Глава 46. Ломающий меч
"Как это мог быть он?"
"Это мог быть кто угодно, но почему это должен был быть он?"
Сюэ Цинлань был ошеломлен, а его мысли пребывали в хаосе. Даже если бы Сюэ Цы вернулся к жизни у него на глазах, он не находился бы в такой же панике. Это было похоже на то, будто его грудную клетку вспорол чей-то клинок, полностью обнажив дневному свету его гнилое сердце, печень и легкие.
- ...это ты.
По форме его рта Вэнь Хэн мог сказать, что изначально Сюэ Цинлань собирался позвать "шисюн", но с усилием проглотил это слово, превратив его в окровавленный, обиженный вопрос[1].
- Это я.
Вэнь Хэн сделал шаг вперед. Почти в то же самое время Сюэ Цинлань без колебаний сделал шаг назад, поэтому получилось, что Вэнь Хэн остался на месте. Будто боясь напугать его, он спокойно сказал:
- Мы расстались на много лет, с тобой все хорошо?
Сюэ Цинланю в этом году должно было исполниться восемнадцать лет. За эти годы он изменился гораздо сильнее, чем Вэнь Хэн. Пока принц жил на горе Юэ Ин, его внешность уже приняла постоянные очертания, и за прошедшие четыре года в ней произошли лишь незначительные изменения. Однако Сюэ Цинлань превратился из мальчика в молодого человека, который был ниже Вэнь Хэна всего на полголовы. Его лицо стало еще красивее, и когда он не двигаясь стоял на арене, то был похож на прекрасную статую, вылепленную из нефрита, что очень соответствовало словам "чистое, красивое тело и дух", которыми Вэнь Хэн когда-то описывал юношу.
Просто жизненные перипетии превратили его во что-то другое, и кристально чистая, светла аура, присущая только юным, давно стерлась из его личности. Выражение лица этого человека постоянно оставалось ледяным, и он был настолько бледен, что выглядел безжизненным. Казалось, что этот молодой человек в черном пао был не живым человеком, а осколком льда, или куском холодной стали. Столкнулся бы он с человеком или призраком, нанес бы удар, или был бы сам пронзен другим человеком - ничто из этого не заставило бы его даже слегка изменить выражение лица.
Даже сейчас, стоя лицом к лицу с Вэнь Хэном, хотя его эмоции и чувства были настолько сильными, что угрожали поглотить изнутри, лицо этого человека оставалось бескровным, без следа волнения.
- Благодарю молодого господина Юэ за его заботу.
Сюэ Цинлань не ответил на вопрос, лишь отвел взгляд от Вэнь Хэна, плавно пошевелил окоченевшими пальцами, и снова сжал рукоять своего меча.
Эта сцена напоминала ту, что произошла несколько лет назад, когда Вэнь Хэн впервые встретил Сюэ Цинланя. Враждебная аура этого юноши была такой сильной, что отталкивала других на тысячи ли.
Человек, который когда-то был готов раскрыть принцу свои объятия, поднял свои шипы, и холодно сказал:
- Это поединок между сектой Чуй Син и сектой Чунь Цзюнь. Господин Юэ уже давно не является учеником секты Чунь Цзюнь. Пожалуйста, покиньте арену, и попросите выйти кого-нибудь другого.
Вэнь Хэн уже давно не испытывал такого разочарования, как сейчас. Будто он сделал шаг вперед только для того, чтобы наступить на воздух. Принц не чувствовал гнева, только сожаление. Ясное голубое летнее небо, пышная зелень деревьев, яркие пейзажи гор и полей - все, что радовало его, покрылось слоем тьмы.
Вэнь Хэн сдержанно сказал:
- Четыре года назад я не смог стать истинным учеником секты, и был отправлен в город Чжаньчуань, чтобы работать в качестве внешнего ученика. Если секта Чунь Цзюнь не стерла мое имя, то по сегодняшний день я все еще могу считаться учеником секты.
Сюэ Цинлань сразу же возразил:
- Этот поединок должен закончиться победой либо секты Чунь Цзюнь, либо секты Чуй Син. Даже если человек, стоящий передо мной - это ты, я не смягчусь.
Вэнь Хэн не испытывал очень сильных чувств к секте Чунь Цзюнь, но секта, особенно пик Юй Цюань, оказали ему в прошлом большую услугу, поэтому он был готов протянуть им руку помощи сейчас, когда они попали в беду. Сегодня секта Чуй Син захотела использовать секту Чунь Цзюнь в качестве ступени. Добрая половина их репутации уже была растрачена в первой части поединков, и если бы принц позволил этому продолжаться и дальше, честь этой столетней секты мечников, скорее всего, была бы полностью растоптана.
- Страж Сюэ, я не верю, что кто-то столь проницательный, как вы, не заметили, что с представителями секты Чунь Цзюнь что-то не так, - беспечно сказал Вэнь Хэн. - Секта Чуй Син хочет бороться за право сидеть за столом в мире боевых искусств, поэтому вы пришли, чтобы бросить всем вызов. И все же, пинать человека, когда он лежит - это не достойное поведение. Только что хранитель Лу ясно сказала, что лучший мастер меча мира боевых искусств должен быть способен убедить толпу в своей силе. Действительно ли подобные действия вашей уважаемой секты смогут убедить всех присутствующих?
Когда принц произнес эти слова, он повернул голову, чтобы посмотреть на Лу Хуньи, и его голос разнесся по всей террасе. Это выглядело так, словно он задавал вопрос членам секты Чуй Син, а не прямо упрекал Сюэ Цинланя.
У Вэнь Хэна не было желания ссориться с Сюэ Цинланем. Поэтому подобный жест можно было расценивать как небольшой эгоизм с его стороны.
Но Сюэ Цинлань этого не понял. Он только увидел, как Вэнь Хэн повернул голову, и каким холодным было выражение его лица, как будто он не хотел смотреть на него еще хоть мгновение. Каждое из слов принца было правильным и уместным, отчего Сюэ Цинлань по контрасту ощущал себя клоуном, одновременно смешным и жалким.
В тот год, на горе Юэин, Вэнь Хэн заботился о Сюэ Цинлане словно отец, или старший брат. Хотя обычно они никогда не заботились о формальностях, принц никогда не был двусмысленным в своей праведности. Пробыв под его опекой так долго, Сюэ Цинлань очень хорошо понимал, что нравилось и не нравилось Вэнь Хэну. Однако теперь, когда юноша посмотрел на себя, все действия и поступки, что он совершал после возвращения на гору Сию, были полной противоположностью тому, чему Вэнь Хэн учил его.
Даже если бы биологические родители, или первый шифу Сюэ Цинланя все еще были на этой земле, они тоже вероятно подумали бы, что он предал свои идеалы, и давно превратился в презренного злодея, верного темной секте, который не умел отличить добро от зла.
- Молодой господин Юэ полагается на свое превосходное владение клинком, поэтому не воспринимает других всерьез, - запястье Сюэ Цинланя дернулось, а кончик его клинка засиял холодным светом. Его челюсть была плотно сжата, как будто он стискивал зубы, а тон был устрашающе холодным. - Ты действительно веришь, что я не осмелюсь убить тебя?
Взгляд Вэнь Хэна переместился с лица Сюэ Цинланя, на кончик его клинка. По какой-то причине он вздохнул, прежде чем кивнуть:
- Тогда я приму учения стража Сюэ.
Несмотря на сказанные слова, принц не обнажил свой меч, а просто стоял на месте, не защищаясь, словно манекен, ожидающий, когда его проткнут насквозь. Хотя Вэнь Хэн молчал, именно это молчание раздуло пламя еще сильнее, чем тысяча слов.
Сюэ Цинлань внезапно пошевелился. Его силуэт был таким стремительным, что превратился в призрачный образ.
Секунду назад он все еще стоял далеко от Вэнь Хэна, но всего через мгновение острый кончик его клинка рассек ветер, а его владелец двинулся вперед, точно нацелившись в левую часть груди Вэнь Хэна, направляясь прямо к его сердцу.
Но принц не сдвинулся с места ни на дюйм.
Вэнь Хэн снова вздохнул. Его грубая летняя одежда была очень тонкой и непрочной, а меч в руке Сюэ Цинланя был невероятно острым. Клинок был направлен прямо в грудь принца, но он не смог нанести даже царапины. Более того, Вэнь Хэн не почувствовал ни малейшей боли.
- Ты... ах...
Вэнь Хэн беспомощно потянулся, чтобы взять меч в руки. Сюэ Цинлань изначально нанес удар изо всех сил, но в критический момент сдержался. Прямо сейчас он все еще находился на промежуточной стадии между наступлением и бездействием, и движение Вэнь Хэна поразило его. Как раз на пике инерции плотина энергии принца прорвалась, и бурно потекла наружу, целиком направляясь в меч в его руке. Прочное стальное лезвие не смогло противостоять такой силе, и со звоном раскололось надвое.
Не большой кусок стали упал у ноги Вэнь Хэна. Сюэ Цинлань отдернул меч, и взмахнул рукой в противоположном направлении. Вторая половина меча отлетела в сторону, вонзившись со звонким звуком на три дюйма в землю. Рукоять меча продолжала непрерывно дрожать.
Выражение лица Сюэ Цинланя было крайне неприятным, а сам он побледнел настолько, что выглядел жалким. Было очевидно, что юноша заставил себя сдержать силу, и его внутренняя энергия нанесла повреждения ему самому. Не желая больше говорить Вэнь Хэну ни единого слова он повернулся, и спрыгнул с арены.
За исключением нескольких фраз, которые мужчины произнесли намеренно повысив голос, разговор, который они вели на сцене, был абсолютно неслышен для всех остальных.
Зрители внизу в замешательстве наблюдали за мужчинами, прока они разговаривали на арене. Они ожидали, что предстоящая схватка между ними будет такой же жестокой и судьбоносной, словно песчаная буря или кровавый ливень. Но кто бы мог подумать, что как только Сюэ Цинлань нанесет первый удар, он потерпит поражение?
Несмотря на то, что никто ясно не видел, как именно меч стража Сюэ раскололся надвое, то, что он покинул арену, указывало на его признание поражения в этом поединке.
Но это же был Сюэ Цинлань! Человек, с огромным количеством конфликтов с пиком Юй Цюань секты Чунь Цзюнь, который ранил Цинь Лина, по прозвищу "Смелый клинок"!
Так каково тогда происхождения этого Юэ Чи из секты Чунь Цзюнь?!
Мало того, что присутствующие на собрании герои были в замешательстве, даже многие ученики секты Чунь Цзюнь задавались тем же вопросом.
Вэнь Чанцин уже попросил учеников помочь ему спуститься с платформы. Здесь он был единственным учеником с пика Юй Цюань. Остальные ученики были либо с других вершин, либо присоединились к секте уже тогда, когда Вэнь Хэн ее покинул. Кроме него, только двое старейшин и Юй Цзюньчэнь все еще сохраняли какие-то воспоминания о Вэнь Хэне, однако они уже давно стали крайне слабыми. Увидев, что Вэнь Хэн пришел им на помощь, они почувствовали одновременно удивление и некоторую тревогу.
Старейшина пика Мин Хэ Мэн Фэйсюэ тихим голосом спросил Вэнь Чанцина:
- Разве Юэ Чи не исчез уже давно? Почему он вдруг снова появился? Я помню, что его физическое состояние было не очень хорошим, сколько у него шансов противостоять секте Чуй Син?
- Шишу, вы только что видели произошедшее, как я смог бы все это узнать за такое короткое время? - беспомощно сказал Вэнь Чанцин. - У Юэ-шиди раньше были проблемы с меридианами, и он не мог развивать нэйгун. Четыре года назад он провалил отборочный тест, и не смог стать истинным учеником, после чего был отправлен в город Чжаньчуань. Вскоре после этого он исчез...
Потребовалось полмесяца, чтобы новости из города Чжаньчуань достигли горы Юэин, и достигли ушей тех, кто находился на пике Юй Цюань. Вэнь Хэн был всего лишь приглашенным учеником, из-за которого не стоило поднимать большой шум. Только Ляо Чансин все еще был обеспокоен этим вопросом. Он послал людей расследовать исчезновение Вэнь Хэна, но в конце концов не смог найти никаких следов.
Постепенно, имя Юэ Чи перестали упоминать, и живой человек просто тихо исчез из этого мира. Никто его не видел, никто не питал к нему никаких подозрений, и никто его не помнил.
Позже, если бы Сюэ Цинлань не пришел в секту, и снова и снова не вступал в конфликт с учениками пика Юй Цюань, вымещая на них свой гнев за исчезновение Вэнь Хэна, Вэнь Чанцин, вероятно, забыл бы, что у него когда-то был шиди с таким именем.
Хотя секта Чунь Цзюнь довольно сильно пострадала из-за этого, Вэнь Чанцин порой ловил себя на мысли, что это было не совсем плохо. Если однажды он тоже потеряется, и не будет найден ни живым, ни мертвым, он тоже хотел бы, чтобы кто-нибудь помнил о нем с такой жесткостью и отчаянием. Это было бы лучше, чем остаться безымянным блуждающим духом, потерявшим все связи в мире, и быть забытым всеми.
Сюэ Цинлань приземлился на южной стороне платформы. Его движения были слегка нетвердыми. Подчиненный хотел помочь, и поддержать его, но страж поднял руку, чтобы отмахнуться от него, и самостоятельно удержался на ногах. Лу Хуньи наблюдала за происходящим со стороны, скрестив руки на груди. На ее лице не было и следа дружеских чувств, но она улыбнулась, когда сказала:
- Сегодня действительно странный день. Редко бывает, чтобы страж Сюэ допускал ошибки.
Сюэ Цинлань закрыл глаза, и направил внутреннюю энергию на исцеление своих ран, не потрудившись ответить.
Выражение лица Лу Хуньи не изменилось, но ее улыбка стала шире. Она обратилась к подчиненному, стоявшему позади:
- Поднимись наверх, и взойди на арену. Мне очень любопытно, что это за святая фигура, из-за которой наш страж Сюэ сломал свой меч.
Уголки губ женщины были слегка приподняты, но в ее ярких, красивых глазах, не было и следа улыбки. Ее взгляд, медленно сканирующий Сюэ Цинланя, был подобен ядовитой змее, непреднамеренно показывая ту ее сторону, которая была зловещей, и безжалостной.
Женщина мягко продолжила:
- Если ты не сможешь вышвырнуть этого человека с арены, тебе не стоит возвращаться.
Похожие на перышки ресницы Сюэ Цинланя слегка дрогнули, и он открыл глаза.
[1] "Это ты" на китайском звучит как 是你 [Shì nǐ] "ши ни", первое слово которого является омонимом (хотя и не того же тона), что и шисюн 师兄 [Shīxiōng].