Я слишком жадный, чтобы делить тебя с миром

— По­жалуй­ста, — я схва­тила Его за ру­кав, — не тро­гай их. Я сде­лаю все, что угод­но. Бу­ду хо­рошо се­бя вес­ти, толь­ко ос­тавь их в жи­вых, — креп­ко дер­жа Его мер­твен­но-блед­ную ру­ку в сво­их, я при­нялась це­ловать каж­дую фа­лан­гу, каж­дый учас­ток ко­жи, — они не зас­лу­жили та­кого кон­ца. Ви­нова­та толь­ко я.

 — Что, убить?! — под­ско­чила од­на из по­мощ­ниц Ли­лии. — Да как-ты сме… — не ус­пе­ла она за­кон­чить, как ее го­лова по­вер­ну­лась до щел­чка под силь­ным на­пором рук вам­пи­ра.

      Ли­лия под­ско­чил, кри­ча бла­гим ма­том и пы­та­ясь ос­та­новить убий­цу, но сво­ими дей­стви­ями он толь­ко боль­ше раз­за­дорил Хо­зя­ина.
Шу схва­тил тран­свес­ти­та за го­лову и при­нял­ся бить об угол ра­боче­го сто­ла. Кап­ли кро­ви раз­ле­тались во все сто­роны, ок­ра­шивая все в алый цвет. Неп­ри­ят­ней­ший звук уда­ра че­репа об де­ревян­ную по­вер­хность раз­но­сил­ся эхом по по­меще­нию под кри­ки вто­рой по­мощ­ни­цы. Каж­дый раз, ког­да го­лова под­ни­малась для но­вого уда­ра, я смот­ре­ла на вдав­ленный в че­реп нос, смот­ре­ла, как кро­шились зу­бы, как гла­за на­лива­лись кровью.

      Я слы­шала пред­смертное хри­пение, а пос­ле нас­ту­пила ти­шина. За­битая в угол де­вуш­ка — по­мощ­ни­ца дро­жала, как оси­новый лист. Бук­валь­но мо­лила о по­щаде, кля­лась и бо­жилась, что ни­кому и сло­ва не ска­жет, но ис­ход был один: смерть.
Он не стал дол­го тя­нуть, прос­то выр­вав ей сер­дце.

      Я спря­талась под стол, креп­ко за­жав рот, что­бы не кри­чать. Сер­дце бе­шено ко­лоти­лось, бук­валь­но вы­рыва­ясь на­ружу сквозь реб­ра.

 — Что за шум?! — в ка­бинет вле­тел Майк.

      От пред­став­ший пе­ред ним кар­ти­ны на ли­це от­ра­зилась гри­маса ужа­са, сле­дуя ин­стинкту са­мосох­ра­нения, он по­пытал­ся скрыть­ся, но быс­тро­та вам­пи­ра по­ража­ла.
Я не знаю, как имен­но умер Майк, но боль­ше, чем уве­рен­на, что ему бы­ло очень боль­но, ибо муж­ской вопль на про­тяже­нии трех ми­нут раз­но­сил­ся по пус­тым по­меще­ни­ям, за­пол­няя со­бою каж­дый оди­нокий уго­лок.

      По­нятия не имею, сколь­ко прош­ло вре­мени, но сле­зы, не пе­рес­та­вая течь, ду­шили ме­ня, не да­вая сво­бод­но вздох­нуть. Ос­татки са­мо­об­ла­дания с дре­без­гом раз­би­вались, зас­тавляя силь­нее сжи­мать­ся в ко­мок, как пой­ман­но­го зверь­ка; па­ника ох­ва­тыва­ла все те­ло.

      Не­дав­но съ­еден­ный зав­трак под­сту­пал к гор­лу.
Не в си­лах сдер­жать рвот­ные по­зывы, из ме­ня вы­леза­ло на­ружу все, что толь­ко мог­ло вы­лез­ти.
Как толь­ко еды в же­луд­ке не ос­та­лось, изо рта по­лил­ся же­лудоч­ный сок, из-за ко­торо­го неп­ри­ят­ные ощу­щения в гор­ле уси­лились в ра­зы.
Слю­на сте­кала по под­бо­род­ку, впе­ремеш­ку с ос­татка­ми пи­щи. Сняв фут­болку и ос­тавшись в од­ном бюс­тгаль­те­ре, я вы­тер­ла ру­ки, ис­пачкан­ные в чу­жой кро­ви, и рот от собс­твен­ной рво­ты.

      Ме­ня ужас­но му­тило, мед­ленно пе­рес­тавляя ру­ками и но­гами от­полза­ла к стен­ке. За­рыв­шись но­сом в ко­лен­ки, я ти­хо пла­кала.

Он — монстр, не жа­ле­ющий и не ми­лу­ющий ни­кого. Аб­со­лют­но. Они все… они по­гиб­ли из-за ме­ня, ес­ли бы не Майк, я бы так и по­дох­ла на той до­роге.
Ли­лия обу­чил ме­ня, как мож­но за­раба­тывать на жизнь тем, что дос­тавля­ет те­бе удо­воль­ствие. Они бы­ли хо­роши­ми людь­ми, слиш­ком хо­роши­ми для это­го прог­нивше­го ми­ра.

Звон­кий звук ша­гов и от­кры­ва­ющей­ся две­ри зас­та­вил ме­ня встре­пенуть­ся.

 — Черт, — вы­дох­нул Шу, — при­дет­ся уби­рать всю эту грязь.

      Я так и си­дела без дви­жений, по­тому что бо­ялась ше­вель­нуть­ся. Бо­ялась пред­ста­вить, что Он сде­ла­ет со мной за при­несен­ные ему хло­поты.
Гос­по­дин обыс­кал ком­на­ту в на­деж­де най­ти что-ни­будь креп­кое.

 — Да где у это­го зас­ранца вы­пив­ка?! — се­год­ня Он был в при­под­ня­том нас­тро­ении.

      Я отор­ва­ла зап­ла­кан­ные гла­за от ко­лен и под­пол­зла к ящи­ку ниж­не­го сто­ла, дос­та­вая от­ту­да бу­тыл­ку де­шево­го скот­ча и ста­кан. На­лив нуж­ное ко­личес­тво, пос­та­вила на стол и от­пол­зла по­даль­ше, наб­лю­дая, как при­щурен­ные гла­за раз­гля­дыва­ют мою по­зу, а хит­рый огонь в них и не со­бира­ет­ся уга­сать.

      Сто­ило ему сде­лать шаг в мою сто­рону, как ме­ня всю пе­редер­ну­ло. Со­бирая пос­ледние си­лы в ку­лак, я под­ня­лась на дро­жащих но­гах. Уняв боль в гру­ди и жи­воте, я по­пыта­лась вы­бежать за дверь, но тут же бы­ла пе­рех­ва­чена и при­жата к сте­не.

 — Ну, ку­да же ты, — ти­хий ше­пот, та­кой ед­кий и при­тяга­тель­ный, — мы же толь­ко на­чали, — боль­шая ла­донь спус­ти­лась к та­лии, дви­га­ясь ни­же, — я ску­чал, — сме­шок в са­мое ухо, и силь­ные ру­ки тол­ка­ют ме­ня в грудь, от­ки­нув в сто­рону, да так, что я пе­река­тилась че­рез се­реди­ну, пач­кая блед­ную ко­жу кро­вавы­ми пят­на­ми.

Го­лова хо­рошень­ко при­ложи­лась об пол при при­зем­ле­нии, по­это­му ру­ки реф­лектор­но ух­ва­тились за боль­ное мес­то.
Он не то­ропил­ся, как и всег­да, по­тому что знал, что я не убе­гу, по­тому что знал, что мне не скрыть­ся.

      Я, ис­пачкан­ная в чу­жой кро­ви, с тош­нотвор­ным за­пахом изо рта, по­луго­лая, от­полза­ла к сте­не, смот­ря на сво­его му­чите­лями гла­зами, пол­ны­ми слез. Шу сто­ял и ух­мы­лял­ся, до­пивая пой­ло из сто­ла мо­его быв­ше­го ше­фа.

 — Ты ску­чала? — спро­сил он, вер­тя ста­кан в ру­ке, рас­смат­ри­вая кап­ли ос­тавшей­ся жид­кости на дне.

 — Нет, — сгла­тываю всю боль и оби­ду, зас­тряв­шие внут­ри.

Го­лова пуль­си­ру­ет до сих пор, сле­зы ль­ют­ся гра­дом, раз­мы­вая кар­тинку пе­ред гла­зами.

 — Ты же зна­ешь, — Шу под­хо­дит бли­же, — я не люб­лю, ког­да мне врут.

      Звон­кий хло­пок, и я сно­ва на по­лу от силь­ной по­щечи­ны. Боль рас­простра­ня­ет­ся на по­лови­не ли­ца, из гу­бы те­чет кровь, зас­тавляя по­ежить­ся и при­ложить ру­ку.

 — Я ви­жу, — Хо­зя­ин под­ни­ма­ет ме­ня за гор­ло, впе­чаты­вая в сте­ну. Я чувс­твую его ды­хание на сво­их при­от­кры­тых гу­бах, — что ты сда­лась.

 — За­чем? — спра­шиваю я, еле ше­веля раз­би­той гу­бой. — Ты мог ос­та­вить их жи­вых! Вся эта жизнь… Эта сво­бода… Все это… бы­ло лишь фар­сом? Глу­пой иг­рой, в ко­торой я бы­ла оче­ред­ной ма­ри­онет­кой?

Его силь­ные ру­ки об­хва­тили мое ли­цо, при­тянув нас­толь­ко близ­ко, что Шу го­ворил пря­мо в гу­бы, зас­тавляя смот­реть толь­ко на Не­го,

 — Я не мог ос­та­вить свою иг­рушку без прис­мотра. Ты хо­тела сво­боды? Я дал те­бе ее, но, как ты еще не за­пом­ни­ла, что за все на­до пла­тить? — мур­лы­ка­ющим го­лосом про­шеп­тал он пос­ледние сло­ва. — Тем бо­лее, я рад, что ты ра­зоб­ра­лась в сво­их чувс­твах ко мне, по-дру­гому мне бы­ло не вы­вес­ти те­бя на чис­тую во­ду. Я хо­чу, что­бы ты зна­ла, — он ус­та­ло вздох­нул, — я всег­да бу­ду ря­дом с то­бой, че­го бы ты не де­лала и где бы не на­ходи­лась, а ес­ли еще раз сбе­жишь, то мне при­дет­ся сно­ва убить тво­их «дру­зей», ко­торые раз­де­лят нас, ведь ты пол­ностью при­над­ле­жишь мне, а я слиш­ком жад­ный, что­бы де­лить те­бя с ми­ром.

      Он при­нял­ся хо­лод­ны­ми гу­бами со­бирать горь­кие сле­зы, про­питан­ные от­ча­янь­ем, сжи­мая ще­ки в сво­их боль­ших ла­донях. Опус­тившись к гу­бам, Шу кон­чи­ком язы­ка при­нял­ся сли­зывать за­пек­шу­юся кровь с гу­бы, дос­тавляя неп­ри­ят­ные ощу­щения.
Гос­по­дин от­ки­нул во­лосы с пле­ча, про­ведя длин­ны­ми паль­ца­ми по тон­кой шее, ук­ра­шен­ной лишь шра­мами, ос­тавлен­ные им са­мим. По­цело­вал выб­ранное мес­то, а пос­ле прот­кнул ос­тры­ми клы­ками эпи­дер­му и при­нял­ся вы­сасы­вать крас­ную жид­кость из мо­лодо­го те­ла, по­хаб­но прич­мо­кивая.

      Пе­ред гла­зами про­носи­лась вся жизнь. Я вспом­ни­ла тот день, ког­да толь­ко се­ла в са­молет, как при­лете­ла и на­тол­кну­лась на монс­тра, в уме­лых ру­ках ко­торо­го ока­залась моя жизнь.

      Ру­ки на­чина­ли не­меть, в гла­зах по­яв­ля­лись тем­ные пят­на, не поз­во­ля­ющие рас­смот­реть счас­тли­вое ли­цо му­чите­ля, сер­дце вы­рыва­лось из гру­ди, гром­ко сту­ча на зад­ворках соз­на­ния.

 — Я так ус­та­ла…сда­юсь, — про­шеп­та­ла я, при­жимая свет­ло­воло­сую го­лову бли­же, пе­реби­рая мяг­кие пря­ди лас­ко­вым дви­жени­ем ру­ки.

      Гла­за мед­ленно зак­ры­вались, от­прав­ляя ме­ня в царс­твие Мор­фея, но силь­ный удар в жи­вот, чуть не сло­мав­ший реб­ра, зас­та­вил рас­пахнуть гла­за от не­ожи­дан­ной бо­ли, и рас­крыть рот в не­мом кри­ке.
Схва­тив за во­лосы, Шу от­та­щил ме­ня на се­реди­ну ком­на­ты, где бы­ло боль­шее скоп­ле­ние кро­ви, по­тем­невши­ми от же­лания гла­зами пос­мотрел на рас­плас­танное по­битое те­ло, а пос­ле, на­чал рвать на нем шта­ны.

      От не­ак­ку­рат­ных дви­жений и ос­трых ног­тей на ко­же ног ос­та­вались глу­бокие ца­рапи­ны, с ко­торых ка­пель­ка­ми вы­тека­ла алая жид­кость, сме­шива­ясь с чу­жой плаз­мой.

      Ос­трые клы­ки без­жа­лос­тно впи­сались в бед­ра, раз­ры­вая вер­хний слой эпи­дер­мы, зас­тавляя ме­ня вы­гибать­ся от бо­ли.
Отор­вавшись от тра­пезы, Шу при­тянул ме­ня к се­бе за во­лосы, нас­той­чи­во це­луя из­ра­нен­ные гу­бы.
Са­кама­ки при­жимал­ся силь­нее, от­талки­вая ла­донью ли­цо, зас­тавляя упасть на ко­вер, при­падая ус­та­ми к шее, выс­ту­па­ющим клю­чицам.
Мок­рая до­рож­ка слю­ны от шеи ве­ла пря­миком под кру­жева бюс­тгаль­те­ра, дав­ным-дав­но по­ко­яще­гося на по­лу.

      Хо­зя­ин це­ловал каж­дый сан­ти­метр гру­ди, бо­ясь про­пус­тить лю­бой учас­ток, вцеп­ля­ясь в по­луша­рия ма­лень­ки­ми ору­ди­ями, па­рал­лель­но лас­кая шер­ша­вым язы­ком го­рошин­ки сос­ка.
Его ли­цо бы­ло по ис­ти­не счас­тли­вым: улыб­ка нас­то­яще­го пси­хопа­та оза­ряла ком­на­ту, поч­ти все ли­цо бы­ло ук­ра­шено кап­ля­ми кро­ви раз­ных лю­дей, ко­торых Его Ве­личес­тво не­дав­но по­кара­ло, го­лубые гла­за бук­валь­но све­тились, буд­то ре­бен­ку ку­пили иг­рушку, о ко­торой он так меч­тал.

      Об­ли­зывая гу­бы длин­ным язы­ком, Шу справ­лялся с собс­твен­ной ши­рин­кой, бу­равя ме­ня прон­зи­тель­ным взгля­дом.
Он гру­бо пе­ревер­нул по­дат­ли­вое те­ло на жи­вот, зас­тавляя при­под­нять зад­ни­цу. Ру­ки упер­лись до си­няков в бед­ра, как толь­ко го­лов­ка по­лово­го чле­на дот­ро­нулась до ис­те­ка­ющей со­ками кис­ки.

      Я ду­шев­но боль­на, и это не ле­чит­ся. Быть в Его влас­ти — нас­то­ящее нас­лажде­ние.

      Гру­бые тол­чки зас­тавля­ли вскри­кивать каж­дый раз, как толь­ко ор­ган вхо­дил на всю дли­ну. Каж­дое при­кос­но­вение к го­рячей ко­же хо­лод­ных рук вы­зыва­ло та­бун му­рашек, зас­тавляя вы­гибать­ся навс­тре­чу, кри­чать Его имя, про­сить не ос­та­нав­ли­вать­ся и ры­дать от пе­ре­из­бытка чувств.

 — Где они те­бя ка­сались? — ры­чит он мне на ухо, тра­хая, как пос­леднюю шлю­ху сза­ди.

Укус в ло­пат­ку,

 — Здесь? — Он при­тянул ме­ня за во­лосы к се­бе, кло­ками вы­рывая ло­коны, и вце­пил­ся, как ого­лодав­ший зверь, в шею.— Я убью каж­до­го, кто пос­мел к те­бе при­кос­нуть­ся.

      Пле­чи, спи­на, ру­ки и бед­ра — аб­со­лют­но все бы­ло пок­ры­то его уку­сами и за­соса­ми.
По­зы ме­нялись с уди­витель­ной ско­ростью, но не ме­нял­ся темп и при­сущая вам­пи­ру гру­бость.

      Пол­ностью об­на­жен­ные те­ла бы­ло ок­ра­шены в алый цвет чу­жой и собс­твен­ной кро­ви. Ва­гину раз­ры­вало от гру­бых тол­чков во внутрь, бо­лел каж­дый учас­ток, к ко­торо­му Он при­касал­ся, но, в глу­бине ду­ши, я бы­ла по-нас­то­яще­му счас­тли­ва.

      Де­лая пос­ледние рыв­ки, Гос­по­дин при­тянул ме­ня к се­бе за ру­ки, вы­вора­чивая сус­та­вы, зас­тавляя кри­чать во весь го­лос. Его же сто­ны эхом от­да­вались по все­му клу­бу, но пос­ледний, са­мый про­тяж­ный, са­мый слад­кий и гром­кий был в тот мо­мент, ког­да лип­кая бе­лая жид­кость за­пол­ни­ла ме­ня из­нутри.

      Он упал ря­дом, взъ­еро­шен­ный и тя­жело ды­шав­ший. Го­лова по­вер­ну­лась в мою сто­рону, где я ле­жала на спи­не на де­шевом ков­ре, ис­пачкан­ная его спер­мой, чу­жой плаз­мой, уку­сами и за­соса­ми. Хо­лод­ная ру­ка кос­ну­лась раз­би­той гу­бы, зас­тавляя об­ла­дате­ля ко­неч­ности улыб­нуть­ся, ког­да я заж­му­рила гла­за, в пред­вку­шении че­го-то боль­ше­го,

 — Как хо­рошо, что ты не смо­жешь от ме­ня за­бере­менеть, — он за­катил гла­за, — мне же так нра­вит­ся пач­кать те­бя из­нутри.

Я пе­реве­ла на не­го взгляд, про­питан­ный не­пони­мани­ем и изум­ле­ни­ем.

 — Что бы че­ловек за­бере­менел от вам­пи­ра, — вздох, — они дол­жны по­женить­ся. Это обя­затель­ное ус­ло­вие для удач­но­го за­чатия. А ты ни­ког­да не смо­жешь от ме­ня иметь де­тей, ведь ка­кой ува­жа­ющий се­бя вам­пир возь­мет в же­ны кор­мушку?

Оби­да на­чала разъ­едать ме­ня пол­ностью из­нутри, зас­та­вив от­вернуть­ся от не­го и ти­хо пла­кать.

 — Но я все рав­но бу­ду нас­лаждать­ся тво­ей кровью, по­ка ты не ум­решь, прав­да, лу­чик?

 — Да… Хо­зя­ин.