Благосклонное создание (GL)

Получив радужную оболочку Жань Цзинь, опасаясь, что ночь будет слишком длинной и произойдут неприятности, Чи Юй отправилась в студию Ци Тун в тот же вечер, и они вместе заблокировали все лунные орбиты, купленные Империей Чи.

Когда все было сделано, было уже три часа ночи.

Ци Тун был так измотана, даже подушка, подложенная ей, стала бы для нее опорой, за которую она цеплялся бы, как за балку.

Но, видя, что Чи Юй не спит, она тоже не могла оставить свою подругу одну, тем более в такой момент, когда подруге больше всего нужна была поддержка.

Чи Юй рассказала Ци Тун, что именно произошло вечером.

Ей нужна была помощь Ци Тун, чтобы она помогла ей выяснить правду, поэтому она не могла скрывать от нее ничего, даже если это были неудобные эмоциональные связи.

Если скрыть какую-либо деталь, это может привести к размытию фокуса во время расследования и пропуску ключевых улик.

Услышав эти невероятные вещи, Ци Тун, обычно такая бойкая, не смогла найти ни единого слова, чтобы ее утешить, и даже забыла закрыть рот.

Самая близкая сестра погибла при невыясненных обстоятельствах. Подозреваемым в ее убийстве является ее бывший возлюбленный, с которым она была очень близка.

Раньше у Чи Юй были хорошие отношения с этой бывшей невесткой...

И это еще не все, теперь всплыла еще более шокирующая правда – оказывается, бывшая невестка всегда испытывала к ней особые чувства.

Это добавило еще одну, усеянную шипами, развилку в уже и так туманное дело.

За столь короткий месяц, Чи Юй столкнулась с целой чередой потрясений, которые, пожалуй, другим людям не удалось бы пережить за всю жизнь. Но именно в этот момент она запустила план по возвращению себе контроля над Империей Чи.

Ци Тун очень ею восхищалась, Юй-цзе по-прежнему оставалась ее Юй-цзе.

Ци Тун сама приготовила поздний ужин и вернулась, сидящая на диване Чи Юй моргнула пересохшими глазами и сказала:

— Можешь есть, я не голодна.

— Как можно не голодать? Весь день на ногах, ни крошки не съела, я сама видела. Человек – железо, а еда – сталь. Завтра важные дела, и если мы не поедим, то не будет сил. Как же мы тогда сможем разгадать дело твоей сестры?

Услышав ее слова, она, немного замешкавшись, выпрямилась, взяла приготовленные ею лапшу и съела немного.

— Вкусная колбаса? — Ци Тун, прижимая к себе другую миску с горячей лапшой, напоминала пищуху, запасающуюся едой на зиму, в ожидании одобрения Чи Юй.

Чи Юй посмотрела прямо на нее и сказала:

— Есть ли у меня какое-то отношение к тому, что Жань Цзинь убила мою сестру?

Улыбка Ци Тун застыла на лице: «...».

На этот вопрос действительно сложно ответить, даже самая вкусная колбаса не спасет.

Она, особенно будучи чужачкой, не знала, что сказать.

Чи Юй сказала сама:

— По моим воспоминаниям, они всегда были очень близки. С тех пор как Жань Цзинь переехала к нам, моя старшая сестра относилась к ней с нежной заботой. Она не только вылечила ее раны, но и дала ей образование, учила ее вести дела, и в конце концов передала ей свою компанию, которую она с таким трудом спасала. Жань Цзинь, в свою очередь, казалась очень привязанной к сестре и слушалась ее во всем. На первый взгляд, она беспрекословно выполняла все поручения сестры. Куда бы та ни попросила, она ехала, как бы сложно ни было дело, она бралась за него. Раньше я всегда думала, что они, должно быть, были созданы небом, как две шестеренки, идеально подходящие друг другу...

Говоря об этом, Чи Юй самоиронично улыбнулась.

В юности у Чи Юй было много поклонников, она даже ходила на свидания с одноклассниками, держалась за руки, но во время всех этих свиданий она думала о чем-то другом, считая, что тратить время на то, чтобы сидеть с незнакомым человеком, смотреть на ночной город и болтать о пустяках, – пустая трата времени.

С тех пор она потеряла интерес к «‎любовным отношениям» и полностью посвятила себя научным исследованиям.

Если говорить о любви, которая дарит надежду и чувство защищенности, то это, несомненно, любовь между сестрой и Жань Цзинь.

Их знакомство и в самом деле было полным драматизма. Забота сестры о Жань Цзинь и ее полное подчинение ее воле придавали их любви романтические оттенки, свойственные скорее театральной постановке, а их дальнейшая жизнь стала примером взаимной поддержки и любви.

Ложные отношения - пример взаимной поддержки.

Кто бы мог подумать, что то, что видно глазами, всего лишь иллюзия.

Внутри этих ярких мыльных пузырей скрывается хрупкая, легко разрушаемая опасность.

Когда отношения между сестрой и Жань Цзинь начали меняться?

Это касается меня?

Когда же у Жань Цзинь возникли чувства ко мне?

Увидев, как Жань Цзинь, всегда с каменным сердцем, плачет из-за нее, Чи Юй не могла не задать себе вопросы.

Я никогда не видела сути их отношений? Все было поддельным.

Пароль – это моя дата рождения, ее растерянность после аварии... Чувства Жань Цзинь очевидны.

Раз уж Жань Цзинь испытывает ко мне чувства, почему она так близка с полицейской по имени Лу? Может, дело только в выгоде?

Что касается «понимания», то Чи Юй уже не понимала, сколько «истины» содержится в привычной правде.

Но когда дело доходит до «понимания», Чи Юй уже не понимает, сколько «истины» есть в истине, которую мы привыкли принимать как должное.

Ящик Пандоры уже открыт, а в голове у Чи Юя полно вопросов.

Ци Тун сидела рядом с ней, наблюдая, как та погрузилась в размышления, и не стала ее прерывать. Вместо этого она забрала у нее из рук уже превратившуюся в ком лапшу и отправилась на кухню, чтобы сварить ей свежую порцию.

— Спасибо... — раздался позади нее хриплый голос Чи Юй.

— Ну что ты, столько лет подруги, какие там спасибо!, — сказала Ци Тун. — Я просто хочу, чтобы ты хорошо поела, выспалась и забыла обо всех проблемах.

В светлой кухне витал аромат, дарящий Чи Юй давно забытое чувство домашнего тепла.

Несмотря на то, что аппетит был по-прежнему был плохим и она ничего не хотела есть, она не хотела тратить впустую доброту Ци Тун. Закончив ужин, она пошла в душ и заставила себя как можно скорее заснуть.

Она хотела спать, завтра утром Жань Цзинь собиралась провести пресс-конференцию по поводу прав на добычу ресурсов на Луне, и она собиралась объявить ей войну на этой пресс-конференции, чтобы вернуть себе Империю Чи, которую ее сестра так усердно строила.

Ей нужен хороший сон, чтобы вернуть ясный и рассудительный ум.

Возможно, именно из-за миски лапши, которую Ци Тун приготовила для нее, измученная физически и морально, она очень быстро заснула.

Но сна, почти точь-в-точь повторяющий реальные воспоминания, не удалось избежать.

Смотря видео с камер наблюдения, Чи Юй сказала Ци Тун, что Жань Цзинь очень спокойная, и за все эти годы она почти не видела, чтобы Жань Цзинь теряла самообладание.

За исключением того раза.

В первый год учебы за границей, Чи Юй заболела тяжелой болезнью в чужой стране. Сначала она считала, что это просто обычная простуда, и не обращала внимания, но из-за ее невнимательности болезнь быстро перешла в критическое состояние.

Узнав эту новость, моя сестра и Жань Цзинь немедленно примчались к ней.

Чи Юй не знала, сколько времени она была без сознания. Когда она проснулась, Жань Цзинь только что сменила Чи Ли, которая провела всю ночь у ее постели, и собиралась перевернуть ее на другой бок.

— Невестка, — еле слышно позвала Чи Юй.

Жань Цзинь обнаружила, что она проснулась, и ее дух оживился. Она подошла к ней, взяла ее руку и сказала:

— Сяоюй, ты проснулась. Тебе плохо?

Чи Юй почувствовала боль во всем теле, воспоминания словно растворились в пустоте, она смотрела на нее в тумане, видя, что глаза Жань Цзинь, и без того красные и опухшие, полны слез, одновременно радостных и полных боли, ее пристальный взгляд не хотел отрываться.

Она никогда раньше не видела Жань Цзинь такой.

Чи ЮЙ слабо улыбнулась:

— «Как ты здесь оказалась? Еще и плачешь... Когда моя сестра сломала ногу на лыжах... Ты была так спокойна, как же... ты сейчас так плачешь? Я же жива.

Когжа Жань Цзинь услышала ее слова, она поняла, что ведет себя неадекватно, и сразу же отпустила ее руку, вытирая слезы на лице тыльной стороной ладони.

Пришел врач, осмотрел Чи Юй, а Жань Цзинь, полностью успокоившаяся, отошла в сторону и позвала Чи Ли, сообщив, что Сяоюй проснулась.

Чи Юй была сонной, и ее глаза застыли, глядя на Жань Цзинь.

Она видела, как Жань Цзинь изо всех сил пыталась подавить свои взбудораженные чувства, но усталость и беспокойство на лице невозможно было скрыть.

Тогда, увидев ее скорбь и тревогу, она подумала, что, должно быть, у нее неизлечимая болезнь, раз она так сильно переживает.

Неожиданно, через полмесяца она уже выписалась из больницы, быстро восстановилась и сразу же вернулась к учебе.

Потом она еще написала Жань Цзинь в Вичат, сказав, что когда проснулась и увидела, как невестка плачет, она действительно испугалась насмерть, думала, что уже не выживет.

Жань Цзинь быстро ответила:

[Ты одна в чужой стране, мы с твоей сестрой не можем о тебе позаботиться, естественно, волнуемся. Следи за своим здоровьем, если что-то не так, сразу иди в больницу, ладно?]

Суета учебы и жизни не позволила Чи Юй задуматься о том, почему эмоции Жань Цзинь внезапно вырвались наружу в тот день, и она быстро забыла об этом.

Но в эту ночь, когда она своими руками наконец-то постигла правду, мысли Чи Юй вновь вернулись в ту палату, и он снова вспомнила ЖаньЦзинь, находившуюся на грани нервного срыва.

Все то, что в эти годы казалось само собой разумеющимся, или же те чувства, которые иногда казались непонятными, теперь обрели свое место.

...

Во сне, на краю обрыва, где завывал ветер, Чи Юй спросила Жань Цзинь:

— Кто для тебя моя сестра?

Но человек напротив, казалось, не чувствовал ни шквала, ни обвинений, молчал, фигура его была как дым, как туман, легко рассеивалась и ломалась.

Жань Цзинь не отвечала на ее вопросы, как обычно, безмолвно и охотно плакала, а каждая слеза падала на сердце Чи Юй, словно раскаленный уголек.

...

На следующее утро, Чи Юй проснулась с сильнейшей головной болью и попросила у Ци Тун две таблетки.

Ци Тун все для нее приготовила и спросила:

— Ты действительно хочешь это сделать?

Чи Юй слегка приподняла бровь.

— Не боишься, что она вместе с тобой будет уничтожена, по-настоящему уничтожив Империю Чи?

— Нет, — быстро ответила Чи Юй. — Нож, который выпал из рук, можно поднять и снова использовать. А если он сломается, то уже никому не причинит вреда, и цель не будет достигнута. Она не станет разрушать Империю Чи.

Ци Тун с любопытством спросила:

— А какая у нее цель? Ради этой группы? Ради денег?

Чи Юй, одеваясь:

— Я еще не знаю.

Ци Тун: «...»

— Но это не имеет значения, — Чи Юй включила телефон и ввела адрес квартиры Жань Цзинь. — Я сделаю так, чтобы она выплюнула всё, что ей не принадлежит, и отправлю ее в полицию. Когда все уляжется, я послушаю ее историю.

Чи Юй стала еще более уверенной, потому что она знала, что в ее руках находится смертельное оружие, способное «убить» Жань Цзинь.

В этот вечер, после пресс-конференции Жань Цзинь, на глазах у бесчисленных представителей СМИ, Чи Юй танцевала с Жань Цзинь, была с ней «в тесном контакте» и «нежно обнимала ее».

Даже если окружающие почувствовали скрытое напряжение между ними, осознали их противостояние, все это было частью хитрого плана Чи Юй.

Однако заключительный, ошеломляющий поцелуй, несомненно, нес в себе крайне определенный смысл, который, наряду с записью, обвиняющей Жань Цзинь, полностью разрушил ее безупречный имидж в глазах общественности.

Чи Юй не боялась испачкаться грязью.

Грязь на теле – ничто по сравнению с тем, как ее сестра, обманутая на протяжении многих лет, в итоге закончила жизнь трагически.

Она дала Жань Цзинь последний шанс, она дала ей возможность все рассказать, но Жань Цзинь так и не заговорила.

Это была игра на жизнь и смерть, которая была предрешена.

После того, как страстный поцелуй закончился, Чи Юй отпустила Жань Цзинь из своих объятий. Она достигла своей цели.

Ее цель была достигнута.

Она заметила, как Жань Цзинь быстро схватила запястье правой руки, проверяя, не расстегнута ли запонка.

Убедившись, что запонки надежно застегнуты, Жань Цзинь заметно расслабилась.

Даже в разгар сильнейшего гнева, это первое инстинктивное действие.

Чи Юй, казалось, запомнила этот необычный поступок в своей памяти.

Жань Цзинь не хотела ничего говорить и собиралась уйти.

Чи Юй не пыталась уговорить ее остаться. Она знала, что даже если Жань Цзинь и убежит на край света, пока орбита Луны останется в ее руках, она будет иметь абсолютную власть.

Она щелкнула пальцами, и Жань Цзинь подошла к ней.

Чи Юй усмехнулась на ухо Жань Цзинь и сказала:

— Увидимся завтра.

Только тогда Жань Цзинь поняла, что кончики ее ушей в какой-то момент стали кроваво-красными.

Возможно, это произошло во время танца с Чи Юй, а может быть, во время поцелуя с ней.

В этот момент ее слова, сказанные так близко, жгли ее как огонь.

Жань Цзинь ускорилась и ушла. Менеджер Сюй немедленно сообщила охране о необходимости очистить помещение, попросив всех представителей СМИ покинуть его, но не заставляя их уходить, надеясь получить записи с видеокамер.

Журналисты, услышав это, воскликнули: «Как мы можем отдать эту сенсационную информацию?!», и тут же побежали к другому аварийному выходу, чтобы спасти свою шкуру.

Дворецкий Чэь, весь в поту, запыхался, поднялся наверх и с неловкостью смотрел на Чи Юй, не зная, как уговорить ее уйти.

Чи Юй не смутилась, Чи Юй кивнула Чэну вежливой улыбкой. Заметив, что небольшая группа репортеров, «‎бегущих от бедствия», наклонялась, изо всех сил пытаясь сделать еще пару ее фотографий, она великодушно осталась на месте, приняла приветливую позу и позволила им снимать вдоволь.

...

Отойдя от отеля, она вернулась к машине и обнаружила, что за ней бежит человек в ярости.

Чи Юй украдкой взглянула одним глазом, это была Лу Сыцин.

— Вылезай! — рявкнула Лу Сыцин, пнув ногой по двери автомобиля Чи Юй.

Чи Юй улыбнулась ей через полуоткрытое окно машины:

— Офицер Лу, какой закон я нарушила?

Наряд Лу Сыцин не оставлял ни малейшего намека на то, что она работает в полиции, больше походила на богатую наследницу, прибывшую на светский раут.

Но ее характер ничуть не изменился.

— Ты же знаешь, что Сяоцзинь любит в тебя, да? И ты все равно так поступаешь? — Лу Сыцин опиралась на окно машины одной рукой, словно разъяренный бык. — У тебя вообще совесть есть?!

— Совесть? — повторила Чи Юй, с любопытством в голосе. — Говорить о совести по отношению к невестке, которая неизвестно когда изменила, и убийце собственной сестры, не кажется ли тебе немного смешным?

Лу Сыцин глубоко вдохнула, придвинулась к окну, в ее глазах было холодное и угрожающее выражение.

— Кстати, кажется, это наша первая официальная встреча, офицер Лу. Я знаю, что вы хорошо знакомы с Жань Цзинь, ваши отношения не просто дружеские, похоже, вы ее хорошо знаете. И все же, я не понимаю, почему вы встаете на ее сторону и защищаете ее. Вы тоже одна из тех, кого она использовала, и все же вы все еще так охотно ей помогаете, это действительно достойно восхищения.

Лу Сыцин стиснула зубы, в ее глазах, устремленных на Чи Юй, почти полыхал огонь.

— Ты думаешь, что знаешь все, но ты ничего не знаешь.

Чи Юй кивнула и улыбнулась:

— У меня действительно много вопросов, которые я не понимаю. Скажите, пожалуйста, как Жань Цзинь оказалась в вашей машине и одновременно попала в камеру наблюдения за задней дверью комнаты моей сестры?

Лу Сыцин услышала ее слова, ее гнев претерпел тонкое изменение.

— Похоже, офицер Лу тоже в неведении. Неприятно, когда тебя считают дурочкой, это я понимаю. Если офмцер Лу когда-нибудь случайно вспомнит, что он народный полицейский, и почувствует угрызения совести, можете прийти ко мне поговорить.

Сказав это, Чи Юй подарила ей безобидную улыбку, после чего быстро исчезла.

Лу Сыцин стояла на парковке, слыша за спиной, как журналисты нарочно понижали голос, но все равно не могли скрыть возбуждение, и быстро ушла.

Вернувшись в гостиничный номер, чтобы отдохнуть, Жань Цзинь уже ушла.

Лу Сыцин спросила менеджера Сюй, куда делась Жань Цзинь, но менеджер Сюй тоже не знала и искала ее повсюду.

Лц Сыцинь позвонила Жань Цзинь, но она не ответила. Спустя некоторое время она ответила в Вичате.

[Я хочу побыть некоторое время одна.]

Лу Сыцин смотрела на экран телефона, не зная, что делать.

У нее в груди застрял комок, от которого у нее все внутри кипело.