Глава третья
Луиза - 16 лет
Я расчесываю волосы перед зеркалом, затягиваю их в высокий хвост, чтобы они не лезли в лицо, наношу тушь, затем ищу свой любимый блеск для губ. Если я не потороплюсь, то опоздаю на тренировку группы поддержки, а как капитан я должна быть ответственной и стараться приходить хотя бы на двадцать минут раньше всех.
Я захлопнула маленький ящичек, и выпустила длинный, раздраженный вздох.
– Где же она? - бормочу я, снова роясь в своих косметичках.
Я тяну по полу свою школьную сумку и осматриваю остальную часть комнаты.
Я наклоняюсь, чтобы снова заглянуть в школьную сумку, как раз в этот момент раздается стук в дверь комнаты.
В дверях стоит Том и держит в руках мой блеск для губ. — Зачем он тебе? - спрашиваю я, нахмурившись.
Затем я расслабляю брови.
— Я опять оставила его на кухне?
Он кивает и молча входит, закрывая за собой дверь. Он бросает мне блеск для губ, затем снимает кепку и, повернув ее задом наперед, укладывает свои дреды.
За последний год Том превратился из мальчика в молодого парня. Для семнадцати лет он выглядит на двадцать: точеная челюсть, длинные ресницы, яркие, как бриллианты, карие глаза. У него есть мускулы, которые начинают проступать сквозь одежду, и он любит бегать. Однажды он признался мне, что это помогает ему проветрить голову.
Иногда мы бегаем вместе. Мы слушаем одну и ту же песню - обычно Тейлор Свифт, если выбираю я, или Bad Omens, если выбирает он, - а потом сидим у озера и смотрим на восход солнца, прежде чем идти домой и собираться в школу. Все мои подруги хотят его поцеловать. Он - тихий, загадочный Том Каулитц, которого все хотят заполучить. Меня это бесит - особенно когда в групповом чате они подробно рассказывают о том, о чем мне лучше не читать. Он не популярен - он "молчаливый чудак", но они говорят о нем за спиной, потому что боятся сказать ему что-то в лицо.
Том наклоняется и нюхает мои волосы, как он делает это каждый день, затем садится на мою кровать и показывает.
— Куда ты идешь?
— У Эбигейл ночевка. Папа сказал, что я могу пойти.
Его глаза слегка темнеют и он сжимает челюсти.
Он часто так делает.
— Ты идешь куда-нибудь? - спрашиваю я, и он качает головой.
Под выходом из дома я имею в виду мотоцикл, который мама подарила ему на семнадцатилетие. Он гоняет, как сумасшедший, и думает, что наши родители не знают, что он курит, но мы все чувствуем запах из его комнаты на другом конце поместья Каулитц. Мама переселила его в отдельную комнату после того, как он поцеловал меня в губы у них на глазах. Это было невинно. Мы в тот день вместе выиграли в настольную игру и праздновали. Очевидно, не тем способом.
Наблюдать за тем, как они освобождают его комнату, было худшим днем в моей жизни - и, вероятно, в его. Я никогда не чувствовала себя одинокой, с тех пор как мама и папа усыновили меня; Том всегда был рядом, составляя мне компанию, особенно в бурные ночи.
Кошмары вернулись, и иногда, когда я не могу даже дышать из-за них, я пробираюсь к нему в комнату. Он никогда меня не прогоняет - он также скучает по тому времени, когда жил со мной в одной комнате.
Мы придвигали свои кровати ближе, держались за руки, и он иногда сидел на краю моей кровати, пока я не засыпала. Он такой заботливый брат. Всегда следит за тем, чтобы со мной все было в порядке. Даже спустя годы я ненавижу то, что он находится на другой стороне дома. — Останься, - показывает он. — Посмотри со мной фильм.
— Я уже сказала, что пойду. Мы можем посмотреть фильм завтра вечером, - говорю я, нанося блеск на губы и морщась перед зеркалом.
Я дуюсь на него в своем отражении.
— Неужели мой старший брат будет скучать по мне?
Он встает с кровати, и я задыхаюсь, когда он берет меня за волосы и откидывает голову назад. Взяв меня за щеку другой рукой, он большим пальцем проводит по моим губам липким от блеска.
Брат оттягивает мою нижнюю губу вниз, наблюдая за тем, как она оттопыривается. Он выглядит... завороженным?
И по какой-то причине я тоже впадаю в транс, когда он хватает меня за подбородок, дергает за волосы так сильно, что я шиплю, но не сопротивляюсь и не прошу его остановиться. Какая-то часть меня хочет, чтобы он потянул сильнее, хочет, чтобы он... что-то сделал.
Что происходит?
Он отпускает меня и отступает, его грудь поднимается и опускается, как будто он пытается контролировать себя. Том смотрит на свой большой палец, блестящий от блеска моих губ, затем на мои теперь уже беспорядочные волосы.
Я тяжело дышу, вытирая рот, сердце бешено колотится в груди, я не понимаю, что чувствую и почему так раскраснелась.
Стул, на котором я сижу, откатывается на место перед моим туалетным столиком, и Том берет мою расческу, вытаскивает маленькие резинки для волос, а затем начинает проводить расческой по моим волосам, как будто ничего не произошло.