О Боже, Чжань-гэ такое нравится?
— Теперь он точно твой папик, — с серьёзным лицом говорит теперь очевидный факт Сынён.
— Я не знаю, это так сложно, — Ибо мучается в раздумьях уже бравые несколько недель.
— Ты только не торопись с этим, расставь всё по полочкам в голове, а потом действуй, лады? — успокаивает его Сонджу.
Ибо думает, Ибо размышляет, Ибо это не даёт покоя. Он влюблён. Бесповоротно влюблён в своего работодателя. В Сяо Чжаня. И когда мы влюблены, мы что первым делом делаем? Правильно, ищем взаимные знаки от своего объекта симпатий. Ибо теперь ищет их везде. Во взглядах, в разговорах, в действиях.
Даже сейчас, у Ибо очередной субботний выходной, а Сяо Чжань присылает ему сумму в пять тысяч долларов с подписью " — Я надеюсь, что теперь ты хорошо питаешься."
Зачем он это делает? Чжань-гэ ведь начислил ему вчера вечером договорённую сумму. А сейчас что? Начислил за несколько дней вперёд?
У Ибо такой ворох из мыслей в голове, что поставить все по полочкам не удаётся от слова совсем. У него очень много вариантов развития событий, очень много всего. И даже сейчас проскальзывает вариант, чтобы позвонить Сяо Чжаню и спросить, зачем? Зачем он его так балует? И ведь это не первый раз, когда Сяо Чжань просто так кидает ему большие суммы денег. И всякие подписи в конце ставит:
Входящий перевод от Xiao Zhan:
+ 5 000$
" — Удачного отдыха!"
Входящий перевод от Xiao Zhan:
+ 8 000$
" — Пожалуйста, не забудь хорошо покушать."
Входящий перевод от Xiao Zhan:
+ 12 000$
" — Надеюсь, ты не сильно устал."
Что это вообще такое? Отношение работодателя и работника? Начисление денег за просто так? Ван Ибо кажется, что у него голова взорвётся, если он не спросит об этом в понедельник.
Нет, он не будет звонить. Позвонить - легко. Поговорить вживую - сложнее. А Ибо любит всё усложнять. Если они поговорят вживую, Ибо и Сяо Чжань не смогут удрать от ответов и вопросов, как это можно сделать с телефоном, сбросить вызов и всё. Нет, он привык решать вопросы с глазу на глаз. Он обязательно обо всём расспросит. Но спросит про это, только про это, а про свои чувства(и чужие) и прочее он пока умолчит. Всё-таки и вправду, нужно дать себе и, возможно, самому Сяо Чжаню чуть больше времени, расставить все по полочкам.
×××
Ван Ибо приходит в уже такой знакомый дом в понедельник к двенадцати часам. Как всегда, по привычке раздевается догола в гостиной, потому что никто не возражает, а душ и всё остальное Сяо Чжань ему любезно предоставляет.
Сейчас, или не сейчас, сейчас или не сейчас, вертится в голове Ибо, поговорить сейчас или позже? Он вновь убирает на кухне, как в первый раз. Потому что убирался тут буквально неделю назад, а пыль опять набежала. Да ещё и посуда в мойке прибавилось. Ему, в принципе, всё равно, что и где убирать, опять, главное, что он в доме Сяо Чжаня и ему платят. Главное в доме Сяо Чжань. Сяо Чжань.
А ну, Ибо, соберись, тормошит он себя и трясёт головой.
Слышит, как хозяин дома спускается по лестнице, тот чуть ли не торопится впопыхах.
— Ибо, Ибо, — поспешно окликает его Сяо Чжань, когда входит на кухню, мгновенно замирая на пороге. Он видит, что Ван Ибо моет посуду, настолько хорошо моет, что несколько крупных капель воды, вместе с густой пеной, стекают по его обнажённому телу, очерчивают привлекательные изгибы светлой кожи, бегут вниз, прямо... нет, вниз он взгляд фокусировать не будет.
Сяо Чжань поспешно сглатывает, старается смотреть в глаза Ван Ибо. В глаза.
— Я забыл тебе сказать, что...
Раздаётся стук в дверь. Это пугает их двоих, настолько, что стеклянная миска из рук Ибо выскальзывает, и с грохотом, вдребезги на маленькие осколки, падает на кафельный пол. Лица парней застывают в немом шоке.
Они смотрят то на эти осколки, то на друг друга, пока Сяо Чжаня не отрезвляет очередной стук в дверь.
— Блять, — срывается тихое, — Ибо, спрячься, — Сяо Чжань указывает на стол, за которым Ибо будет вовсе не видно, а после идёт открывать пришедшим.
Ван Ибо тотчас ныряет за указанное ему место, облокачивается о холодную панель большого стола и чуть ли не задерживает дыхание. Вот это у него сейчас адреналин в крови хлещет.
В следующую секунду слышится пара мужских голосов, что разговаривают на английском, с чистым великобританским акцентом. И, о боже, британский акцент Сяо Чжаня заставляет Ибо плавиться и закусывать губы.
В доме они разговаривают на своём родном, китайском, пусть хоть иногда у Сяо Чжаня и проскальзывает Чунцинский диалект, а у Ван Ибо Лоянский, им это ничуть не мешает.
Но английский Сяо Чжаня, порядком, делает его голос на тон ниже, а у Ибо из-за этого пробегают мурашки с головы до пят.
— На улице так жарко, — произносит один из пришедших гостей.
— Могу вам предложить холодной воды, — отвечает Сяо Чжань и ступает на кухню.
— Если не сложно, господин Шон, — пара ног последовала за ним.
Ибо старается вообще не дышать, поджимая под себя колени, лишь бы его не услышали, лишь бы его не увидели. В следующую секунду он понимает, что находится прямо напротив холодильника. Осознает это, когда Сяо Чжань подходит к нему. Ибо поднимает взгляд, видит, как его гэгэ старается делать вид, что того нет рядом, очень старается. Сяо Чжань становится напротив Ибо, совсем близко, и приоткрывает дверцу холодильника, не до конца, видимо пытается не заморозить внизу сидящего, а этот сидящий бесцеремонно уставился на чужие длиннющие ноги, обтянутые в чёрную джинсу, и с того нижнего ракурса, Ван Ибо кажется что Сяо Чжань метров пять в длину, не меньше, великан с такой классной задницей...
Сяо Чжань после поворачивается к нему передом, немного обходит и становится рядом, перед столом, наливает охлажденную воду в стаканы из взятого кувшина.
И честно, Ибо бы сейчас тоже сделал глоток, или бы закинулся сразу льдом, потому что Сяо Чжань стоит слишком близко, буквально пару сантиметров, и Ван Ибо может легко его коснуться. Не время, конечно, но что ему собственно мешает? Пора проверить нервы Сяо Чжаня на прочность.
Ван Ибо очень любит играть с огнём, Сяо Чжань понимает это, когда чувствует на своей лодыжке прикосновение горячих пальцев, которые медленно ведут вверх.
— Мы хотели предложить Вам сотрудничество, — продолжают гости.
— Мы видели Ваши замечательные чертежи и проекты, созданные по ним, все настолько превосходно и точно... — продолжают они его нахваливать, и Сяо Чжань был бы рад слушать, если бы не чужие пальцы, что сейчас очерчивают его колено, гладят икры и плавно перетекают к внутренней стороне бедра. Вот Сяо Чжань ему потом устроит, клятвенно обещает он себе и улыбается на неискреннюю похвалу.
— Мы бы хотели предложить Вам перебраться в Лос-Анджелес.
Фраза, которая заставляет ладонь Ибо застыть на месте, и Сяо Чжаню даже показалось, что он почувствовал осколок напряжения в нём. Да и само это предложение вызывает в Сяо Чжане бурю смешанных чувств. От сразу отказаться и до сразу согласится. Но быстрых решений делать нельзя.
— Всё-таки большой стране нужны большие люди, Вы же понимаете это, да.
Ну да, будто бы Канада такая маленькая, ерничает про себя Сяо Чжань, но отвечает им с лёгкой улыбкой. Он подумает, всё-таки это и переезд большой, и студию там себе бронировать нужно, и жильё, и ещё много рабочих моментов.
— Мы могли обговорить это по телефону, Вам бы не пришлось ехать так далеко, вдруг бы я отказал Вам прямо сейчас, тогда Ваш приезд был бы попросту бессмысленным, — усмехается Сяо Чжань, делая очередной глоток прохладной воды, чувствует, как Ибо охватывает его ногу обеими руками, прижимается к нему. Словно и вправду щенок. Сяо Чжаня это немного забавляет.
— Ну мы для этого и приехали, потому что Вы вряд-ли нам откажете, — какая гниль, действуют для собственной выгоды. Сяо Чжаню становится откровенно противно.
— Вы подумайте, мы дадим Вам месяц. Всё-таки сотрудничество с нами даст Вам возможность выбраться в огромный мир, Ваши чертежи и наши постройки затмят саму Эйфелеву башню и Белый дом. Будьте уверены.
Самому Ибо становится тошно от этих речей.
— Ну, мы пойдём, не провожайте.
Мужчины ставят на стол опустошенные стаканы.
— И удачно Вам развлечься, — один из них кивает на стол, видимо заметил...
Ухмыляются так омерзительно и выходят из дому, закрыв за собой дверь. Теперь настала оглушающая тишина. Даже Ибо замер на месте, так и вцепившись в его ногу. Сяо Чжань же просто прослеживает через кухонное окно как те господа выходят со двора, смеясь и говоря о чем-то своём.
Он вздыхает, переводит взгляд вниз, на сидящего Ван Ибо, и, о боже, тот и вправду, словно наказанный щенок, который поначалу был шобутным.
Сяо Чжань протягивает руку к его макушке, немного медлит, а после аккуратно впускает в эти каштановые волосы пальцы, мягко скользит по коже.
Сначала Ибо вздрагивает от неожиданности, он думает, что его сейчас накажут за разбитую тарелку и за то, что он начал "плохо себя вести" рядом с Сяо Чжанем, но ничего не происходит, ему просто аккуратно массируют кожу головы, и это до одури приятно и успокаивающе.
— Испугался? — слышится сверху.
— Нет, — раздаётся тихое снизу. — Просто они... неприятные. Да и это всё неожиданно было.
— Хах, ты тоже это почувствовал? Они действуют ради собственной выгоды, надо было отказаться прямо сейчас. — Сяо Чжань убирает руку и облокачивается обеими ладонями о поверхность стола, вздыхая с измотанностью. — Прости, я забыл тебя предупредить, и похоже, они как-то тебя заметили.
Ибо немного ёжится на месте.
— У тебя не будет из-за этого проблем? Ты же меня не накажешь? — с надеждой выговаривает Ибо и поднимает голову, медленно убирая свои руки от ноги Сяо Чжаня.
— Ну, — было тянет тот, — конечно накажу, ты же раздербанил мою любимую тарелку, да ещё и начал шкодить во время разговора.
Сяо Чжаню даже кажется, что он слышит какой-то жалобный скулеж в ответ, и смотреть ему вниз не хочется, ну, в смысле, хочется, но тогда он начнёт слишком бурно фантазировать, если посмотрит.
И он, кстати, даже признает, что с присутствием Ибо ему было комфортнее. Словно это не к нему сейчас приходили противные дядьки, которые хотели прибрать к своим рукам его труд. Он про них сию минуту даже успел забыть.
Потому что рядом...
— Так, — произносит Сяо Чжань и выпрямляется, — аккуратно убери эти осколки с пола и выкинь два стакана.
Он всё же опускает взгляд вниз, видит, как этот маленький негодник смотрит в ответ, своими огромными карими глазами.
— Боже мой, и встань с пола, яйца отморозишь и отвалятся.
На что Ибо резко поднимается с пола, проверяет, совершенно не стесняясь, не отвалились ли они в действительности, а Сяо Чжаню только и остаётся отводить смущённый взгляд в сторону.
— Фух, Чжань-гэ, ты такие вещи не говори, а то вдруг и вправду когда-нибудь отвалятся и всё.
— Ну, будешь кастрирован заранее.
— В смысле заранее? — Ибо удивлённо хлопает глазами, а Сяо Чжань стукает себя ладонью по губам.
Случайно вырвалось, упс.
— Всё всё, убирайся, ничего не знаю, — Сяо Чжань пытается поспешно скрыться с кухни, чувствуя, что его уши начинают полыхать из-за сказанного. Такая неловкость.
А потом слышит лёгкое "ой", и шипение вслед.
Сяо Чжань сбавляет ход и оборачивается, понимая, что будет проклинать это действие в ближайший час.
Ван Ибо стоит спиной к нему (очень зря) и пытается вглядеться назад, хватаясь ладонями за левый бок. На его ягодице имелся небольшой порез, по всей видимости, сел на осколок и под адреналином не заметил, а потому по той прокатилась алая капля крови, очерчивая ровную округлость под собой.
И Сяо Чжань бы сказал «вау», если бы это была не кровь. Он действует машинально, берет из ванной аптечку, в которой находится все необходимое, и идёт обратно на кухню, прихватив с собой веник и совок.
Ибо обрабатывает свой порез, охая из-за реакций антисептических средств на коже, стараясь не замечать красные, просто горящие уши Сяо Чжаня, который аккуратно крутится вокруг и подметает осколки.
Обработав всё и убрав мусор, Сяо Чжань спешит наверх, покашливая в кулак от неловкости, и кидая напоследок, мол, пусть Ибо зайдёт к нему через двадцать минут. Опять двадцать минут. Ван Ибо помнит, как он зашёл спустя этот промежуток времени, и что было после ухода Сяо Чжаня.
«Ничего хорошего»
По истечении времени, Ибо, не церемонясь, вообще без стука в дверь, входит в кабинет, забывшись под потоком своих мыслей и фантазий.
Смотрит.
Сяо Чжань вновь куда-то собирается. На этот раз он берёт с собой небольшую брендовую сумку Гуччи, а не папку для листов под формат а3.
— Куда-то опять уходишь? — звучит как гром среди ясного неба. Видимо, Сяо Чжань тоже задумался, потому что на прозвучавшую фразу он вздрагивает от неожиданности, а за ним и по реакции вздрагивает Ибо.
— А, ах, да, по делам, как всегда. На пару часов. Дом как всегда оставлю на тебя, — Сяо Чжань перевешивает сумку через плечо и подходит к двери, собираясь открыть её.
— И ошейник?
Фраза неожиданная, отдаётся неким разрядом по организму, прошибая на воспоминания двухмесячной давности. На воспоминания Ибо, потому что Сяо Чжань помнит об этом всегда. Такое вряд ли забудешь, особенно в тот момент, когда это происходило в твоей комнате, перед твоим зеркалом, в которое ты смотришь каждый день.
Тогда Сяо Чжань просто около часа пялился на фантомные следы белых потеков на зеркальной поверхности, пальцами скользя по каплям, представляя вещи, выходящие за рамки работодателя и работника.
Ему нравилось это.
Но он об этом не скажет.
— Тебе понравился ошейник? — озвучивает Сяо Чжань вмиг томным, глубоким голосом.
— Да, — звучит в ответ почти таким же тоном.
И Ибо не стесняется этого признавать, говорит в лоб, ему тоже понравилось.
Сяо Чжань, в принципе, и не удивлён.
— Сегодня наказание будет интереснее.
Это всё, что говорит напоследок Сяо Чжань, а Ван Ибо захватывает такой азарт и фантазия, будто он сейчас ищет не свою маленькую кару за порчу чужого имущества и смятку хозяйских брюк, а какое-то сокровище.
Сокровище ли?
Он находит это в одной из гостевых на столе. Небольшая картонная коробка чёрного цвета, без каких-либо записок и опознавательных знаков. И что же там может быть? Какой-нибудь новомодный ошейник с колокольчиком, или то, о чём Ибо даже не подозревает. Так и есть. По открытию коробки Ван Ибо откидывает крышку на другой край стола.
О боже, Чжань-гэ такое нравится?
Ибо буквально краснеет ушами, вдыхая такой вмиг раскалённый воздух через уста. Он в помине не ожидал ничего подобного, и похоже, поменяет своё мнение о Сяо Чжане. Всё-таки, оказывается, тот любитель артиллерии посложнее. Но, Ван Ибо даже и не против? Он забирает это и идёт в душ для проведения естественных манипуляций. Он делает подобное не первый раз, не открывает для себя новый мир, но определённо отворяет двери в новый опыт. Опыт делать это в доме работодателя, человека, который тебе нравится. И, о чёрт, неужели опять забыл поговорить с Сяо Чжанем о его денежных поступках? Хотя, по сути, у них и времени то особо не сложилось, ну ничего, вот Чжань-гэ придёт и... А что и? Он увидит Ибо с пушистым хвостом в заднице, и что дальше?
Да, именно, Сяо Чжань дал ему наказание в виде анальной пробки с пушистым, длинным хвостом каштанового цвета. Он, между прочим, идеально сочетается с волосами Ибо.
«хвост уже был у Чжань-гэ? или он купил его недавно?»
Вопросы, которые Ван Ибо задаст ему позже, возможно, но это не точно.
Сейчас он осматривает себя в зеркале, крутится в разные стороны, а хвост вертится за его движениями. Пробка небольшая, и сидит идеально, в комплекте к ней в коробке ещё и лежит персиковая смазка. И Ибо смутил вовсе не хвост для задницы, а именно она. Он приберёг её, ну так, на всякий случай, вдруг пригодится. Вряд ли Сяо Чжань будет просить её назад.
Помимо анальной пробки Ибо так же находит и ошейник в другой комнате, в той же самой, где он находил его до этого. Лежит там на первоначальном месте, а теперь вновь красуется на его лебединой шее. Несомненно, вид этой атрибутики раззадоривает фантазию настолько, что Ибо склоняется к тому, что если бы он был самим Сяо Чжанем - он бы не сдержался при таком виде. Накинулся бы только так.
Смущённо хихикает и идёт убираться дальше. Анальная пробка не мешает, не задевает эрогенные точки, но Ибо определённо бы заменил её на что-нибудь побольше и горячее, желательно из плоти и крови. И желательно, чтобы это было от хозяина этого дома.
Ему ещё очень интересна реакция Сяо Чжаня, когда тот вернётся домой.
Он просто посмотрит на Ибо и пройдет в свою комнату, или же что-то всё-таки сделает с ним?