Маленькая незнакомка

Итак, с вами снова Ливи чтобы кое о чем вас предупредить ребятки. ࣪ ִֶָ☾.

В главе присутствуют сцены описания насилия. Прошу вас
пропустить главу, если вы имеете слабую нервную систему. Ваше здоровье важнее всего.

Так же если вы пропустите чтение этой главы, то не поймете происходящее дальше.

Приятного прочтения.

Луиза

— Ты уверена, что с тобой все в порядке, ангел?

Я вздыхаю, поднимаясь по парадной лестнице.

— Да. Просто тяжелый день. Я не хотела тебя волновать.

Я позвонила ему сразу же, как только повесила трубку после разговора с Томом, в слезах, с разбитым сердцем, но когда он ответил, я замерла, не зная, что сказать.

Я не хочу, чтобы отец разочаровался во мне, и как бы я ни презирала Тома, я не хочу, чтобы у него были неприятности из-за того, что он манипулировал своей младшей сестрой, заставляя ее совершать с ним сексуальные действия.

Я фыркнула, и он надулся.

— Ты мне врешь, но мы поговорим, когда я буду дома.

— Хорошо, - шепчу я. — Я люблю тебя, папа.

— Я тоже тебя люблю, ангел. Иди отдохни. Я принесу домой еду на вынос для тебя и твоего брата.

У меня отвисает челюсть, и я наклеиваю на лицо фальшивую улыбку.

— Спасибо.

Он кладет трубку, и я закрываю глаза, стою у своей двери и прижимаюсь лбом к дереву. У меня болит сердце - разве так бывает? Я чувствую себя так, будто мне изменил давний бойфренд или кто-то ударил меня прямо в живот и вырвал сердце.

Когда я захожу в свою комнату, Том сидит на моей кровати спиной ко мне, надвинув капюшон, и щелкает зажигалкой, задернув шторы так что моя темная комната светится.

Я застываю в дверном проеме, отступая в сторону.

— Убирайся, - процедил я. — Я не хочу даже смотреть на тебя.

Он поворачивается ко мне лицом, но я отвожу взгляд, отказываясь смотреть ему в глаза.

— Уходи, Том.

Я прижимаюсь к двери, изнемогая от слез.

— Все, что мы делали, закончилось. Я хочу, чтобы ты покинул мою комнату и больше никогда не приближался ко мне.

Он показывает, но я не смотрю на него.

Его мотоциклетные ботинки быстро приближаются ко мне, он хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть на него, но я отвожу глаза в сторону. Я не хочу видеть его лицо и не хочу знать, какую отговорку он собирается придумать. Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни - или хотя бы из моей гребаной комнаты.

— Ты можешь уйти? - спрашиваю я, мой голос ломается, раскалывается на две части, как и мое сердце. — Ты причинил мне боль, и я не могу на тебя смотреть.

Он закрывает мое лицо ладонями, прижимается лбом к моему, тяжело дышит, но я отстраняюсь, когда он пытается меня поцеловать, и рукой я, прежде чем успеваю подумать, бью его по лицу.

— Убирайся к чертовой матери!

Он снова пытается общаться с помощью рук, но я останавливаю его, хватаю его за пальцы, чтобы остановить все, что он собирается сказать. Это самый ужасный, самый унизительный способ обращения с ним, заставить замолчать его единственный способ общения, но мне все равно.

Он причинил мне боль, и я не хочу слушать его версию.

Я пихаю его в грудь и иду к своему туалетному столику, хватаю самый большой флакон духов и бросаю в него, попадая в плечо.

— Уходи!

Он качает головой и идет ко мне, показывает:

— Дай мне, блять, объяснить.

— Да пошел ты, - прорычала я, снова ударяя его по лицу, когда он подошел достаточно близко, его щека покраснела. — Я тебя ненавижу, ты понимаешь это, чертов чудик? Я ненавижу тебя за то, что ты обманул меня. За то, что манипулируешь мной, заставляя делать все для тебя.

Том снова пытается подать знак, но я хватаю его за пальцы, выкручиваю их, заставляя его скрипеть зубами от дискомфорта, но он не останавливает меня. Он как будто наслаждается болью, тем, как я бью его, каким голосом я кричу на него.

И этот маленький темный голосок в моей голове тоже наслаждается этим.

Я бьюсь о его грудь снова, снова и снова, пока он не хватает меня за запястья и не вжимает в стену.

Его рот открывается, как будто он пытается что-то сказать, его губы формируются, из них не выходит ни звука, пока он не шепчет: —Луи... Луи... Н-Н....

Я качаю головой и уворачиваюсь от его руки, хватаясь за ручку двери.

—Уходи, - говорю я сурово. — Просто... просто уходи, Том. Здесь нечего решать.

— Мы собирались быть друг у друга первыми, - он подает знак, его глаза неуверенно ищут мое лицо.

— Мы были...

Я отворачиваюсь от него и смеюсь, выхожу из спальни и быстро иду по коридору, качая головой.

— Я не гребаная девственница, Том. Я не была девственницей с шестнадцати лет!

Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу его побежденные руки по бокам.

— И, видимо, ты тоже!

— Я не лжец, - показывает он. — Поверь мне.

— Я больше никогда тебе не поверю.

Я отворачиваюсь от него, но он хватает меня за волосы и поворачивает обратно, прижимаясь своим ртом к моему. Я бью его по груди, чтобы оттолкнуть, но оказываюсь прижатой к стене, когда его язык проникает между моих губ, а его рука обхватывает мою спину, пытаясь поцеловать меня.

Мои ногти впиваются в его щеку, и он шипит мне в рот.

Я пытаюсь ударить его коленом, но он хватает мою ногу и поднимает ее к своему бедру, и я не уверена, когда мои руки начинают перебирать его волосы или когда я начинаю целовать его в ответ, это умопомрачительно, и я не могу остановить мурлыканье, которое я издаю.

Том заманивает меня в свои коварные чары, поглощая мой рот, вероятно, зная, что это последний раз, когда я позволяю ему целовать себя. Это совсем другое ощущение. Я не единственная, кого он целовал, и он солгал. Он солгал, он обманул меня, и я должна его ненавидеть.

Я не должна прижиматься к нему, чувствуя, как удовольствие проникает в меня, и наслаждаться тем, как его язык с силой бьется о мой собственный.

Он покусывает и посасывает мой язык, крепче прижимая мою спину, а его рука ласкает мою попку.

Я вдыхаю воздух маленькими глотками, впиваясь зубами в его губы, стараясь сделать ему больно.

— Я ненавижу тебя, - задыхаюсь я, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.

Он смотрит, как слеза скатывается по моей щеке, слизывает ее языком, а затем опускает голову к моему горлу, всасывая пульс и заставляя меня стонать.

Моя рука опускается между нами, под его пояс, и я обхватываю пальцами его член, ощущая пирсинг, проходящий по нижней стороне. Я глажу его, пока он метит мою шею, его хватка на моей заднице становится все более болезненной, когда он насаживается на мою руку.

Его сперма течет по моей руке, и я, толкнув его в грудь, опускаюсь на колени, на ходу стягивая с него байковую комбинацию. Его член вырывается на свободу, твердый, длинный и толстый, прямо передо мной.

Глядя на Тома, я хватаюсь за его основание.

— Надеюсь, когда ты увидишь других, стоящих перед тобой на коленях, ты увидишь меня, свою невинную младшую сестру, с твоим членом во рту. Надеюсь, когда я уйду из твоей жизни, ты будешь скучать по этому зрелищу, потому что как только ты кончишь мне в горло, а я проглочу всю твою старшую братскую сперму, ты соберешь все свое дерьмо и уйдешь.

Он сглатывает, его ладонь прижимается к стене над моей головой.

— Ты понял?

Я надавливаю, впиваясь ногтями в его член, заставляя его вздрагивать и становиться еще тверже.

Кивнув, он обеими руками сжимает мои волосы и впивается в мой рот, затыкая его, когда пирсинг скользит по моему языку, а обруч на кончике ударяется о заднюю стенку горла.

Я глотаю его сперму, провожу языком по кончику, а он упирается лбом в стену, пыхтит, потеет, его хватка на моих волосах почти невыносима.

Я задыхаюсь после нескольких минут, когда он вбивается в мое горло, и когда он набухает еще больше, он вынимает член, и слюна соединяет мои губы с его членом. Он смотрит на меня сверху вниз, с ярость в глазах, и плюет мне в лицо.

— Какого х...

В следующее мгновение Том опрокидывает меня на спину и ложится сверху, проникая языком в мой рот и упираясь своим твердым членом в мои джинсы.

Он неслышно стонет и тянется вниз, расстегивая пуговицы и резко дергая их вниз. Он стаскивает их с моих ног и бросает за спину, отчего они летят вниз по парадной лестнице, на вершине которой мы находимся.

Наклонившись над моим полуобнаженным телом, он показывает: — Скажи мне, что ты любишь меня, сестренка.

— Нет, - кричу я.

Он ударяет кулаком по полу рядом с моей головой, и мое тело замирает.

— Скажи, что любишь меня. Скажи, что ты чувствуешь ко мне то же самое, что и я к тебе!

Я наклоняю подбородок вверх.

— Я не люблю тебя, Том. Я никогда не смогу полюбить такого человека, как ты.

Он напрягает челюсть.

— Потому что я не могу говорить? Потому что я не могу сказать тебе, как чертовски восхитительно ты выглядишь каждую секунду каждого дня? Потому что я не могу дышать, не находясь рядом с тобой? Такой, как я... Я другой... Я не могу быть нормальным для тебя. Я не могу защищать тебя, не используя кулаки или биту, не могу прикасаться к тебе, одновременно говоря, что ты для меня - все. Я не могу шептать тебе в губы сладкие слова и не могу, черт возьми, жениться на тебе, потому что я не только твой брат, но и дефектный.

Он поднимается на колени, его руки сходят с ума, когда он быстро показывает, его глаза красны от смеси душевной боли и ярости, которую я не знаю и понятия не имею, как он это держит в себе.

— Верь мне или не верь, но ты единственный человек в моей жизни, и так было всегда. И когда ты сделаешь свой последний вздох, или я сделаю свой, это ни хрена не изменится. Ты.. Моя. Моя чертова собственность, ты поняла?

Проходит мгновение. Еще одно. И еще одно, и я задыхаюсь, издавая тихий всхлип.

— Ты даже не можешь чувствовать любовь, так что все, что ты говоришь, - очередная ложь.

Я закрываю лицо, тело сотрясается от рыданий, сердце разбито из-за брата, которого у меня никогда не будет.

Я не смотрю на него, чтобы не видеть, что он показывает, потом он бьет меня по рукам, чтобы я посмотрела, но я отказываюсь и плачу еще сильнее.

Пока этот крик не переходит в стон, и Том не накрывает своим ртом бугорок моей киски, просовывая язык в мой вход. Я все еще не убираю руки от лица, даже когда я гонюсь за его ртом, когда он отстраняется, вздрагивая, когда он плюет на мой клитор и сосет нежную плоть моих складок. Он раздвигает пальцами мои губы и просовывает свое лицо между моих ног, перекрывая доступ кислорода.

Моя спина прогибается, и я вскрикиваю, обливая его язык своими соками, пока он трахает меня им, а его рука раздвигает мои ноги, чтобы еще больше открыть меня для него.

— О Боже, - стону я, дрожа от нахлынувшего оргазма. — Ты заставишь меня кончить, Том. Блять. Блять, блять, блять, - хнычу я, пытаясь двигать бедрами, но он удерживает меня на месте, захватывая мой клитор между зубами и сплевывая, посасывая, мои глаза распахиваются, когда он вводит палец в мою задницу одновременно с двумя пальцами в мою киску.

Я напрягаюсь, когда он освобождает свои пальцы и обхватывает мои бедра, а его язык проникает в мой вход, впитывая все мои соки, пока мои внутренние стенки трепещут.

— Ангел?

Голос моего отца доносится с нижней площадки лестницы, и мне каким-то образом удается приподняться на локтях, в то время как Том сжимает мои бедра, пот покрывает мою кожу, в то время как мой отец стоит с моими сброшенными джинсами в руке, на его лице написано унижение.

— Папа? - шепчу я, мои глаза закатываются, я откидываюсь назад, по спине пробегают мурашки, грудь становится нежной, пока мой брат продолжает пожирать меня, несмотря на присутствие моего отца.

Он бросается вверх по лестнице, останавливаясь, когда видит, кто уничтожает киску его малышки.

— Том!

Отец хватает его за плечо и пытается оттащить от меня, но хватка брата не ослабевает, как и движения его языка, и мы оба волочимся по полу, пока отец пытается оттащить его от меня.

Брат не останавливается, и я закрываю глаза, когда отец повторяет попытку. Его рот отсоединяется от моей киски, и я хнычу от потери, а в следующее мгновение Тома оттаскивают от меня, и папа бьет его.

Из носа Тома идет кровь, когда он встает, набирает что-то в рот, прежде чем схватить отца за челюсть и плюнуть ему в лицо.

— Твоя дочь чертовски вкусна, - говорит он. — Жаль, что она вся моя.

Осознание приходит, и отец гримасничает и вытирает лицо.

— Ты отвратительный кусок дерьма!

Он бросается на Тома, который, ухмыляясь, снова и снова бьет кулаком по лицу нашего отца.

Я подгибаю колени, чтобы спрятаться, и прижимаюсь к стене, когда он хватает воротник пиджака отца и с такой силой бьет его головой в лицо, что он падает назад.

— Она твоя чертова сестра! - кричит отец, пытаясь подняться, размазывая кровь по лицу, а Том тихо смеется, вытирая тыльной стороной ладони рот, размазывая кровь, капающую из носа, а затем бьет его ногой по лицу.

— Прекрати, - рявкаю я. — Не смей больше его бить.

Он переводит взгляд на меня, и я замираю на месте.

Но тут он сжимает руки в кулаки, его челюсть напрягается, как будто в его вены впрыснули жидкую ярость. Он хватает отца за волосы и бьет его коленом в лицо, отбрасывая назад, а затем набрасывается на него, обрушивая на его лицо кулак за кулаком, удар за ударом.

— Остановись! - кричу я, пытаясь оттащить Тома от него, но он отталкивает меня и тащит нашего отца к лестнице, поднимая его и пиная на каждой ступеньке.

По дороге он ударяется головой, и когда я пытаюсь подбежать к нему, Том хватает меня за волосы на затылке, заставляя спуститься следом за ним. Я бью его по рукам, царапаю, кричу, чтобы он отпустил меня, но когда мы добегаем до нижней ступеньки лестницы, мой отец лежит на полу, из его головы течет кровь.

— Нет!

Я бросаюсь к нему, и Том меня отпускает. Я зажимаю щеки отца между ладонями, кровь заливает его лицо.

— Папа? Папа, ты меня слышишь?

Присутствие позади меня заставляет меня замереть, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Тома, стоящего на коленях позади меня и поглаживающего свой член от основания, вверх по всем его пирсингам, подкручивая кончик. Его нижняя губа зажата между зубами, и я задыхаюсь, когда он задирает мою рубашку вверх и на задницу.

Я пытаюсь сесть, но он хватает меня за волосы и удерживает на четвереньках, прижимая мою голову к груди отца. Его сердце бьется так быстро, как барабан, когда Том подносит головку своего члена к моему входу.

Он не собирается...

Вопреки внутреннему смятению и страху, что папа может умереть, моя киска болит от желания. Это мерзко, неправильно и тошнотворно, но мне нужен он внутри меня.

Он трется своим пирсингом о мою сердцевину, разгоняя мое возбуждение, его пальцы все глубже впиваются в мой затылок, когда он вводит головку дюйм за дюймом, и мое дыхание сбивается от толщины, от того, как мое тело не может вместить его размеры, его обхват почти распирает меня, когда он погружается в меня до самой рукояти.

Его дыхание сбивчиво, и я уверена, что если бы он использовал свой голос, то это были бы глубокие, приятные стоны, когда он выходит и снова входит в меня, как молоток в гвоздь. Мне трудно дышать от того, насколько сильные ощущения я испытываю. Теплая жидкость собирается вокруг моих коленей, и я знаю, что это кровь моего отца.

Мое тело подается вперед каждый раз, когда Том входит в меня, и я чувствую себя такой грязной из-за того, что наслаждаюсь этим. Я наслаждаюсь тем, как мой брат трахает меня, лежащую на обмякшем теле моего отца. Его сердце бьется, но кровь все еще течет вокруг меня, и я вскрикиваю, когда Том шлепает меня по заднице и начинает двигаться сильнее и быстрее, толкая меня и отца на полу, когда он наматывает мои волосы на свой кулак и оттягивает ими мою голову назад.

Он прижимается бедрами к моим, держит меня за них, и его толчки становятся еще мощнее.

Металлическая линия его члена трется о мое сладкое место, и я закатываю глаза, мои нервные окончания обжигают, когда я хнычу.

— Сильнее, - стону я, стыдясь того, что мне нравится чувствовать, как его член заполняет меня. — Сильнее, Том.

Он делает это. От каждого толчка его бедер мои легкие грозят загореться, а боль на коже головы от того, что он дергает меня за волосы, так приятно скручивает мой позвоночник, что в моем зрении появляются звезды.

Брат наклоняется вперед, прижимаясь ко мне спиной, и наклоняет мою голову, чтобы поцеловать меня. Это жестоко, до синяков, и он впивается в меня, глотая мои стоны, мои позывы двигаться быстрее, глубже, чтобы я кончила на его член.

Он тяжело дышит мне в рот, замедляя свои движения, проникая глубже и проводя металлом по тому месту, которое заставляет меня напрягаться всем телом.

— Ты заставишь меня кончить на члене моего старшего брата? - шепчу я.

Он кивает, рот открыт, он неслышно стонет и отпускает мои волосы, проводя рукой по моим ребрам, между грудей, чтобы сжать мое горло.
Мои слова прерываются вместе с воздухом, и я чувствую, как Том вжимается в меня. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг его члена, и приятный жар проникает от пальцев ног до самого сердца, когда я беззвучно вскрикиваю и кончаю на его член.

Я снова и снова сжимаюсь вокруг его толщины, выгибаю спину, а он замирает, находя свою разрядку, наполняя меня каждой каплей своей запретной спермы.

Он задерживается на месте лишь на секунду, прежде чем вынуть и оттолкнуть себя от меня. Он стоит, а я приподнимаюсь на ладонях, видя всю кровь, которая, как я и не подозревала, впиталась в мое лицо, руки и грудь.

Мои руки трясутся, хотя и не так сильно, как ноги, когда я сажусь на корточки, и я смотрю на Тома, как он убирает член, вытирая лицо, его грудь вздымается и опускается. Я смотрю на тело отца, истекающее кровью и дергающееся, и мои расширенные глаза снова обращаются к Тому.

Ему, кажется, все равно, пока я тянусь вниз, чтобы проверить пульс отца, слабый, но есть.

— Папа, оставайся со мной. Я отвезу тебя в больницу, - говорю я дрожащим голосом, натягивая трусики и джинсы, из которых уже вытекает сперма Тома.

Я протискиваюсь мимо брата и бегу на кухню, ударяя кулаком по кнопке экстренного вызова на стене, посылая сигнал ближайшей полицейской машине и скорой помощи.

Я оглядываюсь на Тома, когда он идет за мной к телу отца.

— Я дам тебе фору, - рычу я, дрожа от страха: сирены уже звучат неподалеку.

— Беги, Том.

Конец первой части.