11
– С ней все будет в порядке.
Слова вошедшего на кухню дяди Павла избавили от тягостных предчувствий и вернули нам радость жизни. Даже солнце за окном засияло ярче, а приготовленная Лорой овсяная каша показалась необыкновенно вкусной. После завтрака Антон отправился навестить тетю Иру, Лора убежала на свидание со своим романтическим героем, дядя Павел завалился спать, а у нас с Александрой произошел довольно странный разговор.
– Саша, мы должны уехать из этого проклятого дома, – заговорил я, вытирая вымытые сестренкой тарелки. – Иначе ведьма всех нас убьет, выпьет кровь или сделает что-то еще более страшное.
– Здесь живет моя лучшая подруга, я никогда не брошу ее.
– Останешься в этих краях до пенсии?
Сестренка пропустила мои слова мимо ушей и, закончив с посудой, неожиданно предложила:
– Пойдем в гости к Лизоньке, Мишка. Она покажет тебе свой день, и мы славно проведем время.
– Свой день? – переспросил я.
– Ну да, свой день. День, в котором она живет. Пойдем, ты сам все увидишь и поймешь.
– Извини, Александра, но мне твоя новая подружка не очень нравится. Она…
– Как хочешь! – оборвав меня на полуслове, Саша вышла из кухни, направившись, судя по всему, к старым качелям.
Находиться одному в громадном, полном зловещих тайн доме было крайне неуютно. Решив, что тарелки высохнут без моей помощи, я отложил полотенце, вышел на веранду, миновал притихший сад и медленно побрел вдоль дороги. Следовало придумать, как лучше выманить моих легкомысленных сестер из этого жуткого места, но в голову, как назло, не приходило ни одной путной мысли.
– Эй, на берегу! Как слышите? Прием…
– Слышу отлично, – я помахал рукой пересекавшей улицу Катьке и ее приятелям. – Куда курс держите?
– В открытое море. Хочешь, возьмем матросом?
Мы разговорились, и словоохотливая атаманша рассказывала, что собирается совершить «кругосветное путешествие». Ребята целую неделю мастерили из старых ящиков и бревен плот и теперь направлялись испытать его в деле.
Подумав, я решил составить компанию отважным мореплавателям. Мы спустились к воде, и Катька гордо продемонстрировала свой «корабль» – несколько скрепленных дощечками бревен, посреди которых возвышалась сделанная из тоненького березового ствола мачта.
– Поднять флаг! – бесстрашная разбойница прыгнула на закачавшийся под ее тяжестью плот и подняла над ним черный лоскут с неумело нарисованным черепом. – Команде занять свои места!
– Есть занять свои места!
Стас и Олег ловко забрались на плот, за ними последовал я, а затем осторожный, не любивший рисковать Вовка. Катька отвязала веревку, двое парней взялись за шесты, оттолкнули «корабль» от берега, и путешествие началось.
– Полный вперед! – скомандовала Катька. – Поднять паруса!
Я поднял сшитый из старых мешков парус, и плот поплыл к середине пруда. Руля у него не было, и управлять Катькиным «фрегатом» приходилось при помощи пары шестов. Все шло отлично, пока Стас не сообщил неприятную новость:
– Не могу достать до дна. Зря мы не взяли палку подлиннее.
Олег с удвоенной энергией налег на свой шест, пытаясь развернуть плот к мелководью. Вовка пришел к нему на помощь, и оба едва не упали в воду – не выдержав напряжения, шест переломился надвое. Плот остался без управления. Наш капитан явно не ожидала такого поворота событий, и на ее круглом веснушчатом лице появилось растерянное выражение.
– Полный вперед! – упрямо повторяла она, но без былого энтузиазма в голосе. – Будем управлять кораблем при помощи паруса.
Разогнавшийся плот все быстрее скользил по воде, и подводное течение сносило его на самую середину пруда.
– Нас несет к плотине, – уныло сообщил Вовка.
– И без тебя вижу, тысяча чертей! Давайте, гребите к берегу! – Катька оторвала плохо прибитую дощечку обшивки и энергично заработала ею, пытаясь изменить курс своего «корабля».
Мы гребли изо всех сил, но так и не сумели изменить направление движения плота. Нас неуклонно сносило к плотине, и впереди уже можно было различить зловещий шум водопада.
– Ребята, прыгайте в воду! – решительно скомандовала Катька-разбойница.
– А ты?
– Следом. Капитан покидает корабль последним, Стас.
Перспектива пугала. Я неплохо плавал, но вряд ли бы сумел справиться с течением в холодной, остывшей за зиму воде пруда. Плотина приближалась.
– Прыгайте! – взвизгнула Катька. – Ну же!
– Мишка! Мишка! – Я обернулся на зов. Вдоль берега, по колено в воде, бежала перепуганная Лора. – Мишка, прыгай! Плыви сюда!
Похоже, выбора не было. Я неловко прыгнул с плота и поплыл, пытаясь преодолеть сносивший меня к плотине подводный поток. Ледяная вода пронизывала тело до костей, сковывая движения и воруя последние силы. Намокшие кроссовки тянули ко дну, я судорожно рвался наверх, глотая воздух, и вновь погружался в холодный омут. Внезапно кто-то громко фыркнул над ухом, пальцы сами собой сжали жесткий ремень, и черное существо с силой потянуло меня вперед…
– Ты сумасшедший! Псих! Вот погоди, вернемся домой, все маме расскажу! – ругалась сквозь слезы и все крепче сжимала меня в объятиях Лора. – Ты бы мог утонуть. Ты почти утонул… Скажи спасибо Бальту…
Только спустя несколько мгновений я смог окончательно врубиться в ситуацию. Кроме меня к берегу благополучно добрались Стас и Олег. Они стояли тут же, пристально наблюдая за происходящим. Вдоль кромки воды метался и громко лаял возбужденный Бальт. Метрах в десяти от берега барахтались двое: Вовка и пришедший ему на помощь Странник. Впрочем, спасательная операция длилась недолго, и вскоре, к великой радости Бальта, оба выбрались на берег. Пес отряхнулся, обдав нас каскадом брызг, а его хозяин – высокий черноволосый парень, называвший себя Странником, поинтересовался, все ли у нас в порядке. Олег собрался что-то ответить, но онемевший от испуга Стас указал в сторону пруда. Там стремительно скользил по воде наш «пиратский корабль», унося к плотине Катьку-разбойницу.
– Прыгай! Прыгай! – заорали мы что было сил, но Катька ничего не могла сделать – ее ступня намертво застряла между бревнами и обшивкой плота.
Зависший над пустотой плот накренился, перевернулся и рухнул вниз. Катька только взвизгнула, в один миг исчезнув из поля нашего зрения.
– Это конец, – прошептала Лора, а потом все, не сговариваясь, бросились к плотине.
Внизу, у подножия двухметрового водопада, в пенистом бурлящем потоке кружились обломки развалившегося плота. От созерцания жуткой картины отвлек лай Бальта, вновь звавшего своего хозяина. Никто из нас даже не заметил, когда Странник успел прыгнуть в воду. Он нырял раз за разом, разыскивая Катьку, и вскоре нашел ее, повлек к берегу…
– Он сделал это! – обрадованно воскликнула Лора. – Я знала – он сумеет помочь в любой беде!
Мы спустились с пригорка, побежали вдоль воды к Катьке и ее спасителю. Атаманша сидела, прислонившись к поваленному бревну, кашляла, отплевывалась и была белее бумаги. Находившийся тут же Странник осматривал ее руку, по которой обильно струилась кровь.
– Девочка ранена, – сообщил он. – Надо перевязать руку.
– Кажется, меня взяли на абордаж, – попыталась улыбнуться Катька и неожиданно потеряла сознание.
Лора протянула свою косынку – единственную из вещей, которая еще не успела промокнуть, и Странник начал накладывать на Катькину руку повязку.
– Лора, у меня в куртке мобильник, – проговорил он, туго, виток за витком обматывая руку, – позвони в «Скорую», пусть они подъедут к домику у плотины.
Лора, все это время носившая куртку своего приятеля, набрала номер, Странник закончил перевязку, подхватил раненую на руки, и мы заторопились к полуразрушенному дому возле плотины.
– Думаю, вам не следует дожидаться врачей, – на ходу заметил Странник. – Я справлюсь один. Идите по домам.
Идея была хорошей. Пожалуй, только теперь все мы осознали, как сильно продрогли в промокшей до нитки одежде. Несостоявшиеся пираты заторопились по домам, сестра помедлила, а потом, решительно взяв меня за руку, зашагала по дороге.
– До встречи, Лора.
– До встречи. Спасибо тебе, спасибо вам с Бальтом за все. Я слов не нахожу, чтобы…
– Не стоит. – Странник осторожно опустил Катьку на землю. – Мы увидимся позже.
Встретив нас на веранде, Саша равнодушно выслушала рассказ о происшествии на пруду и, ни слова не говоря, собралась идти в дом.
– Эй, Александра, мы чуть не утонули. Это тебя не впечатляет? А Катька-разбойница еще и руку поранила. Сильно.
– И поделом. Катя с самого начала показалась мне злой и грубой девочкой.
Признаюсь, реакция сестренки меня озадачила. Обычно Саша жалела всех: бездомных собак, калек в метро, голубей с подбитыми крыльями, но сегодня она была холоднее Снежной Королевы.
– Ты серьезно? – переспросил я.
– Вполне. Она плохая.
– Александра, поставь, пожалуйста, чайник, – вмешалась в разговор Лора. – Мы продрогли. И зажги колонку – надо принять душ.
– Хорошо, сейчас все сделаю.
Немного отогревшись под душем, я вернулся на кухню, а обожавшая водные процедуры Лора надолго заперлась в ванной комнате. Саша заварила чай, достала из буфета испеченное тетей Ирой печенье. Мы уселись за стол и начали неспешное чаепитие. Очень скоро кухня погрузилась в глубокие сумерки. Я удивился неожиданно пришедшему вечеру и выглянул в окно. Желтоватые набухшие тучи плотной пеленой заволокли небо, резкие порывы ветра поднимали целые облака пыли и мелкого сора. Приближалась гроза.
– Скоро начнется настоящий ураган, – сообщил я, задернув занавеску и отойдя от окна. – Первая гроза в этом году. Как ты думаешь, крыша не потечет?
– Вода дает жизнь, но может и лишить ее. Трудно представить последствия любого события, если, конечно, время не идет по кругу, – изрекла моя сестрица.
– Ну ты даешь, философ.
И тут за дверью раздался совершенно жуткий, закладывающий уши визг, а спустя мгновение на пороге кухни появилась мокрая, завернутая в махровое полотенце Лора.
– Оно показало смерть… – прошептала сестра, и ее негромкие слова заглушили раскаты грома. – Оно показало все!
– О чем ты, Лора? – спросил я, сам холодея от необъяснимой тревоги.
Кухню озарил похожий на вспышку фотоаппарата свет молнии, и на землю обрушился грохочущий ливень.
– А потом он хотел убить меня. Слышите вы, убить!
– Кто?! – хором спросили мы.
Лора села на стул, поправила сползавшее полотенце и заговорила, глотая слезы:
– Я сошла с ума, я просто сдвинулась. Иного объяснения нет. Никто не поверит мне. В такое невозможно поверить. Сперва все шло как обычно: я наполнила ванну, разделась, залезла в воду и расслабилась, закрыв глаза. Так прошло минут десять, а потом на душе стало как-то тревожно – создавалось впечатление, что за мной наблюдают…
Новый, еще более оглушительный раскат грома заставил всех подпрыгнуть на стульях. Лора с ужасом посмотрела на выходившую в коридор дверь.
– О чем я? – она сжала виски. – Да… За мной наблюдали, хотя в ванной комнате не было посторонних. Я открыла кран, чтобы смыть пену, он протяжно загудел, и из него полилась ржавая черная вода. Потом я подошла к зеркалу и увидела собственное отражение, но оно менялось, менялось…
Слезы душили Лору. Я попытался успокоить ее, но она была безутешна.
– Саша, ты знаешь, где в этом доме хранят валерьянку?
Сестренка не отреагировала на мой вопрос. Она равнодушно смотрела в окно, а там все ниже сгибались под напором урагана старые яблони и сверкали одна за другой голубоватые молнии.
– Я состарилась на глазах, – сквозь слезы проговорила Лора. – Отражение старело, старело, а потом пришла смерть, и спустя всего несколько секунд на меня смотрел безобразный, покрытый лохмотьями кожи скелет. Вскоре у меня отвалилась челюсть…
– Я состарилась на глазах, – сквозь слезы проговорила Лора. – Отражение старело, старело, а потом пришла смерть, и спустя всего несколько секунд на меня смотрел безобразный, покрытый лохмотьями кожи скелет. Вскоре у меня отвалилась челюсть…
– Лора, успокойся. Просто ты уснула в ванной. Это особенный дом, он навевает кошмарные сны.
– Сон?! Меня хотели убить! Когда я отскочила от зеркала, то едва устояла на ногах – весь пол был залит омерзительной вонявшей гнилью жижей. Она все прибывала, просачиваясь сквозь стены и потолок, а потом из этой черной слизи стало вылезать что-то мерзкое и уродливое…
– Постой-постой, нечто подобное я видел в одном итальянском ужастике. Фильм – жуть, мороз по коже…
– Я не смотрю ужастиков! Пойми, Мишка, все, что случилось со мной, не выдумка. Это было! Я попыталась открыть дверь ванной комнаты, но задвижка не поддавалась, а притаившийся в углу душ набросился на меня, обвил шею металлическими кольцами и начал душить. В это время из ванной поднялось черное, разлагающееся тело. Его мерзкие руки… Я не могу, не могу больше…
– Лора, на тебе нет никакой слизи, только вода, и пахнешь ты шампунем, а не болотной гнилью. Давай все вместе пойдем в ванную комнату и посмотрим, в чем там дело.
– Хорошо, пусть это бред, галлюцинация… – неожиданно успокоившись, Лора отхлебнула остывший чай, поставила чашку на стол, стараясь скрыть дрожащие руки. – Пусть это кошмарный сон. Но в одном я не сомневаюсь: кто-то хочет моей смерти.
– С чего ты взяла?
– Не знаю. Интуиция. Предчувствие. Внутренний голос.
Она замолчала. Мы тихонько сидели у стола, за окнами бушевала гроза, и с каждой минутой страх все сильнее сжимал мое сердце.
– Я всем сердцем по-лю-бил…
– Ты слышал? – сестра взяла меня за руку. – Слышал?
– И не раз, – ответил я и, преодолевая страх, направился к двери. – Мы должны встретиться с этой певуньей, кем бы она ни оказалась.
– Нет! Стой, Мишка, они убьют тебя! Наверное, Лора была права.
Я подошел к окну, выглянул в сад. Очередная вспышка молнии озарила кухню, и на полу, у самых моих ног на миг возник черный силуэт. Но сад был пуст, и эта зловещая тень не могла принадлежать человеку.
– Саша, очнись, опомнись! Почему ты не боишься?! – Лора трясла ее за плечи, пытаясь вернуть к кошмару, который сложно было назвать реальностью. – Почему? Что ты видишь?! Что?! Или мы все сошли с ума? Что с нами происходит?!
Саша отстранила сестру, подняла ясные серые глаза:
– Тьма стоит за дверью, хочет забрать того, кто ей больше приглянется.
– Прекрати! Замолчи!
– Незабудку голубую ангел с неба уронил, для того чтоб дорогую я всем сердцем полюбил, – пропела Александра.
– Смотрите… – Лора указала на дверь.
По полу ползли зеленоватые щупальца тумана. Он просачивался под дверью и медленно заполнял кухню.
Подхватив под руки отключившуюся Сашу, мы ринулись к окну, решив во что бы то ни стало вырваться из проклятого дома.
Вспышки молнии освещали безжизненное болото – полусгнившие скелеты яблонь торчали в черной колыхавшейся жиже, а из ее глубин тянулись к грозовому небу посиневшие руки утопленников… Спасения не было. Зеленоватый туман таил смертельную опасность, и его щупальца оказались куда страшнее ядовитых змей. Мы с сестренками забились в самый дальний угол кухни, с ужасом наблюдая за движением мерцающих в полутьме щупалец. Неожиданно свет померк, и помещение погрузилось в непроницаемую мглу. «Мы умрем во мраке, утонем в болотной жиже, туман подкрадывается незаметно, и его прикосновения принесут страшную боль, – думал я, прислушиваясь к сумасшедшему стуку своего сердца. – Почему это должно случиться именно с нами?»
– Эй, есть здесь кто живой? – вспыхнул золотистый электрический свет, и мы увидели стоявшего в дверном проеме дядю Павла.
– Вы что, в прятки играете?
– Вроде того, – пробормотала Лора, плотнее заворачиваясь в полотенце. – Пугаем друг друга страшилками.
– Ясно, дело молодое. Всем привет от тети Иры. Ей намного лучше, но поваляться на больничной койке еще придется. Ливень на дворе грандиозный, мы с Тошкой чуть не утонули. Опять, наверное, крыша потекла…
Дядя говорил и говорил, и с каждым его словом недавний кошмар отступал все дальше, становясь нереальным и похожим на сон. Саша оживленно болтала с Антоном, и в ее взгляде больше не было пугающей отрешенности, Лора ушла переодеться, а я пытался убедить себя, что подлинной причиной случившегося были разыгравшееся воображение и разлитое в воздухе электричество.
Часть вторая
Бегство из логова призраков
– На этот раз ничто не помешает мне завершить ремонт! – решительно заявил дядя Павел и нахлобучил на голову свернутую из газеты шляпу.
Сегодня нам предстояло заняться покраской потолков. Дядя Павел выдал Лоре пухлую пачку газет, велев застелить полы, а сам занялся приготовлением побелки.
– Лора! – окликнул я поднимавшуюся на второй этаж сестру. – Нам надо поговорить. Вчера ты так быстро ушла…
– Начинайте без нас, – она передала газеты Антону, выжидающе посмотрела на меня. – Что случилось, братишка?
Я рассказал ей обо всем, что пережил в этом жутком доме, и попросил как можно скорее уехать отсюда. Сестра улыбнулась, потрепала меня по волосам:
– Милый мой Мишка, ты самый большой фантазер из всех, кого я знаю.
– Как?! После того что с нами случилось вчера, ты просто не можешь мне не поверить!
– Вчера я вела себя, как дурочка. После всех этих несчастий нервы были на пределе, я задремала в ванной и увидела кошмарный сон.
– А как же болото за окном, смертоносный туман? Мы же оба видели это! – Однако сколько я ни убеждал сестру, она была непреклонна, твердо решив остаться в страшном доме до конца летних каникул.
– Подумай, Мишка, мы, как снег на голову, возвращаемся домой и рассказываем родителям о нашем бегстве из заколдованного дома. Это просто несерьезно. И вообще, здесь здорово, у нас появились новые друзья… – глаза Лоры приняли мечтательное выражение – похоже, она вспомнила о своем таинственном приятеле. – Нет, нет и нет, мы остаемся. Давай-ка лучше поможем дяде Павлу, кажется, он уже подготовил все для побелки.
Потом мы долго возились с похожей на густое молоко побелкой, с ног до головы перепачкались мелом, проложили по всему дому белые цепочки следов и, наконец, почувствовали себя совершенно обалдевшими от этого не в меру затянувшегося ремонта. Завершив работу в одной из комнат, Саша и я тихонечко выбрались в сад подышать свежим воздухом и отдохнуть от надоевшей работы. Неугомонная сестренка тотчас потянула меня к качелям.
– Как ты думаешь, кому придется драить полы после этого кошмара? – спросил я на ходу, но Сашу совершенно не волновал столь важный вопрос.
– Как ты думаешь, кому придется драить полы после этого кошмара? – спросил я на ходу, но Сашу совершенно не волновал столь важный вопрос.
– Какая разница?! – рассмеялась она. – Мы будем качаться, качаться и качаться – это избавит от всех забот и тревог.
– Если бы…
– Ой, какие вы смешные! – звонкий голосок заставил меня вздрогнуть. Лизонька подбежала к нам, дотронулась до измазанной мелом щеки Александры. – Вы похожи на мальчиков из пекарни Михельсона. Они тоже белые-белые, только обсыпаны мукой, а не этой противной побелкой.
– Какой пекарни, Лизонька? – на всякий случай уточнил я.
– Михельсона. Той, что возле скобяной лавки.
Никаких скобяных лавок и пекарен в этих краях не просматривалось, но добиться более вразумительного объяснения не удалось – девчонки отбежали в сторону, перестав обращать на меня внимание.
– Ах, Саша, шум так тревожит меня, так тревожит… – плаксивым голоском жаловалась Лизонька. – Особенно этот несносный стук.
– Дядя меняет проводку, а когда он закончит, мы оклеим стены и покрасим рамы. На втором этаже все почти готово, осталось совсем немного. Видели бы вы, Лизонька, какие у нас красивые обои!
– Зачем бессмысленная суета, грязь и шум? Дом прекрасен, его нельзя переделывать. Это просто убивает меня…
Лизонька явно собиралась расплакаться – затеребила в руках кружевной платочек, состроила страдальческую гримаску. Я приблизился к девчонкам, потянул Сашу за рукав.
– Саш, нас, наверное, уже ищут. Мы только на минуточку вышли, а так задержались. Надо помочь ребятам. Идем.
– Я не штукатур, не маляр и вовсе не обязана возиться в этой грязи. И вообще, Лизонька пригласила меня в гости.
Сашина подружка производила очень странное впечатление, и мне захотелось как можно больше узнать о ее жизни и привычках. Похоже, такой случай представился. Стараясь быть вежливым и любезным, я поинтересовался, где находится ее дом.
– Я играю в этом саду, – улыбнулась она кукольной улыбкой.
– Понятно. Но где вы живете? Где ваш дом?
– Я живу в осеннем дне. До поры. Скоро в моем распоряжении окажутся долгие-долгие годы.
– Не понял… – судя по всему, у золотоволосой девочки были явные проблемы с головой. – Саша, идем в дом, быстро.
– Нет, – она резко отдернула руку. – Но ты можешь пойти с нами. Лизонька очень гостеприимна и всегда рада гостям.
Думал ли я, что когда-нибудь испугаюсь собственной сестры-близняшки, похолодею от ее равнодушного, жесткого взгляда?!
– Ты пойдешь с нами, братишка? – упрямо повторила Александра.
– В другой раз… – пробормотал я, невольно отступая от девчонок. – Мне надо помочь дяде Павлу.
– Как хочешь, – взявшись за руки, подружки побежали к качелям.
Я уже собрался уходить, но в последний момент передумал, решив выяснить, куда Лизонька собирается отвести мою сестру. Однако девчонки и не думали покидать сад. Они ловко раскачивались, взлетая все выше и выше, и невозможно было отвести взгляд от этих мелькавших среди крон деревьев фигурок. В глазах зарябило. Я на миг прикрыл веки, а когда вновь посмотрел на описывавшие почти полный круг качели, то увидел, что доска опустела. Девчонки исчезли, будто растворились в воздухе.
– Саша! Лизонька!
Сад молчал. Было тихо-тихо, и в воздухе чудилось дыхание осени. Не рассчитывая на удачу, я пролез через дыру в заборе и побежал по улице.
– Саша! Где ты?!
Никто не откликнулся на мой зов, и только шедшая впереди женщина чуть замедлила шаг. Я догнал ее, пошел рядом.
– Простите, вы не видели двух девочек? Одна из них маленькая, похожая на старинную куклу, а вторая моя ровесница. У нее светло-русые, собранные в пучок волосы, потертые джинсы и красная ветровка.
– Нет, мальчик, таких здесь не было. Никого, только ты и я.
– А вы не подскажете, где живет девочка по имени Лизонька – маленькая, хрупкая, с золотыми локонами и огромными глазами? Ее ни с кем не перепутаешь.
– Первый раз слышу, – женщина пожала плечами, остановилась у ворот одного из частных домов. – Никогда не встречала такую куколку, хотя живу здесь уже лет сорок.
– Тогда скажите, где пекарня Михельсона?
– О ней я только слышала. Давно, в детстве. Бабушка рассказывала, что в этой пекарне готовили фантастически вкусные рогалики с корицей. Михельсон и его чудесная выпечка сгинули во время революции. Дом сгорел, но, кажется, он стоял неподалеку отсюда.
– Спасибо. – Я попрощался с женщиной и пошел к дому, окончательно запутавшись в происходящем.