8
Ира была одна в темной комнате, где жалюзи на окнах были открыты лишь наполовину. К тому же, решетка на окнах помешала бы сбежать. Из-за наполовину закрытых жалюзи окно не открывалось. Позвать на помощь через закрытое окно не получится. Да и он может услышать, что она кричит. Тогда будет хуже.
Иногда Ира слышала, как плачет Ник, и молоко выделялось прямо через футболку. Он поставил в ее комнату молокоотсос и забирал молоко, когда приносил ей еду и питье. Он был очень осторожен, поэтому еду она получала через небольшое окошечко в двери.
-Как в тюрьме. – каждый раз шептала она себе под нос. Тихонько, чтобы он не мог услышать и не разозлился.
Она просидела в комнате уже три дня. Ведро, отведенное для испражнений, уже начало пахнуть плохо, хоть оно и было накрыто плотной крышкой. Еще немного и оно переполнится.
Ира сидела на матрасе, который лежал у стены, жевала край подушки и старалась думать о том, что он ее скоро выпустит, она увидит сына. А потом им надо бежать. Без оглядки. И как можно быстрее. Но у нее нет денег. И друзей в этом городе нет. Ей не к кому обратиться. Она совершенно одна с маленьким ребенком на руках.
Раздался стук в дверь. Окошечко открылось, появились тарелка с пюре и котлетой и пластиковый стаканчик с водой. Он был аккуратен и никогда не давал ей чего-то острого. Пластиковая тарелка, пластиковая ложка, пластиковый стакан. Через полчаса он вернется, чтобы забрать мусор. Сначала Ира пыталась прятать ложки из-за их острых кончиков, но он всегда ждал до последнего, чтобы она отдала все. Если она не слушалась, он продлевал срок ее заключения на один день.
В этот раз он изолировал ее от сына на неделю.
Ира встала, молча забрала еду и уселась на матрас. Каждый день он готовил что-то разное. То спагетти, то пюре, то плов. Никаких супов.
Ирка каждый раз мучилась от того, что не могла придумать, как ей выбраться из этой комнаты. Матрас, ведро, запертые дверь и окно. Ей казалось, что ситуация совершенно безвыходная. Но теперь поняла: она больше никогда не позволит ему запереть ее здесь.