Заря

— Значит, вы хотите устроиться к нам...

Голос главврача, доктора Вайша, был низким, почти бархатным, но с едва уловимой металической ноткой, словно каждое слово было тщательно взвешено и отчеканено. Складывалось впечатление, что он не спрашивал, он констатировал факт, скользя взглядом по резюме Амелии.

Бумаги лежали на полированной поверхности массивного дубового стола, отражая свет из высокого окна.

Девушка молча кивнула, едва ощутив легкий холодок на коже, несмотря на теплый июльский день. Её темно русые волосы, собранные в аккуратный низкий пучок, открывали строгое, но живое лицо. Большие, жемчужно-серые глаза внимательно следили за каждым движением собеседника.

В них отчётливо читались привычная для девушки сосредоточенность и легкая настороженность. В свои двадцать пять она уже успела прочувствовать на себе все прелести многих лет обучения, — сначала пять лет «Лечебного дела», затем изматывавшая ординатура по терапии широкого профиля и долгожданный сертификат специалиста, выданный по итогам аккредитации.

Казалось бы, все самое страшное позади и девушка может спокойно выдохнуть. Хотя она прекрасно понимала, что как врач, как специалист своего дела, учится она будет на протяжении всей своей жизни.

—...

Ещё некоторое время в кабинете царило молчание. Раздумывая о возможностях будущего, девушка осматривала кабинет: просторный, но по ощущениям скорее функциональный, чем уютный.

Стены галечно-серые, без единой картины или личной фотографии. Высокие прямоугольные окна, почти в пол, открыв взор во внутренний двор клиники, где царила образцовая чистота. По центру не было не единого дерева или цветка — лишь серый гравий и аккуратно подстриженные кусты.

Хваткий взгляд также отметил мебель, сделанную, судя по всему, из темного дерева: все выглядело слишком новым, слишком безупречным, словно здесь никогда не кипела настоящая работа, не принимались сложные решения, не звучали живые эмоции.

На столе, помимо документов и прочих бумаг, стояла минималистичная настольная лампа и строгий, без единого лишнего предмета, органайзер. Ничего личного, ничего, что могло бы хоть немного рассказать о владельце:

— И так, — выжидающе произнес Вайш, сложив руки в замок перед собой. Взгляд цепких глаз был поднят с резюме и устремлен к ней. — Что же вызвало у столь юной особы, как вы, интерес к трудоустройству именно в многопрофильную клинику «Заря»?

Он замолк, ожидая ответа. В его вопросе не было ни теплоты, ни простого любопытства. Это была скорее проверка, тонкий зонд, исследующий её мотивы и её саму. Молодость Амелии в этом контексте ощущалась почти как вызов его собственному опыту и положению.

Девушка же ощутила укол неловкости, возникшей от его внимательно изучающего взгляда. Перед ней восседал мужчина лет сорока: тщательно уложенные волосы нефритового оттенка, дорогой, белоснежный халат, изящно сидящий по фигуре, ярко выраженные скулы, густые брови и глаза... Глаза человека, повидавшего немалое за свою довольно продолжительную жизнь.

Черно-карые, пронзительные, проникающие сквозь кожу и мысли, добираясь до самых сокровенных мыслей. В его взгляде читалась отточенная до совершенства холодная учтивость, ни тени искреннего интереса или эмоций.

Девушка сделала глубокий, почти незаметный вдох и, собираясь с мыслями, выпрямилась на стуле. Без капли сомнений ответила. Уверенно, прямолинейно, но честно:

— Помимо ранее упомянутой возможности карьерного роста и моей тяги к изучению нового, особенно в такой сложной, но от того не менее интересной области, как терапия, мне также..., — она сделала короткую паузу, тщательно подбирая правильные, как ей казалось, слова, что б её ответ не показался чрезмерно наигранным или излишне эмоциональным. — Мне также искренне хочется помогать таким пациентам. Я прекрасно понимаю, через что им приходится проходить. И что чувствуют их близкие...

Последнюю фразу она произнесла чуть тише, и в ней проскользнула нежность, почти незаметная для чужого уха. Витающие в подсознании воспоминания уносили её прочь, в прошлое, к солнечным, беззаботным будням, проведенным в кругу семьи, когда все были счастливы.

Девочка росла в любящей семье, пока один роковой день не отнял у неё их: когда ей было всего восемь, родители погибли в автокатастрофе. По словам следователей, в них врезался пьяный водитель фуры, не уследивший за дорогой. Долго они не страдали, погибли на месте.

Лучиком света в детском разбитом мире стала жизнь в кругу родителей мамы. Бабушка с дедушкой души в единственной внучке не чаяли. Любили, оберегали, воспитывали. Несмотря на занятость на работе, проводили с ней всё своё свободное время, терпели каждый её каприз.

Хоть с того злосчастного момента девочка будто утратила большую часть своих эмоций, она искренне ценила их и все, что они для неё сделали. Не стал исключением и выбор профессии, с которым в подальшем она захотела связать свою жизнь.

Её бабушка, — Валентина Анатолиевна, — работала медсестрой в детской поликлинике. Лия отчётливо помнила её ласковые, мягкие, натруженные руки, а лояльный и утешающий голос навеки засел у неё в голове.

Нет, бабушка никогда не говорила высокопарных фраз, но в каждом её действии, в каждом рассказе о детях чувствовалась безграничная доброта и искренняя забота.
Она любила свою работу, любила помогать, любила детей. Это было призвание.

Именно она, своим примером и нежными наставлениями, зажгла в маленькой внучке огонек — желание стать врачом, помогать людям. Не ради славы или денег, а потому-что это правильно, это приятно.

На протяжении всей своей жизни и вплоть до сегодня Амелия горела своим делом. Даже несмотря на многочисленные сложности, которые с каждым годом все больше открывали Лии глаза на реальный, жестокий мир.

Она научилась быть холодной, расчетливой, научилась адаптироваться к несправедливости, с которой ей приходилось сталкиваться чуть ли не каждый день вплоть до конца своего обучения. Она быстро признала, что справедливости в мире нет, и быть не может. Такова уж человеческая натура.

Она приняла это, как должное, как обычное, но что бы не случилось, поклялась: всегда оставаться человеком. Куда бы жизнь её не привела, как бы не сложились обстоятельства — никогда она не станет тем, кто захочет наживаться на чужом горе.

Может это и не самое сильное качество, но самое настоящее. А Амелия была человеком принципиальным: она обещает - она сделает, пойдёт до конца, но сделает. Как она ещё не так давно пообещала своей, уже почахшей от долгих лет жизни, бабуле.

— Я вас, наверное, понимаю, — произнес врач, вырывая девушку из собственных мыслей. Лия с удивлением отметила, что он все это время не отводил взгляда. Щеки слегка покрылись румянцем. — Вы прекрасно осведомлены о главных правилах компетентного врача, но помимо соблюдения медицинской этики, деонтологии и прочей догмы существует ещё и... ответственность, — он продолжил, рукой потянувшись к одному из нижних ящиков его стола и доставая оттуда ещё несколько пар каких-то бумаг, — ответственность не только за свои решения или действия, но и за их последствия.

— Я целиком и полностью осознаю на что иду, — почти моментально ответила девушка, не прерывая их зрительный контакт, — можете в этом не сомневаться. — В её словах звучала неподдельная уверенность и готовность идти до конца, на что он ододряюще кивнул. Целеустремленность, упорство, решительность, амбициозность, преданность своему делу - именно такие качества он всегда ценил в людях. И несмотря на свою молодость и неопытность, она уже преуспевает в этом. Хотя ей предстоят ещё многому научится. — Но, с вашего позволения, могу ли я узнать ещё кое-что...

Осторожно начала Амелия. Он слегка подался вперёд:

— Слушаю.

— Почему я? — Такой прямой вопрос заставил его лишь приподнять одну бровь, словно он ожидает продолжения.— Не сочтите за грубость, я благодарна вам, но я также искренне не понимаю почему вы готовы принять мою кандидатуру, без особой практики и рабочего опыта, — она снова умолкла, обдумывая как бы правильно преподнести следующее. Да и стоит ли вообще... — ещё и сразу на высокооплачиваемую должность?

Какое-то время в кабинете главврача царило молчание. Девушка внимательно следила за малейшими переменами его лица, будто могла там что-то увидеть. Но чем дольше он молчал, тем больше в её сознание проскальзывало сомнений. Может не стоило спрашивать об этом так прямо, в лоб своему, возможно, будущему начальнику? Вдруг он сочтет её излишне любопытной или нелояльной?

Другая сторона, напротив, воспротивилась: какая ей вообще разница, что побуждает их брать её? Ей нужны были эти деньги, и это главное.

Но прагматик внутри неё не мог игнорировать явные несяостыковки. Высокая зарплата за минимальный опыт? Хотя минимальный это ещё мягко сказано... нулевой опыт. На доли секунды сознание уцепилось за мысль, что что-то здесь было нечисто. Это кажется слишком хорошо, чтобы быть правдой. Может быть она чего не понимает...

В любом случае Лия имеет полное право знать ответ на свой вопрос. На кону стоит слишком много, что б позволить себе халатность.

— Ваши сомнения... — Наконец-то Вайш прервал тишину. Его взгляд оставался все таким же невозмутимым, а на лице не дрогнул ни один мускул, — логичны, и вполне основательны в силу сложившемся в нашем учреждении обстоятельств, — он отложил остаток бумаг в сторону, окончательно утратив к ним интерес, — я не буду ходить вокруг да около, мисс Амелия и скажу вам прямо: нам катастрофически не хватает рук. Объем работы большой, пациентопоток значительно увеличился за последние несколько месяцев, а найти квалифицированный персонал, готовый грамотно работать в столь специфичной сфере... задача непростая. Многие предпочитают более спокойные и, скажем так, предсказуемые области. А те, кто имеют большой опыт, зачастую ищут места с меньшей нагрузкой... или уже нашли их.

Главврач «Зари» поднялся из-за стола и неспешно двинулся к высоким окнам кабинета. За его спиной сцепились руки, и он замер, устремив взор куда-то вдаль. Дальше, чем внутренний двор учреждения.

Амелия понимала: вид из окна его не столько интересует, чем поднятая ею тема разговора. Скорее, он использовал эту позу, что б продемонстрировать власть и контроль. Или просто дать ей время для размышлений, пока сам оценивал её реакцию:

— Дело даже не в финансовой составляющей. Вопрос не в цене, а в качестве выполнения работы. МЫ ценим целеустремленность и быструю обучаемость гораздо больше, чем многолетний стаж, который не всегда выступает прямым гарантом эффективности... — Он лениво повернул голову, вполоборота, так, что б боковым зрением наблюдать за переменой настроения девушки, при этом не теряя вида из окна, — мы ищем тех, кто ГОРИТ этим. Кто достаточно гибок и адаптивен, чтобы влиться в нашу систему и работать по её правилам.

Последние слова ввели девушку в легкий ступор. Интересно, много кто до неё проходил через подобное?

— Вы, — его голос стал чуть ниже, почти заговорщическим, без намека льсти, — в ходе наших немногочисленных диалогов, продемонстрировали эти качества в полной мере.

Мужчина протянул ей руку. Что ж, ответ вполне удовлетворил часть её любопытства. Посмотрим, что из этого выйдет. Все рассказано тонко, красноречиво: говорить красиво он точно умеет.

Пара секунд и она пожала её в ответ. Его губы изогнулись в тонкой, почти осязаемой улыбке, которая чем-то отдаленно напоминающая оскал:

— Отправляйтесь в отдел кадров, там вас будет ждать заведующий отделения. Все необходимые документальные вопросы, а также график работы вы решите и обсудите с ним. — Он протянул ей несколько бумаг, которые ранее достал из ящика. — Возьмите, тут отмечены ещё некоторые ваши данные, которые вы предоставляли нам ранее. Спуститесь с ними на второй этаж, второй кабинет справа. Если возникнут вопросы - не стесняйтесь обратится к сотрудникам «Зари», можно считать вы - почти коллеги.

— Хорошо, — Амелия улыбнулась в ответ, протянув руку, что б взять документы. — Спасибо.

Поблагодарив, девушка направилась к выходу из кабинета. Довольная тем, что произвела хорошее впечатление, прижала крепче бумаги. Все этапы собеседование можно считать успешно пройденными и дело осталось за малым.

Несмотря на довольно изматывающей день, она чувствовала прилив сил и облегчения. Видимо, она всё-таки сможет достичь своего.

Впервые за долгое время это ощущение было не просто надеждой, а твердой уверенностью.

Бабушка, её любимая бабушка, которая когда-то не просто подарила ей вторую жизнь, спасла от отчаяния после смерти родителей, а затем зажгла в ней мечту. Она подарила разбитой девочке возможность, собирая её по кусочком воедино.

Она подарила ей возможность, а девушка подарит ей шанс. Шанс на долгую и, насколько это ещё возможно, здоровую жизнь.