10
Все пуговицы на пальто Жуань Цина были отрезаны, и оно свободно висело на нем, открывая желтую футболку, которая была на нем изначально.
Пользуясь близлежащими фонарями и лунным светом, Цзи Янь мог ясно разглядеть тонкие черты лица девушки с длинными ресницами, трепещущими, как перышки. Тени, отбрасываемые на ее глаза, выглядели невероятно красиво.
Она казалась исключительно послушной, из-за чего никто не мог устоять перед искушением.
Цзи Янь тихо усмехнулся. “Не двигайся. Мой нож очень острый. Мое сердце будет разбито, если я случайно причиню тебе боль”.
Жуань Цин, вероятно, был слишком напуган, стоя неподвижно даже без предупреждения мужчины, не смея пошевелиться вообще. Он выглядел жалко.
Однако это не вызвало у Цзи Яня никакого сочувствия. Вместо этого, это сделало его еще более дерзким, когда он использовал свой нож, чтобы расстегнуть мешающую куртку, медленно разрывая футболку.
Нож был исключительно острым, и даже с небольшим усилием он мог легко прорезать футболку.
Неясно, сделал ли мужчина это намеренно, но когда нож разрезал футболку Жуань Цина, он случайно задел его кожу.
Это не порезало его кожу, но ощущение холода заставило Жуань Цина слегка задрожать. Однако он не осмелился бороться или сопротивляться, боясь, что мужчина порежет ему кожу и перережет горло.
Его лицо могло только побледнеть, он крепко сжимал пальцы, не в силах говорить или показать гнев, молча терпя все это.
Цзи Яну очень понравилась слабая и беспомощная поза девушки, как будто она послушно позволяла ему делать все, что ему заблагорассудится, как будто он все контролировал.
Хотя движения Цзи Яня казались медленными, в мгновение ока футболка Жуань Цин была практически разорвана в клочья.
Цзи Янь не стал резать до конца. Примерно на полпути он остановился и осторожно поковырял ножом футболку.
Когда ткань медленно раздвигалась кончиком ножа, в лунном свете слабо проступала светлая и гладкая кожа. Нежная и соблазнительная шея, а также изящные ключицы были чисты, как нефрит.
Возможно, из-за нервозности, смущения и недавних физических нагрузок грудь поднималась и опускалась при каждом вдохе, а светлая кожа приобрела розовый оттенок, отчего человек выглядел потрясающе красивым.
У Цзи Яня перехватило дыхание при виде обнаженной кожи. Его рука, держащая нож, на мгновение замерла, прежде чем он вышел из оцепенения и продолжил осторожно расстегивать одежду.
Светлая и сияющая кожа была украшена невероятно ярким розовым оттенком. На светлой коже даже появился красивый румянец от пребывания на воздухе.
Цзи Янь тупо уставился на пейзаж перед собой и нерешительно произнес: “Она действительно плоская ...”
Жуань Цин: “...”
Как раз в тот момент, когда Цзи Янь собирался положить нож, готовясь пойти еще дальше, внезапное “щелчок!” донеслось от входа в переулок позади них, сопровождаемое торопливыми и хаотичными шагами, которые пронзительно звучали в тихом переулке.
Услышав звук, Цзи Янь быстро обнял девушку за талию и притянул к себе, крепче сжимая ее талию. Они были практически тесно прижаты друг к другу.
Высокая фигура противника полностью заслоняла фигуру Жуань Цина, за исключением его головы, которая была едва видна.
Цзи Янь холодно повернул голову, чтобы посмотреть в направлении звука, его глаза наполнились леденящим душу намерением убить.
Несколько человек у входа в переулок были несколько ошеломлены, по-видимому, удивленные увиденной сценой.
Как только они вошли в переулок, они увидели мужчину, прижимающего девушку к стене, держа нож так, словно он намеревался сделать что-то неподобающее.
Поскольку они только что вбежали с ярко освещенной улицы, они еще не полностью привыкли к темноте и не могли ясно видеть.
Однако, даже не имея четкого обзора, они могли догадаться о ситуации только по сцене перед ними.
“Извините, что прерываю. Мы немедленно уходим”.
Один из них почувствовал неблагоприятную ситуацию и не хотел никаких неприятностей, поэтому многозначительно взглянул на остальных.
Остальные сразу поняли его намерение и больше не смотрели на двух человек. Они как будто не видели, что мужчина принуждал девушку. Они опустили головы и быстро направились в глубь переулка, как будто кто-то преследовал их сзади.
Цзи Янь усмехнулся и сильным взмахом руки, державшей нож, лезвие мгновенно выскользнуло из его хватки и полетело в сторону человека, стоявшего впереди.
В темноте было почти невозможно что-либо разглядеть.
“Будь осторожен!”
Одна из людей, женщина с острым зрением, заметила блеск ножа, и ее глаза немедленно расширились, насторожив человека, стоявшего впереди.
Услышав предупреждение, человек впереди инстинктивно перекатился по земле в самый последний момент, едва избежав лезвия, которое могло бы вонзиться ему в затылок.
Нож пронзил пустой воздух и вонзился прямо в стену рядом с ним.
Мужчина посмотрел на лезвие, которое почти на треть вошло в стену, и с трудом сглотнул слюну.
Если бы эта сила ударила его по голове, она, несомненно, пронзила бы его мозг напрямую.
Цзи Янь, держа Жуань Цин на руках, поигрывал ножом, идентичным тому, который он только что бросил, и сказал небрежным тоном: “Разве я позволил вам уйти?”
Никто не мог видеть, как в руке Цзи Яня появился еще один нож, включая Жуань Цин, которого он держал.
Если бы не тот факт, что нож, который он только что метнул, все еще торчал в стене, они бы подумали, что это иллюзия.
Лица этих нескольких человек стали чрезвычайно мрачными. Они, вероятно, не ожидали, что даже прогулка по небольшому переулку будет представлять опасность для жизни.
Они обменялись взглядами, и как раз в тот момент, когда один из них собирался что-то сказать, Цзи Янь снова начал действовать.
Он осторожно поправил пальто человека, которого держал на руках, и даже попытался застегнуть его.
К сожалению, пуговица уже была разорвана им ножом, и на нем была только рубашка, так что он мог только снова натянуть пальто Жуань Цин.
Убедившись, что никто ничего не видит, он отпустил Жуань Цина и нежно коснулся его лица. “Будь умницей и подожди меня. Если я узнаю, что ты сбежала, я разозлюсь”.
Тон Цзи Яня был легким, но скрытое доминирование нельзя было игнорировать, давая понять, что он не пусто угрожает.
И последствия того, что Жуань Цин разозлил его, определенно были чем-то таким, свидетелями чего Жуань Цин не хотел быть.
Закончив говорить, Цзи Янь взял нож и спокойно направился к группе людей.
Казалось, что в этом мире нет никаких ограничений закона, где можно убивать по своему желанию без каких-либо последствий.
Возможно, это действительно было так, учитывая, что даже убийство можно было транслировать в прямом эфире.
Здесь не было никакого подобия порядка, только прихоти отдельных людей.
Память первоначального ведущего была не такой. В этом мире были законы, но, похоже, никто не знал об ужасающей комнате прямой трансляции или о том факте, что были люди, которые хотели убивать других без всяких угрызений совести.
Как будто кто-то все это прикрыл, уничтожив все незаконное существование.
Видя это, эти несколько человек не хотели быть врагами с Цзи Яном, но Цзи Ян не дал им шанса уйти.
Они могли только обменяться взглядами и вместе напасть на Цзи Яня.
Не все среди них умели сражаться; только трое или четверо из них были на это способны, в то время как остальные едва могли защитить себя.
Среди них двое действительно были опытными. Даже при том, что они временно сдерживали нападение Цзи Яня, Жуань Цин знал, что это ненадолго. Со временем Цзи Янь определенно смог бы убить этих нескольких человек, потому что у них было лишь временное численное преимущество.
Тем не менее, это была всего лишь вынужденная демонстрация враждебности по отношению к Цзи Яну.
Цзи Янь, как и Цзян Синянь, проявлял крайнее безразличие к жизни. Он был чистым безумцем, без ярких движений, но со смертельными ударами, как будто он был рожден убивать.
Люди, нападавшие на Цзи Яня, постепенно проявляли признаки поражения, их одежда была окрашена в красный цвет от крови. Если бы они продолжили, они, несомненно, умерли бы в этом темном переулке.
Женщина, которая ранее высказалась, чтобы предупредить человека, не вступала в драку. Ее спутник рядом с ней, вероятно, дал ей нож со стены, поскольку у нее не было оружия.
Однако ей, казалось, не хватало смелости броситься на помощь.
Она держала нож перед собой, дрожа, не в состоянии даже держать его должным образом. Она могла только смотреть на битву со страхом на лице.
Если драка подходила к ней слишком близко, она немедленно в страхе отступала назад.
Возможно, не осознавая, куда она отступает, она случайно оказалась недалеко от Жуань Цин.
Жуань Цин посмотрел на нескольких людей, которые изо всех сил пытались удержаться, а затем перевел взгляд на робкую женщину рядом с ним. Он тихо приблизился, почти беззвучно.
Затем, воспользовавшись темнотой, он схватил дрожащую руку женщины и, быстро развернувшись, приставил лезвие к своей светлой шее.
Женщина, которая была полностью сосредоточена на битве, никак не ожидала, что кто-то прикоснется к ней. Она издала подсознательный крик и забилась, пытаясь отступить.
Однако позади нее была стена, так что она смогла сделать только один или два шага, прежде чем она преградила ей путь.
Жуань Цин знал, что женщина определенно будет поражена, но, к счастью, он не колебался в своем ответе. Он держал женщину за руку, не выпуская ее, и пошел по ее стопам, сделав два шага назад.
Итак, несмотря на то, что лезвие было прижато к его шее, на самом деле оно не причинило ему вреда.
Крик женщины нарушил ситуацию, привлекая внимание как остальных, так и Цзи Яня в направлении крика.