Часть 2
Через десять минут мы снова отправились на дежурном автомобиле по тому же адресу. Десять минут – это по моим прикидкам: сколько точно времени прошло, я не знала. Мы были не то, что в ужасе, но в некой прострации, словно не знали, что еще такого может удивить нас этим вечером. Водитель подговаривал нас надавить на газ и покинуть этот город навсегда, но мы с Сашей прервали все его попытки насмехаться над ситуацией.
Сидя на заднем сиденье, Саша слегка наклонился ко мне, чтобы спереди не было слышно наш разговор. Я почувствовала, как его дыхание стало частым и щекотало мне ухо.
– Ты тоже в шоке? – едва шевеля губами, произнесла я.
Саша кивнул, устремив взгляд на мелькающие за окном огни города.
– Да. Женщина исчезла из отдела. У нас у всех какое‑то массовое помешательство? Как такое возможно? Думаешь, она сбежала? Или это что‑то большее? Может быть, она знала что‑то важное, и кто‑то помог ей уйти?
Я тихо ответила:
– Возможно. Но если это так, почему она снова вызывает нас на тот же адрес? Почему снова туда?
Саша задумчиво прокрутил пальцами крестик, который всегда носил на шнурке на шее.
– Не знаю. Но мне кажется, это не просто совпадение. Когда я был маленьким, я слышал одну городскую легенду, и она не дает мне покоя...
– Какую?
– Еще мальчишкой, будучи в нашем местном лагере «Березка», у костра, я услышал легенду о «проклятом круге». Ходят слухи, что у нас в городе есть места с искривленным пространством, которые появляются тогда, когда кто‑то умирает не своей смертью. Время в этом пространстве течет загадочным образом: человек как будто существует, а как будто – нет. Он не может покинуть зону круга, как ни старается: круг его не отпускает. Поговаривают, что один мужчина, сосед моего знакомого, попал в такой круг. Ушел в один вечер в магазин и не вернулся. Его жена якобы получала звонки от него, где он говорил ей, что застрял во временной петле и не может выбраться. Якобы просил ее в разговоре не отпускать его в тот злополучный вечер. Причем, что странно, звонки поступали жене и до того, как он пропал. А после исчезновения мужа она от подобных выходок и вовсе в обморок падала. Спустя месяц звонки прекратились, а тело мужика так и не нашли...Ходят слухи, что он до сих пор бродит между мирами, в пространстве замкнутого круга.
Я внимательно посмотрела на него после того, как он закончил свой монолог, и хмыкнула.
– Если слушать тебя – то можно подумать, что у нас тут бермудский треугольник. Но я считаю, что здесь нет никакой мистики: за всем стоит преступник, который пытается запугать нас и бедную женщину. Надо быть внимательными, иначе весь отдел недосчитается не только одной потерпевшей, но и следователя с опером. А, может, и водителя зацепит.
Саша погладил слой пистолет Макарова в кобуре. Я проверила свой. Мы обменялись понимающими взглядами и снова погрузились в мысли, каждый обдумывая свои гипотезы. Машина продолжала двигаться по ночному городу.
Подъехав к дому, мы некоторое время совещались, как лучше в него зайти. Если нас там поджидала опасность, нужно быть наготове. Водитель вызвался подстраховать нас.
Мы закрыли машину, достали пистолеты и снова двинулись на адрес. У самого подъезда я обернулась, так как мне показалось, что кто‑то за мной наблюдает. Но в темноте было сложно что‑то рассмотреть.
– Что случилось? – спросил у меня Саша. – Что ты видела?
– Да так, пустяк, – ответила я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Просто показалось что‑то.
Саша недоверчиво посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я еще раз оглядела прилегающую территорию, но ничего не увидела. Показалось... Мы зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице. В подъезде было тихо, только свет тусклой лампочки слабо освещал нам дорогу.
– На каком этаже? – уточнил водитель полушепотом.
– На четвертом, – ответила я, напряженно вслушиваясь в каждый шорох.
Когда мы достигли нужного этажа, я остановилась перед знакомой дверью и жестом показала Саше, чтобы он был начеку. Мы прислушались. За дверью царила полная тишина.
– Тук‑тук, – я постучала в дверь, но ответа не последовало.
Я дернула за дверную ручку, и, неожиданно, дверь оказалась не заперта. Она со скрипом открылась. На пороге стояла Мария. Она казалась совсем не удивленной нашим появлением, будто ничего странного не произошло.
– Проходите, – повторила она те же слова, знакомым жестом приглашая внутрь.
И снова надпись на стене, и те же тревожные рассказы. Мы спросили у нее, зачем она ушла из отдела, на что женщина пожала плечами и, к нашему удивлению, сообщила, что ни в каком отделе сегодня она не была и ничего подобного не помнит. Саша тихо переглядывался со мной, абсолютно ничего не понимая. Водитель, который в этот раз поднялся с нами, удивленно смотрел то на нас, то на женщину, но ничего не говорил.
Спустя некоторое время мы снова отвезли женщину в отдел, снова начали заполнять бумаги. Через какое‑то время я отошла за чистыми бланками, и в очередной раз вернулась, обнаружив пустое кресло.
– Саша, снова исчезла.
Саша, сидя за столом, покачал головой, попытался понять происходящее.
– Это какой‑то дьявольский круг, – тихо проговорил он.
К этому времени дежурку подключили к генератору, и компьютеры заработали, хотя света в отделе по‑прежнему не было. Мы снова подняли видеозаписи. И на этот раз камера показала пустую комнату, где не было никаких свидетельств присутствия женщины. Иванов рвал на себе волосы, так как она буквально испарилась у него на глазах. Где это видано, чтобы люди испарялись из отделов полиции?
Мы сидели в тишине, осмысливая увиденное.
– Но что если она действительно где‑то здесь? В какой‑то параллельной реальности? – шепотом произнесла я. Саша посмотрел на меня с неким недоумением.
– Параллельной реальности не существует! Мы же полицейские, ты не должна верить в подобное!
Я повернулась к нему.
– Саша, ты видел этот взгляд? Этот холод в её глазах? Я не могу это просто так игнорировать.
Саша снова покачал головой, но на этот раз более задумчиво.
– Это необъяснимо, – признал он. – Никто не может просто так исчезнуть. Но то, что мы видели...
Он замолчал, и в комнате снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском лампочек над нами и тихими вздохами Иваныча. Я вдруг ощутила холодок по спине, когда раздался новый звонок.