Каждый твой шаг

  — Бесит! —  прошипела себе под нос Венера, перечеркивая черной ручкой, неправильно решенную задачу по химии.

А каких металлах и щелочах может идти речь, если в её голове твориться настоящий хаос? И кто в этом виноват? Конечно же этот индюк Кирилл! Чтоб ему пусто было. Она ведь совсем не хотела танцевать, да и вообще, это глупое топтание в темноте нельзя назвать танцем, но… Почему тогда она вспоминает о нём даже сейчас? Во время супер важной и супер сложной самостоятельной по химии? И угораздило же преподавателя затеять её, вместо того, чтобы провести обычную лекцию!

Мама прибывала в неописуемом восторге от её танца с незнакомым и, очень симпатичным молодым человеком. Папа же напротив, восторг супруги не разделял, только хмурился, украдкой бросая на дочь взгляды, полные паники и непонимания. Очевидно, старые раны беспокоят не только одну Венеру, хотя родителей она не в чём не винила. Ведь они пытались сделать все возможное, чтобы помочь единственной дочери справиться со всеми кошмарами, что пришлось пережить пять лет назад. В их квартире побывали психологи всех мастей и волостей, приходил даже один экстрасенс и священник, а результата не было никакого. Она четко помнила, как один из психологов, молодая женщина с толстыми очками и узкой юбкой, ясно дала понять родителям, что работать с ней, Венерой, попросту невозможно. Девочка закрылась, полностью отдаваясь своим страхам. Исцелить её, может только поддержка близких людей и семьи.

Мама восприняла эти слова слишком близко к сердцу.

Стараясь отгородиться от болезненных воспоминаний, Венера опустила глаза на лист А4 с нерешенными до сих пор задачами. Ручка оставляла черные кляксы на пальцах, волосы, слишком туго заплетенные в косу, сдавливали мозги. Венера медленно стянула с косы резинку, распутывая волнистые пряди волос. Запах собственного шампуня ударил в нос, а легкое массажное движение в висках, более менее прочистили рассудок от лишних мыслей. Снова взяв ручку, Венера внимательно вчитывалась в задание, стараясь решить её у себя в голове, складывая нужные формулы и правила. Три задачи из семи оказались не такими сложными, а вот с четвертой пришлось повозиться больше.

У себя в голове, Венера старалась удержать ряд правил и законов металлов и оксидов, но воспоминания о свадьбе Юры, снова и снова возвращалась, не давая девушки как следует сосредоточиться.

Снова вспомнился танец. Крепкие объятия, рубашка, пропитанная не резким одеколоном, длинные, как у пианиста пальцы с различными кольцами, один то она точно запомнила, — на указательном пальце массивный перстень с изображением головы льва. Уверенные движения в танце, горячие дыхание, касающиеся виска.

Что это вообще за чертовщина такая? Может, эта такая форма гриппа странная?

— Венера, с вами всё в порядке?

Растерявшись, она перевела взгляд с затылка однокурсника на преподавателя, склонившегося с правой стороны от неё.

— Да— да, всё в порядке. Извините, я просто задумалась, — врать Венера умела, но не любила. Щеки в миг становились розовыми, а губы то и дело раскрывались и закрывались, как у беспечной рыбке, что по ошибке выбросилась на сушу. Но ведь, не признаваться же преподу, что сейчас в её голове настоящий кисель и одни воспоминания о танце, с незнакомым парнем? Хотя, они ведь уже с ним знакомы, так что, называть его незнакомцем уже не получиться.

Кирилл. Имя—то какое! Красивое и совсем незаурядное, вроде Вани, Саши, Димы… И глаза у него, тоже красивые, очень похожи на мамины янтарные сережки, которые она прячет в шкатулке, под пододеяльниками.

— Советую как следует сосредоточиться на заданиях, Венера, — строгим голосом проговорил преподаватель, и тут же улыбнулся, обнажив свои отбеленные зубы. — Я жду от вас больших результатов.

Убрав руку с поверхности парты и, сделав несколько шагов вперёд, Венера почувствовала, как её душевное спокойствие возвращается в привычное русло. Она старалась игнорировать нарушение личного пространства учителем, и отмахнувшись от мыслей о Кирилле, сосредоточилась на задачах. Всё таки, она отличница, не имеет права филонить на парах, и уж тем более, на супер важных самостоятельных работах.

Оставшиеся двадцать минут до окончания пары прошли спокойно.

Приготовленная заранее таблица Менделеева оказалась ненужной, знаний о прошедшем материале, в голове хватило с лихвой. Стоило поставить последнюю цифру в графике ответов, как тишину кабинета разрушил звонок, оповещающий о том, что время у товарищей студентов истекло. Анатолий Сергеевич милостиво позволил задержаться на пару минут, позволив тем самым закончить работу, или, вернее будет сказать, скатать с интернета ответы.

С чистой совестью, положив листок с ответами на стол преподавателю, Венера буркнула тихое «До свидания» и вышла из кабинета.

Одев наушники, она снова погрузилась в мир музыки, стараясь отгородиться от галдежа и хохота беззаботных студентов. В толпе, заметила старого знакомого Леонида, что неуверенно топтался возле светловолосой девушке в кислотно—розовой кофте. От этого цвета в глазах зарябило, но Венеру больше удивил Леонид, и то, как его вожделенный взгляд бродил по груди девушки в розовом. Гайне только хмыкнула про себя, радостно отметив, что теперь уж совесть, если, конечно, таковая у неё имелась, — теперь чиста и невинна, как попка младенца. Лёня не повесился на фонарном столбу, и не резал себе вены, раз стоит недалеко, живой и здоровый. И похоже, что в голове у этого парня, судя по похотливому взгляду, происходит настоящие совокупление с миловидной блондинкой. Да и сам Лёня казался каким—то уверенным, но уж слишком перевозбуждённым и дёрганным. И куда интересно делся, тот несмышлёный, смущённый малый, который украдкой пялился на её грудь грустными глазками оленёнка Бэмби? Поразительно, как порой люди способны меняться за столь короткий и незначительный срок.

Удивительно.

А самое удивительное событие этого дня, уже находилась в кабинете директора высшего юридического колледжа города.

***

Пара по экономике как и всегда проходила ужасно скучно и нудно. Пожилая преподавательница с высокой, слегка причудливой прической на голове, монотонным голосом вещала об основе гражданского права. Большая половина студентов клевали носами, вторые совсем не слушали преподавателя, нагло путешествуя по просторам социальных сетей, а третьи, более ленивые, уже во всю спали на партах, не чуть не боясь гнева Селёдки. Никак иначе преподавательницу с фамилией Селедцова, студенты колледжа не называли. Естественно, за глаза.

Венера и сама чувствовала, как её начинает клонить в сон, но из последних сил держала глаза открытыми.

Сонная эйфория в мгновения рассеялась, когда в кабинет вошла девушка. Все в миг всполошились и удивленно, включая Гайне, уставились на незнакомку. Выглядела она...чудно! Первое что бросилось в глаза, эта смуглая кожа девушки, напоминающую плитку молочного шоколада. Миндалевидные карие глаза, нос картошкой, густые слегка изогнутые брови, тонкие губы, длинные волосы небрежно завитые в кудри. Одета она совсем не по погоде, будто только что прилетела из жарких стран, и не успела сменить свой гардероб. Белое, льняное платье, плавно очерчивало её стройную, хрупкую на вид фигурку балерины.

Уверенной и твердой походкой на высоких каблуках, она подошла ближе к столу преподавателя.

— Здравствуйте юная леди, чем могу вам помочь? — поинтересовалась Селёдка, чуть опустив свои древние, как мир, очки, на кончик носа.

— Здравствуйте, я ваша новая студентка. Это ведь сто тридцать шестая группа?

—  Она самая, — кивнул женщина бросив оценивающий взгляд сторону незнакомки, недовольно морща губы. —Я надеюсь, с правилами нашего колледжа вас ознакомил директор. Здесь цениться не только знания, но и дисциплина.Как будущий юрист, вы должны это понимать. Я ясно выразилась, дорогуша?

Когда Селёдка кого—то называла «дорогуша», не важно, а мальчик ты или девочка, это означало только одно: ты, мил человек, попал в её черный список нелюбимых студентов. Похоже, что уверенность и холодность новенькой, не понравились Селёдке и таким образом, она пыталась поставить девушку на место. Венера только посочувствовала новенькой, но ей, кажется, было наплевать. На её лице не дрогнул не один мускул, и всем видом пыталась показать, что слова преподавательницы её не чуть не напугали.

— Предельно ясно.

— Ваша фамилия и имя, — недовольно пробурчала Селедка.

— Степанида Лешинская.

— Как? Степа... кто? — удивленно спросила женщина. Мда, актриса в ней, умерла наверное, ещё до правления Сталина. Дурак бы даже понял, что Селёдка специально провоцирует новенькую, чтобы ту отправить в кабинет директора, устроив грандиозный скандал. Некоторые люди просто не могут жить без ругани и криков, и как раз таким человеком, и была Ольга Владимировна Селедцова. Она же Селёдка и Старая мымра. Хотя сама Венера, как и другие ребята, недоумевала по поводу выходки учительницы с именем новенькой. Ну да, необычное такое, но зачем так уж неправдоподобно коверкать его, показывая свою злобу?

—  Сте—па— ни— да, — по слогам выговорила девушка, изучая свой маникюр. — Это древнегреческое имя.

— Будто в мире нормальных имён нету, — проворчала Селёдка, записывая имя и фамилию девушки в журнал. — Займите любое свободное место. И предупреждаю: я не терплю посторонних разговор на своих лекциях. Понятно, дорогуша?

— Более чем.

Селёдка недовольно скривила своё морщинистое, как у шарпея, лицо, и покраснела. Не удалось ей как следует задеть Степаниду, что явно расстроило женщину. Скандала сегодня не будет, ведь Ольга Владимировна, за день могла отправлять по пять студентов в кабинет директора за малейшую провинность. Студентам оставалась только молиться и ждать, когда наконец Селёдку уволит руководство колледжа. Чего не случалось уже лет десять.

Степанида направилась к среднему ряду. На лице Венеры отразилось удивление, когда новенькая шла прямо к ней.

— Привет. Ты не против, если я сяду?

Со стороны первого ряда послышался угрюмый вздох: видать Виталька, ловелас их группы, уже хотел подбить клинья к новенькой. Даже скинул своего друга со стула, велев тому переесть в другое место.

Венера меж тем не знала, что ответить необычной красотке, что так пристально смотрела ей сейчас прямо в глаза.

— Если через минуту, вы не сядете, то я буду вынуждена отвезти вас обеих к директору. Вы нарушаете дисциплину всей группы! И от вас, Гайне, я такого не ожидала.

Щеки Венеры горели, и совсем не от стыда перед Селёдкой. Теперь её личное и одинокое пространство оказалось под угрозой. Однокурсники ведь давно уже махнули рукой на Венеру: её отстраненность и нежелание не с кем общаться многие восприняли в штыки, а другие попросту проигнорировали. Все ребята уже привыкли, что она сидела всегда одна. Утыкалась носом в свой плеер, и не снимала наушники вплоть до начала пары, а иногда слушала музыку, и на лекциях. Особенно Виталька до сих пор зуб точит на неё. Подумаешь, один раз отказалась идти с ним в кино, ну, и ещё потом сломала ему два пальца на правой руке. Нечаянно вышло! Он первый начал руки распускать, за что потом вполне заслуженно поплатился.

Ей пришлось убрать рюкзак с соседнего стула, и бросить его себе под ноги. Степанида улыбнулась. Крохотный лучик солнца криво линией освятил часть её лица. Как только она села за парту, Венера инстинктивно одёрнула руку, скрещивая их на груди. Нога тихо отбивала нервную дробь.

— Не я одна тут с странным именем, — шепнула Степанида, чуть наклонившись в сторону соседки.

— А? — рассеянно пробормотала Венера, не понимая к кому обращается новенькая.

— Ну, не одной у меня имя странное, для местного колорита, — невесело усмехнулась девушка.— Тебя ведь Гайне зовут?

— Гайне это фамилия, — недовольно буркнула девушка, боясь, что Селёдка услышит их перешептывания и с позором отправит к директору. Только этого ей не хватало! — А на самом деле, меня Венерой зовут.

— Тогда будем знакомы, Венера Гайне. — улыбнувшись, Степанида протянула ей руку, в качестве рукопожатия.

Пальцы тонкие, с дорогим маникюром и колечками, со сверкающими камушками разной формы. От неё веяло тонкими цветочными духами, и ещё, почему—то морем и ослепительно—палящим солнцем.

Не дать не взять заморская принцесса из теплых южных стран. Венера покосилась на свою ладонь: серебристый лак на ногтях ободран, а на некоторых и вовсе отсутствовал. Пальцы маленькие, дохлые, а ладонь бледная с четко очерченными линиями судьбы и жизни. В хиромантии она не особо хорошо разбиралась, но вроде как эти линии, могли предсказывать судьбу человека. Свое же будущее, Венера пока не видела. Не в людях, не в линиях на холодных ладонях.

Руку Степаниде она пожала нехотя: только потому что, не хотелось выглядеть невежливой. Всё таки, она новенькая, а ей, и так горемычной от Селёдке не за что досталось, а тут ещё она свой характер капризной принцесски показывает. Не по—христиански как—то.

Тогда она даже не догадывалась, что Степанида решила сделать из нелюдимой одиночки, свою лучшую подругу.

***

Всю неделю Венера мечтала только об одном: стать невидимкой и избавиться наконец от назойливого общества новенькой.

Степанида не проявляла особого желания подружиться с другими одногруппниками. Всю неделю, она старалась находиться рядом с Венерой, докучая своим присутствием и назойливостью. Если Лешинская покупала обед в столовой, то обязательно брала вторую порцию и Венере. Гайне отказывалась, и шла покупать себе обед за собственные деньги, при этом гордо задрав подбородок вверх. На парах постоянно сидела с ней, тихо болтая и рассказывая что—то забавное из своей жизни. Пару раз, Венера не сдержалась и всё-таки улыбнулась. Она старалась игнорировать Степаниду, слушая музыку в наушниках или делая вид, что читает лекцию. Всеми силам старалась сопротивляться новенькой, но по—тихоньку, барьер, возведенный Гайне, начал трещать по швам.

Венера не понимала, от чего девушка прилипла именно к ней? Ведь в группе было полно девчонок, и она с легкостью могла подружиться с любой из них. Этот вопрос, с Гайне озвучила вслух, правда, сгоряча и используя ненормативную лексику.

Степанида и бровью не повела, на грубость Венеры. Только улыбнулась и ответила:

— Ты производишь впечатление хорошего друга и собеседника. И тебя не интересует с кем в очередной раз переспала Ники Минаж. Сколько подписчиков и поклонников у Бузовой. И сколько фотографий в стиле «ню» постит в инстаграме Ким Кардашьян. Мне кажется, мы подружимся.

Она только фыркнула на самодовольное заявление Лешинской, но в чем—то, она всё же оказалась права.

Постепенно, Венера начинала привыкать к тому, что Степанида прочно обосновывается в её жизни. Совместный поход в кофейню после пар, более менее укрепил их хрупкий союз. Они говорили о многом, а порой просто молчали, делая осторожные глотки горячего чая, —в случае Венеры, и сладко латте,— в случае Степаниды.

—  Почему тебе не нравится кофе? — спросила Степанида, после затянувшегося молчания. Как не крути, но болтушка в её душе, долго молчать не любила.

— Не знаю даже, — рассеяно пробормотала Венера, помешивая остатки чая ложкой.— Он горький и невкусный. И ещё, у меня после него голова жутко болит. А кофе с молоко— самая настоящая бурда! То ли дело чай с молоком! И вкусно и полезно.

— Кому—как, — Степанида перекинула ногу на ногу, отодвигая в сторону опустевшую чашку. — Можно ещё вопрос? — после утвердительного кивка Венеры, она наконец задала столько волнующий вопрос: — Почему тебя в группе считают странной? Причём, в не совсем хорошей форме. Я просто случайно услышала, как девчонки из нашей группы тебя обсуждали в туалете. И на сколько я поняла, никто особо не рад, что мы подружились.

— Вообще—то, это ты со мной решила дружить, а не я. Если тебя волнует мнение остальных, то...

— Вовсе нет, — перебила Степанида, нахмурив брови. — Мне плевать на мнение других. Просто, мне любопытно, но если не хочешь, то не говори. Это не мое дело.

— Я не люблю людей и общества. У меня не выходит нормально сосуществовать в социуме обычных подростков и девчонок, таких же как и я сама. И нет, я не считаю себя какой—то особенной девочкой. Я просто люблю тишину и одиночество. А настоящих друзей и подруг, в этой жизни, просто не бывает. Я как—то перестала верить в эти сказки. Друзья опаснее врагов, ведь от недоброжелателей, ты не почувствуешь сильного удара в спину. Больнее будет, когда это сделает твой лучший друг.

Столь откровенного ответа, Степанида не ожидала. Лешинская думала, что Венера опять сольется с темы, переведёт разговор в другое русло, но вот такую искреннюю исповедь она и не думала услышать.Пора, наверное, поднимать нижнюю челюсть с пола.

Допытывать подробности она не стала. Степанида чувствовала — она не вправе пока что спрашивать об этом. Было и достаточного того, что Гайне наконец ей открылась. Перестала прятаться в раковину, как пугливая улитка, и понемногу, с опаской, начала раскрываться перед ней.

Живя в мире богатых, не получается доверять людям на слово. Но вот Венере, она поверила почти сразу. Не раздумывая. Ведь фальшивость в её словах не чувствовалось. Говорила она искренне, глядя в глаза, не чуть не стесняясь собственных чувств и эмоций. В ней была жизнь, которую она так надежно и бережно прятала. Или, наоборот: попыталась склеить по частям саму себя и стать сильнее.

— Слушай, может мы с тобой в клуб сходим? Отпразднуем мою первую неделю выживания в колледже. Потанцуем, развеемся.

— Я не люблю танцевать.

— Тогда просто подпитаемся атмосферой веселья от других! Ну давай же, Венера, не будь такой букой! Я же знаю, в тебе живет весельчак! Пора бы его уже выпустить на свободу и дать как следует оторваться.

Дать ответ Венере помешал писк мобильного телефона в кармане джинсов. Вытащив аппарат с кармана, она разблокировала телефон, и нажав на значок «непрочитанного сообщения» в Вконтакте, принялась ждать, когда телефон загрузит нужную ей страницу.

«Здравствуй Венера»

Так началось электронное письмо в социальных сетях, отправленное неким Кириллом Веленским. На аватарке оказалась фотография парня, с уже знакомыми Венере карамельными глазами. В миг, из легких исчез весь кислород, азот и углекислый газ. Дышать стало не то что тяжело, а невыносимо страшно. Почему он снова появился? Почему постоянно преследует её? Что это вообще: судьба или очередное проклятье?

— Венера! Ты слышишь меня?

Стараясь взять себя в руки, Венера вцепилась пальцами в скатерть на столе, дабы унять дрожь в руках. Телефон упал на ляжки, обтянутые синими джинсами.

— Ничего, — покачав головой, ответила Венера, вкладывая в свои слова чуть больше уверенности. — Так, о чём мы говорили?

— Я предложила тебе сходить в клуб и развеется, — с опаской взглянув на Венеру, повторила девушка, — но ты мне не ответила. Так мы идём или нет?

Степанида ждала конкретного ответа и отступать не собиралась. Упрямство, судя по всему, родилось впереди неё.

Венера перевела взгляд на телефон: экран горел не ярко, сообщение прочитано, но писать ответ она не стала. Стерев письмо от Кирилла Веленского, она выключила интернет, запихивая мобильник в недра своего рюкзака.

Очень хотелось довериться этому парню, но прошлое, подняло своё уродливое лицо и уставилась на Венеру испепеляющим взглядом.

Нет.

Ошибок больше не будет.

Никогда.

Прежняя Венера умерла пять лет назад. Она похоронила её заживо. И теперь, в ней ничего не осталось от прежней девочки.

Она не вернется.