27. Наказание
Тем временем, в Универсаме день проходил довольно спокойно. Обсудив со старшим дела насущные, парни занялись делом; скорлупа разделилась на две группы: одни тренировались, другие подметали, после чего менялись, супера следили за пиздюками , периодически вызывая друг друга на ринг. Валера и Зима, тем временем, вышли на перекур
- Брат, тебе не показалось, что Адидас себя странно ведет? Заперся в каморке после собрания, уже часа два не выходит, даже покурить.
- Тоже думаю об этом, Турбо. Либо что-то грядет, но он нам не говорит, либо у него что-то произошло.
Оба парня замолчали, выдыхая едкий дым и смотря куда-то в пустоту. Первый тишину прервал Туркин
- Я все никак не могу перестать думать о том, что он влюблен в мою Эмму. Это ж надо. Только мы разбежались, а он тут как тут, с ребенком еще принять хотел. Это ж вообще не по понятиям. - рассуждал Валера
- Слушай, я его не оправдываю. Но хотеть и сделать - разное. Не сделал, значит понятия не нарушил, так ведь? Да и не уводил он ее у тебя, а высказался, когда вы разбежались. Сам утром сказал, что между вами еще все может быть. Забудь. Хотели бы они быть вместе - были бы. - философствовал Зима и правда была в его словах
- Если рассуждать с твоей точки зрения, то да. Все равно злит, что он думает о моей девочке. - играя желваками, тихо сказал Турбо, пытаясь унять порыв агрессии.
До самого вечера парни были на базе. Турбо не решался уходить первым, поскольку понимал, что еще пару дней назад был практически отшит и сейчас надо было проявлять себя по максимуму, чтобы никто не мог ничего сказать против него, но разлука с Эммой наводила тоску, ведь после разлуки, ему хотелось буквально 24/7 быть с ней и особенно сейчас, когда нужно было поддерживать её, чтобы она не думала о ребенке, который не смог у них появиться.
Как и обещал, к 19:30 Турбо уже собирался идти домой, но неожиданно из каморки вышел Вова, подзывая Турбо в самый неудобный момент
- Слушай, ты тут проступок совершил, поэтому сегодня на базе дежуришь ты, а не скорлупа. В 10:00 утра будешь свободно и считай, что забыли, даже вспоминать не буду - с ухмылкой говорил ему Адидас, наблюдая, как меняется в лице Туркин.
- Вов, извиняй, но с Эммой сейчас быть должен. Она после больницы, всей ситуации... короче, поддержка ей нужна. Я должен быть сегодня с ней, войди в положение! - требовал Туркин, но Адидас стоял на своем
- Понимаю я все, переживаешь за свою бабу. А за пацанов своих не переживаешь? Остался бы сейчас один и че б делал? - сплевывая на пол, читал мораль Адидас - считай , что это необходимость, чтобы оставаться с Универсамом. В 10:00 официально будешь вне зоны риска быть отшитым. А Эмму предупредим, чтобы не волновалась. Кстати, телефон не работает, я пошлю кого-то из мелких , чтобы предупредили её. Все, бывай - поспешно удаляясь, сказал он, оставив ошарашенного Турбо стоять на месте
- Да блять! Надо было именно сейчас - ударив в стенку, проорал тот, что аж старая штукатурка посыпалась на пол, от чего я Лампа цокнул, ведь только недавно он все тут подметал
- Уткнись, мелкий. Уберешь еще раз, не развалишься - уже более спокойно сказал тот, понимая, что вариантов нет.
«Спасибо, что хоть предупредят её» - подумал тот, взяв с дивана какой-то старый журнал, в котором не было ну ничего интересного.
Дежурство подразумевало под собой просто нахождение на базе в ночное время, когда все уходили, дабы избежать появления здесь чужаков. Хоть на дверях и были замки, но никакой гарантии они не давали, поэтому на базе всегда оставался кто-то, кто мог или физически повоздецствовать на чужака, либо хотя бы позвонить. Поскольку телефон, какого-то черта именно сегодня был сломан, надо было оставить физически сильного пацана, коим и стал Турбо, в наказание. Суперов обычно не ставили на такую идиотакую «работу», но раз провинился, то провинился. В любом случае, работа не пыльная, работа скучная. Зато весь следующий день сможет побыть со своей девочкой, если не будет форс-мажора.