Благосклонное создание (GL)

Жань Цзинь перевели из реанимации в обычную палату, а затем она постепенно пошла на поправку. Чи Юй все это время была рядом с ней.

Империи Чи не потребовалось даже искать Жань Цзинь: Чи Юй связалась с советом директоров сразу же после аварии.

Когда Чи Юй работала ассистентом у Жань Цзинь в Китае, она уже рассказала, кому можно доверять в компании.

Поскольку она находилась рядом с Жань Цзинь и должна была заботиться о ней, она связалсь а с каждым из высокопоставленных лиц, которым Жань Цзинь доверяла.

Кэ Чжэнсин, дядя Кэ, – это именно тот, кому Чи Юй доверилась.

Дядя Кэ – ветеран Империи Чи, проработавший три поколения, его отец лично его выдвинул в ключевые кадры. В самые трудные времена для Чи он не ушел, и по сей день служит компании уже почти тридцать лет.

Дядя Кэ немедленно отправил людей за границу, чтобы помочь Чи Юй, а также заверил ее, что даже если она и Жань-цзун не будут в стране, он будет следить за всеми проектами группы и не допустит никаких ошибок.

— Оставьте это мне, не волнуйтесь.

Услышав эти решительные слова, Чи Юй немного успокоилась.

Однако, прежде чем покинуть страну, она уже внедрила своих людей в группу, поэтому могла получить информацию обо всем, что происходило внутри, в первую очередь.

Проснувшись, как и ожидалось, Жань Цзинь сразу же подумала о работе.

— Отдыхай и выздоравливай. Все дела в группе я уладила.

Чи Юй сидела на кушетке у кровати, очистила персик от кожуры, нарезала его на маленькие кусочки, которые удобно было есть, и, поднося вилку ко рту Жань Цзинь, кормила её.

— Если ты съешь персик без капризов, я покажу тебе весь текущий прогресс по проектам.

Увидев, как Чи Юй уговаривает ее, как ребенка, Жань Цзинь улыбнулась сквозь слезы.

— Сяоюй, хватит шалить. Хотя я все хорошо подготовила перед отъездом, но не планировала оставаться так долго. Боюсь, что продвижение всех проектов на поздних этапах затянется, а это все деньги, которые горят.

Видя, как Жань Цзинь выглядела явно обеспокоенной, Чи Юй одной рукой держала вилку, а другой взяла планшет, открыла систему внутренней сети группы, используя права доступа, которые дядя Кэ предоставил ей, и открыла все отчеты о ходе выполнения и обратной связи по текущим проектам компании Чи, подробно все ей объясняя.

Жань Цзинь внимательно смотрела, и чем дольше она это делала, тем больше удивлялась:

— Ты очень хорошо разбираешься в этом, Сяоюй. Все хорошо продуманно.

Все эти дни Чи Юй не отходила от Жань Цзинь, охраняя ее. Жань Цзинь практически все время находилась в бессознательном состоянии. Пока она была в коме, Чи Юй сидела с ноутбуком и связывалась с дядей Кэ в Китае, чтобы вместе заниматься делами группы.

У дяди Кэ она многому научилась, он хвалил ее за ум, говоря, что она настоящий вундеркинд, который всегда был отличником, даже в тех областях, которые не были ее специализацией, она могла быстро понять и применить знания на практике.

Она немало сил вложила в дела группы, но никогда не стремилась к похвале, просто сказала:

— Всеми делами занимается дядя Кэ, а я за океаном, могу только помогать по мелочам. Ну как, теперь можно насладиться персиком?

Раньше чем Жань Цзинь смогла что-то сказать, Чи Юй поднесла персик к ее губам, не дав ей продолжить болтовню.

— Ешь фрукты, чтобы получить витамины. После персика я порежу апельсин. Смотри, там целая тарелка фруктов, тебе нужно съесть их все.

Жань Цзинь тихонько ела персики, взглянула на плошку с фруктами, которая уже напоминала небольшую гору, и поняла, что уже сыта.

Чи Юй сказала, что сделает, и сделала. Она накормила ее персиками, а затем пошла резать апельсины.

Как и прежде, она разрезала фрукт на кусочки, которые можно было съесть одним укусом, поставила перед Жань Цзинь, взяла на вилку кусочек и снова хотела ее покормить.

Жань Цзинь только что поела, и ей было не по себе. Видя, что она снова хочет ее кормить, она не выдержала и сказала:

— ...Я сделаю это сама.

— Ты хочешь есть сама? Посмотри, сможешь ли ты поднять руку?

Как только Жань Цзинь приходила в себя, она понимала, что не только сломала ногу, но и получила перелом одной руки, а другая получила ушиб мягких тканей. Каждое движение вызывало боль, и она пока не могла самостоятельно поднять вилку, чтобы поесть.

Жань Цзинь была немного смущена. Чи Юй слегка рассмеялась, а потом вспомнила о том, как чуть не погибла на серпантине, прошло уже больше половины месяца, но она все еще боялась вспоминать об этом.

Чи Юй сказала очень искренне:

— Жань-цзе спасла меня, почти пожертвовав жизнью, что не так в том, что я кормлю тебя фруктами? Тебе не нравится апельсин или тебе не нравится, что тебя кормлю я?

Жань Цзинь сразу сказала:

— Мне это нравится.

Этот ответ двусмыслен, ей нравятся апельсины, а также нравится, когда ее кормит Чи Юй.

Чи Юй отчетливо чувствовала, как Жань Цзинь торопилась отрицать свою «‎нелюбовь», боясь, что Чи Юй неправильно ее поймет.

На самом деле, раньше Жань Цзинь была такой же, она никогда не говорила «нет» Чи Юй. Даже если дело было трудным, стоило Чи Юй немного поныть, и она сразу же капитулировала, без каких-либо принципов.

Сейчас, оглядываясь на прошлое, многие детали уже подтверждают мысли Жань Цзинь, но, к сожалению, из-за сестры, Чи Юй всегда считала ее старшей невесткой и никогда не думала об этом.

Даже сейчас она чувствует себя немного чужой и не может в это поверить.

Однако, после произнесенных слов, Жань Цзинь тайком пожалела...

Жань Цзинь потребовалось наложить шесть швов на лоб, а ее руки, ноги и органы были повреждены в разной степени.

Теперь, когда опасность миновала, она стала менее самостоятельной и нуждалась в уходе.

Конечно, можно нанять сиделку, но Чи Юй не хотела отдавать Жань Цзинь в чужие руки.

Чи Юй принесла плюшевого лисёнка с желтой шкуркой и черными лапками, пухленького, чтобы развлечь Жань Цзинь.

Жань Цзинь посмотрела на милую лисицу прищуренными глазами и почувствовала, что такая милая игрушка не соответствует ее возрасту.

Но, вспомнив, что это Чи Юй выбрала для нее, она не могла оставить ее без внимания, положила ее рядом с подушкой и каждую ночь засыпала с маленькой лисой.

Эта авария, словно машина времени, перенесла их обратно к тому времени, когда Жань Цзинь только-только приехала в семью Чи.

Тогда она была такой же, вся в ранах, неспособная позаботиться о себе. Чи Юй помогала ей вымыться, помыть голову, кормил ее маленькими ложками, водила в туалет.

— Сяоюй, я могу сделать это сама...

В это время Жань Цзинь даже не могла стоять, а Чи Юй помогала ей без каких-либо колебаний или отвращения даже в таких ситуациях, как поход в туалет. Она даже дошла до того, что помогла ей снять штаны.

В нынешней ситуации, столкнувшись с замешательством Жань Цзинь, Чи Юй понимает, что было бы неправильно настаивать на продолжении помощи. Поэтому ей пришлось проводить ее в туалет и выйти.

— Позови меня, если тебе что-нибудь понадобится, — сказала Чи Юй за дверью.

— Угу......

Через некоторое время Жань Цзинь не услышала ее шагов и спросила:

— Сяоюй?

Чи Юй действительно стояла у двери, и, услышав ее зов, немедленно потянулась к ручке, чтобы войти:

— Я здесь.

— Подожди! — Жань Цзинь быстро сказала: — Я хочу, чтобы ты отошла дальше!

Чи Юй: «‎......»

Этот туалет не лучше, чем дома, и не лучше, чем на работе. Хотя это одноместная палата, туалет очень маленький, и нет никакой музыки, чтобы скрыть неловкость.

Чи Юй беспокоилась о Жань Цзинь думая, что она не сможет справиться одна, поэтому она стояла у двери и не уходила.

Между ними была лишь тонкая деревянная доска.

При одной мысли об этом, Жань Цзинь не могла расслабиться.

Чи Юй, услышав ее слова, поняла. Прочистив горло, она сказала:

— Если что-то нужно, зови меня.

— Все будет хорошо, не волнуйся.

Чи Юй вернулась к кровати, включила музыку на своем телефоне и увеличила громкость.

После того, как Жань Цзинь, наконец, удалось сесть в туалете, она услышала музыку. Она подперла подбородок рукой, склонив голову, ее длинные волосы спадали на лицо, а в душе царило тёплое чувство.

Она знала, что не должна этого делать, но не могла удержаться.

...

— Как ты оказалась на дороге в горы? Как ты узнала, что я в опасности? — спросила Чи Юй, очищая яблоко для Жань Цзинь.

Жань Цзинь издала сдавленную отрыжку и сказала Чи Юй, что она действительно больше не может есть, и Чи Юй начала есть сама.

— Я собиралась тебя найти, — сказала Жань Цзинь. — Я слышала от Сяочжан, что ты передала дела ассистента ей и собираешься вернуться в КУП на какое-то время. Думаю, ты просто слишком долго была в Китае, и твоя компания тебя подгоняет. Как раз в то время я закончила свои дела и приехал в город А по работе, она недалеко от КУП, поэтому я решила заехать к тебе. Хотела позвонить, но твой телефон был постоянно недоступен. Позвонив в КУП я узнала, что ты едешь в обсерваторию, поэтому я поехала туда, надеясь на удачу.

Дорога на вершину к обсерватории была в ужасном состоянии, сигнал был плохой, что Чи Юй знала: мобильная связь то появлялась, то пропадала.

Чтобы добраться до обсерватории из города А, необходимо проехать по этой горной дороге.

Прибыв в обсерваторию, мобильный телефон обязательно будет ловить сигнал, и можно будет принять звонок.

Пока Чи Юй не доберётся до обсерватории, Жань Цзинь, идя по этой дороге вниз, обязательно встретила бы Чи Юй.

Возможно, это произошло потому, что в последнее время было много вещей, о которых нужно было подумать и быть осторожными, что заставило Чи Юй инстинктивно проанализировать внезапное появление Жань Цзинь.

Нельзя ее винить за то, что она много думает. Появление Жань Цзинь было действительно слишком своевременным, любой на ее месте захотел бы знать, почему она оказалась именно в этот решающий момент.

Спокойно доев яблоко, Чи Юй сказала Жань Цзинь:

— «Вольво‎», которое врезалось в мою машину, недавно подняли со дна, полиция меня искала. За рулем был белый мужчина с судимостью за употребление наркотиков, безработный. Я уверена, что никогда его не видела и у меня нет с ним личных счётов. Не понимаю, почему он решил меня преследовать.

Жань Цзинь помогла ей проанализировать:

— Судя по месту, где это произошло, – ни деревни, ни города рядом, – он, вероятно, следовал за тобой до места, где никого нет и камер наблюдения тоже, и действовал умышленно.

Чи Юй слегка приподняла бровь:

— Возможно, я узнала что-то такое, что не стоило знать.

В день аварии, когда Жань Цзинь срочно доставили в больницу, Чи Юй получила звонок от Ци Тун, находясь у операционной.

— Что? Тебя тоже машина сбила? — Чи Юй смотрела на светящиеся лампы операционной и, услышав слова Ци Тун по телефону, почувствовала, как у нее по коже пробежали мурашки. — Как это произошло? Как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке... К счастью, меня спас проходящий мимо... кхэ-кхэ... проходящий мимо полицейский, отделалась только царапиной.

Ци Тун говорила немного запинаясь, и Чи Юй решила, что она просто еще не оправилась от недавнего несчастья.

Услышав ее слова, Чи Юй немного расслабилась, а затем рассказала ей о опасности на серпантине.

Услышав эту историю, напоминающую голливудский блокбастер-катастрофу, Ци Тун широко раскрыла рот и воскликнула:

— Блин, неужели? Так страшно! А где же тогда твоя Жань-цзе?

— Все еще в операционной... — голос Чи Юй ослаб. Ей вспомнилась окровавленная фигура Жань Цзинь, и сердце сжалось от боли.

Ци Тун на мгновение замолчала, а затем сказала:

— Твоя Жань-цзе действительно заботится о тебе. Мало кто смог бы пожертвовать своей жизнью ради другого. Сяоюй, скажу тебе по-дружески, мы столько лет дружим, но я бы, наверное, засомневалась, если бы такое произошло. У каждого есть инстинкт самосохранения. Мне кажется, твоя Жань-цзе либо ценит твою жизнь больше, чем свою, либо у нее есть склонность к саморазрушению. Иначе невозможно было бы так быстро решиться и рисковать собственной жизнью.

Чи Юй молча слушала.

Она знает, что восприятие Ци Тун является точным, но также знает, что Жань Цзинь обладает обоими качествами.

Чувство вины бушевало в груди, она погладила переносицу и сменила тему:

— Нас обоих подставили. Не рано, не поздно, а именно тогда, когда мы обнаружили информацию о том, что случилось с Чжоу Юем. Мне кажется, это дело связано с ним.

Ци Тун глубоко вздохнула и сказала:

— Я тоже так думаю. С этой историей Чжоу Юя что-то не так. Если бы не поиск видеорегистраторов, мы бы никогда не узнали, что на месте происшествия были две машины скорой помощи. Наверное, мы задели чьи-то интересы, и теперь нас хотят наказать.

Чи Юй усмехнулась:

— Если бы не это убийство и молчание, я до сих пор не уверена, что Чжоу Юй стал настоящим прорывом. Но это все поменяло. Должно быть, с Чжоу Юем что-то не так. Пожалуйста, будь осторожна и постарайся не выходить из дома. Я вернусь в Китай, когда состояние Жань Цзинь стабилизируется.

Между Чжоу Юем и Жань Цзинь существовала тесная связь, и Жань Цзинь наверняка знала правду о смерти ее сестры, но до сих пор она не собиралась ей ее раскрывать.

Еще на той пресс-конференции, где все закончилось драматическим раскрытием карт, Чи Юй спросила Жань Цзинь, но не сказала этого вслух.

Почему она молчит?

Если она не убийца ее сестры, то нужно возвращатся к предыдущим предположениям.

Кто-то, притворяясь Жань Цзинь, убил сестру, чтобы свалить вину на нее.

Неудивительно, что они столкнулись с опасностью, когда начали расследовать дело Чжоу Юя, это явно связано с этими двумя лицами, которые очень похожи.

Звонок, который сестра сделала Жань Цзинь перед смертью, вероятно, был сделан для того, чтобы передать ей какие-то последние слова перед смертью.

Сестра оставила последние минуты Жань Цзинь, не означает ли это, что она поручила ей что-то сделать для нее, а также что-то скрыть?

И человек, от которого ей следует хранить секреты больше всего, – это Чи Юй.

Все это кажется разумным, но это всего лишь предположения Чи Юй.

За этим огромным занавесом неизвестно, будет ли происходящее представление соответствовать замыслу Чи Юй или полностью отличаться от него.

Но Чи Юй знала, что должна докопаться до истины.

Ради сестры, а также ради себя самой.

Услышав ее слова, Жань Цзинь погрузилась в молчание, и о чём-то думала.

Чи Юй:

— Разве ты не спросишь меня, что я нашла?

Жань Цзинь нахмурилась, потянула Чи Юй за рукав и сказала:

— Я не знаю, что ты нашла, но очевидно, что за тобой следят. Сяоюй, послушай меня, я обязательно отдам тебе компанию Чи, но...

— Но не сейчас, — закончила за нее Чи Юй.

Жань Цзинь не могла этого отрицать:

— Ты не могла бы остаться пока здесь, не возвращаясь в Китай? Когда я разберусь с делами дома, ты сможешь вернуться.

Чи Юй вгляделась в нее, непроницаемые эмоции в ее глазах заворожили Жань Цзинь.

— Как, в конце концов, умерла моя сестра, Жань-цзе, можешь ли ты мне рассказать?

По сравнению с прежней безысходностью и болью, этот вопрос звучал спокойно, настолько спокойно, что Жань Цзинь не осмеливалась смотреть ей в глаза.

Жань Цзинь долго молчала, прежде чем медленно заговорить:

— Мы уже много раз об этом говорили. Сяоюй, я понимаю твои чувства, но...

Зная, что Жань Цзинь снова собирается повторять уже сказанное, Чи Юй прервала ее, произнеся низким, но мягким голосом, лишенным агрессии:

— Я уже спрашивала тебя об этом раньше. Но теперь я хочу спросить еще раз. Жань-цзе, моя сестра, ты убила ее?

Закатное солнце отразилось в глазах Жань Цзинь, окрасив их в янтарный цвет.

После того, как фрукты были съедены, губы, аккуратно подкрашенные помадой, слегка приоткрылись, прошептав одно единственное слово:

— Нет.

Казалось, огромный камень упал с сердца Чи Юй, но это не вызвало у нее сильных эмоций.

Услышав ответ Жань Цзинь, она улыбнулась и сказала:

— Я верю тебе.

Жань Цзинь не ожидала, что она так спокойно примет ее ответ.

Улыбка, яркая, как вспыхнувшая звезда, и простое, но честное «Я верю тебе» заставили Жань Цзинь вздрогнуть.

Чи Юй опустила голову и старалась вытеснить грусть из сердца, сдерживая слезы, сделала два глубоких вдоха и, улыбаясь, спросила Жань Цзинь, что она хочет поесть вечером.

Как зрелый взрослый, умение скрывать свои эмоции является обязательным навыком.

Жань Цзинь быстро восстановила самообладание и сказала смиренным тоном:

— Ты все время кормила меня фруктами, сейчас я совсем не голодна, я сыта.

— Ты же говорила, что фрукты - это не еда, и заставляла меня есть вовремя. Почему ты сейчас отказываешься от этого?

Жань Цзинь на мгновение потеряла дар речи от того, что она сказала.

Чи Юй сказала с лаской в голосе, будто уговаривала ребенка:

— Съешь немного, пожалуйста, я тебе купила суп с ребрышками. Съешь сколько захочешь, хорошо?

Жань Цзинь могла быть безразлична ко всему миру, не заботиться о себе, но только к словам, сказанным Чи Юй, была готов откликнуться на все.

За нее она готов отдать свою жизнь, а уж выпить бульон из ребрышек – это вообще мелочи.

Жань Цзинь, сидевшая на больничной койке, послушно кивнула и сказала:

— Только не слишком много, пожалуйста.

Чи Юй почувствовала, что не следовать ее словам – это просто издевательство над ней, а перевернуть порядок старшинства было редким явлением, поэтому она смягчила тон и мягко сказала:

— Хорошо-хорошо, немного еды, как раз для твоего маленького птичьего аппетита.