ПРОЛОГ
Бармен подал мой коктейль в тот момент, когда ко мне подсел незнакомый мужчина. Он близко наклонился к моему уху и что-то сказал, что я все равно не расслышала отчего он прильнул довольно близко
— Как вас зовут? Я могу вас угостить? – повторил мужчина
— Спасибо, но у меня уже есть напиток – вежливо отказала я от какого то страха. Почему то я думала, что в ночном клубе я могу так же раствориться в музыке, как я это делала у себя дома в наушниках, за закрытой дверью, а теперь я была немного в смятении. Танцпол был полон двигающими под такт музыки парнями и девушками. Мой взгляд встретился на парне, который твердо смотрел в мои глаза. Он был высоким, его плечи почти вдвое шире моих, и он возвышался над другими рядом стоящими людьми. Его волосы выглядят черными в неоновом прожектере и немного свисают. Он одет в рубашку с длинными рукавами, которая обтягивает его мускулы, и хотя мне никогда мне нравились громоздкие парни, я почувствовала слабость в ногах. Я поняла, что начала пялиться на него и резко отвела взгляд на свой коктейль.
Я почти допила свой напиток, а Антонио все еще не было видно. Вдруг я почувствовала себя странно. Очень странно. Коктейль должен быть безалкогольный, я бы почувствовала если б там был алкоголь. Я хотела встать, но споткнулась вперед и едва ли поймала себя на том, что ударилась о девушку, которая вульгарно танцевала с парнем. Я не могла почувствовать свои пальцы, руки которыми хотела ухватиться за стойку были не уклюжей пней, а ноги казались ватными.
— Ладно - выдыхаю я, это начинало меня сильно пугать. Я никогда не пила алкоголь. Все продолжало ходить и быть не в фокусе. И эти огни. Слишком яркие. Я вздрогнула и наткнулась на толпу. Я чувствовала бешенство и сонливость одновременно. Мне нужна была помощь. Пол клуба был темной пропастью. Куда делся Антонио? Я должна позвонить ему. Но никак не могла элементарно открыть сумочку, в котором лежал телефон.
Вдруг кто-то взял меня за талию. Я повернулась и увидела того самого парня, который хотел познакомиться и предлагал угостить. Он улыбался не естественно криво. Мне стало плохо от его ухмылки и когда попыталась увернуться, он схватил меня за локоть и сильно прижал одной рукой к себе. Голова начала кружиться, а голова болталась как у сломанной куклы.
— Ты пойдешь со мной, красавица – сказал парень с хищным выражением лица.
— На твоем месте, я бы оставил девушку в покое – кто-то сказал из толпы — И будет лучше, если ты исчезнешь, пока у тебя есть время – голос стал режущим и не терпящим возражения.
Боже, я не могла держаться на ногах. Все было мутно перед глазами, не говоря уже о страхе за свою жизнь. Я изо всех что было сил посмотрела в сторону голоса, который заступался за меня, а может, как в животном мире он себе хотел легкую добычу. Волна агрессии, исходившая от мужчины была физически, страшно было даже пошевелиться. Он поднял ладонь вверх, когда человек четыре за его спиной приближались к назойливому парню, показывая этим жестом своим людям, чтобы не рыпались, он сам разберется с ним. После чего его внимание остановилось на мне, и я сглотнула, ощущая как он просто взглядом подчиняет меня. Парень сразу опустил мои руки и в тот час же умчался в непонятном мне направлении.
Следующее, что я видела, рука симпатичного мужчины обвивала меня, поддерживая вес, когда он вел меня по краю толпы. Говорить было слишком трудно, ходить было слишком большой работой. Он был сильным и крепким рядом со мной, и я цеплялась за него той силой, которая у меня была. Я подняла голову и снова была ослеплена огнями. Это было слишком. Слишком. Музыка стучала в голове с такой силой, что она была готова взорваться. Мне нужна тишина. Он аккуратно вел меня к выходу и когда при лунном свете я посмотрела на него снова, я узнала того самого парня который наблюдал за мной в толпе. Я не могла понять была ли я испугана или удивлена, потому что в эту секунду все вокруг потемнело, веки стали свинцовыми, и я закрыла глаза. Темнота.
ГЛАВА 1
Я всегда смотрела на мир иначе. Иначе чем все другие.
Моя семья до мозга и костей были консервативными людьми. Мы с сестрой учились в католической школе для девочек Св.Марка в Бруклине. Стефан Рейден, мой отец всегда держал нас в строгости, но мне хотелось большего. Я хотела выйти из этого круга, из этого замкнутого круга как мне казалось... Я хотела дышать... Жизнь в уздечке, под надзором не казалась мне нормальной жизнью. Мои мечты и планы были другие, не то что подготовил отец. Я всегда старалась интересно проводить свой досуг, выплескивать определенными талантами и неординарно смотреть на жизнь. Спокойствием и выдержанным поведением я сильно не отличалась пусть даже и училась в католической школе. Понимание границ допустимого в общении с теми или иными людьми, способность корректировать свое поведение в разных ситуациях, умение промолчать в нужный момент и не переусердствовать с расспросами - не мое, в отличие от моей сестры.
Стефан Рейден - мой отец, среднего роста и телосложения. Его черные волосы всегда расчесаны назад выделяя высокий лоб, а зелёные глаза всегда были недоверчивы. За всю свою жизнь я редко видела его весёлым и добрым. Он для своих подчинённых всегда мрачный и гневный. С ним опасно общаться, если он вне настроении. Очень требовательный. Но это касается характера отца, а не эмоционального состояния. Если он злой, эмоционально, то его желательно успокоить и главное не злить его ещё больше.
Мать никогда не перечила ему, либо она сильно уважала его, либо сильно боялась его гнева, хотя, скорее всего второе. Она и нас прививала к этому, что бы мы с сестрой слушались и подчинялись ему. Маму зовут КлэрРейден, она всегда была домохозяйкой, занималась нашим воспитанием, принимала гостей, контролировала домашний быт. Она была не многословна. Ее длинные каштановые волосы всегда собраны в элегантный пучок. Иногда мне казалось, что она несчастна в браке с отцом. Отец так же ругал мать за какие то ошибки, а иногда и бил. Она никогда не встревала между отцом и нами в нравоучения. Видимо из-за такого отношения матери именно я, начала перечить и отстаивать свои права и защищать свою младшую сестру.
В отличие от меня Мэлоди была послушной, она старалась не высказываться, не показывать характер отцу. У нее в голове всегда были свои убеждения и выводы в этом плане. А я никак не могла свыкнуться с чувством "кандалов" и поэтому мне часто попадалось от отца. Нас с сестрой будто растили для какой то цели, будто хотели использовать для своих планов. Может поэтому в глубине души я всегда мечтала сбежать от такой жизни - на свободу.
Отец очень влиятельный человек в Нью-Йорке, занимающийся финансами крупной фирмы, о которой мы с сестрой смутно знаем. Последний год учебы я стала настаивать об учебе в Италии, в Болонский университет на специальность искусства. Отцу моя идея никак не понравилась, что и следовало ожидать. На очередном моем заикание об учебе он не стал терпеть и ударил своей фирменной пощечиной в его кабинете.
-Ты пойдешь в тот университет, который выберу я, если это и произойдет, Оливия! - с яростью сказал отец. Его слова дошли до меня сразу же, не смотря на боль с левой стороны щеки и звон в ушах.
- То есть, как понять "если это и произойдет"? - спросила я немного ошарашенная.
- Через три месяца, как раз на твое день рождения приедет семья с Сицилии. Что бы устроить помолвку. Ты выйдешь замуж за сына Федерико Андорре. Они очень влиятельные люди, и наша фирма получит большую выгоду с этого союза, поэтому ты исполнишь свою часть этого договора - я не могла поверить, я стояла и слушала, что мне сказал мой отец. Мой отец, который с такой лёгкостью все это мне высказал, он собирался отдать меня без моего соглашения. Его глаза выглядели без эмоции, без какой либо жалости, лицо не выдавало горести или сочувствия. Я почувствовала себя плохо и невольно покатились слезы с глаз.
- Отец, я же ваша дочь - пыталась я достучаться до его каменного сердца, - Неужели вы можете так поступить со мной? Я же не какой то там мешок зерна, которую можно отдать или продать... Мы живём в Америке, в стране где каждый имеет свое право и решение на свою жизнь. Отец, не поступайте так, я прошу Вас - умоляла я, как могла. Он поднял свою правую руку вверх, давая мне знак замолчать и смотрел на меня будто чужими глазами и сказал:
- Это решение неоспоримое. Я сказал и точка. Через три месяца у тебя помолвка Оливия, а сейчас оставь меня - злобно сказал мне Стефан Рейден
***
Я не могла этого больше терпеть. Шел второй месяц после оглашения о моей помолвке с неким итальянцем имя которого я не запомнила. Я ничего не хотела знать о семье, в которую меня хотели выдать. Я тверда решила бежать. Я знала, что убежав от своей семьи, от своей любимой сестры я могу больше не увидит ее, ни мать, ни отца. Конечно, сильно об отце я не буду скучать, ведь как он обращался со мной и с Мэлоди это для него большая привилегия. Мэлоди всегда была тихоней, скромной и неплохо образованной. В ней есть жертвенность, соединённая с почти неземной мечтательностью. Черты её лица были красивы и правильны, глаза наши с ней были от отца - зелёные, брови – красивые, прямые. Мы с ней были похожи, пусть даже были некие отличия, как волосы, которые у Мэлоди были короткие, каштанового цвета, а у меня они были длинные.
Я не могла убежать не подготовленной, поэтому к своему бегству я готовилась ещё месяц назад, когда закончила школу. Одна я не могла все это устроить и мне помог Маркус. Наши отцы работали вместе уже давно и поэтому он был единственным близким другом из парней. Наши семьи совместно проводили рождественские праздники, застолья. Ему двадцать четыре года и работал он со своим отцом. Как и мой отец он не говорил чем он и вообще фирма занимается. Я не могла понять, зачем нужны такие тайны, но и настаивать и узнавать я никогда не пыталась. Маркус для меня всегда был другом, даже может больше - братом, которого у меня не было. Он всегда мог мне помочь, я могла положиться на него, даже в плане бегства. Не смотря на его телосложение, такого большого как «скала», накаченные и сильные руки, рубашка, которая мало что могла скрыть, был весёлым и открытым. У него выразительная улыбка и мне даже бывало завидно, что как парню ему можно было все и от этого и радость на душе, в то время когда нам - девочкам много чего было под запретом. Мне всегда нравилось в Маркусе чувство юмора и лёгкость. На первый взгляд на улице и в школе, когда ему пару раз приходилось забирать нас с Мэлоди, людям он казался злобным и опасным человеком, и лишь немногие знали его вне этой маски. Он всегда был на моей стороне и не одобрял многие правила моего отца.
У Маркуса были хорошие связи в Торонто и он настаивал, что бы я осталась у его знакомой подруги на месяц, пока у моего отца, предположительно не утихнет гнев и не станет крушить все вокруг в поиске меня. Новые документы будут готовы там же, с этим он тоже пообещал уладить, ведь со своим паспортом я не могла купить никаких билетов, через него меня могут выследить люди моего отца. Я должна буду поехать на машине, что бы скрыть свое местоположение, это десять часов езды, не знаю как я выдержу столько часов на машине.
С большим багажом я не могла бежать, поэтому самые нужные вещи и средства я запихнула в рюкзак. Поздно ночью, после того как уснули родители, а охрана проверяла периметр я вышла из своей комнаты. Я прошла по длинному коридор и спустилась по лестнице вниз к холлу, тихо на цыпочках я открыла дверь в офис. Мне никогда не нравился кабинет отца, в нем всегда пахло сигарой, будто вся мебель и стены были пропитаны этим едким запахом. Сам кабинет был классического стиля с колоннами, деревянной отделкой, минималистическими деталями и тем не менее не было уютно мне в нем. Кресло было массивное словно это не просто предмет для сидения, а королевский трон. Я быстро подошла к столу и наклонилась вниз к шкафу от стола, открыв его я взглянула на сейф. Наш отец не знал, что мы с сестрой знали код от его сейфа, он сам того не понимая открыл его в наше присутствии, когда нам было по четырнадцать и шестнадцать лет. И у него не было привычки менять пароли, но все же часть меня сомневалась и надеялась что код остался прежним. Я ввела шести значный код на сейфе и выдохнула с облегчением когда он открылся. На секунду мне показалось, что мое сердце остановилось, ведь если код будет не верным, весь мой план пошёл бы на смарку, без денег я не могла бы и пол шагу сделать из дома. Я взяла пятнадцать тысяч долларов, немного, по боясь что с большой суммой денег я не могу колесить легко без тревоги.
Повторив весь маршрут в уме, я сидела на краю кровати, нервно повторяя весь план пока мои мысли не перебила медленно распахивающая дверь в комнату. Это была Мэлоди. Она нерешительно засунула голову и посмотрела на меня своими большими глазами
- Ты все таки решилась на это? - тихо и с такой грустью задала мне вопрос с порога. Мне было трудно и в то же время больно смотреть на нее. У меня никогда не было от нее секретов, поэтому она знала о моем плане.
- Да Мэлоди. Мы уже с тобой об этом говорили, давай сейчас не будем возвращается к началу.
- Нет, я не собираюсь отговаривать тебя - опустив голову сказала Мэлоди, - Я знаю, что ты будешь счастлива, если уступишь отцу.Мне просто грустно и я не хочу с тобой прощаться, ведь мы можем больше не увидится.
От этого представления мне стало тоже плохо, но иного выхода не было. Отец все равно сделает свое. Лучше бежать, чем всю жизнь быть прикованной и не иметь свое слово в жизни.
- Как только я буду в безопасности я найду способ связаться с тобой, поверь мне Мэлоди - пыталась я ее утешить. Мы крепко обнялись с сестрой и лежали у меня пока не завибрировал мой телефон, это был Маркус. Я резко вскочила с кровати и ответила на звонок
- Оливия, все готово, мы тебя ждём за углом главной дороги. Все как договаривались. Не торопись, главное не попадись охране. Сейчас двое зайдут в дом, ты должна уже спрятаться в прихожей, а потом быстро выходи через главную дверь. Третьи охранник в это время будет идти на обход в сторону бассейна - это твой шанс, они должны не заметить тебя.
- Хорошо, я готова - сказала я и положила телефон. Я повернулась к Мэлоди, которая смотрела на меня с полными глазами ужаса.
- Мне пора - все что я могла сказать ей - Пожалуйста, не расстраивайся, это то что я хочу, прости меня - сказала я и поцеловав в щёчки ещё раз крепко обняла Мэлоди.
Операция моего побега был идеально осуществлён. Я даже немного была огорчена, что нас сторожат люди, которые так невнимательно следят за территорией.