22
Юнги не понял, когда это началось, и о чём все говорили до того, как его прошибла оглушительная боль. Просто в один момент он понял, что не может сказать ни слова, кроме как кричать, обхватывая себя руками, как будто он снова оказался обнаженным перед палящими лучами солнца.
Внезапно откуда-то со стороны послышался крик, а затем кто-то подбежал к нему и принялся хлопать по щекам, приводя в чувство.
— Юнги... абстрагируйся, это не твоя боль... Ты нам нужен, очнись...
Спустя какое-то время боль резко прекратилась, и он смог хотя бы вдохнуть перед тем, как тело снова выгнулось, и каждая клеточка начала гореть в агонии. Кто-то плеснул в лицо воды, и только тогда он внезапно как будто очнулся, тяжело дыша и хватаясь за сердце.
— Что... это было?.. - прохрипел он, сидя на полу и пялясь в пустоту.
— Тэхен тоже это почувствовал, - ответил Намджун, легонько тряся его за плечи, помогая прийти в себя. — Эти твари пьют кровь ваших кормильцев. Нам надо выезжать, они сейчас в паре километров от города. Надо спешить, иначе мы можем не успеть...
***
Сидя на заднем сиденье джипа, Юнги всё время мысленно просил Чимина продержаться еще немного, дождаться его, и не потому, что с его смертью умрет и он сам, а потому, что боялся потерять его, своего кормильца... Потому что даже при всём желании уже не смог бы представить себе жизни без него. Они жили вместе слишком мало, чтобы по-настоящему привязаться друг к другу, как это было с Чонгуком и Тэхеном, Сокджином и Намджуном, но даже той привязанности хватало для того, чтобы сейчас умирать от страха за своего кормильца.
Каждая минута в пути казалась вечностью, и лишь только они доехали до заброшенного склада, в котором, как из своих видений знал Тэхен, находились их кормильцы, Юнги выскочил из машины и рванул ко входу, но его остановил Намджун, мертвой хваткой сжав его плечо.
— Подожди, - тихо сказал он, — дождись остальных, иначе тебя просто порвут там. Войны кланов — это настоящие кровавые войны, они убьют тебя, в любом случае. Тут нужна скорость и тишина. Неожиданность. Стой тут и жди...
Юнги, сжав руки в кулаки, замер на месте и дождался, когда остальные вампиры практически бесшумно собрались в кучу, а затем все вместе двинулись к складу, подходя к окнам и главному входу и готовясь напасть...
***
Вокруг кровавое месиво, вампиры вгрызались друг другу в глотки, враг на врага, дрались так, как никогда до этого, так, как Юнги никогда не видел в своей жизни.
Но сейчас всё, что он мог видеть, это Чимин, привязанный к стулу посреди всего этого ада. Истекающий кровью Чимин. Без сознания опустивший голову, со следами множества укусов на шее, из которых сочилась алая жидкость, затекая под ворот кофты, которая вся была в уже влажной от пота и бордовой от крови, впитавшейся в неё.
Едва увидев его, Юнги понёсся к нему, на ходу уворачиваясь от рук, пытавшихся помешать ему, и так же быстро сворачивая шеи каким-то вампирам, которые кидались на него, преграждая дорогу к его Чимину. Он рычал, как дикий зверь, клыки обагрились красным, а глаза стали черными и блестели как у самого беспощадного хищника.
Он видел перед собой цель — своего кормильца, сидящего в свете, льющемся от ламп с высокого потолка этого заброшенного склада, и больше ничто вокруг не было для него важно. Идти через толпу агрессивных вампиров, кидающихся друг на друга, было сравнимо с переходом через болото или грязь — пол стал скользким от крови, валяющиеся тут и там тела мешали двигаться вперед, а вампиров как будто и не уменьшалось, но спустя какое-то время Юнги наконец выбрался из этого болота в тот лучик света, в котором сидел Чимин — как будто все забыли о нём, и он был единственным, кто не участвовал в битве.
Потому что свою битву он уже выиграл. Он сохранил своё желание, за что поплатился болью и собственной кровью.
— Чимин! Чимин, очнись! - кричал Юнги, обхватив ладонями его лицо и вглядываясь в него. — Очнись, пожалуйста...
Он принялся распутывать узлы за его спиной, пытаясь высвободить его, чтобы унести отсюда, но внезапно откуда-то со стороны в ножку стула врезался нож.
— Так будет быстрее, - послышался крик Хосока. Он вонзил второй нож в сердце вампира, которого держал Сина. — Уводи его отсюда как можно дальше! Беги!
В мгновение ока Юнги одним резким движением разделался с веревками и вовремя подхватил Чимина — тот безвольной куклой уже заваливался на пол. Он подхватил его на руки и двинулся к выходу, наблюдая за тем, как Тэхён отражает все атаки врагов, пытающихся перехватить у него Чимина.
Он бежал через уже редеющую толпу, видя перед собой лишь алеющее от приближающегося восхода небо вдали. Склад был большой и заброшенный, он находился далеко за городом, поэтому крики и рычание, доносящиеся из него, не привлекали внимания. Но даже будь они сейчас посреди города, Юнги было бы всё равно. Даже если бы в них тыкали пальцем, вокруг шумели сирены полиции, и их всех попытались бы арестовать, ему было бы всё равно.
Потому что ничто и никто, кроме угасающего с каждой секундой Чимина в его руках, не волновало его больше.
Отбежав на достаточное расстояние от места битвы, Юнги резко упал на колени с Чимином на руках и опустил его на влажную траву, усеянную утренней росой. Туман от реки, стелющийся бледной дымкой по земле, с каждой минутой сгущался всё больше, и от холода и страха у Юнги всё сильнее дрожали руки. Он касался мертвенно бледного лица, пытаясь разбудить, и когда до него донёсся слабый тихий стон, от облегчения на глазах выступили слёзы.
— Чимин... - просипел он, прижимая его к груди. — Очнулся...
— Я не... не отдал... - слабо прошептал он, — не отдал им...
— Ты молодец, ты всё правильно сделал! - отчаянно забормотал Юнги. — Всё хорошо, всё закончилось, я увезу тебя, только не засыпай...
— Я не продержусь больше... - едва слышно ответил Чимин. — Забери его... сейчас...
— Что забрать? - недоумённо спросил Юнги, смаргивая слёзы. Слышать голос Чимина — такой тихий, больше похожий на сплошной стон боли — было страшно и больно ему самому.
— То желание... забери его сейчас, пока я жив... - ответил Чимин. — Забери, пожелай жить... Я умираю...
Юнги слышал его сердце, которое билось так редко, так тихо и слабо, но не мог поверить и смириться. Не мог отпустить, и жить без него не хотел.
— Ты не умрёшь, нет, никогда! Ты будешь со мной, мы разделим эту вечность, - твердил Юнги. — Мы будем вместе всегда, ты не умрёшь!
— Юнги, солнце... рассвет...
Из-за горизонта показалась красная макушка солнца и пустила свои пока еще слабые лучи на его лицо — кожа начала краснеть, и Юнги уткнулся в покрытую кровью шею Чимина, чтобы скрыться от света.
— Я тебя не отпущу! - прорычал он, прижимаясь к нему.
Юнги принялся зализывать его раны, собирая запекшуюся кровь с шеи, и по бледной израненной коже тут же расползлись синеватые венки. Показались клыки, и Юнги стало тошно оттого, что даже сейчас, на грани между жизнью и смертью, его так манит кровь кормильца, что он не может контролировать себя, что он, — мерзкая тварь, нежить и кровопийца, — так жаждет его... Но еще больше ему было страшно оттого, что в его руках умирал самый близкий человек из всех существующих на земле. Неотвратимо приближался его час, и отогнать смерть казалось почти невозможным.
— Попроси... жизнь... - на выдохе прошептал Чимин. — Попроси... жизнь... не умирай из-за меня...
Чимин слабо хватался пальцами за него, и от его касаний Юнги задрожал, рыдая и всхлипывая ему в шею.
— Нет! Нет, нет... нет... Я тебя не отпущу! Я уйду с тобой, мне не нужна такая вечность!..
— Попроси жизнь... пока можешь... Пожалуйста... - Чимин медленно открыл глаза и невидящим взглядом посмотрел на него. — Живи... если я целитель... то забери этот дар... живи, прошу...
— Я не хочу брать то, что не моё! - выкрикнул Юнги и внезапно прижался губами к его губам. — Ты живи... Это моё желание... - бормотал он прямо в его губы. — Живи... хочу, чтобы ты жил...
Он мягко целовал его сухие прохладные губы, чувствуя легкое покалывание и тепло, исходящие от собственных губ, как будто он не получал, а отдавал — свою жизнь, свой пульс и дыхание. Дрожащими пальцами он касался его щеки, придерживал голову, бесконечно долго целуя, потому что боялся того, что не удержит его, что Чимин уйдёт навсегда...
Тогда и он сам был готов уйти вслед за ним, понимая, что дело даже не в связи, не в том, что из-за этого он и так умрёт. Просто, если твоя душа умирает, то и ты умираешь.
Его душой стал Чимин. С его смертью наступит и его смерть.
Постепенно крики со стороны склада стихли, но Юнги давно перестал слышать что-то, кроме сердцебиения Чимина, он целовал его, не обращая внимания на боль от солнечных лучей, обжигающих лицо, но в какой-то момент...
Он перестал его слышать. Сердце. Оно больше не билось.
— Нет! Нет, нет, пожалуйста, Чимин! - закричал он, тряся его за плечи и снова прижимаясь к его губам, но было поздно... — Нет! Вернись, я отдал это желание тебе! Вернись... прошу...
Его слёзы капали на бледные щеки Чимина, и он, как ни вслушивался, не мог услышать ни звука.
Как будто весь мир замер. Умер вместе с ним...
— Пожалуйста... - завыл Юнги, сотрясаясь от рыданий и прислонившись лбом к его лбу, глядя на закрытые глаза и приоткрытые на вдохе серые губы. — Пожалуйста, прошу... вернись...