В коконе моего разума

Ева перетащила тело девушки, положив его рядом с мужчиной. Тот, кажется, уже начал приходить в себя, из его губ вырвались странные булькающие звуки, веки задрожали. Вскоре он поднял руки, что-то прохрипел, широко открыв глаза, и застыл, непонимающе глядя на Еву. Время застыло между ними, пока они молча смотрели друг на друга, не зная, что последует дальше.

Тогда совсем рядом с Евой дернулась светловолосая девушка. Она открыла глаза, вскрикнула от удивления и отпрянула от Евы, глядя на нее как на дикое животное. Девушка попыталась подняться на ноги, но была так слаба, что тут же упала, отпрянула и проползла еще несколько метров. Ева сделала несколько шагов навстречу девушке, пытаясь что-то сказать, но не нашла подходящих слов. Она протянула вперед руки, пытаясь помочь блондинке подняться, но та лишь снова закричала.

- Не трогай меня! Не трогая меня, тварь!

Ева отпрянула и покосилась на чернокожего мужчину. Он не двигался, настороженно но смотрел на Еву, его губы подрагивали, но не произносили ни звука.

- Фредерика? - шепнул он наконец, переведя взгляд на светловолосую девушку. Она снова дернулась, отпрыгнув еще дальше от Евы, и тогда посмотрела на мужчину в ответ.

- Алфи?

Мужчина подошел к девушке и помог ей подняться. Они встали, удивленно оглядывая Еву с ног до головы.

- Я не тварь, - тихо сказала она, так же удивленно разглядывая их.

- Кто вы?

- Ева. Я просто хотела... помочь вам.

Девушка чуть повернула голову, искоса поглядывая на Алфи и Фредерику, ожидая новых вопросов, но люди молчали. Тогда заговорила она сама.

- А вы откуда?

Ответом было молчание. Фредерика открывала рот и снова закрывала его. В ее глазах блестел огонь, который едва ли удалось усмирить Альфреду. Не окажись его поблизости, светловолосая девушка тут же бросилась бы на Еву.

- Позвольте мне помочь вам, - снова тихо заговорила девушка. - Я отведу вас домой.

Алфи и Фрида молчали, но в их глазах Ева заметила промелькнувшее доверие.

- Идите за мной.

Она повернулась и сделала несколько шагов. Затем оглянулась на Алфи и Фредерику - те так же неуверенно стояли там.

- Я не сделаю вам ничего плохого.

И они согласились. Алфи и Фредерика шли следом за Евой на неком отдалении, отставая на несколько метров и очень тихо перешептываясь. Еве не всегда удавалось уловить смысл их слов, но она очень удивлялась тому, насколько сильно ее боялись.

Так всегда было в ее жизни. Если впереди появлялись кочевники, они непременно пытались забросать ее камнями, что-то кричали и тут же убегали. Когда Элизабет или Август пытались объяснить, что Ева абсолютно безобидна, что ее внешний вид - лишь побочный эффект появления на свет в Коконе, им никто не верил до конца. Ее считали монстром. Ее считали тварью.

До дома Ева дошла очень быстро и указала рукой в сторону окна, в котором промелькнуло удивленное лицо Элизабет. Она мигом бросилась на улицу, все еще мокрая от того, что, скорее всего, занималась стиркой, и держа в руках перепачканное сажей полотенце.

Лиз стояла здесь, глядя на Фредерику и Алфи, грязных, измотанных, но таких же живых, как и прежде, и у нее просто не хватало слов, чтобы сказать хоть что-нибудь. Она чувствовала, как что-то тяжелое сдавливало ее грудь и легкие, мешая дышать. Она задыхалась, и глаза покрывала пленка слез.

- Как?.. - выдохнула она наконец.

- Элизабет? - Алфи шагнул к ней, тоже не веря в то, что такое вообще возможно.

- Как вы выжили?

Фредерика покачала головой, и Алфи последовал ее примеру.

- Я ничего не помню.

- И я.

- Я не верю... - снова выдохнула Лиз, сделала несколько шагов вперед и потянулась к Фредерике, сжав ее в неуклюжих объятиях, - прошло столько времени...

Ответом был удивленный взгляд.

- А сколько времени прошло?

Алфи и Фрида переглянулись, и Элизабет едва не рассмеялась.

- Ева - моя дочь.

***

Сколько бы ни тянулся день в Городе Памяти, это казалось Еве нестерпимо долгим. Это случалось именно потому, что проводила его девушка в полном одиночестве и, казалось, каждый уголок этого мертвого городишки был уже знаком ей.

Город Памяти...

Она не могла в полной мере понять смысл этой фразы, найти все причины «почему». Почему только она смогла появиться здесь на свет? Почему здесь практически нет других людей? Почему ей суждено провести свою жизнь в одиночестве?

Почему Джейкоб так часто и надолго оставляет ее одну?

И еще она не понимала, почему все, окружавшее ее, падало ниц перед Человеком в черном. То, от чего зачастую страдал Август во время охоты и вылазок - агрессивные животные, проекции Кокона, который слишком буйно реагировал на изменения в его мертвом спокойствии, обходило Еву стороной. Конечно, она и не была Белоснежкой мира мертвых, и мертвые птицы не летали за ней стаями, но...

Но ханки боялись ее. Она называла их так, потому что это имя послал Еве Кокон. Здесь он обладал собственным голосом, она как будто слышала его внутри своей головы, но редко могла различить отдельные слова - кажется, Кокон говорил на языке, который Ева не понимала.

К ханкам она относила всех животных, птиц и насекомых, обитавших здесь. Они в основе своей были падальщиками, питались тем, что умерло до них, а нападали лишь в целях защиты и ведомые голосом Кокона, но никак не инстинктами голода.

Фредерика и Альфред, пожалуй и не смогли бы принять Еву до конца, но она внимательно выслушала их историю о Коконе, обо всех преградах, утратах и уровнях, которые всем четверым пришлось преодолеть. Она думала о женщине, которая хотела быть Королевой, Илайне, и о ее сестре-близнеце, утратившей свою суть.

Предстояло ли Еве столкнуться с ней в Коконе? Кого он еще скрывал под своим покровом? Девушка не знала, но очень хотела разобраться в этом. Она плутала по лесу, протаптывала узкие тропинки и звала Джейкоба - он не приходил, когда был так нужен. Ева не боялась и не злилась. Но чувствовала, что ее прежнее спокойное существование разрушилось в одночасье и теперь все будет иначе.

Небо только-только начало багроветь, когда Ева вышла к пляжу. Она посмотрела вдаль, заметив там сгорбившуюся фигуру. Джейкоб был здесь, разутый и без привычного черного пиджака. Он сидел на песке, по щиколотку опустив ноги в воду.

Ева подошла ближе, но мужчина, казалось, так сильно был погружен в свои мысли, что совсем ее не замечал. Девушка еще никогда не видела Джейкоба таким. Идеал Кокона, он в миг осунулся и стал невероятно бледным, чем походил на саму Еву. Его большие глаза округлились, смотрели вдаль и зрачки в них тоже были как никогда огромные.

Совершенно внезапно, но достаточно плавно, молниеносно и элегантно Джейк подскочил на ноги и протянул Еве руку. Он молча показал девушке знак, чтобы она следовала за ним.

***

В сумерках и тишине Ева чувствовала, как меняется Кокон. Он был большим организмом, это правда. Он говорил с ней, умел дышать, имел глаза и уши. Он был жив, в отличие от некоторых существ, обитавших в нем, и чтобы поддерживать эту жизнь, он забирал силы людей.

И теперь он менялся. Едва заметно пульсировал под ногами, шептал странные слова на своем языке, среди которых Ева четко слышала свое имя.

Джейкоб вывел ее на пустырь на окраине леса. Здесь ничего не росло, трава каким-то чудом обрывалась именно в этом месте, образуя круг выжженной земли. Именно так, ведь она была усыпана пеплом. Джейкоб все еще не говорил ни слова, но Ева шагнула в круг и опустилась на корточки, коснувшись руками земли. Она почувствовала, как дышит Кокон. Она ощутила, как тяжело ему дается каждый новый вдох.

И теперь она видела все.

Мир вспыхнул перед глазами девушки, и белый туман заполонил все вокруг. В нем плыли картинки. Она видела маму, Илайну и последнюю битву. Она знала обо всем. Как змея ужалила ее отца в самом начале, и теперь он все чаще прихрамывал на эту ногу, Ева видела, как Фредерика и Альфред появились в Коконе и как Туман поглотил их.

Когда картинки и образы перестали выплывать из белого тумана, Ева одернула руку и упала на колени перед Джейкобом. В глазах двоилось, но она подняла голову, чтобы взглянуть на мужчину.

- Но если они живы, значит...

- Значит, Илайна тоже жива.

- И она захочет вернуть себе корону.

***

Небо пылало кроваво-алым. Ева шла рядом с Джейком. Он все так же был глубоко погружен в свои мысли и ничего не говорил вслух. Ева чувствовала себя не совсем уютно с ним, ей хотелось, чтобы он говорил. Как раньше.

- Держись подальше от пустырей, - наконец сухо выдавил Джейкоб. - Не подходи к животным и беги от пауков. Не ходи одна, прошу тебя.

- Но почему?

- Она захочет тебя убить.

Ева рассмеялась.

- В Коконе ведь не умирают, Джейк!

- Откуда ты знаешь?

- А ты? Почему это не предвидел ты, Создатель?

Джейкоб побледнел и отвернулся.

- Кокон вышел из-под контроля. Теперь я такая же жертва, как и вы.

Ева больше ничего не говорила. Она сделала еще несколько шагов, и тогда земля качнулась, сбив ее с ног. Второй толчок завибрировал в голове. Все поплыло перед глазами. Ева перекатилась на бок, пытаясь сгруппироваться, спасаясь от землетрясения, свернувшись клубочком. Но третий толчок был еще сильнее. Ева потеряла Джейкоба из виду.

Она поднесла руку к лицу, но та расплывалась, как и все вокруг. Ева нащупала что-то липкое и склизкое: у девушки пошла кровь носом.

Еве хотелось закричать, но она не сделала этого. Притянула колени к груди еще плотнее, обвила их руками и закрыла глаза.

Кокон - ее колыбель.

­И новые толчки обернули девушку в сон.

***

Она отчетливо слышала их. Голоса смешивались в голове. Какими бы совершенно разными они ни были, они все кричали. Ругались. Звали Еву с собой и молили о помощи. Но они умолкли так быстро, что Ева удивилась воцарившемуся молчанию.

И тогда заговорил Кокон. Это был единственный голос, который девушка теперь могла различить.

Кокон снова говорил на своем языке, языке ханков, но теперь Ева понимала его, хоть и не до конца. Некоторый слова просто не имели смысла, как и отдельно взятые фразы, но суть ей удалось поймать за хвост.

Кокон был... болен. Именно так сначала показалось Еве. Этот мир, сотканный из абсурда и страха, стоял на грани разрушения, и он просил Еву помочь ему. Голос говорил, что Илайна сильна, как никто другой. Еве подумалось тогда, что это похоже на то, как материя и антиматерия сливаются воедино - происходит мощнейший взрыв, всплеск энергии. Огромная неконтролируемая разрушительная сила. Кокон говорил, что когда Илайна и София пытаются слиться воедино, когда пытаются стать одним человеком или вступают в противоборство, огромное количество энергии вырывается наружу. Эта энергия могла разрушить Кокон, убить, уничтожить всех, кто оказался в нем.

Кокон просил Еву сделать это. Найти Илайну, уничтожить ее, спасти этот мир.

И впервые в жизни Еве захотелось отказаться от этого путешествия, но она просто не могла

***

- Ты в порядке? - Джейк взял Еву под руки и помог подняться.

- Да, кажется. Он говорил со мной.

Мужчина замер, все еще держа Еву за руку и глядя в ее серебристые восторженные и удивленные глаза. В них как будто промелькнуло что-то, чего не было прежде.

- О чем ты?

- Кокон. Этот язык, на котором он говорил... я наконец-то поняла его! Я... в моем рождении был смысл, Джейк. Это все часть плана. Кокон говорит, что в этом мое предназначение.

Джейк дернул головой, будто пытаясь вытряхнуть из нее вопросы.

- О чем ты говоришь? Я ничего не понимаю.

- Что же тут непонятного, Джейк?

Девушка выпуталась из его рук, отошла на несколько шагов и поправила платье.

- Материя и антиматерия сливаются воедино, вызывая разрушительный взрыв. Выброс энергии, экзотермический процесс. Я читала об этом много раз. Илайна и София - абсолютный страх и абсолютное бесстрашие, черное и белое, они и есть материя и антиматерия Кокона. Если они соединятся вместе, вырвется сила, которая может уничтожить весь Кокон.

- Но Илайна убила Софию. Я знаю это.

Ева покачала головой.

- Ничего ты не знаешь, Джейк. Ты такой же ребенок, как и все мы. Илайна сказала, что адсорбировала Софию, но она есть абсолютное зло, как ей можно верить? К тому же она потеряла тело, когда ребенок умер в утробе матери, но это не остановило ее, понимаешь? Эти двое - самые сильные существа в Коконе. И он решил, что именно я должна их остановить.

- Ева, это не приключение!

Джейкоб наконец-то начал понимать ее. Видел этот блеск в серебристых глазах, граничащий с безумием и совершенно внезапно понял, что ничего не может сделать. Дело всей его жизни - эксперимент на уровне подсознания -пал, стоило в нем появиться этому хрупкому, но абсолютно храброму существу. Джейк понимал, что сам загнал себя в ловушку, но уже не знал, можно ли выпутаться из нее теперь. Ева была неумолима.

Но внезапно и она тоже взорвалась.

- Ты не понимаешь, Джейк! Я урод, совершенный урод, не человек даже. Меня не существует ни в одном из миров, я есть лишь здесь, как чья-то фантазия. И Кокон создал меня, позволил мне родиться, чтобы я защитила его, понимаешь? Это единственный... инстинкт, который у меня есть. Я не чувствую боли, но мне больно, когда Кокон зол. Я не чувствую тепла, но мои руки всегда ледяные, и люди шарахаются от меня как от трупа. Я не человек. Я не имею права на существование где-либо кроме этого мира.

Ева резко повернулась и пошла, почти побежала прочь.

***

Темнота поглотила Город Памяти прежде, чем девушка успела дойти до дома. Тотем скулил и старался держаться рядом с Евой, но она была так угрюма и погружена в свои мысли, что не реагировала ни на что вокруг.

Но внезапно пес остановился, навострив уши, и уставился в одну точку, скрывающуюся далеко в темных кукурузных зарослях. Ева не сразу поняла, что щенок больше не идет рядом с ней, очнулась от глубоких раздумий и тоже остановилась.

Абсолютная тишина. Ни единый порыв ветра не прерывал это могильное молчание, единственное, что можно было различить - это как бьется сердце Евы и как часто-часто дышит Тотем.

Ева вгляделась в темноту и среди огромных кукурузных початков заметила высокую темную фигуру. Ее контур обрамляло слабое белое свечение, а длинные волосы развевались на ветру, и Ева поняла, что это девушка. Она не могла разглядеть ничего кроме очертаний, но знала, что в темноте они внимательно разглядывали друг друга, и здесь женщина больше напоминала призрака.

Тотем взвыл. Внезапно он сорвался с места и бросился вперед по дороге. Ева побежала за ним, придерживая подол платья и едва переставляя ноги.

Через несколько минут они уже были рядом с домом. Тотем подбежал к двери, уперся в нее маленькими пушистыми лапками и принялся скулить и скрести дверь.

Ева открыла ее, впустила пса внутрь и сама зашла следом.

«Кажется, Тотем спас меня», - подумала девушка, но при мысли, что в следующий раз щенка просто может не оказаться рядом, ей стало грустно.

- Мы боялись за тебя, - сухо сказала Элизабет, вставшая на пороге комнаты. - Ты ушла, ничего не сказав. Ты вообще думаешь, насколько это может быть опасно, Ева?

- Мне нужно было найти Джейкоба.

- Не нужно! - закричала Лиз. - От этого человека одни беды. Сейчас все становится куда хуже. Животные агрессивны. Койот едва не набросился на твоего отца. Что бы мы делали тогда? Держись от него подальше.

Ева резко смахнула волосы с плеч, вздернув подбородок. Она чувствовала, как внутри взрывается пустота.

- Ты никуда больше не пойдешь, Ева. Я не могу тебя потерять.

Ева ничего не ответила. Она молча обошла Элизабет стороной и легла в кровать не раздеваясь. Девушка зарылась в одеяло с головой, притянула к себе подушку, обхватив ее руками и уткнувшись в нее лицом.

И совершенно внезапно та пропиталась влагой.

Тогда Ева впервые поняла, что тоже умеет плакать.

b)ڋ