Благосклонное создание (GL)

Несмотря на бурные эмоции, царившие на парковке, Жань Цзинь и Чи Юй быстро успокоились, прежде чем подняться наверх и встретиться с Дун Линем.

Они больше не продолжали тему, которую Жань Цзинь не хотела обсуждать и которую нельзя было раскрыть.

Прежде чем войти в офис Дун Линя, Чи Юй тихо заметила Жань Цзинь и потащила ее в туалет.

Женский туалет в здании «Звезды» был точно такой же, как и в здании «U», с отдельной туалетной комнатой для макияжа. В это время, когда все были на работе, просторная и светлая комната была пуста, в ней витал лишь слабый аромат и звучала тихая музыка.

Жань Цзинь думала, что она собирается задать вопрос о Чи Ли, но как раз собиралась заговорить, Чи Юй сказала:

— У тебя есть косметика, чтобы подкраситься?

— Подкраситься? Нет.

В большинстве случаев она делала только легкий макияж.

Она не любила долго смотреть на себя в зеркало, поэтому не разбиралась в макияже и не хотела разбираться.

Чи Юй понимала, что ее навыки в макияже действительно не выдающиеся, но эта внешность была, несомненно, «Благосклонностью создателя». Без косметики она могла подчеркнуть свои острые черты лица, которые были невероятно красивы, а черты лица – идеальны. Врожденная холодность и отстраненность делали ее лицо особенно запоминающимся.

Чи Юй слегка приподняла уголки губ, словно про себя, тихим голосом произнеся:

— Красота – это привилегия, позволяющая не считаться с правилами.

Жань Цзинь:

— А?

Она достала из сумочки косметичку с косметикой:

— Я случайно задела твой макияж. Давай я его поправлю? А то потом, когда встретимся с Дун Линем, подумают, что мы, из Чи, слишком небрежны.

Жань Цзинь хотела что-то сказать, но пальцы Чи Юй уже лежали у нее на подбородке:

— Не волнуйся, она совершенно новая, я еще им ей пользовалась.

Жань Цзинь снова ничего не сказала.

Чи Юй нежно похлопала пудрой по лицу. Казалось, и без того нежная кожа Жань Цзинь выглядела более хрупкой в свете гримерки.

Расстояние между ними было слишком маленьким, и Жань Цзинь постоянно отводила взгляд.

Когда глаза двигаются, лицо имеет тенденцию бессознательно двигаться.

Чи Юй подняла ее за подбородок, как только она пошевелилась:

— Не двигайся.

— Хм... — Жань Цзинь выпрямила спину, незаметно выдохнув.

Когда этот вздох опустился, Чи Юй заметила, что Жань Цзинь, которая до этого слегка дрожала, наконец-то удержала свою нервозность.

Вспоминая ту ночь в клубе «Мулан», Чи Юй ощущала на языке фруктовый, танинный привкус вина, когда они целовались, а это значит, что Жань Цзинь уже выпила алкоголь до ее прихода.

Хотя она не знала, сколько выпила Жань Цзинь, Чи Юй прекрасно осведомлена о ее низкой переносимости алкоголя.

Чтобы быть храброй ей нужен алкоголь?

Она казалась двумя разными людьми: сильной, какой была раньше, и той, что сейчас спокойно красилась.

И вот эта Жань Цзинь – та, которую она знала.

— Открой рот.

Жань Цзинь не ожидала, что Чи Юй скажет такие слова, взгляд скользнул, и она обнаружила, что Чи Юй подошла к ней ближе, и теперь смотрела на нее с совершенно новым, очень взрослым взглядом.

Спина, которая только что была выпрямлена, внезапно напряглась, и Жань Цзинь была захвачена взглядом Чи Юй.

В груди кольнуло, вызвав непреодолимое желание.

Она съежилась, издавая тихий чих.

Чи Юй слегка приподняла бровь:

— Что случилось? Хорошо, что я вовремя убрала руку, иначе помада бы попала на лицо. Продолжай открывать рот.

Инстинктивно прислушиваясь к словам Чи Юй, она слегка приоткрыла губы.

Чи Юй увидела, что глаза Жань Цзинь были тусклыми, а уши были очень красными. Неопределенное чувство, не поддающееся контролю, бурлило в груди.

ЧиЮй сдерживала зуд в сухом горле, нанесла помаду на губы Жань Цзинь, на которые была нанесена лишь тонкий слой блеска для губ.

Красная помада цвета клена медленно наносилась на губы Жань Цзинь, увлажняя их и делая цвет более глубоким, что делало ее губы еще более нежными и румяными.

Чи Юй кончиками пальцев аккуратно распределила цвет по губам Жань Цзинь, размывая края и создавая естественный и мягкий эффект растушевки.

Жань Цзинь не знала, куда девать взгляд, поэтому все время держала глаза закрытыми.

Неожиданно, после того как глаза закрылись, осязание стало более чувствительным.

Когда кончики пальцев Чи Юй прижались к ее губам, такой контакт был для нее чужд, и она инстинктивно уклонилась назад.

Но подбородок все еще держала Чи Юй, так что, когда она попыталась уклониться, Чи Юй нежно сжала его, остановив ее движение.

— Не прячься, — тихо произнесла Чи Юй, — Если ты еще пошевелишься, макияж, который я только что сделала, испортится.

Помада Чи Юй размазалась по губам Жань Цзинь, и она случайно увидела свежую и шокирующую рану на внутренней стороне ее губ.

Чи Юй нахмурилась и спросила:

— Ты сама ее прокусила?

Это был порез, который Жань Цзинь сделала, чтобы контролировать свои эмоции на парковке, но она немного перестаралась.

Для нее это было пустяком, и она просто сказала «угу».

— Не больно? — чтобы посмотреть, насколько серьезно ранение, Чи Юй слегка прижала нижнюю губу Жань Цзинь помадой. — Смотри, кровь пошла.

— Не больно... — Жань Цзинь чувствовала, что помада словно стала частью ее тела, она без конца касалась губ, тревожила сердце, и подавленное чувство боли, которое она с трудом сдерживала, снова начинало пробиваться наружу.

Так больше продолжаться не может, Жань Цзинь невольно подняла руку, потянула за край одежды Чи Юя, потянув ее вниз, и спросила:

— Чтобы подправить макияж, нужно много времени?

Чи Юй выдохнула с улыбкой.

Она кокетничает со мной?

— Недолго осталось, потерпи еще немного.

Лицо Жань Цзинь было в руках Чи Юй, та беззастенчиво его прихорашивала. Когда Чи Юй сказала: «Готово», убрав руку с ее подбородка, Жань Цзинь наконец-то смогла открыть глаза.

Увидев, что Жань Цзинь даже не взглянула в зеркало, собираясь уходить, Чи Юй с любопытством спросила:

— Ты даже не посмотришь?

Жань Цзинь сказала:

— Твой макияж наверняка идеален, даже смотреть не нужно.

Чи Юй: «......»

Когда Чи Юй и Жань Цзинь жили вместе в прошлом, она была занята учебой, заводила друзей и бунтовала. Большую часть времени она наслаждалась только любовью между ее сестрой и Жань Цзинь. В подростковом возрасте она редко обращала внимание на старших в ее семье.

Дойдя до сегодняшнего дня, когда все остальное отступило на второй план, а внимание сосредоточилось на семье, она обнаружила множество деталей, которые раньше не замечала.

Возможно, сестра не такая идеальная, как она себе представляла, у Жань Цзинь тоже есть много привычек и поступков, которые ей непонятны.

Поправив макияж, Жань Цзинь и Чи Юй последовали за секретарем Дун Линч в его кабинет.

Дун Линю около пятидесяти лет, он худой и высокий, выглядит бодрым, не одет в старомодный костюм, как Жань Цзинь, а в светло-серую толстовку. Увидев их двоих, он не стал церемониться и сразу подошел, чтобы пожать руки.

Когда он пожал руку Чи Юй, его выражение лица было серьезным и торжественным, он не произнес ни слова. Чи Юй сразу поняла, что он скорбит по поводу смерти ее сестры.

Затем, чтобы оживить обстановку, он специально похвалил макияж Жань Цзинь:

— Не ожидал, столько раз встречал мисс Жань, но вот в таком ярком макияже вижу впервые. Хотя, ярким его не назовешь, просто раньше ты красилась слишком бледно. Может, это Сяочи-цзун посоветовала? Выглядишь гораздо лучше.

Неизвестно, то ли у Дун Линя была замечательная наблюдательность, то ли он просто удачно высказался, но Жань Цзинь немного неловко улыбнулась и быстро перешла к сути дела.

Как и предполагала Чи Юй, Жань Цзинь искала Дун Линя из-за орбиты Луны.

Когда они разговаривали, взгляд Дун Линя время от времени падал на Чи Юй.

Дун Линь, намекая, задавал вопросы, а Жань Цзинь, не скрывая, прямо сказала ему, что позже Чи Юй станет главой Империи Чи.

Разве не об этом сегодня Жань Цзинь и пришла поговорить?

Почему Сяочи-цзун тоже пришла?

Дун Лин старался изо всех сил внутри и снаружи, но Жань Цзинь ничего не скрывала и открыто рассказала ему все - Чи Юй собиралась в будущем возглавить Империю Чи.

Дун Линь, услышав эту новость, поднял свои густые брови и долгое время не опускал их.

— В Империи Чи последнее время столько переме», — вздохнул Дун Линь, глядя на Жань Цзинь. — Переход от старого к новому всегда непрост, если возникнут трудности, не стесняйся, говори. «Звезда» и «Империя Чи» – это взаимозависимые компании, мы росли вместе, считайте, что мы одна семья.

Дун Линь улыбнулся, его глаза превратились в узкие щелочки, и это невольно напомнило о хитрой лисе из мультфильма.

Затем он добавил:

— Но о лунной орбите нам все же нужно поговорить.

...

Обед оплачивал Дун Линь, он пригласил Жань Цзинь и Чи Юй в ресторан на вершине здания, где они могли наслаждаться видом на голубое небо и плывущие облака, обсуждая цену на лунную орбиту.

Выйдя из здания «Звезды», Чи Юй села в машину и, слегка раздраженно, сказала:

— Этот Дун Линь, наверное, решил поживиться на чужом горе? Какие цены он заломил!

Что касается цен на орбитальные полеты, вряд ли кто-то разбирается в этом лучше, чем Чи Юй.

Жань Цзинь, опираясь на спинку кресла, сжимала переносицу. Во время всего разговора с Дун Линем она была сосредоточена, пытаясь одновременно получить от него самую выгодную цену и сделать так, чтобы Чи Юй поняла суть разговора.

На самом деле, она плохо спала прошлой ночью, утром у нее сильно болела голова. Она выпила таблетку от головной боли, которая помогла на время, но теперь боль вернулась.

Жань Цзинь прикрыла глаза на мгновение, а когда открыла их снова, веки наложились друг на друга, красивые двойные веки стали выглядеть как тройные, создавая впечатление сонного, немного растерянного человека, только что проснувшегося.

Жань Цзинь сказала:

— Его цена не так уж высока, вполне подходит

Чи Юй молчала несколько секунд, потом сказала:

— Три орбиты, которые ты купила раньше, будут разблокированы по истечении трехмесячного периода расчета. Если все подсчитать, то лучше подождать три месяца.

Жань Цзинь посмотрела на нее с некоторым удивлением.

— Что? — Чи Юй встретилась с ней взглядом.

— Я думала...

Чи Юй очень прямо сказала:

— Я изначально планировала в течение этих трех месяцев провести корректировку эталонных значений лунной орбиты. К тому времени, когда твоя приобретенная орбита завершит проверку, она снова окажется под угрозой повторной проверки из-за недостаточной точности и будет заблокирована еще на три месяца. За полгода это станет для очень сложной проблемой. Даже если ты бы захотела мобилизовать все силы компании для исправления ситуации, совет директоров не мог не предъявить претензий.

Жань Цзинь выслушала ее слова и не рассердилась, а наоборот, даже почувствовала облегчение:

— Я недооценила тебя. Думала, ты все еще студентка, сидящая в башне из слоновой кости [1], не разбирающаяся в коммерческих конкурентных войнах. Не ожидал, что ты с первого раза поставишь меня на место. Все это время я была занята вопросами орбиты Луны.

— Возможно, ты доверяла мне, поэтому я и смогла добиться своего. С другим человеком твоя радужная оболочка не была бы скопирована.

[1] 象牙塔 (xiàngyátǎ) значит удаленность от суетного мира, оторванный от жизни и действительности.

Вспомнив тот вечер, когда Жань Цзинь увидела Чи Юй, истекающую кровью, и потеряла контроль, они снова погрузились в молчание.

Но эта тишина отличалась от предыдущей.

Предыдущее молчание было подобно скрытому течению, полному скрытой угрозы, а эта тишина пахла мягкой, тайно бродившей сладостью.

Жань Цзинь все же нарушила тишину:

— Губная помада немного сладковата.

— Да, эта помада немного сладкая.

— Это аромат персика, — Жань Цзинь слегка прикусила губы, попробовав. — Сяоюй, ты всегда любила вещи с персиковым ароматом.

Услышав это, Чи Юй поняла, что она действительно предпочитает персиковый вкус.

С самого детства она любила пить персиковый сок, покупала все, что было с персиковым вкусом, и подсознательно выбирала персиковый вкус.

— И ты быстро считаешь в уме, — продолжила Жань Цзинь. — Так быстро определила, по какой орбите выгоднее лететь.

Чи Юй почувствовала, что настроение Жань Цзиня как будто улучшилось, и с улыбкой сказала:

— Конечно, я питаюсь этой чашкой риса [2].

[2] Китайское выражение, означающее «зарабатывать деньги таким образом» или «работать этой работой».

Этот месяц после смерти сестры показался длиннее, чем целый год.

Чи Юй казалось, что она уже очень-очень давно не сидели и не болтали с Жань Цзинь.

Дорога обратно тоже была очень загружена, водитель ехал не спеша.

Тепло в машине быстро усыпило расслабленную Жань Цзинь, и она незаметно уснула.

Изначально она спала, облокотившись на спинку сидения, но в один момент, невольно, ее тело отклонилось в сторону плеча Чи Юй.

На плечи Чи Юй легла какая-то тяжесть, и это немного взбодрило ее, которая и без того была очень сонной.

Жань Цзинь дышала ровно и глубоко спала. Водитель оглянулся и сказал:

— Жань-цзун никогда не могла заснуть в машине, даже если была очень усталой. А сейчас, представьте, она уснула! Как необычно.

Чи Юй молча смотрела на Жань Цзинь, ее взгляд скользил по ее чёрным волосам, несколько прядей которых прилипли к гладкой коже шеи, вызывая легкое покалывание.

Жань Цзинь была совершенно беззащитна перед ней.

Чи Юй подумала: если она убила сестру, то почему так беспечно относится ко мне?

В прошлый раз она так легко ее напоила, что чуть не задушила ее, а сейчас она спит так спокойно, прижавшись ко мне.

Вспоминая, как раньше она всегда лежала у нее на коленях, используя ее бедро в качестве подушки, сейчас Чи Юй не спала, она с усилием открыла глаза, села прямо, чтобы Жань Цзинь могла удобнее прислониться...

Вернувшись в здание u, день снова был загруженным.

Жань Цзинь ушла на совещание и не возвращалась до семи вечера, весь восемнадцатый этаж работал сверхурочно.

Чи Юй пошла спросить Сяочжань, какая еда на вынос лучшая.

Сяояжан и Сяоянь, сидевшие рядом с ней, тут же предоставили ей еду на вынос с лучшей репутацией в радиусе пяти километров.

Сяоянь взволнованно сказала:

— Сяочи-цзун, вы будете угощать?

Чи Юй посмотрела на телефон, на их рекомендации, и сказала:

— Да, сколько людей из восемнадцатого этажа сегодня работают сверхурочно?

Сяоянь стала еще более взволнованной:

— Сяочи-цзун всегда приглашает всех на ужин?

Чи Юй мило улыбнулась ей и сказала «хм».

Эта улыбка была словно граната, брошенная в озеро души Сяоянь, – бабах! – и она покраснела до ушей.

Чи Юй спросила:

— У кого-нибудь есть какие-нибудь пищевые ограничения?

Сяочжан, бывшая помощница Жань Цзинь, которая тайно недолюбливала Сяоянь, сказала:

—Мы не заказываем сычуаньскую кухню с того ресторана.

Чи Юй была ошеломлена:

— Почему?

В течение этого периода она заказывала еду из этого ресторана большую часть времени. За исключением первого дня, когда у нее не было аппетита, она сравнила другие рестораны, но ни у кого не было такой привлекательной еды, как у этого ресторана китайской кухни, поэтому она часто заказывала там.

Когда Сяочжань задали этот вопрос, она поняла, что сболтнула лишнего, поэтому сразу же сказала:

— Ничего.

Чувствуя ее неловкость, Чи Юй опустила телефон и спросила.

Сяочжан была так напуган авопросом Чи Юй, что могла только сказать правду:

— Жань-цзун... ей не очень нравится этот ресторан, вероятно, потому что слишком жирно. После каждого посещения ее тошнит.

Чи Юй находила это еще более странным. Каждый раз, когда она покупала еду на вынос в сычуаньском ресторане с отстрой кухней, Жань Цзинь съедала все до последнего кусочка.

Вспоминая, как Жань Цзинь изо всех сил старалась есть, Чи Юй ощутила неприятное предчувствие.

Жань Цзинь только вернулась с собрания и говорила с человеком рядом, но случайно посмотрела на Чи Юй и обнаружила, что Чи Юй опирается на стол Сяочжан и смотрит на нее саму.

После того, как Жань Цзинь поговорила с окружающими ее людьми, она подошла Чи Юй.

— Иди сюда, — Чи Юй позвала ее в кабинет.

— Я не знаю, понравится ли тебе еда в том китайском ресторане, — сказала Чи Юй. — Я действительно не хотела покупать тебе то, что тебе не нравится..

Жань Цзинь думала, что она скажет что-то важное, она была такой серьезной по дороге, но оказалось, что это всего лишь такой пустяк.

Жань Цзинь улыбнулась и сказала:

— Все в порядке, за это время я привыкла есть и не думаю, что в этом есть что-то плохое.

Чи Юй некоторое время пристально смотрела на нее, вспоминая, что за эти годы она никогда не видела, чтобы Жань Цзинь отказывала ей в чем-либо.

Что бы она ни спрашивала у Жань Цзинь, она отвечала только «да».

— Почему? — Чи Юй взяла ее за плечи, — Почему ты привыкаешь? Ты могла сказать мне, что тебе это не нравится.

Жань Цзинь была ошеломлена словами Чи Юй. Острая боль от того, как осколок стекла порезал ей рот, неожиданно вспыхнула в памяти.

Вместе со словами того человека.

«‎Все, что я тебе дала, все, что дал тебе этот мир, ты должна проглотить. Нравится тебе это или нет, кому какое дело? Ты не имеешь права выбирать, помни об этом всегда»‎.

Эта фраза с самого начала и до конца застряла в сердце Жань Цзинь, став осколком стекла в ее памяти, который вечно торчал в горле, которое невозможно было вытащить, и рана от которого не заживала.

Лицо Жань Цзинь побледнело, и она с трудом отстранилась от Чи Юй.

Запястье Чи Юй заболело из-за ее внезапного напряжения, поэтому она не стала ее удерживать.

Жань Цзинь распахнула дверь кабинета и скрылась в коридоре.