Глава 6. Чёртовы карие глаза!
Из воспоминаний Дамиана:
Я судорожно вдохнул и упал на колени. Бегло осмотрелся. Передо мной расстилался громадный дворец в готическом стиле. В мыслях пронеслось, что, наверное, это и есть Империум.
Ко мне подошла черноволосая девушка. Красива, как нью-йоркская ночь. Волосы волнами спадали на бледные хрупкие плечи. Большие красные глаза надменно глядели на меня. Она скрестила руки на груди, видимо ожидая моих дальнейших действий.
Голову вдруг словно окатило расплавленное железо. Я закричал. Перед глазами пронеслись все воспоминания. Почти во всех присутствовала брюнетка с небесно-голубыми глазами. Она то счастливо улыбалась, то задумчиво отворачивалась. И плакала. Моё последнее воспоминание о ней – её бесконечные слёзы. Боже, сколько слёз!
- Адриана... - с горечью выдохнул я.
Девушка хмыкнула, поднимая меня на ноги. Я посмотрел на неё, наконец, понимая, кто она – Глафира. Вторая наследница и сестра Адрианы.
- Забудь, - небрежно кинула девушка мне и повела меня внутрь дворца. – Ты увидишь её ещё очень нескоро.
Мы вошли в просторный зал. У дальней стены стоял позолоченный трон.
- Дамиан! – воскликнул незнакомый мужчина, стоящий у окна.
Он подошёл ко мне, похлопал по плечу. Чёрные, зачесанные назад волосы, красные хищные глаза и на удивление добрая улыбка.
- Добро пожаловать в Империум, - сказал мужчина. – Меня зовут Керберос, я правитель Империума. Теперь дворец будет твоим домом...
* * *
- Отправьте меня назад! Молю! – вопил я, удерживаемый двумя стражами.
Прошло две недели, как я попал в другой мир. Две мучительно долгих недели, где каждая мысль раз за разом возвращалась к Адриане. Я пытался сделать всё возможное, чтобы меня выслали обратно, но правитель был непреклонен.
Керберос повернулся ко мне, с ледяной яростью окатил взглядом.
- Хочешь назад? – переспросил он.
Я судорожно закивал.
- Хорошо, - спокойно ответил правитель. – Но сначала ты пойдешь на войну в смертном обличии. Если твой дух выживет, я позволю тебе вернуться к людям.
Я обрадованно согласился, не имея малейшего представления о войне. О боли, о смерти... Я ничего не знал. Мне лишь невыносимо сильно хотелось к Ней...
* * *
Я бежал. Бежал так, что лёгкие разрывались в агонии. Но то отдавалось в груди совсем незначительной помехой, по сравнению с тем, что происходило позади. Десятки сотен трупов, металлический запах крови и крики. Множество криков – злорадные и молящие о пощаде. Мне страшно. Я не хочу оборачиваться.
Лезвие ножа пролетает в паре миллиметров от моего лица, и я спотыкаюсь. Падение оказывается очень болезненным от острых граней каменных валунов, по которым я бежал. Меня сразу грубо поднимают на ноги.
- Стой! – кричит кто-то, когда мужчина уже собирается вспороть мне живот.
Подходит незнакомец, с интересом заглядывает в мои глаза.
- Человек? – недоуменно щурится он. – Интересно... Возьмем его себе. Может, сможем выпытать что-то важное.
Смертный облик одарил меня карие глазами. Чёртовы карие глаза!
* * *
Я потерял счёт времени. Но оно – единственное, что у меня было. Сколько прошло? Неделя? Месяц? Два месяца? Меня держат взаперти, без света и социума. Здесь настолько тихо, что слышно собственное биение сердца. Мне страшно от того, что я могу прожить ещё несколько дней. Я молю о смерти – быстрой и столь притягательной.
Незнакомые мне искусители приходят каждый день, придумывая новый изощрённый способ пыток. Вчера они резали меня тупыми ножами. Ножи были грязными и ржавыми. Я кричал от боли, а потом отключился. Но они всё равно не оставили меня, продолжая приводить в сознание. Называют меня предателем и избалованным ребёнком. Хотят знать каков план Империума.
Но я ничего не знаю...
Ни-че-го...
Раны болят, кровоточат. Я перевязал их своей грязной футболкой. Вокруг сыро, пахнет какой-то плесенью и холодно. И очень хочется кушать. Но здесь не пробегает даже крыса, если такова вообще есть в этом мире.
Наверное, я знаю более полезную информацию о Империуме, чем у меня просят. Например, о наследнице или её силе. О том, где она живёт или где её найти. Но когда они приходят, я выключаю свою память. Думаю обо всём, даже о боли, лишь бы не выдать им Адриану. Хотя порой кажется, что не справлюсь – расскажу всё, до мельчайших подробностей.
* * *
Кто я?
Может ли живое существо начать поедать собственную плоть от голода?
Я едва могу дышать. Наверное, сломаны рёбра или ранения дошли глубиной до лёгких – не знаю. Я редко прихожу в себя. Либо теряю сознание, либо начинаются галлюцинации. Последнее я ненавижу, потому что мне мерещится жизнь. Запах кофе, голоса людей, тёплые объятия, Она... Я ненавижу галлюцинации, потому что они показывают то, чего мне уже никогда больше не видать! Я жду конца, таки не обретя начало. Сегодня они ещё не приходили. Наверное. Они уже не спрашивают меня о Империуме – просто избивают ради забавы.
* * *
У меня снова галлюцинация. Я слышу звуки битвы и торопливые шаги. А ещё вижу свет и Адриану! Она стоит над моей клеткой, но меня не видит пока. Опускает взгляд, встречаясь со мной взглядом. Я просто любуюсь ей напоследок. Но девушка с ужасом отшатывается, прикрывая лицо рукой. Факел падает из её рук и наступает снова темнота. Она что-то кому-то кричит. Я не узнаю её голос. У Адрианы другой голос – более бархатистый и мягкий. А этот твёрдый, с нотками льда. Кто-то прибегает с факелами. Я смотрю на девушку. Последние нити разума подсказывают мне, что это не Адриана – Глафира.
- Дамиан? – она склонилась над моей клеткой, её голос тихий, печальный.
Я не могу ей ответить. Мой язык изрезан стеклом, который они заставляли жевать. Что-то мычу.
- Мы заберём тебя, - выдавливает из себя улыбку, а на глазах слёзы.
Что она сказала? Что заберёт меня? В рай? Я, наконец, умираю?
Я медленно расплываюсь в улыбке и смеюсь. Но из меня не выходит ни одного звука – лишь тело содрогается в судорогах и появляется жуткий оскал на лице. Во рту появляется тёплая солоноватая жидкость. Я кашляю и выплевываю кровь.
Клетка открывается. Кто-то поднимает меня с грязного пола. Всё тело разрывается от боли и я отключаюсь...
* * *
Я стою у зеркала, застёгивая чёрную рубашку. Прошло полтора месяца после трёх месяцев плена. Моё тело почти восстановилось, оставив лишь несколько уродливых рубцов на торсе. На лице провели пластическую операцию, а два ребра пришлось заменить титановыми пластинами. Снаружи я цел, но внутри не уцелело ничего.
Я мёртв, хотя все почему-то радуются моему спасению. Глупцы...
Я смотрю в свои глаза. Они вновь жёлтые, пылающие, но другие. Холодные, пустые. Я никогда не видел, чтоб жёлтый цвет отдавал таким холодом. Отражение пугает меня, потому я отворачиваюсь.
Дверь в палату открывается и заходит Глафира. Она всё ещё боится смотреть на меня, хоть мой внешний облик уже далеко не ужасен. Разве что нездоровая худоба.
- Готов? – тихонько выдыхает наследница, топчась у входа.
Я кидаю на неё ничего не выражающий взгляд.
- Отец готов дать тебе высшую должность и полную свободу действий, - тараторит Глафира. – Если захочешь, возвращайся к Адриане или стань правой рукой правителя. Всё, что угодно...
Я хмыкаю.
И в этом вся верховная семья – сначала наделают глупостей, а потом пытаются сгладить последствия. Оказалось, Империум спустил всех своих «собак» на мои поиски, но нашёл лишь спустя два месяца. Да, первый месяц они из гордости не торопились действовать. Начни Империум искать меня раньше, кто знает – может я бы и выжил.
- Мне ничего не нужно, - ответил я, намереваясь выйти из палаты.
И то было сказано не из-за обиды или глупой гордости. Мне действительно ничего не было нужно. Я не знал, как дальше дышать и функционировать. Что уж тут говорить о каких-то должностях или человеческом мире? Мне не было места ни в одном из миров – разве что гнить под землёй. Я теперь неправильный. Душевный инвалид и бельмо на авторитете Империума.
- Дамиан, - Глафира придержала меня за худощавую руку.
Я посмотрел в её полные сожаления глаза. Она была единственной, помимо лекарей, кто видел меня в полумертвом состоянии. Она видела всё. Каждую рану, каждую гематому...
Глафира могла бы быть моим другом, разделить со мной мою боль. Но я не мог на неё даже смотреть. Она была ходячим напоминанием об Адриане. Наследницы были слишком похожи, чтобы спокойно игнорировать этот факт.
А думать об Адриане было выше моих сил. Я уже не тот забавный мальчишка, каким меня знала девушка. Я – ничто. Мне не место рядом с ней. Никакая высокая должность не исправит то. Да и после тех месяцев, я не уверен, что способен любить хоть что-то живое.
- Мне жаль, - Глафира опустила голову. – Но ты должен продолжить жить. Правитель не допустит того, что ты останешься никем. Он возвысит тебя, даже против твоей воли.
Ни для кого не секрет, что Империум не оставляет выбора. Но сражаться за то, что однажды уничтожило тебя – ниже всякого здравого смысла.
- Значит, придётся умереть...