За дверями церкви
Странный, жуткий, ненормальный, не от мира сего — так называли Троя люди, жившие вблизи церкви. Если перед человеком Фелипс был спокойным, радушным и доброжелательным, то за спиной, в одиночестве церкви, он превращался в монстра. Разговоры с самим собой, частые крики, что слышались из церкви, а также частое нерабочее состояние места. Казалось, церковь следовало бы уже давно закрыть и снести к чертовой матери, но под упреком верующих эта дыра все еще открыта и продолжает пудрить мозги всё новым и новым людям, которых втягивает его религия. Он не проповедовал Бога, он говорил о чем-то другом. О чем-то потустороннем, что должно было спасти человечество. Это запудривание мозгов хорошо работало в столь нелюдном месте. Пригород насчитывал человек пятисот и часть из них каждое воскресенье приходила в церковь, чтобы снова и снова слушать эти странные высказывания и речи.
Люди, которым он легко промывал мозги были либо пожилые, либо дети или те, кто утратил надежду и искали её в чем-то или ком-то всевышнем. Их утренняя молитва слышна из церкви громко и разборчиво. Настолько, что Крису приходилось закрывать окна, лишь бы не слышать весь этот кошмар, что шел оттуда. Этот сектант наверняка легко бы мог заставить людей делать то, чего они не желали, даже убивать во благо «светлой жизни», как казалось Джонсону.
Но больше всего досталось не тем людям, что приходят искать там поддержку, нет. Сын Троя — Трэвис, вот на кого действительно свалился весь гнет этой сектантской жизни. Мальчишка и подумать не мог о счастливом беззаботном детстве. Его утро всегда начиналось с пяти утра и до конца дня он обслуживал церковь, выслушивая нравоучения от своего папаши, что с каждым годом становился все страннее и злее. Трэвис это замечал, и потому его единственным решением было просто выполнять все его пожелания, чтобы «Божья кара» не свалилась на него и вновь не загнала в угол, как подбитого щенка. Трой никогда не был с ним нежен, он знал, что выпустив парня из ежовых рукавиц все сразу начнет рушиться, а пока он держит его в страхе — защита церкви обеспечена и его сынишка и слова лишнего не обронит.
Но у каждой монеты есть и другая сторона. Через несколько лет, когда Трой уже не сможет быть главой церкви, она упадет в руки Трэвису и тогда вся династия может пойти под откос и божий храм попросту станет забытым. Отец знает, что сынишке его совершенно нет дела до этого священного места, нет дела до прошлых управленцев и особенно до религии. Старший Фелипс действительно боялся этого, пока он может держать часть пригорода в своих руках — люди будут следовать за ним, будут слушать, подчиняться. Дело даже не в деньгах, которые преподносили как жертву, дело в могуществе, власти. Людей с каждым прошедшим годом присоединялись к их культу все больше и больше. Сперва пригород, затем город, а дальше…
Черви, гроб и холодная земля. Всё не вечно, и как только главы не станет, люди перестанут следовать. Они попросту найдут нечто другое, а к тому времени всё, что сделали Фелипсы — попросту утратится и забудется.
Трой совершенно не хотел этого допустить и потому старался влить в голову сына как можно больше вещей, связанных с религией, управлением людьми и прочей ересью. Трэвис молчал, запретив себе молвить хоть слова против этого — он моментально еще ниже опустился бы в глазах своего отца. Смог бы он после этого считать его своей семьей? Это уже был бы не его отец и дорога в церковь ему закрыта, а из детдома будет взят новый приемник на место Троя. Он был пешкой, которую можно легко заменить, не потерпев от этого ущерб. Может быть, это было тем самым выходом для Трэвиса, ведь если его возьмут в новую семью, то его страдания закончатся? Но нет, промывка отца дала свои плоды и под гнетом попадания в ад после смерти, мальчишке только и остается, что кивать и дальше исполнять молитву, стоя на коленях перед своим отцом.
***
В эти последние дни осени Трой стал вести себя ещё страннее, чем обычно. Его поведение менялось несколько раз за день, а то и больше. Он начинал внезапно злиться, срываясь на сына, он говорил сам с собой, доходя до противоречий и споров. Все это иногда настораживало младшего, но его отец и так был чокнутым с самого его рождения и возможно это просто осенняя лихорадка? Либо кризис среднего возраста. Но когда его отец начал срываться и на своих «почтенных», Трэвис заметно напрягся. Его отец никогда бы не вел себя так при своих последователях. Да, он мог бы вести себя так наедине, но не на виду у всех. Потому решением младшего было постараться отгородиться от отца, меньше контактировать с ним и держаться подальше. Комната с тех пор была постоянно закрыта в ночь, а окно приоткрыто на случай побега.
Он стал все чаще закрываться в своем подвале, церковь попросту простаивала закрытой. С одной стороны, для Трэвиса это было хорошо, ведь он может наконец отдохнуть. Но с другой — его отец проводит большую часть дня в сыром подполе, а при выходе запирает его на ключ и ведет себя как конченый шизофреник. Звонить в полицию он, конечно, не будет. Может, его отец наконец придет в норму? Может, он просто устал и хочет побыть один в этом подвале? Этого парень не знал, поэтому пока все не прояснится, он и дальше будет молчать. Конечно, пока не будет слишком поздно…
***
Дождь стекал огромными током с крыши церкви, расползаясь ручейками по тропинке вниз и создавая небольшой поток, который далее стекал еще ниже на трассу, где уже превращался в реку, что тащила на себе весь мусор и грязь. Крис старался не смотреть из-за воспоминаний о прошлом, о щенке, о ненормальном мальчишке — Луисе. Салливан плелся сзади, молча и настороженно. Мейпл шла рядом, крепко сжимая в руке фонарь и смотря вперед без капли сомнения, что, то место, куда они идут — будет страшнее, чем заброшка. Ведь это то поприще, куда заманивают бедняг, а дальше эти люди превращаются в религиозных зомби. Всё здесь пропитано пропагандой иной, непонятной религии, и это пугало её. Крис же скорее был в раздумьях. Он знал, что настанет день, когда место на его карте станет реальным, но он не предполагал, что это окажется так быстро. Значит, Демон решил, что действовать нужно быстро. Но для чего? Если только…
— Во время дождя церковь выглядит ещё мрачнее, чем обычно. — Подметила Мейпл, подняв голову чуть выше, посмотрев на Криса.
Брюнет сразу вышел из раздумий и посмотрел на Кохэн с удивленным лицом, а затем всё же глянул на церковь. Белые стены стали темно-серыми и облезлыми, а лысые деревья окончательно убивали это место, делая похожим на проклятое.
— Я предупредил Роберта о том, где мы. — После этих слов Крис повернул голову назад. — На случай, если с нами что-то произойдет.
Мейпл снова повернула голову вперед и напряглась. Крис точно не позволит сделать так, чтоб с ними что-то случилось. Она ему доверяла, ведь Крис знает много чего о красноглазом, значит знает и о его слабостях. Но помогут ли они на практике? В этом и таилась доля сомнения, которую девчушка всеми силами опровергала у себя в голове.
Бучер остановился, следом остановились и Крис с Мейпл, посмотрев на него.
— Что случилось? — Спросил Крис, осторожно присаживаясь на корточки перед мальчишкой.
— Там странно. — Спокойно проговорил красноволосый и посмотрел в глаза Криса.
Парень не сомневался, мальчишка напуган. Да, пускай его протез и голос не выдавали эмоций, но суженные зрачки и частое дыхание были точными признаком его взволнованности.
Крис вздохнул, после чего постарался добродушно улыбнуться, а затем стащил со своего плеча рюкзак и открыв его, принялся рыться в нем.
— Если тебе страшно, то не скрывай это. Я и Мейпл тоже боимся. Но с этим нужно бороться. — После этого Крис посмотрел снова в глаза Салливана и, достав из рюкзака рацию, протянул её мальчишке. — Так мы сможем быть на связи, если что-то пойдет не так. Салливан, ты можешь не идти, но без тебя мы точно не справимся.
Бучер взял рацию и принялся её заинтересованно разглядывать, а затем снова посмотрел на Криса, резко зашагав вперёд, прямо к церкви. Долговязый парень встал и, усмехнувшись себе под нос, поспешил за ним вместе с Мейпл.
***
Двери церкви были открыты и пошатывались от ветра в разные стороны, изредка ударяясь об кирпичные стены, своим шумом оглушая троицу исследователей. Потому решено было их прикрыть. Это было плохо, ведь если придется убегать, они могут стать серьезным препятствием на их пути.
Наконец, заметив Луиса и Трэвиса, те скрылись за сиденьями церковных кресел, следя за ними краем глаза. Изначально, всё выглядело так, будто все нормально. Мейпл уже было подумала, что тут ничего интересного не происходит, слишком уж спокойно Трэвис ковылял рядом с Луисом. Не могли же они подружиться? Но эта глупая теория быстро ушла из головы. Фелипс резко рванул в сторону, начиная удирать. Брюнет среагировал моментально, схватив его за руку и крепко сжав. Больше они не шли так мило. Демон банально потащил его, не обращая внимания на брыкания и упирания несчастного. Рукав столь любимого, красного свитера жалко затрещал, намекая на то, что долго он не выдержит. Нечеловеческая сила и отсутствие сострадания — ядреная смесь. Всем уже давно было ясно, что это явно не человек, но всем было слишком страшно, чтобы что-то делать с этим. Да и что простые люди могли бы? Мейпл расширила глаза, смотря на происходящее и всеми силами старалась не издавать лишних звуков, зажимая рот ладошками. Сердце бешено колотилось. Разве демону не должно быть больно ступать на освященную землю? Мерзкая ухмылка на лице Луиса говорила, что нет, не больно. Это место никогда не было святым, такая же грешная помойка, как и любой наркопритон в городе. Здесь не помогали людям, здесь людей меняли, превращая в глупых и послушных овечек, которые готовы были идти куда угодно за своим пастухом-пастором.
Они остановились возле двери, что вела в подвал. Трэвис стиснул зубы и принялся искать подходящий ключ на своей связке. Джексон перестал улыбаться и прищурился, а затем и вовсе замер, словно вслушиваясь, но когда блондин наконец отыскал нужный ключ, он отмер и подтолкнул парня к двери, шипя ему что-то невнятное на ухо. Дверь уже было открылась и парни успешно скрылись бы во тьме проема, но Луис вновь замер и медленно повернул голову в сторону кресел. Он согнулся и, волоча блондина за собой, медленно пошел в их сторону, вслушиваясь. Крис замер, прижимая ноги к своей груди, стискивая зубы как можно сильнее. Мейпл прижималась к нему, закрыв глаза. Укрытие не было надежным от слова совсем. Пять рядов можно было обойти довольно быстро, но Луис не спешил, похоже, он хотел подойти так бесшумно, чтобы сделать свое нападение более резким. Салливан же начал оглядываться и, заметив в одном из рядов небольшую крысу, что жадно поедала что-то, вскинул брови и принялся пристально на нее смотреть. Наконец, грызун обратил на него внимания и, оставив свою трапезу, выбежал из укрытия, пробегая мимо Луиса. Брюнет остановился и перестал хмуриться, провожая её взглядом.
— Крысы в церкви, как символично. — Усмехнулся Демон и посмотрел на Трэвиса.
Он снова развернулся к двери и наконец вошел в неё, затащив следом и Фелипса. Крис выдохнул, распластавшись на полу и посмотрев на Салливана. Мальчишка встал из укрытия и пошел к двери вслед за парнями, а следом за ним пошел и Крис, осторожно взяв Мейпл за руку, чтобы ей было не так страшно.
Для чего в этом месте подвал? Крис задумался об этом, проходя за дверь, где находилась длинная темная лестница, что вела в никуда, как казалось из-за темноты. Возможно, это место раньше вовсе не было церковью. Что если это лишь прикрытие под церковь? Но на карте же четко отмечено, что это место с давнего времени не менялось. Но для каких целей тогда это место и почему оно так манит людей? Под светом фонаря каменные стены оказались покрыты похожими рисунками, что были в заброшенном здании. Орнаменты располагались и на потолке, а концу лестницы всё не было и не было, пока вдали не показался красно-оранжевый огонек. Это был единственный горевший здесь факел, а дальше снова темнота и тупик с маленьким алтарем, где стояло блюдце, наполненное чем-то красным, по запаху напоминавшее вино. Крис смутился и прижался всем телом к стене, начав руками водить по ней, идя так по лестнице, возле факела. Мейпл вскинула брови.
— Что ты делаешь? — Шепотом спросила она и посветила Джонсону фонарем прямо в лицо.
— Я уверен, что здесь есть потайной ход, и я предполагаю, что открывается он при помощи факела. Я хочу найти точку, где будет слышен разговор. — Ответил он и замер, расширив глаза, а затем поднес палец к губам, издав звук «тшшш», намекающий на тишину, и замер. Ребята затихли.
Голоса были отчетливо слышны за стеной, что казалось бы, странно, ведь это камень и здесь не должно быть ничего слышно, но та самая открывающаяся дверь — муляж. Скорее всего, она из дерева и покрашена в тот же цвет, что и стены.
— Я подготовил все, как ты и просил. — Это был взрослый мужской и спокойный голос.
— Замечательно. Твоя кровь и твои жалкие сектанты станут отличной энергией для меня. Ты помнишь, что луна сегодня полная и это значит, что именно сегодня ты должен принести себя в жертву. — Второй голос звучал отвратительно. Он точно принадлежал не человеку, а некому монстру.
— Да, я помню. Мы можем приступить прямо сейчас. — Снова спокойно ответил первый голос.
После этого послышался истошный смех и нечеловеческие вопли, а после и вовсе скрежет, удары, хлюпанье и всхлипы. Крис поморщился и отлип от стены, широко открыв глаза, а затем рукой взялся за факел, посмотрев на ребят. Мейпл кивнула и сняла со своих штанов цепь, сжимая её в руке. Салливан же посмотрел на Криса, также неуверенно кивнув.
Крис дернул за факел и он со скрежетом опустился вниз. Муляжная дверь затрещала и начала поворачиваться, открывая проход. Сняв со стены факел, Крис быстрым шагом прошел внутрь и замер, пошатнувшись. Тот самый Трой Фелипс смотрел на Криса ярко-красными глазами, а с его тела стекало что-то смольного цвета. Недалеко, забившись в угол, сидел Трэвис, обнимая себя и с ужасом глядя на отца. Как только он увидел выход, то сразу побежал в его сторону и скрылся во тьме коридора. Впереди стоял Джексон, с которого стремительно текла такая же черная мерзость, обхватывая подобием щупальца Трэвиса.
То, что когда-то было Луисом, засмеялось и начало заполнять пространство вокруг себя этой дрянью.
— Ты наконец-то решил ко мне присоединиться? — Демон широко распахнул глаза, окружая Криса жидкостью и все ближе подбираясь к его ногам.
Брюнет растерялся и поспешно кинул рюкзак Салливану, а факелом резко ткнул в ту самую дрянь, но кроме бульканья ничего не происходило. Ноги того погрязли в массе и, казалось бы, судьба сна неизбежна. Но скрип и писк резко остановили жидкость. Крис повернулся. На него смотрел Салливан, что на плече держал скрипку, а в другой руке смычок.
— Салливан, играй! Играй! Помнишь, я показывал тебе в книге ноты? вспомни их! Попытайся повторить!
Существо прищурилось, рыча и начав активнее поглощать ноги Криса в себя. Салливан сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, опустил слегка голову. Смычок быстро прошелся по струнам, начав играть мелодию. Да, она была не идеальна, местами фальшива и неприятна своим скрежетом, но жидкость действительно начала отступать, а демон взревел и уперся руками в стену, пытаясь её поцарапать, но в итоге оставляя на ней черные следы. Трой задергался, закатывая свой красный глаз и наклоняя голову назад. С его рта, глаз, ушей и носа начала вытекать эта смоль и через некоторое время он попросту упал на пол, всё так же дёргаясь и извергая из своего нутра всю гадость, пока окончательно его глаз не стал блеклым и он не замер. Демон все так же истошно крича и расталкивая всех, выбежал из комнаты, мчась по лестнице и оставляя на ней черные следы, пока совсем не ушел из виду.
Салливан перестал играть, а Крис обхватил себя руками и быстро отошел от тела. Признаков жизни мужчина не подавал, а его лицо застыло с ужасной улыбающейся гримасой. Мейпл смотрела широко раскрыв глаза, пока окончательно не начала плакать от испуга, усталости и страха. Салливан аккуратно обнял её, не выпуская из рук скрипку и смычок, а затем к ним присоединился и Крис, упав на колени.
— Нам нужно выбираться отсюда. — Проговорил он, на что Мейпл кивнула и лишь сильнее прижалась к брюнету, в противовес его словам.
***
Филлип аккуратно прижал Трэвиса к себе, крепко обнимая, накрыв друг друга одним одеялом. Комната парня была увешана плакатами разных музыкальных групп, а возле входа в комнату и вовсе стояла гитара, которую покрывали автографы его кумиров.
— Это наконец закончилось, Фил… Я… — Трэвис закрыл глаза и шикнув сквозь зубы, уперся в плечо парня. — Я терпел его так долго… Я свободен, его больше нет…
Филипп начал ласково гладить блондина по спине, грустно смотря в пол.
Трэвис не понимал, радоваться ему или рыдать, что есть сил. Он свободен, его отца больше нет — тирания закончилась. Но… Что ему теперь делать? Его отца действительно больше нет, семья разрушена окончательно, от этого он взревел еще сильнее, оставляя на свитере парня большое мокрое пятно от слез.
Сегодня он будет ночевать у Филлипа, но что он будет делать завтра? Этого он уже не знает, сейчас его мысли заняты только окончанием его ада и новым глотком свежего воздуха, без крепкого ошейника, что перекрывал ему доступ. Долгожданная свобода.
***
Роберт вошел в зал, с недоумевающим лицом и двумя записками в руках, а затем его выражение изменилось на беспокойство и удивление.
Крис лежал на диване, закинув ноги на книжный столик, смотря в стену напротив, а в руке держал открытую бутылку пива. Его волосы были совершенно мокрые, а на полу виднелись черные следы. Роберт медленно подошел к нему, а затем сел рядом, разглядывая его бледное и уставшее лицо.
Молис не стал его о чем-то расспрашивать, а лишь повернул голову к стене, сложив руки в замок между своими коленями и согнувшись.
— Он боится музыки. — Наконец подал голос Крис. Сломанный и тихий, словно он кричал долгое время, из-за чего тот и охрип.
Молис посмотрел снова на брюнета. Джонсон сжал пальцами бутылку и засмеялся.
— Он боится музыки! — Всё так же истерично смеясь захрипел Крис. — Музыки, Роберт!
— Крис, перестань повторяться. — Спокойно проговорил Молис.
Крис резко убрал ноги со стола и, приложив палец к губам темнокожего, отпил пива с горла и снова засмеялся.
— Я знаю как уничтожить демона, я знаю! Где Салливан?! Он мне нужен. —
Он резко вскочил с дивана, но Роберт взял его за предплечье, усаживая назад и держа так, чтобы он не предпринял попытку вскочить вновь.
— Всё, Крис, достаточно на сегодня, успокаивайся. Три часа ночи, ему нужен отдых, да и тебе тоже. Ты пьян и устал. — Роберт говорил спокойно.
Брюнет расслабился и Молис аккуратно вытащил бутылку с его руки, ставя на пол. Раз Крис начал пить, значит то, что произошло действительно его чуть не убило. Но он решил сейчас не давать ему резкую встряску, потому просто отпустил его и вздохнул.
— Роберт… — Снова подал голос Крис, но уже спокойно и тихо, без прежних истеричных ноток.- Ты можешь посидеть со мной эту ночь? То, что с нами было… Я не уверен, что могу заснуть. —
Роберт стиснул зубы. Наблюдать за таким Крисом ему было некомфортно. Он выглядел как испуганный ребенок, которого напугали сказкой о страшном «Бугимене». Он молча кивнул. Черноволосый действительно боялся. Его руки до сих пор дрожали, а рот непроизвольно открывался.
— Я мог умереть прямо там… — Продолжил брюнет и вжался в диван.
Роберт нагнулся, снимая протез с его ноги и отставляя его в сторону.
— Я никуда не уйду, отдыхай. — Понимающе проговорил парень.
Крис снова уставился в стену, руками обхватив руку Роберта и головой прижимаясь к плечу, от чего тот лишь снова глубоко вздохнул и положил другую руку на его, так и держа, пока парень не успокоился окончательно, погрузившись в мир сновидений.