#11# "Свадьба"
Венера стояла напротив большого зеркала в гостиной, внимательно осматривая себя с ног до головы.
Платье практически сливалась с её кожей, от чего девушка чувствовала себя не очень уютно, будто стояла голышом на городской площади. Волосы аккуратными локонами опускались до самой талии, а две толстые косы закрепленные невидимками на затылке, открывали овальное лицо и выразительные голубые глаза, подведенные карандашом. На лице было минимум косметики, Венера отказалась даже прятать своё лицо за тональным кремом. Мама, конечно, долго уговаривала. Пришлось сдаться и разрешить ей накрасить ресницы, сделав их чуть длиннее. Губы теперь были светло—розовыми, из—за помады, а на скулах не яркие полосы от румян.
Каблук на туфлях не высокий, но в них не походишь как в домашних тапочках. К счастью, мама прикупила какие—то супер удобные стельки, и теперь стоять на каблуках стало удобнее. Ходить пробовала пару раз, по комнате, и оба раза чуть не свалилась с этих ходулей, едва не сломав себе шею. Удалось уговорить маму взять с собой кеды, на случай, если она устанет.
Венера вертелась перед зеркалом и так и эдак. Разглядывая себя и, не веря, что эта симпатичная девчонка со странной прической и красивым платьем—она сама.
— Какая же ты у меня красавица! — мама стояла в двух шагах от девушки, накручивая длинную прядь волос дочери, на палец.—Очень на меня похожа в молодости.
— Ну, я как бы, твоя дочь, и не могу быть не похожа на тебя, — усмехнулась Венера, поправляя несуществующие складки на платье.
— Ты всегда у меня красивая, — задумчиво проговорила женщина, поглаживая девушку по голой кожи руки, — только вот…
— Мам, не начинай пожалуйста, — со вздохом перебила Венера.— Я пойду на свадьбу с тобой и папой. Никакой кавалер мне не нужен.
— Хорошо-хорошо, — Анжела Михайловна поспешно улыбнулась.— Я сейчас папу позову. А то, он сейчас своими окурками весь балкон мне загадит.
Венера только кивнула головой, откидывая надоедливый локон волос подальше от носа. До сих пор не верилось, что время пролетело так быстро, и уже сегодня, её любимый брат Юра, свяжет себя по рукам и ногам узами брака. Часть Венеры уговаривала девушку остаться дома, биться в конвульсиях собственного эгоизма и бессилия, а вторая, более сильная часть, шептала на ухо Гайне о том, как же сильно расстроится её брат, если она не придёт. Её бунтарство в данный момент не к чему хорошо не приведёт: это расстроит не только родителей, особенно маму, но и Юру. А ссориться с ним никак не хотелось. Такую выходку, Юра бы вряд ли ей простил. Ну может быть, со временем. Лет этак через десять.
— Вова, шевели ногами быстрее! Не каждый день нашу девочку можно увидеть в платье!
— Да иду я, иду! — ворчал папа, показательно громко шаркая ногами, обутые в тапочки, по полу.
Через минуту в гостиной, стояли уже оба родителя девушки. Мама оказалась подле отца, всё ещё улыбаясь своей по—детски наивной улыбкой, а папа, чуть нахмурил брови, оглядывая Венеру с ног до головы. Высокий, широкоплечий мужчина с густыми волосами с проседью, и аккуратно подстриженными усами над верхней губой, казался настоящей величественной скалой. Он стоял ровно, всё ещё чувствовалась армейская выправка. Двумя пальцами—большим и указательным— потирал подбородок, сощурив от старческой слепоты глаза.
— А ты чего не сказала мать, — мужчина повернул голову, и с неким упрёком взглянул на жену, — что у нас на самом деле, всё это время была дочь, а? Я почему этого — то не знал?
— Вова, — удивлённо пробормотала Анжела Михайловна. — Ты что головой ударился? Или белены объелся?
Папа хрипло рассмеялся, а мама покрутив пальцем у виска с массивным перстнем, только махнула рукой на мужа и вышла из комнаты.
— Пап!
— Да я ж шучу доченька.— глава семейства Гайне улыбнулся, от чего стали видны морщинки вокруг губ и глаз.— Ты просто красавица, вся в меня!
Венера только хмыкнула не сдерживая улыбку. В папе бывает порой столько ребячества! А ведь подполковник полиции как никак. Статус не позволяет вести себя как шкодливому ребёнку, а ему хоть бы хны!
— Я тут тебе подарочек приготовил, — мужчина полез в карманы отутюженных брюк и вытащив наружу длинный футляр. Спрятав руки за спину, Венера сжимала от нетерпения ткань платья, пока пап возился с защелкой. Свет от люстры пробежался по изящному тонкому браслету, напоминающую согнутую ветку дерева с крохотными листочками.— Это моей бабушки ещё браслет. Старинная можно сказать.
Мужчина поднял руку Гайне, закрепляя семейную реликвию на запястье Венеры. Камни мерцали, отбрасывая на платье солнечных зайчиков.
— Пап, — сдавленным шепотом пробормотала Венера, — это ведь… Он ведь дорогой… Не надо было… Сними лучше.
— В нашей семье он передаётся из поколения в поколение, — Владимир снова улыбнулся, защелкивая браслет на запястье девушки.— Этот браслет моя мама, передала твоей матери, когда я её засватал. В нашей семье, ведь трое пацанов только, и не одной девчонки. А я первый, кто надумал жениться.
Девушка бросила удивленный взгляд на отца. Она впервые слышала о таком. Как правило, семейные истории аля «папа как ты встретил маму?» её не сильно интересовали. Это ведь ясно, как дважды два. Случайно встретились, познакомились в кругу общих друзей, начали общаться, встречаться, а потом и пожениться решили. О бабушке Софии, она тоже мало чего знала, только то, что она умерла спустя две недели после похорон своего мужа. Сердце не выдержало, так гласил вердикт врачей, а простые люди с деревни, судачили о нестерпимом горе покойной, и о её большой любви.
— Спасибо. — браслет слегка сдавливал запястье, но это было не столь важно сейчас. Она обняла отца за плечи, пряча нос в его одежде. Прямо как в детстве.
*****
Они прибыли вовремя, несмотря на причитания Анжелы Михайловны о том, что они точно опоздают на регистрацию. Традиционного выкупа невесты не было, молодые решили отойти от привыкших традиций, и сыграть свадьбу чуть скромнее. Парковка возле ЗАГСа оказалась забитой до отказа. Папе кое—как удалось припарковать машину.
— Чего сидим? Кого ждём? Выкуриваемся девочки, свадьба долго ждать не будут!
Венера кое—как выбралась из салона, из —за страха, что платье где—нибудь да помнётся или, не дай Бог, порвётся. Ткань оказалась немного капризной. Накинув на плечи куртку, она поежилась, от прохладного влажного ветра, что подул на её голые ноги, затянутые в нейлоновые колготки.
— Венерочка, возьми пожалуйста розы, будь добра. А я понесу ирисы. Юля их так любит!
Открыв пошире заднюю дверь автомобиля, Венера осторожно вытащила букет нежно—розовых роз с острыми шипами, перевязанные снизу, белой атласной лентой. По дороге к стеклянному зданию дворца бракосочетания, она насчитала в букете двадцать три розы.
Тощая, как вобла, девушка в вестибюле, натянула на лицо приветливую улыбку, как только Венера вместе с родителями зашли в теплое помещение. Сдав куртки в гардероб, они поднялись на второй этаж, по белоснежной лестнице покрытой ярко—красным ковром. Стук каблуков белых туфель, едва слышным эхом доходил до ушей Венеры. Она даже не слышала, о чем именно говорили её родители, но в их беседе не было ни намека на её имя. Два швейцара в зеленых сюртуках, широко раскрыли перед ними массивные деревянные двери. Папа как всегда опустил одну из своих нелепых шуток, а мама только покачала головой поджимая губы, накрашенные помадой цвета спелой вишни.
Гости со стороны жениха и невесты удобно расположились на мягких креслах сделанные в итальянском стиле. Все пятьдесят три человека, приглашенных на свадьбу разделились на небольшие кучки, медленно поедая предложенные закуски и запивали их игристым шампанским. Венера поморщилась, вспомнив свой первый и последний фужер шампанского, выпитый тайком в квартире тётки. Лучше б тогда она сразу умерла, а не мучилась от дикого похмелья.
Родители пошли вперёд, обнимая и целуя родственников в подставленные щёки. Гайне нехотя поздоровалась с крестной мамой Юры, обнялась с двоюродными и троюродными братьями сёстрами, и скромно отошла в сторону подпирая спиной стену. Лениво осматривая огромную люстру под потолком, Венера и не заметила, как к неё кто—то подошёл.
— Привет, — послышался гнусавый голос с правой стороны, от чего девушке, пришлось оторвать свой взгляд от люстры, взглянув на нежданного собеседника.
Молодой человек в черном костюме и галстуке—бабочке, довольно прилично таращился на Венеру, и в особенности на её декольте. Худой, но достаточно высокий, почти на пол головы; он чем—то напоминал Лёньчика, бывшего ухажера Венеры. И если у того взгляд был смущённым и нервным, то у этого перца наглый, и, даже надменный. Ну конечно, с его то смазливой внешностью, всякий возомнит из себя героя—любовника.
— Здрасти, — пробурчала Венера, возвращаясь к любованию огромной люстрой над головой.
— Ты со стороны жениха?
— Догадливый ты однако, — хмыкнула девушка.
— Ещё бы, — с улыбкой заявил молодой человек, — кем приходишься Юрию?
— А тебе какая разница?
— Да так, просто интересно, — парень выглядел удивленным, и его раннее расслабленная улыбка стала напряженной. — А зовут тебя как?
— Слушай, чувак, ты чего ко мне пристал? — недовольным голосом поинтересовалась девушка. — Иди, и посылай свои похотливые флюиды, на кого—нибудь другого, а от меня отвяжись.
— Как хочешь. — пожав плечами, неизвестный парень с зализанными волосами, наконец—то ушёл.
Венера только начала наслаждаться одиночеством, как входные двери снова распахнулись.
— Идут! Идут! — истошно завопила какая—то девица, в платье колбасного цвета.
Венера встала подле родителей, забирая из рук мамы цветы. Анжела Михайловна удивленно взглянула на дочь, а та лишь едва заметно улыбнулась, и принялась рассматривать дверь. Ведь совсем скоро, появятся главные виновники сие торжества. Парень, что недавно пытался с ней познакомиться, смирил девушку недовольным взглядом: видимо основательно она задела его мужское самолюбие.
В встроенных и замаскированных в стене колонках заиграл свадебный марш. Двери вновь распахнулись. В зал прошли жених и невеста. Оба улыбающиеся и такие счастливые, что глаза защипало и дышать почему—то стало немного тяжело. Прикоснувшись кончиками пальцев к щеке, Венера смахнула не прошенные слезинки. Казалось, ещё чуть—чуть, платину окончательно прорвёт, и тут все утонут в её слезах. Удивительно, но и камни иногда могут плакать, а именно камнем и считала себя девушка, уже очень давно.
Женщина в квадратном пиджаке, спустя пятнадцать минут своей пламенной речи и полном согласии молодых на брак, объявила Юрия и Юлию мужем и женой, велев расписаться в документах и обменяться кольцами. Поздравления и поцелуи лились рекой. Родители жениха и невесты едва сдерживая слёзы, обнимая детей. Когда наконец дошла очередь Венеры поздравлять новоиспеченных мужа и жену, она застыла как статуя, и даже не обратила внимание на то, как её кто—то пихнул в бок локтем. Родители Венеры по очереди поздравили молодых, пожелав долгих лет жизни, счастья и любви.
Венера встала напротив супружеской пары.
Глухо стучало сердце в груди, а от волнения потели ладони. Хоть бы не выронить эти проклятые розы! Зеленоволосый парень с улыбкой на лице не переставал фотографировать. Наверное, её бледное и растерянное лицо выглядит достаточно глупо. Сделав несколько неуверенных шагов в вперёд, Венера, к удивлению Юры, подошла не к нему, а к Юли.
Она и правда принцесса, словно минуту назад выбралась из детской книжки сказок, где Белоснежка наконец проснулась от проклятого сна, и встретила своего прекрасного принца. Такая легкая и воздушная в белом платье с серебряными вставками, темные, как ночь волосы собраны в высокую прическу. Карие глаза казались больше, от аккуратных чёрных стрелок, и в них, Венера увидела то, что хотела увидеть. Счастье и самую настоящую любовь.
Что ж, Юра сделал хороший выбор. Очень хороший.
Трясущими руками, она протянула букет цветов Юли, уколов подушечки пальцев.
— Поздравляю, — с улыбкой сказала Венера, а после, сделал то, от чего новоиспеченному жениху и брату Венеры по совместительству, пришлось придерживать челюсть рукой, чтобы та не упала ему на ногу. Венера обвила шею Юли своими тонкими руками и обняла её. Сначала Юре показалось, что так, сестра хочет задушить его супругу, но никакого сопротивления со стороны Юли не наблюдалось.
— Ты позаботься о нём, хорошо? — шепнула сдавленным голосом Венера на ухо девушки.—У него ведь хроническая язва, а ещё, он иногда лунатит. За ним глаз да глаз нужен.
Юля засмеялась, а рядом стоящая свидетельница прыснула от смеха. В уголках глаз невесты скопились слёзы, грозящие вот вот вырваться наружу и испортить макияж, над которым трудился визажисты почти два часа. Радости не было предела, да и до сих пор верилось с трудом, что любимая сестра Юры наконец приняла их союз.
Венера перекочевала в крепкие объятия своего брата. Счастливая улыбка не сходила с его губ, и поцеловав Венеру в щёку прошептал:
— Спасибо.
****
Традиционную поездку по достопримечательностям города никто не отменил. Венера под уговоры родителей, поехала гулять и фотографироваться с молодыми, но старалась держаться в тени, и лишний раз ни с кем не контактировать. Смазливый парень, то и дело бросал в сторону светловолосой гневные взгляды, но потом отворачивался и кривился, словно проглотил кусок спелого лайма. Зеленоволосый фотограф в полосатой футболке и светлых джинсах, то и дело крутился вокруг жениха с невестой, расставляя их как шахматных фигурок возле памятников, деревьев и монументов. Пару раз, он подмигнул Венере, но не предпринимал попыток подкатить к ней, его гораздо больше привлекала подружка невесты.
Спустя два часа, Венера жутко маялась от голода и единственное её желание: было наконец приехать в ресторан и набить свой желудок до отказа. Молитвы девушки всё же были услышаны, и наконец они оказались в красиво украшенном зале ресторана. Обстановка ресторана напоминала тропические джунгли: на каждом уголке стояли в больших горшках цветы, стены задекорированы под кору дерева, по которой плавно спускалась виноградная лоза. Рядом со столом жениха и невесты журчал искусственный водопад, гелевые шарики белого цвета привязаны к стулья, а сервированные столы с холодными закусками, накрыты темно—зелеными скатертями.
В помещение было прохладно, от чего Венера поежилась, прогоняя с кожи ненавистные пупырки. На каждом столе лежал листочек с именем гостя, и Венера очень обрадовалась, когда увидела своё имя, а на соседних стульях имена родителей. Ведь молодежь садилась за соседний столик, а их она насчитала около четырех. Юра всё рассчитал, за что девушка, мысленно поблагодарила брата.
Свадьба протекала весело и непринужденно. Венера чувствовала себя вполне комфортно, несмотря на то, что многие гости удивились, когда обнаружили Венеру за столом с более взрослыми людьми. К счастью, рядом с ней села двоюродная сестра по линии отца, Агата, вместе с братом близнецом Арсением. В отличии от мальчишки, девочка пятнадцати лет отличалась разговорчивостью, постоянно комментируя плоские шуточки тамады. Отец Агаты —средний брат Владимира— то и дело хмурил свои слегка седоватые брови и строго глядел на дочку, но девочка казалось не замечала этого, продолжая без умолку болтать, чем и веселила Венеру. Карпаччо оказался на редкость вкусным, как и жареная утка со сладким соусом и печеная картошка по—деревенски.
Ближе к вечеру настало время танцев, и столы почти сразу опустели. Даже Арсений не постеснялся потанцевать с сестрой, а Венера только сидела на своем месте, наблюдая за всеми. Тамада объявил медленный танец. Кавалеры приглашают дам, странно конечно, вроде ведь наоборот должно быть? На парочки разбились сразу же. Жених и невеста оказались в центре. Утопая в любви и нежности в глазах друг друга, они медленно вальсировали под музыку, не замечая никого и ничего вокруг. Интересно, а кто—нибудь, когда—нибудь посмотрит на Венеру также, как на Юлю сейчас смотрит Юра? Это кажется таким нереальным. Разве может нормальный парень влюбиться в антисоциальную девушку? Вряд ли такое возможно. Да и сама Венера…
Может ли она любить?
— Мадам, разрешите пригласить вас на танец? — Владимир спрятав одну руку за спину, а вторую вытянул вперёд, с улыбкой глядя на Венеру.
— Пап, я же не танцую. — обижать его резким отказом не хотелось, поэтому пришлось выдавить из себя улыбку и скрестить руки в защитном жесте.
— Да брось! — махнул рукой он. — Твой старик, чтоб ты знала, был первым танцором в армии! Твоя мама в меня влюбилась, когда увидела как я зажигаю на танцполе! Чего улыбаешься? Честное комсомольское!
— Угу, и локтем в глаз мне заехал, когда отплясывал с Потаповой в обнимку. — пробурчала мама, садясь рядом с Венерой за стол.
— Вот что ты такая злопамятная у меня? Ты потом Потапову потом, всё равно знатно за косы потаскала из—за меня.
— Мы дрались из—за туфлей! — возразила женщина, стараясь замаскировать краснеющие щёки, под слой пудры.
— Боже мой, столько лет уже прошло, а она всё равно утверждает, что это были туфли. Женщины! — театрально закатил глаза папа.
Венера рассмеялась, принимая предложения папы потанцевать. В конце концов, что плохого в танце с родным отцом? Владмимир Гайне всегда находил время для единственной дочери, и почти всегда потакал её прихотям, защищая от вечных упреков и советов мамы. Не убудет с неё, если потопчется на танцопле с приглушенным светом в компании папы, который оказался и в правду хорошим танцором. Венера не попадала под ритм, но искренне улыбалась, от чего сердце Владимира радостно замирало, глядя на счастливое лицо дочери. От притянул девушку к себе, осторожно поглаживая волосы.
— Люблю тебя, булочка, — прошептала папа на ухо, продолжая вальсировать под музыку.
Венера едва сдерживала слёзы. Казалось, что детство только что постучало в её окно, игриво махая ей рукой. Как жаль, что нельзя вернуться в это время снова!
«Неужели, ничего нельзя изменить? Неужели, ничего нельзя исправить?»
— Я тоже люблю тебя, папа.
Песня заканчивалась, вопль тамады в микрофон развеял атмосферу медленного танца. Венера подняла глаза, встречаясь взглядом со знакомыми карамельными глазами.
Остался всего один шаг.