21
Он впервые запер ее в комнате. Одну. Она слышала, как он говорил с Ником, как сын плакал, как он качал его. Он запер ее, потому что она ушла. Она оставила плачущего сына и ушла из дома. Сидела на бордюре возле дома и не решалась подняться наверх. Он застал ее там и, не говоря ни слова, отвел в квартиру. Ник будто бы спал, рядом с ним образовалась лужа из рвоты и мочи. Сын так надрывался, что все молоко, которым ей удалось накормить его, вырвалось наружу. Он подошел к ребенку, а Ира так и стояла в стороне. Она боялась, что Ник подавился своей рвотой. Она слышала, что такое бывает, поэтому младенцев ни за что нельзя оставлять одних. Но она больше не могла выносить эти крики и плач. Он наклонился над сыном, взял влажную салфетку и протер его щеку. Ресницы Ника дрогнули, и Ира едва не сползла по стенке от облегчения. Он жив. Просто спит.
- Как ты могла уйти и оставить его в таком состоянии? – он указал на источающие тошнотворные ароматы лужицы.
Ник начал кряхтеть, и Ира поняла по движениям его маленького рта, что сын вот-вот снова расплачется. Нет, она не вынесет. Ира закрыла уши руками. Он что-то говорил, но она не хотела слышать, в голове стучало. Она закрыла глаза и представила, будто погружается в море. Над поверхностью воды какой-то дикий шум, а ей – под водой – тихо и спокойно. Ира улыбнулась этим мыслям.
- Милая, тебе надо поспать. Иди в другую комнату, я займусь сыном. Тебе нужен отдых. – он оторвал ее руки от ушей и теперь крепко держал их между ее колен.
- Я не могу отдыхать. Ты думаешь, я не справляюсь с нашим сыном. Ты думаешь, я плохая мать. – закричала она и слезы вырвались наружу вместе с ее яростью и бессилием.
Никита, до сей поры кряхтевший, испугался резкого крика и начал рыдать. Его плач набирал громкость, будто кто-то делал звук на телевизоре все сильнее. Ира снова попыталась закрыть уши руками, но он ей не позволил.
- Ты мать, которой необходим отдых. Я больше не буду работать в ночные смены, слышишь? Мы справимся. Мы вместе справимся.
- Заткни его, убери его, сделай, чтобы он замолчал. – закричала Ира, и он отпустил ее руки.
Ник на секунду замолчал и закашлялся, из его рта вырвалась очередная лужица молока.
Он встал и взял сына на руки, покачал, подготавливая пеленку, чтобы переодеть.
- Все хорошо, - приговаривал он. – все хорошо.
Через десять минут Ник уже играл на своем коврике и периодически тяжело вздыхал, дергая губами, как это делают малыши, нарыдавшиеся вволю.
- Ира, послушай, тебе надо отдохнуть. С тобой ребенку небезопасно. – он гладил жену по лицу, стараясь до нее достучаться. – Ты принимаешь свои лекарства?
- Я не сумасшедшая! – вскричала Ира. – Ты думаешь, я какая-то психичка. Думаешь, я могла навредить нашему сыну. Но я в порядке. Я в полном порядке.
Она кричала так сильно, что ощутила, как связки в горле напрягаются и начинают болеть, будто на них появляются трещинки.
- А он надо мной издевается! – она ткнула пальцем в Ника. – Он просто монстр. Он не дает мне спать, есть, мыться, ходить в туалет. Он специально меня мучает.
Муж взглянул на нее так, будто она его ударила. Дала размашистую пощечину, которую он никак не мог ожидать.
Ник не реагировал на крик. Он продолжал разглядывать рисунки зебры и слона на своем коврике и гладил их пальчиками.
- Я думаю, нужно обратиться к врачу. – произнес муж.
Ира затрясла головой. Ее руки задрожали, а голос стал очень тихим.
- Я не пойду. Нет. Пожалуйста, не отдавай меня врачам.
- Тебе нужна помощь. – он сел ближе и попытался обнять жену.
- Нет. Я не хочу. Я не хочу. Я не хочу.
- Тогда нам нужно придумать что-то другое.
Он взглянул на комнату, в которой спал после рабочих смен. Там было небольшое окошко и матрас на полу. Для туалета можно поставить ведро, а вот как передавать еду? Он что-то придумает, но жене точно нужно отдохнуть. И еще лучше ей держаться подальше от сына.
- Идем, ты приляжешь, а потом мы что-то решим. – он помог Ире встать и отвел ее к матрасу. – Ложись здесь. Я займусь Ником. Ни о чем не волнуйся.
Ира опустилась на матрас и, стоило ее голове коснуться подушки, глаза закрылись, и она моментально отключилась.