1.
Здравствуй…
И вот опять я блуждаю словно бренный скиталец, по этому, то пустынному, сухому миру, то снова возвращаюсь в некогда созданный мною мир и снова я воскресаю, мое разлагающееся тело не гниет, ткань перестает разжижаться, мухи откладывают личинки и выходят из моего тела, и вместо них в животе начинают порхать бабочки и мое тело вновь воссоединяется с разумом и только тогда я понимаю, что жив. Но и это чувство не бесконечно. Я ухожу, но не только из-за своих эгоистичных целей, а для нас. Я должен найти грань между реальностью и эскапизмом.
Увидимся на той стороне моя дорогая Эмилия.
Вечный твой мечтатель.
Я очнулся, словно пробудился ото сна. Голова моя расщеплялась на тысячи мелких частиц. Мне нужно идти. Я поднялся с кровати, шатаясь из стороны в сторону. Я вышел в серый коридор, запах сырости, шум из палат, злые врачи, все это действовало мне на нервы. Каждый день ото дня проходил одинаково, таблетки, злые медсестры, странные пациенты. Но сейчас люди казались страннее обычного. Словно куклы которых дергают за ниточки. А лица их были размыты, точно, как во сне. Спустившись на первый этаж, я сразу заметил в конце коридора белую дверь. Это был мой выход, мой свет в конце дороги и наконец я обрету покой, но конечно не все так просто, путь мне загородил медбрат, по совместительству мой хороший товарищ.
— Ты куда направился? – Он нахмурил брови. Я редко, когда видел его таким серьезным.
— Мне нужно идти. – Твердо, коротко и ясно процедил я.
Он тяжело вздохнул.
— Ты же понимаешь, что тебе и никому из пациентов выходить нельзя. В любом случае тебя скрутят и положат в одиночку.
— Мне нужно закончить одно дело.
— Боже, сколько раз тебе повторять, чтобы до тебя дошло, нет, нет и еще раз НЕТ. Советую тебе лучше поторопиться на обед.
Он взял меня за руку, и мы стали отдаляться от той заветной двери. Я все равно уйду. Чего бы мне этого не стоило.
— Ты все еще не можешь это отпустить.
Отстаньте от меня. Оставьте меня в покое!
— Я хочу помочь тебе. Давай вспомним твое детство, проиграем эту пластинку еще раз. Как бы ты поступил?
Я побледнел. Глаза налились слезами. Воспоминания из детства…только не это.
— Может вы хотите поговорить о ваших отношениях с отцом?
— ОТСТАНЬТЕ ОТ МЕНЯ! УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ! Я НЕ ХОЧУ! НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МНЕ ПОМОГАЛИ!
Мой психолог господин Ф. встал с кресла и направился к выходу.
— И напоследок я хочу, чтобы вы знали. Что онанизм - это нормально. Не вините себя ни в чем. В ваших бедах виноват только ваш отец.
— Да? – Немного успокоившись произнес я, хотя голос по-прежнему дрожал. – Мне тоже есть, что тогда вам сказать.
— Хм? Интересно. – Он удивленно поднял бровь приблизившись ко мне на два шага.
— У вас папироса на фаллос похожа.
Он удивленно поднял брови, от чего его лоб сморщился, появились новые морщинки. Он улыбчиво покрутил папиросу и уверенно произнес:
— Шутите, это хорошо. Знаете, а я подумаю об этом.
— Вы отвратительный.
— Все не без изъянов. – Он ухмыльнулся. Точнее я почувствовал, что он ухмыляется за спиной.
— Мы встретимся на той стороне господин М. До скорой встречи.
Он растаял в темноте. Странный, мерзкий, меня тошнило от него. Он будто читает мои мысли. Я не могу спрятать от него ни одну тайну, он читает меня как открытую книгу, слово в слово.
Мир изменился. Это уже не грезы, не заветные мечты, он больше похож на реальность, но только еще более суровую.
Я проснулся ночью. Широко распахнув глаза, я понял, что проснулся я не в своей палате, а в коридоре первого этажа. Белая дверь выхода будто засветилась, освещая дорогу. С новыми силами я направился к выходу. Свет ослепил меня, а когда я открыл глаза, я увидел лишь темный, мрачный город.
— Я пойду с тобой. — Твердо заявил Михаэль. – Я понимаю, что ты все равно ушел бы. А сейчас, когда мир изменился это лучший момент для побега. Не вздумай даже отказывать мне, я все равно пойду с тобой, не только как медбрат, но и твой крепкий товарищ. – Даже в темноте я видел, как он раскраснелся, слился со своими огненно-рыжими волосами, завязанные в хвостик, то ли от страха, то ли от волнения.
— Нет. Я сам должен пройти.
— Вот упрямый. Я все равно пойду с тобой. Садись в машину. – Он кивнул в сторону машины, достал из своей маленькой сумочки ключи и направился к машине.
— Я поеду с тобой, но при условии, что ты меня довезешь до города, а дальше я сам.
— Хорошо, но тогда ты пообещай, что вернешься. Ты же вернешься? – В его голосе чувствовалось волнение. Он поправил очки в толстой оправе и взглянул на меня. В его взгляде было что-то странное: казалось, что он плачет, но это чувство было всего лишь миг, столь короткий, всего мгновение. Я сел на переднее сиденье, и мы поехали. Дорога была долгой. Мы в основном молчали, лишь изредка спрашивая друг друга о каких-то незначительных пустяках.
— Сингелия? Что за город? Я о нем не слышал.
— Обычный маленький городок. Ничего особенного.
Больше он ничего не спрашивал. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча, даже радио выключили.