***
Я молчала всю дорогу от Дублина до Атлона. Пару раз горько всплакнула.
– Все прошло нормально? – нахмурился Тэхен.
– Все было прекрасно, – кивнула я.
Он не стал больше допытываться, просто положил руку на мое плечо. Правой придерживал руль, а левой обнимал.
– Я хочу в университет, – тихо сказала я.
– Боже правый, у меня слуховые галлюцинации!
– Нет, я действительно сказала это.
– Опять они! Господи, я, наверно, переутомился...
–Тэхен, ну прекрати, – шлепнула я его. – Кое-что изменилось, и теперь я считаю, что мне стоит... открыть этот щиток с высоковольтным напряжением.
– Где этот волшебник? Я хочу его расцеловать!
– Целуй своего хамелеона. Этот волшебник слишком волшебен для тебя.
Я показала средний палец, Тэхен дал мне щелчок по носу.
– Если серьезно, то я очень рад, что ты решилась на это, Лиса. Очень-очень рад! И какие доводы, позволь узнать, изменили твое мнение?
– Сегодня мне показалось, что новые люди и новые знакомства, – это... может быть интересно.
– А я тебе что все это время талдычил?!
– И еще я поняла, что только среди чужих людей смогу преодолеть свой страх и наконец начать... жить.
– Да, детка! – заорал Тэхен, как будто мы с ним только что выиграли финальный бой в компьютерной игре.
– И еще университет поможет мне стать кое-кем. Я все думаю об этом, и с каждым днем идея влечет меня все больше...
– И кем же?
– Мне интересно лечить и заботиться о ком-то. Наверное, я бы могла быть врачом, если бы не моя боязнь людей и если бы мне не грозила смерть от чужой крови... Или слюны... Или мочи, или желудочного сока, или околоплодных вод, или рвоты...
– Все-все! Я понял! Профессия врача тебе не подходит.
– И я подумала, что могла бы лечить того, на кого у меня нет аллергии.
– Меня?
– Тэхен, ты невыносим! Животных! Собак и кошек, лошадей и голубей, хомячков и зайчиков! Мне можно к ним прикасаться! И мне нравится к ним прикасаться. Я хочу быть ветеринаром. Что думаешь?
– Я думаю, что мне ужасно повезло с сестрой, – приобнял меня Тэхен. – Она такая добрая, умная и красивая. И любит зайчиков! Мой детектор милоты сейчас сломается к чертовой матери...
Я рассмеялась, а Тэхен продолжил:
– На самом деле я всегда знал, что ты захочешь быть ветеринаром.
– Да ладно...
– Да! Помнишь, мне было десять, а тебе пять, и ты увидела, как я с друзьями нашел в саду ежика и...
– Помню ли я, как ты помочился на бедного ежа? Да у меня до сих пор психическая травма, болван, – буркнула я.
– А потом ты зарядила мне кулаком в живот, схватила ежа голыми руками и побежала на кухню, чтобы помыть его в раковине.
– И, между прочим, исколола руки до крови...
– Но все-таки отмыла его! И потом неделю со мной не разговаривала. Я уже тогда подумал, что из тебя вышел бы отличный звериный доктор. Ну или полицейский.
– А я вот осознала это только сейчас. Удивительно, да? Родные часто знают нас лучше, чем мы сами... Что ты еще знаешь обо мне, чего не знаю я? – спросила я, толкая Тэхена в бок.
Но Тэхен ничего не ответил. Он смотрел на дорогу и улыбался ну очень странной улыбкой. Как будто действительно знал что-то еще. Но сколько я ни упорствовала, ни упрашивала его и ни дулась, он так и не признался в том, что было у него на уме.