — спросил сразу, как только я закончила.

Он больной. Я дружила с ним столько лет и теперь мне резко все равно? Да мы месяц не общаемся, а я до сих пор отойти не могу!

—;Ты идиот? Макс, ты меня просто поражаешь! — возмутилась я. — Как я могу не переживать? Ты точно идиот. Да я весь месяц убиваюсь просто. С тобой не пойми, что происходит! Мы тут все с ума сходим, а ты просто наглатываешься таблеток!

Он как будто замер. Видимо, он не этого ожидал услышать. Я не знаю, что конкретно он хотел услышать, но я буду говорить только правду. Я не буду врать ему, и уж тем более себе.

— Прости. — наконец сказал он. — Я бросил. Бросил всю эту дрянь. Я больше не употребляю. Но это так тяжело. Это ужасно тяжело. Я, как будто, с ума начал сходить. И еще я ждал. Тебя ждал. Понимал, что не заслуживаю, но ждал. Не для того, чтобы ты снова прибежала меня спасать, а просто была рядом. Даже просто сидела. Кричала или била. Мне все равно. Просто была рядом.

Я забыла, как дышать. Я уже слышала от Джулс, что он ждал. Но буквально так? В моменте, я почувствовала больной укол совести и чувства вины. Я хочу ему помочь но простить... Мы потеряли дружбу. Есть шанс вернуть или нет - я не знаю. Знаю только то, что если ему сейчас будет нужна моя помощь - я помогу.

Обида на него во мне засела и засела явно надолго. Я не смогу простить это за минуту, за день, за неделю, да и за месяц может и не выйти. Но и бросить сейчас я его не смогу. Окей, возможно я дура. Но если разобьюсь, то тогда уже до конца.

— Дженни, я полный дебил, тупейший человек. Я не заслужил, я знаю. Не имею права даже просить, но... Ты мне нужна. Очень. Я понял, что это такое. Я без тебя уже не справляюсь. И не справлюсь. — говорил он, на одном дыхании. — Прости меня, прошу, прости. Я конченная тварь. Я поступил отвратительно. Да нет в мире таких слов, чтобы описать то, как я поступил. Но дай шанс все исправить. Пожалуйста... Дженни, я исправлю то, что натворил, только дай.

Помогу. Точно помогу. Но, уже сказала, что я не прощаю. И не говорю о том, что смогу. Сейчас передо мной чужой человек. Мы уже не близки, но он все равно мне дорог. И я не хочу, чтобы он варился в этом хаусе один.

— Макс, я последний раз верю тебе. Но я тебя не прощаю. Не обещаю, что это вообще когда-нибудь произойдёт. Я хочу тебе помочь. Очень. Не важно: будем мы идти дальше вместе или раздельно - я все равно помогу. Ты не вернул мое доверие, но мы справимся. Мы вытащим тебя. Но все зависит лишь от тебя.

Он аккуратно погладил меня по руке.

— Спасибо. Я верну твое доверие. Знаю, что это тяжело, но я верну. Обещаю.

Уже были эти обещания. Хочу верить, но не получается. Он врал мне, очень долго. Теперь моя очередь. Очень долго не доверять ему, хотя очень хочется. Невыносимо, быть так далеко от человека, с которым всю жизнь рука об руку.

— Тебе надо отдыхать. Врач сказал, что завтра, возможно, мы сможем тебя забрать. Но это при хорошем отдыхе. — сказала я, вставая с места.

— Ладно.

— Макс, пожалуйста. У меня правда нет сил, я помогаю из последнего. Но если эта помощь снова окажется напрасной, я сделаю так, что ты ждать меня уже не будешь. Я не буду вечно терпеть это.

— Я понял тебя. И сказал уже все, что планирую делать. До завтра, Дженни.

Это было сказано немного с сомнением. С сомнением о том, что я завтра приду. Что я помогу. Даже не с сомнением, а с огромной надеждой на маловероятное. Но я не собиралась просто отмазываться так от него. Я буду помогать.

Мы попрощались и я вышла из палаты. Было чувство опустошение. Из меня, как будто, высосали все силы, всю душу.

— Как все прошло? — спросил Мартин, подходя ко мне.

— Более менее. — ответила я. — А где он жил все это время? Вам никто из ребят не сказал?

— Когда как. — ответил Тим, появившись ниоткуда. — То в отелях, то у кентов своих.

Видимо, придётся снова искать, куда бы его пристроить. Нам с Тимом некуда. Домой ему не вариант.

— И что делать? — вздохнула я, массируя виски.

Голова кипит. Может снять ему однушку или комнату какую?

— Давай ко мне? — предложил Мартин. — Ты сможешь приезжать в любое время. Да и у меня он тоже будет полюд чутким присмотром.

Снова Мартин протягивает руку помощи. Они с Тимом просто прелесть, но почему-то все равно одни. Почему так?

— Мне не очень удобно, Мартин.

— Это очень даже удобно, Дженни. Отказов не принимаю. Это помощь. Я помогаю тебе. Он меня не стеснит. — возмутился он.

В конечном итоге, спустя минут 5 разговора, я согласилась.

Мы пошли к лифту. Когда лифт открылся, там стоял врач. Врач, который лечил Мартина, когда тот, попал в аварию.

— Здравствуйте. — в голос сказала я с мальчиками.

— Здравствуйте, здравствуйте. А я смотрю вы ужа здоровее всех здоровых?

— Это точно. — улыбнулся Мартин.

— Любовь лечит? Ой и повезло же вам с невестой то. Прекрасная девушка. Надеюсь на вашу свадьбу, ребят. — сказал он, выходя из лифта.

Мартин выгнул бровь.

— Он ничего не перепутал? Какая, к чертям собачьим, невеста?!

Мы с Тимом переглянулись и посмеялись. Мартин еще долго возмущался об этой ситуации. Ему, почему-то это не понравилось. Странно, я же ему нравлюсь. Или он меня на месяцок, другой разглядывает? Не знаю, но такой вариант мне точно не подходит.

Мы вышли из больницы и направились по домам. Мы с Тимом к себе, а Мартин к себе.

Завтра снова начинается суматоха. Я люблю жить в движении, но сейчас оно крайне мешает. Его слишком много. Ладно, не всегда нужно отдаваться течению. Иногда нужно плыть и против него.

Возвращались домой мы все очень уставшие. Никто, после выхода из больницы, не разговаривал. Ни сил, ни желания уже не было ни у кого.

«Тебе не обязательно простить сегодня, ты просто прости...»