Зараженные

Это произошло также неожиданно, как и смерчь посреди леса. Никто не был готов к такому повороту событий. Мы потеряли всех, кто был нам дорог, и всё, что мы имели. Это оказался конец человечества.

Я живу в маленьком производственном городке. Население небольшое, но благодаря индустриализации населения мы проживаем далеко не бедно. Неподалеку от Саспена, где я со своей семьей, собственно, и обитаем, буквально в двух километрах располагается завод химикатов и химических изделий: от удобрений до лекарств. Это один из самых больших и процветающих заводов в нашей стране. К тому же, там обустроена исследовательская лаборатория, где и работают мои родители. Мой старший брат заканчивает в этом году химический факультет в местном институте, чтобы присоединиться к семейному делу. Я тоже решила не отставать, поэтому усиленно учу химию и биологию. Плюс родители и брат никогда не жадничают знаниями и частенько делятся информацией со мной. Можно сказать, я уже опытная во многих делах.

Моя школа так же, как и институт брата, расположена в Саспене. Осталось доучиться еще год, и можно будет пробовать поступать на химический.

- Рена, дорогая, вставай, пора в школу, - сквозь сон я услышала голос мамы. В следующий момент мой нос учуял запах гренок. Я встала, словно зомби, с кровати, потому что вчера поздно легла и не выспалась, умылась, причесалась, оделась. В общем, всё, что нужно было, сделано.
Моя комната отделана в бежевых с бледным голубым тонах, что всегда успокаивало и меня, и любого, кто войдет сюда.
Я вышла из своего убежища и направилась на кухню. Как можно заметить, вся наша квартира отделана в мягких и бледных оттенках разных цветов. Например, кухня бледно-зелёная с вкраплениями оранжевого и жёлтого. На стеклянном столе стояла тарелка с уже известной едой, а рядом моя любимая кружка с улыбающимся бульдогом. Не судите о моих вкусах, если кому-то не нравится эта порода собак.

Я достаточно быстро поела и собралась уходить в школу. Мама тоже была готова к выходу. Брату на вторую пару. А папа всегда уходит пораньше, чтобы приготовить лабораторию к работе. Вот так проходит каждое утро. Иногда, правда, папа не идет пешком, а едет на машине, но только, если очень устал после вчерашнего рабочего дня. Он вообще любитель всего здорового, поэтому и нас заставляет всегда и везде ходить пешком. Но мне даже нравится.

Моя школа находится в 15 минутах ходьбы от дома, поэтому и жаловаться не на что. Я быстро вошла внутрь и направилась в класс биологии. Сегодня именно она стоит первым уроком.

Если честно, наша учительница - женщина в возрасте - разговаривает достаточно тихо, чтобы половина класса уснула мирным сном. Но сегодня было что-то не так. Я поняла это намного позже. На улице была абсолютная тишина. Птицы будто вымерли все, а собаки прятались куда могли. Началось землетрясение...
Сначала нас слегка пошатывало, и ученики не сразу заметили неладное. Затем шкафы позади учительницы стали трястись, после чего мы почувствовали собственное шатание, будто нас схватили за плечи и трясли в разные стороны. С каждой секундой это ощущение росло, и никто из нас больше не мог стоять на месте. Учительница что-то кричала, но грохот заглушал ее голос. В этот момент мне показалось, что я слышала гул собственного сердца. Оно билось с такой частотой, будто сейчас вырвется из груди. Штукатурка с потолка начала осыпаться, шкафы уже давно лежали на полу в горизонтальном положении. Нас всех парализовало, мы не знали, что делать. Скорее не так, мы просто растерялись, хоть и вспомнили, что лучше спрятаться под столы. Когда упала первая глыба с потолка, все испугались. Некоторые пытались бежать наружу, кто-то оставался под партами. Первые падали, вставали и снова падали, не в силах стоять ровно. Я была из их числа. Пусть и смутно, но я понимала, что здание может обрушиться, и тогда придет настоящий конец. Когда мы добрались до улицы, лучше не стало. Дороги потрескались и разошлись в стороны, словно создавая путь прямиком в ад. Некоторые деревья падали вниз, признавая поражение перед стихийным бедствием. Мой слух резануло что-то очень громкое, и голова автоматически повернулась к его источнику. Завод... Он взорвался. Клубы дыма с красно-оранжевыми вкраплениями поднимались к небу всё выше и выше. Но ведь они там, мои родители. От завода, а точнее, взрыва, пошла остаточная волна, из-за которой нас всех оттолкнуло назад. Моя голова ударилась об что-то, и я потеряла сознание.

Пробуждение не сулило ничего хорошего. Голова раскалывалась на части, словно ее били битой несколько часов, всё тело затекло, болело в суставах, а по всей коже красовались огромные синяки. Когда я попыталась подняться, мир перед глазами закружился, будто в вальсе. Как только более-менее пришла в себя, стала осматривать местность вокруг. Где-то в пяти метрах от меня был разведен костер. Вокруг него сидели люди в грязной и порванной одежде, с измазанными землей лицами и заплаканными глазами. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они делают. Многие из нас потеряли свою семью, друзей и даже просто хороших знакомых. Никто не был застрахован от землетрясения, как и мои родители. Я расплакалась, ведь четко помнила о взрыве на заводе, в эпицентре которого они оказались. Даже когда слезы закончились, всхлипывания и режущая боль в сердце никуда не делись. Это чувство будет преследовать меня всю жизнь, затаившись где-то глубоко в сознании. Мне не забыть того, что произошло. Никогда...

Пока я вспоминала всё, что произошло до потери сознания, ко мне подбежала маленькая девочка лет 7 с пепельно-блондинистыми кучеряшками, собранными в два маленьких хвостика. Одним своим видом она поднимает настроение. Малышка увидела, что я очнулась, и позвала довольно молодую на вид женщину, которая впоследствии оказалась ее мамой.
- Очнулась? Как себя чувствуешь? Сколько пальцев видишь? - нежным голосом спрашивала у меня женщина в когда-то сиреневом платье.
- Уже хорошо. Два пальца, - отвечала я на поставленные вопросы. Она казалась действительно знающейся в плане проведения осмотра.
- Сколько времени прошло, пока я спала? - этот вопрос действительно интересовал меня, ведь у меня еще остался брат, которого я должна найти.
- Три дня. Ты долго не просыпалась. Мы боялись, что впадешь в кому, - призналась женщина. Боюсь, если бы мой брат оказался жив, уже нашел бы меня в этом достаточно большом лагере.
- Вы не знаете, что произошло с нашим институтом? - от этого вопроса зависят мои дальнейшие действия.
- Он обрушился во время землетрясения, никто не выжил, - сказала женщина. Теперь я поняла, что осталась совершенно одна в этом мире. Меня все бросили и ушли туда, куда мне вход пока закрыт. Не знаю, откуда они появились, но слезы потекли по щекам, оставляя мокрые дорожки в доказательство своего существования. Маленькая девочка подбежала к нам и вытерла мои слезы своими маленькими ручками.
- Не плачь, - единственное, что она сказала, но даже это сейчас очень помогло моим нервам успокоиться.

Элиза, так представилась малышка, со своей мамой Ирмой помогли мне добраться поближе к костру, чтобы я могла хоть чуть-чуть утолить свой голод после долгого сна. А мой желудок действительно очень громко подавал знаки о своей пустоте.

- Мы пока не знаем, что произошло, и какие химикаты вышли из-под контроля на заводе. Возможно, очень скоро у людей начнутся какие-либо отклонения в здоровье. Следи за этим внимательно, - инструктировала Ирма, пока Элиза бегала вокруг костра и танцевала.
- Хорошо. Спасибо, я поняла, - ответила я, пытаясь вспомнить, говорил ли мне папа о каком-либо новом эксперименте или нет. Если я узнаю, что там было, вполне смогу предположить, какие смеси химикатов могут представлять серьезную опасность.

С этими размышлениями я не заметила, как начало темнеть. Все укладывались спать, и мне ничего оставалось, кроме того, чтобы повторить эти действия. Мысли о погибшей семье и химикатах не оставляла меня ровно до тех пор, пока сон не овладел моим сознанием.