14
— Я...
— Ты спалил наггетсы?! - вскрикнул Чимин, убирая дымящуюся сковородку с плиты в раковину и включая холодную воду. Все наггетсы, что были в ней, всплыли над водой и завертелись угольками в раковине, а в сковородке зашипело масло и прыснуло Чимину на руку. — Ай! Блин, УПЫРЬ! КАКОГО ХРЕНА?!
— Прости!.. - отозвался Юнги, сложив ладони перед собой. — Прости, я просто не умею готовить...
— Так сказал бы! М-м... Больно... - Чимин подставил запястье под холодную воду, чувствуя, как медленно набухает волдырик и воспаляется кожа. — Открой форточку, а то мы тут задохнёмся!
Юнги, понурив голову, быстро открыл окно и принялся махать руками, чтобы разогнать дым.
— Я просто хотел помочь, - оправдывался Юнги. — Ты был занят, а я хотел приготовить тебе поесть, но я... вообще не умею готовить. Я прочитал инструкцию на упаковке, но что-то пошло не так, и...
— Всё пошло не так! - выпалил Чимин, шипя от боли, пульсирующей в руке. — Твоё появление в моей жизни и есть то самое не так! С тех пор, как ты меня укусил, всё пошло коту под зад — моя жизнь стала не моей, и ты приносишь одни неприятности. Иди... - Он махнул здоровой рукой в сторону двери. — Вешай шторы. Я сам себе приготовлю поесть...
— Прости, Чимин...
— Иди. К себе. Упырь. - отчеканил Чимин сквозь зубы.
Юнги подхватил со стула пакет со шторами и быстро ретировался с кухни, чтобы не раздражать Чимина еще больше. Он понимал, что делает не так, и всё же надеялся хоть на какое-то понимание и смирение со стороны кормильца с их общим положением.
«Ну я же как лучше хотел...» - мысленно оправдывался Юнги, распаковывая шторы и расправляя чёрную плотную ткань, закрепляя на ней крючки. — «Он и так бледный, уставший какой-то... Вон, Чонгук этот, здоровый какой, а мой что? Надо заняться его здоровьем. Болеть-то он не заболеет, но всё же...»
Пока он, вскарабкавшись на стул, вешал шторы на крючки, с кухни до него донесся запах чего-то вкусного.
«Хотелось бы попробовать... Но этот ребёнок ведь меня выгнал? Лучше уж тут отсидеться... Зато хоть сегодня на кровати посплю, от ванны до сих пор всё тело болит...»
— Эй, упырь! - послышался оклик Чимина.
— Чего?
— Ты есть будешь?
«О... неожиданно...»
Юнги как раз закончил вешать шторы, и отошёл на расстояние, чтобы полюбоваться на свои труды. Теперь можно было спокойно сидеть в комнате в дневное время, потому что шторы оказались на редкость плотными и абсолютно чёрными, они струились мягкими волнами от потолка до самого пола, и Юнги мысленно (а затем хотел бы и на словах) поблагодарил кормильца за эту покупку.
— Буду, - ответил Юнги, уже заходя на кухню. — Прости за то, что...
— Забей, - отмахнулся Чимин. — Ты спалил половину наггетсов, но вторая половина еще жива, значит, с голода не помру. Просто, мог бы и сказать, что готовить не умеешь. Я бы и не просил тогда.
— Прости...
— Да хватит уже!.. - раздраженно буркнул Чимин. — Вот заладил, ''прости, прости''. Садись и ешь, если хочешь.
— Я только немного, просто попробовать, -тихо сказал Юнги, усаживаясь за стол.
Чимин положил на стол тарелку с наггетсами, две тарелки для себя и вампира и кастрюлю с пюре.
— Накладывай себе и ешь, сколько хочешь.
И затем сам Чимин начал накладывать себе еду, и, не дожидаясь, пока вампир последует его примеру, принялся есть, а Юнги украдкой наблюдал за ним, медленно поедая всего один наггетс, так как вся еда, что он ел, очень медленно переваривалась в организме, поэтому обычную еду он ел редко. Когда Чимин доел, Юнги положил ему еще немного картошки и пару наггетсов.
— Зачем? - спросил Чимин.
— Просто поешь еще, ты худеешь, и ты бледный, - сказал Юнги.
— Ты думаешь о том, что я не смогу кормить тебя, если буду голодать? - усмехнулся Чимин.
— И об этом тоже, - кивнул Юнги, — но в первую очередь о твоём здоровье.
— У меня всё хорошо, мне не нужно больше...
— Ешь, - сказал Юнги. — Иначе я запрещу тебе покидать дом, и ты больше не выйдешь отсюда никогда.
— Тогда я не дам тебе кровь!
— Тогда мы оба умрём, - пожал плечами Юнги. — Так что будь добр...
Чимин поджал губы, но всё же съел то, что положил ему вампир.
— Доволен?
— Вполне. - Юнги улыбнулся. — Я приберу, а ты ложись спать. Выглядишь уставшим...
— Ладно...
Чимин устало зевнул и поплёлся в свою комнату, взял полотенце и отправился в душ, а Юнги занялся уборкой. Он достаточно быстро убрал на кухне, отмыл сгоревшую сковородку, и после этого заварил себе кофе, как и вчера — встав у окна и любуясь на ночной город, держа в руках стеклянную кружку с любимым напитком.
— Во сколько ты ложишься спать?
Юнги обернулся и увидел в дверях кухни Чимина в растянутой серой майке и боксёрах, с влажными волосами и лёгким румянцем на щеках — воплощение ''домашнего уюта''. «А вот так сразу и не скажешь, что он может убить...»
— Под утро, - ответил Юнги, — часов в пять, когда солнце встает.
— Ясно... Ну тогда, спокойной ночи? Или спокойного утра? Не знаю, как правильно...
— Да, спасибо...
Юнги улыбнулся уголками губ и кивнул, а Чимин, смутившись, ушёл в свою комнату, зарылся в большое пуховое одеяло по самую шею и почти моментально уснул.
Ему снилось, как он падает куда-то в пропасть, а там, на её дне — море крови, тысячи кричащих и стонущих людей, и каждый тянул к нему руки, пытаясь утянуть в бездну. Чимин карабкался по выступам скалы наверх, чтобы не утонуть в этой крови, но руки царапались о камни и соскальзывали, и он падал вниз, задыхаясь от страха и... внезапно всё пропало.
Наступила темнота, покой, как будто не было никакого кошмара...
Проснулся он в объятиях вампира.
***
Юнги медленно попивал кофе, всё больше проникаясь красотой ночного города и прислушиваясь к биению сердца кормильца. Так же, как и ночной город, ему всё больше становился привычным этот тихий размеренный стук с частотой 72 удара в минуту, он считал... Это сердце билось для него, а Юнги жил для того, чтобы поддерживать обладателя этого сердца, чтобы вместе с ним идти через вечность, заботиться друг о друге...
Кофе давно остыл, на небе он не увидел ни одной звезды, так как его усеивали тучи, но он продолжал смотреть в окно, не зная, чем еще себя занять, да и не хотелось чем-то заниматься. Сейчас он хотел просто замереть, слиться со временем, с этой ночью, раствориться в мерном сердцебиении кормильца. Но спустя какое-то время он почувствовал, что что-то не так — сердце Чимина стало биться как-то рвано, то сильнее, то более поверхностно, и Юнги сначала не хотел идти к нему, но у него не осталось выбора, когда он услышал вскрик и скулёж.
Положив со стуком кружку на стол, Юнги рванул в его комнату и заглянул в неё — оказалось, что Чимину просто снился кошмар, хотя кричал он так, как будто его разрывало на части.
— Чимин?.. - тихо позвал Юнги. — Эй, ребёнок...
Чимин захныкал, брыкаясь под одеялом и оттягивая ворот майки, как будто она душила его, хотя ворот доходил до середины груди и был далеко от шеи. Юнги подошёл к нему, присмотрелся к его лицу, — оно было мокрым, рыжие волосы прилипли ко лбу, а губы двигались, как будто он что-то говорил, но Юнги никак не мог понять, что...
Недолго думая, он улегся на кровать рядом с кормильцем, накрыв его одеялом, и прижал его к себе, поглаживая по голове и убирая со лба волосы. Казалось, что от его касаний Чимину становилось легче, кошмар уходил, и он успокаивался, сердце его стало биться ровнее, и когда Юнги наконец услышал, что вернулось нормальное сердцебиение, он и сам заснул, так и обнимая Чимина руками и ногами, и касаясь своим лбом его лба.
Он проснулся через несколько часов, когда почувствовал повышение температуры в комнате — приближался рассвет, и ему пора было перебираться в свою комнату, но... он не мог оставить Чимина один на один с ночным кошмаром, поэтому он решил остаться до того момента, когда он проснётся.
И он проснулся. Когда солнце уже вовсю светило в окно и прожигало его запястья и щеку. Юнги быстро натянул рукава своей худи и накинул капюшон, пытаясь максимально скрыться от солнца.
— Упырь?.. Чего тут забыл?.. - промямлил Чимин, причмокнув сухими губами и сонно моргая.
— Ш-ш-ш... поспи еще, тебе снился кошмар...
— Мой кошмар — это ты, вампирюга... - Чимин едва ворочал языком, а вид у него был настолько потрёпанный, что Юнги стало его жаль. Однако, прямо сейчас, обхватывая Чимина и держа его в своих руках, Юнги никак не ожидал услышать от него...
— Но спасибо, что отогнал от меня тот кошмар... Хоть ты и не Пушок...
... первое спасибо.