20
В любом плане одним из самых важных пунктов есть наблюдение и точный расчет. В любой другой ситуации проникнуть в запертый кабинет в темное время суток было бы проще простого, но сейчас так лучше не рисковать, ведь поставить под угрозу сразу три жизни все равно, что пальцами щелкнуть. Джин был уверен, что за столько лет жизни в этой больнице у Цикад появилась некая стабильность и регулярность в их действиях. Поэтому было решено, что в течении нескольких дней каждый из вас по очереди будет наблюдать за разными этажами и людьми, которые на них дежурят. В первый день ты наблюдала за военными на девятом этаже с обычными комнатами, Юнги был на восьмом, где находилась столовая и много кабинетов, среди которых находился нужный, а Джин на седьмом — этаж, на котором много палат и, как оказалось, почти нет ни одного охранника, чего не скажешь о шестом этаже. Сложность заключалась только в том, чтобы не попасться на глаза, а если это случится, то быстро придумать отговорку, которая не покажется странной. И с каждой секундой, которая приближала к ночи, когда план должен осуществиться, становилось все страшнее, а та уверенность, которая была вначале, медленно ускользала. Сомнения закрадывались в голову без разрешения, и были опасения, что могут пострадать все, из-за малейшего неверного решения одного из вас.
Ты возвращаешься в комнату Юнги, в руках держа яблоко и пластинку обезболивающего, которую вручаешь ему, в ответ получая кивок. Мин вместе с Джином стоят около стола, разложив на нем украденный план восьмого этажа, ты протискиваешься между ними, чтобы было лучше видно. Сокджин сосредоточенно вглядывается в план, прикидывая, где точно обычно находятся военные, где нужный кабинет и помещение столовой. Юнги закидывает в рот несколько таблеток обезболивающего и запивает водой, делая громкие глотки, но взгляда от плана этажа ни на секунду не отрывает.
— Для начала давайте подытожим, что мы знаем наверняка. У нас есть еще пара часов, — Джин опирается руками на стол, поднимая на вас глаза, слегка поморщив лоб.
— Трэй как-то оговорилась, что кабинетом пользуется только она, Тэкен и еще крайне редко несколько докторов. Но это только днем. Ночью он обычно пуст, но если она вдруг снова работает дольше и если вдруг что-то нужно, то она может прийти туда сама или кого-то послать, — начинает Юнги, закрывая бутылку с водой. — После полуночи в коридорах больше никого нет, кроме охранников. Все остальные либо в своих комнатах, либо в общей комнате отдыха. Смена поста у них сначала в девять вечера, — он смотрит на настенные часы, — следовательно она уже была. Потом только в четыре утра, так что времени будет более чем достаточно.
— В принципе спуститься с девятого этажа на восьмой не составит труда, обычно никто из Цикад вопросов здесь не задает. В отличии от тех, кто находится на восьмом. Они дважды цеплялись ко мне, когда мы случайно пересекались, пока я следил за ними там, — продолжает Джин, постучав ритмично пальцами по столу.
— Да, с нами это тоже случалось, — подтверждаешь ты. — Так что не следует перед ними особо сильно мелькать. Нужно будет делать все быстро.
— Они проверяют этот и этот коридоры с интервалом в минут сорок-сорок пять, — Джин пальцем указывает на нужные точки на плане, а затем рисует линии карандашом. — Опять же, времени достаточно. То, что мы собираемся сделать, не составит никакого труда. Все, что нам нужно, это пробраться, взять документы и уйти, — пожимает он плечами.
— Как я знаю, после таких слов следует «но», которое может все испортить, — Юнги цокает языком, падая на кресло, и облокачивается на стол.
— Ближе к смене поста Цикады с девятого этажа приходят к тем, что на восьмом, некоторое из них остаются у лестницы, некоторые еще раз проверяют коридоры. Это происходит практически в одно и то же время, — Джин снова опускает глаза на план.
— Они не проверяют коридоры вместе, они всегда разделяются. Около комнаты отдыха никто никогда из Цикад не дежурит. А если находиться у лестницы, то оттуда не видно входа в эту комнату, — ты указываешь на нужные места на плане, откусывая яблоко. — Кабинет находится здесь, если вдруг я в нем задержусь, то я все равно смогу выйти так, чтобы никто в коридоре меня не увидел, а Цикады у лестницы будут думать, что я возвращаюсь со столовой или той же самой комнаты отдыха. Главное, чтобы все это не заняло больше часа.
Джин сводит брови к переносице, согласно кивая, примерно прикидывая время, а потом резко поворачивает к тебе голову.
— В каком смысле... ты? — он отталкивается от стола, выравниваясь в полный рост. Даже Юнги подвисает от услышанного.
— Я считаю, что так будет лучше всего. Я врач, разбираюсь в медицинских заключениях и разных препаратах, поэтому я сразу на месте смогу оценить всю ситуацию, — спокойно объясняешь, всем своим видом показывая, что это не поддается обсуждению. — Согласитесь, будет неразумно с нашей стороны воровать документы, которые скорее всего постоянно проверяются. Я сомневаюсь, что кто-то из вас на этот раз сможет все сделать лучше, чем я. Не сочтите это оскорблением, — сразу поднимаешь руки в сдающемся жесте, переводя взгляд с Джина на Юнги, который тоже поднимается на ноги от услышанного.
— Но я тоже разбираюсь в медицине, Т/И, — Юнги сомневается, что назревающий спор изменит твою позицию, но он пытается.
— Ты ветеринар, Юнги. Это разные вещи! — тычешь в него пальцем, вскидывая брови. — Признайтесь, вы же сами прекрасно понимаете, что так будет лучше всего.
— Но это может быть опасно, — поддерживает друга Джин. — Мы же даже не будет знать, что с тобой.
— Это точно так же опасно для вас, как и для меня, — наотрез отказываешься слушать мужчин. — Если даже и кто-то из вас пойдет, это вряд ли изменит положение и дальнейший исход, так что тема закрыта, парни, — ты присаживаешься на стул рядом, снова откусывая яблоко.
— У меня чувство дежавю, — сдается Юнги, начиная пальцами массировать переносицу. — Она точно так же геройствовала, когда мы впервые ее встретили, — он смотрит на Джина, указывая на тебя пальцем, на что тот лишь грустно усмехается, а ты тихо хмыкаешь, принимая это за комплимент.
* * * * *
На часах время четверть первого ночи. Когда ты спускаешься на восьмой этаж, никак не отреагировав на изучающие взгляды Цикад, волнение нарастает само собой. Ладони вдруг потеют, а в горле пересыхает. Тебе кажется, что ты идешь по этому коридору уже целую вечность, но на деле всего несколько секунд. Сворачиваешь, ускоряя шаг, проходишь столовую, затем комнату отдыха и несколько кабинетов, останавливаешься возле нужного, осторожно оглянувшись по сторонам. Волнение резко исчезает, на смену приходит решительность и хладнокровие. Ты около двух минут возишься с замком, а когда он наконец поддается, резко входишь внутрь, быстро и тихо закрывая за собой дверь. В кабинете пусто и совершенно темно. Ищешь включатель на стене, затем щелкаешь им и кабинет заливает тусклый желтоватый свет. Ты не рассматриваешь обычный интерьер, а сразу идешь к шкафу, посмотрев на время на настенных часах — примерно через двадцать минут будет очередной обход.
Быстро пролистываешь некоторые листы и небольшие папки, бегло пробегаясь глазами по указанной информации. На одних подсчеты оружия и других боеприпасов, указано количество и модели; на других информации о еде; дальше о медицинских препаратах. Карты, на которых указаны места, которые еще могли не провериться на наличие полезных вещей. Находишь информацию о количестве людей, находящихся в Григории — всего сорок семь человек. Три доктора, почти ученых, и Тэкен оказывается один из них, восемнадцать военных, которые целиком и полностью когда-то служили правительству и назывались Цикадами, остальные — обычные люди, которые нашли здесь себе дом. Ты просматриваешь этот список, надеясь увидеть хоть одного ребенка, что могло бы означать, что еще не все потерянно, но дойдя до конца листа, огорчаешься.
Еще спустя несколько минут ты находишь медицинские карты на каждого из людей, которые живут у Цикад. К каждой медицинской карте были прикреплены даже фото. Указана полная информация о их здоровье и время прибытия. Как и ожидалось, присутствовала строка «Иммунитет к вирусу» напротив которой у каждого из этих людей стоял минус. Ты хмуришь брови, облизывая сухие губы, и перекладываешь эти медицинские карты на сторону, переходя к остальным, которые были сложены отдельно. В это же мгновение ты слышишь приближающиеся шаги за дверью и резко поворачиваешь голову на часы. Время обхода. Но ты все равно напрягаешься, а волосы на затылке словно дыбом встают. Взгляд направлен на дверь, а рука сжимает рукоять пистолета за поясом. Спустя несколько секунд шаги удаляются, а ты выдыхаешь с облегчением.
Читаешь остальные медкарты и с ужасом замираешь, приоткрывая рот. Сердце заходится в быстром ритме, а его удары ощущаются в висках. Глаза судорожно бегают по маленьким буквам, только бы не упустить названия препаратов и описания опытов, которые проводились на каждом человеке. В половине из шестидесяти трех медицинских карт заключение было одно и то же — «пациент умер», в других — короткое «под наблюдением». Все эти люди имели иммунитет.
Найти ваши три карты не составило особого труда. В твоей было указано о татуировке на запястье, под которой был укус, а в строке об иммунитете несколько раз по одному и тому же месту выведен плюс. В картах Юнги и Джина иммунитета не было, но в конце была надпись совершенно другим почерком «Поддать экспериментам?». Руки тут же начинают дрожать, а в груди зарождается страх, стискивая в своих оковах. Ты быстро складываешь обратно все карты и остальные важные записи, закрывая шкаф, а затем еще несколько секунд пытаешься перевести дыхание.
Возвращаешься в комнату без происшествий, сопровождаясь все теми же интересующимися взглядами. Юнги и Джин тут же поднимаются, встречая тебя, и вздыхают с облегчением, но уже за секунду снова напрягаются, обмениваясь встревоженными взглядами, наблюдая, как ты трясущимися руками открываешь бутылку водки, которая всегда стояла у Мина в комнате, делаешь несколько больших глотков.
— Что стряслось, Т/И? — осторожно спрашивает Джин, делая к тебе шаг.
— Нам нужно валить отсюда… И поскорее…