Часть 25
Объявление скрыто.
Ночь я провела в круглосуточной забегаловке. Спала на твердом сидении за столиком, а официант, видимо из жалости, утром покормил меня «картонным» омлетом и отвратительным кофе. Но я и этому была рада.
В маленьком неубранном туалете я подмылась и кое-как навела порядок на голове и лице.
Я обдумала предложение Майка и решила, что стоит попробовать, тем более, навряд ли меня возьмут куда-нибудь без документов.
Распрощавшись с официантом, я отправилась по названному адресу. Здание было размером с хороший торговый центр, только на входе большими буквами висела табличка «Девочки Майка».
— Тц. Выпендрежник.
Я так и стояла около у входа, не в силах повернуть ручку. Внутри меня все тряслось, несмотря на каменное выражение лица.
— Ох, глупая эта затея, — захотелось уйти, но крепкая рука схватила мое плечо.
Развернувшись, я увидела женщину средних лет в дорогом пальто и тонной макияжа на лице. Она свободной рукой пафосно затягивалась тонкой сигаретой, смотря неотрывно на меня в течении нескольких минут, а после мило улыбнулась и заговорила,
— Ооо, так ты та новенькая! Мне о тебе говорили, — услышала я басистый мужской голос, — да не смотри ты так, это неприлично! Этот клуб всем дает право на самовыражение!
— Извините, я не хотела Вас обидеть.
— Да, я привыкла, — мужчина засмеялся и потащил меня внутрь.
Клуб был оформлен в готическом стиле, невольно отсылавшим меня к прошлой жизни. Повсюду стояли круглые подиумы, в середине которых находился длинный пилон, закручивающийся на потолке, находившегося на высоте трех метров. Единственная круглая сцена находилась посередине помещения. Барные стойки располагались около всех стен, освещенных разным светом.
Мы поднялись на второй этаж к единственной двери, где на табличке было написано «Директор». С той стороны слышались крики и мат.
— Не бойся, он всегда такой. Где мои манеры?! — он театрально ударил себя по лбу рукой с нарощенными ногтями. — Меня зовут Лилия, но друзья зовут Леей.
Меня передернуло. В уголках глаз появились слезы.
— Черт, — тихо выругалась я, вытирая рукавом соленые капли.
— Милая, что-то случилось?
— Нет-нет, соринка в глаз попала… Лилия — красивое имя. Можно будет называть Вас так?
Он недоуменно посмотрел на меня,
— Конечно. И давай на «ты»!
— Хорошо, — я посмеялась, но громкий грохот за дверью заставил меня встрепенуться.
— Майк! — Лилия вальяжно зашел в кабинет. — На кого ты опять ругаешься?
— Леея, не сейчас, я ужасно занят! Нам не хватает работниц! Клуб может закрыться, и вы все снова окажетесь на улице!
— Тише-тише, сладкий, лучше посмотри, кого я привела!
Я зашла в кабинет, сжимая край кофты.
— О, какие люди! Не надеялся тебя увидеть.
— Мне нужны деньги.
— Как и всем нам, — он развел руками и встал со стула.
— Но не уверена, что подойду вам, — я указала взглядом на трость, на которую опиралась весь путь.
Они переглянулись и посмеялись.
— Не переживай, — сказал Майк, вытирая выступившую слезу, — мы придумаем, что с этим можно сделать.
— И танцевать научим, — подхватил Лилия, загадочно улыбаясь.
***
Полгода я работаю и живу в «Девочках Майка». Как оказалось, это не простой клуб, а спасательный круг для таких отбросов общества, как я: без дома и близких. Своеобразный цирк уродов для высшей знати. Некоторые из работников имели какие-то отклонения в состоянии здоровья, а у некоторых попросту не было документов.
Майк собирал таких людей по всему городу и предлагал работу. В свои молодые годы он лишился обоих родителей. Его мать — бывшая танцовщица получила травму, из-за которой больше не смогла выступать, но завещала юному Майку помещение, где обязала его помогать таким, как мы. У него самого не было ноги из-за автомобильной аварии, поэтому он знает, как нам тяжело.
Лилия и его команда, состоящая из пяти человек, включая него самого — настоящие профессионалы. Они заказали мне туфли, каблуки которых имели разные длины, из-за чего моя инвалидность не бросалась в глаза, заставили сесть на шпагат и научили элементарным движениям. В последствии я сама стала придумывать номера, выступая за кругленькую сумму.
Женщины, приходившие сюда, танцевали, а некоторые даже ублажали мужчин; молодые люди работали барменами и уборщиками. Это было лучше, чем жить на улице.
Директор клуба предоставил нам квартиры в соседнем жилом доме, который принадлежал его родителям. Я делила ее с двумя соседками: Эшли и Розой.
Никто не называл здесь настоящих имен. Все работали под придуманными прозвищами, чтобы сохранить конфиденциальность. Мое же было — Эн.
Для обычных людей, приходящих сюда, это был клуб, где за небольшую стоимость можно было поглазеть на молоденьких девочек, выплясывающих в ярких нарядах канкан и тому подобные танцы, а для нас, людей, работающих здесь, клуб стал настоящим домом, а коллеги — нашей маленькой семьей.
Я начала понемногу отходить от всего произошедшего со мной больше года назад. Знаю, что Шу любитель покопаться в моей голове, но, как я поняла, Он может делать это только тогда, когда видит субъект. В противном случае, все мои друзья были бы мертвы, а я сидела в клетке. Он не знает, где я нахожусь, не знает, чем именно занимаюсь. Но внутри с каждым днем разгорается внутренняя тревога. Как затишье перед бурей.
Мне безумно не хватает его безудержных ласк, болью отзывающихся во всем теле. Порой, закрываясь в ванной, я представляю, как мы с ним предавались плотским утехам день за днем, наслаждаясь друг другом.
Он извратил понятия любовь и секс. Я не могу любить, не ненавидя, не могу заниматься сексом без боли.
Выступаю я в закрытых костюмах, плотно облегающих костлявую фигуру. Пришлось настаивать на этом, потому что не хочу, чтобы кто-то видел шрамы, занимающие почти всю поверхность моего тела.
Также в клубе была одна интересная услуга, где кто-нибудь мог заказать танцовщицу на определенное время за утроенную цену. Соглашались не все, поскольку это было более, чем опасно. Заказчикам приходилось оставлять в залог настоящие паспорта, ключи от машин и тому подобное, потому что каждая поездка могла закончиться плачевно. Никто не знает, что у людей на уме.
В этот раз пришел мужчина лет тридцати и заказал танцовщицу, как подарок другу на юбилей. Нужна была девушка, готовая выступать индивидуально, не боящаяся мужчин, напориста и нестесняющаяся. Единственное условие было — до двадцати лет.
Под это условие подходили двое: Я и Эшли. Вторая — девушка девятнадцати лет, с длинными крашеными седыми волосами и голубыми глазами. Она сбежала от родителей и нашла свое пристанище здесь. У нее была отличная фигура, но по натуре Эш жутко стеснительная, поэтому Майк решил, что лучше всего с этой ролью справлюсь я, поскольку опыта больше.
Это был мой не первый выезд, но каждый раз мог быть последним. Я копила на билет в другую страну, где меня бы никто не нашел, поэтому от утроенной суммы не могла отказаться.
Взяв у директора адрес, я собрала костюм, чуть приоткрывавший плечи и живот. У меня не было цели заводить своих клиентов, но если они оказывались богатыми, то я могла позволить себе немного расслабиться. Поэтому, можете смело считать меня проституткой, но знайте, что я делаю это ради новой жизни и нормального будущего.
Это был большой коттедж, вмещающий в себя минимум спален шесть. Открыл дверь заказчик, показав комнату, в которой можно переодеться.
— Выйдешь тогда, когда я закончу речь.
Я кивнула и отправилась надевать костюм.
Распущенные волосы и яркий макияж дополняли образ роковой дамы, на которой было чуть приоткрытое платье темно-синего цвета. Юбка — пышная и воздушная, как у девушек из восьмидесятых.
— Дорогой друг! — услышала я за стеной. — У тебя сегодня юбилей, а ты до сих пор не женат! Мы решили подарить тебе то, от чего, зная твой характер, ты не сможешь отказаться! Ты только и делаешь, что работаешь и спасаешь жизни, но надеюсь, кто-нибудь… когда-нибудь спасет жизнь и тебе!
Я зашла в большую комнату, где играл чуть приглушенный свет. Во главе стола сидел мужчина с черными, как смоль, волосами, и непозволительно красивыми, огромными глазами.
Кого-кого, а этого человека я узнаю везде, потому что именно он не позволил мне тогда умереть.
— Доктор… Алекс? — спросила я, еле слышным шепотом.