Глава 9. Глаза, что не отражают свет.
Flame in the Shadow//Tina Mise
Глава 9. «Глаза, что не отражают свет»
Пламя не уходило.
Прошла ночь после свадьбы. Прошёл день. А тепло под кожей так и не стихло. Оно не жгло — дремало, как зверь под тонкой поверхностью кожи. Не угроза, а предупреждение.
Элайн чувствовала: что-то пробудилось, и назад дороги нет.
Она стояла у зеркала в своей новой покоящейся комнате. Белые стены, серебряные ткани, всё по дворцовому этикету. Но в отражении... её глаза казались темнее, чем обычно. Серые, но с янтарным отливом, который не исчезал даже в тени.
Она посмотрела на руки. Линии ладоней как будто углубились, будто кожа запомнила магию. И когда она провела пальцем по шву своего свадебного платья, в воздухе вспыхнули руны.
— Это не просто след. Это подпись, — сказала Тина, прислонившись к косяку. — Ты оставила свой знак. Они хотели церемонию — получили клеймо.
Элайн повернулась.
Тина, как всегда, была спокойна.
На ней — тёмно-синий плащ с высоким воротом и вечно спутанные тёмные волосы, собранные в небрежный пучок. Очки слегка сползли на нос, но за ними всё равно прятался взгляд, который знал слишком многое.
— Они боятся, — тихо сказала Элайн.
— Боятся — значит уважают. Но опасаются — значит начнут действовать.
— Совет?
Тина кивнула.
— Уже готовят повторный круг. Якобы «стабилизирующий». Они не поняли, что это не ты сорвала ритуал. Это ритуал не выдержал тебя.
В зале Совета было темно.
Только синий огонь парил в чашах.
Магистр Одан, высокий, костлявый, с руками, похожими на когти, опирался на трость, хотя не нуждался в ней. Его бледное лицо не отражало ни страха, ни ярости. Только расчёт.
— Она не должна была выжить, — сказал он. — Никто не может взять под контроль кровь Дракона и остаться собой.
— Но она не просто осталась, — бросил кто-то. — Она нас... связала. Все мы теперь ощущаем её силу, когда магия проходит через нас. Это ненормально.
— Она сделала нас проводниками, — прошипела архимагистр Серай. — Мы не хозяева. Мы — её нитки.
— Тогда пусть сгорит, — сказал Одан.
— Она не сгорит, — холодно раздался голос в тени. — Драконы не горят. Мы сгорим — если попытаемся её сломать.
Все обернулись.
В уголке зала стояла Тина. Не приглашённая. Не званая. Но никто не осмелился её прогнать.
Потому что все знали: она могла войти в любое место — и выйти. Даже из живого пламени.
— Оставьте её, — сказала она. — Или она сама решит, что делать с вами. А поверьте, её решения... редко щадят.
Тем временем Элайн сидела в пустом зале. Один факел, открытое окно.
На коленях — старая тетрадь.
Она пыталась писать. Но чернила вспыхивали. Слова расплывались.
— Что ты хочешь, пламя? — прошептала она. — Уничтожать? Или говорить?
Ответа не было. Только вспышка боли под рёбрами.
Не как рана.
Как крыло.
Будто что-то расправлялось внутри.
Позже вечером к ней вошёл Дориан. Без стука.
— Мне сказали, ты жива, — сказал он с улыбкой. — И не разрушила потолок. Это уже прогресс.
— Пока, — усмехнулась она. — Хочешь, я начну с пола?
Он рассмеялся. Но в его голосе была усталость.
Дориан был другим.
Темноволосый, с резкими скулами, и взглядом, в котором отражалась усталость человека, который родился с властью, но никогда её не хотел.
Он был принцем. Но не правителем.
— Ты меняешься, Элайн, — сказал он.
— А ты?
Он вздохнул.
— Я чувствую... силу. Когда рядом с тобой. Она как ветер, который нельзя поймать, но он дышит мной.
— Ты боишься меня?
— Я... восхищаюсь. И да. Чуть-чуть.
Она закрыла тетрадь.
— Тогда оставайся. Не как защитник. А как тот, кто смотрит, когда другие прячутся.
Он кивнул.
И сел рядом.
Ночью Элайн не спала.
Сны были странными.
В них — гора.
На вершине — круг, горящий символами.
И голос.
— Ты не рождена, чтобы быть чьей-то.
Ты — последняя из крови.
Мы в тебе.
И мы ждём, когда ты вспомнишь — что ты не просто Дракон.
Ты — писательница мира.
Она проснулась в слезах.
И впервые — без страха.
Когда Элайн спустилась в зал под башней, ей показалось, что воздух стал плотнее.
Не потому, что здесь кто-то колдовал.
Потому что здесь она сама недавно прошла.
На стенах — следы пламени. Не чёрные, не гарь. А золотистые прожилки, как от ритуальной магии. Только никто её не вызывал.
— Я не умею сдерживаться, — прошептала она.
— Потому что ты никогда не была создана, чтобы сдерживаться, — раздался голос Тины.
Она стояла в арке. Чёрный плащ, очки, светлая полоса в волосах — тонкая, почти серебристая, появившаяся после последнего вмешательства в пространство.
— Скажи мне честно, — проговорила Элайн. — Весь этот двор, весь ритуал, Совет, король — они знали?
Тина молчала.
— Сначала — нет, — сказала она наконец. — Но когда ты была ребёнком, один из старых магов провёл Тест. Он увидел символы. Тогда твой отец скрыл всё. И когда Совет почувствовал жар в зале на твоих тринадцатых именинах — уже было поздно.
— Меня выбрали?
— Нет. Тебя спрятали. А теперь ты вернулась.
В это же время, на башне магической наблюдательной стражи, один из архимагов прижался к стене.
— Ты чувствуешь?
— Что?
— Вибрация. Она идёт из восточного крыла. И это не враждебная магия... Это просто... она.
И в этот момент камень под их ногами застонал.
Башня, построенная пятьсот лет назад, треснула по основанию.
Не от удара.
Не от проклятия.
От силы, что не хочет больше быть в границах.
Позже, в покоях, Элайн сидела на полу, босая, в боевом плаще, волосы распущены — серебристо-русые, и уже частично заплетённые как у предков рода Айрен'Ла.
На полу перед ней — старая карта.
— Мы идём в Храм, — сказала она. — Завтра.
— Ты уверена? — спросил Дориан.
— Да.
— Он зовёт меня.
— А если я не приду — он придёт сам.
Тина опустилась на корточки рядом.
Пальцем очертила перевал.
— Здесь вас встретят. Не маги. Не люди. А те, кто не забыли, каково это — быть Драконом среди смертных.
— Враги?
— Нет. Отражения. И если ты не выдержишь взгляд в них — ты не пройдёшь.
Элайн кивнула.
— Значит, я пройду.
Дориан всё ещё молчал. Потом резко встал.
— Я иду с тобой.
— Ты не обязан, — сказала она.
Он подошёл ближе.
— Может, и не обязан. Но если ты сгоришь — я сгорю рядом.
— А может... удержу.
Когда они вышли на балкон, над дворцом полыхало северное сияние.
Не небесное.
Магическое.
Из центра башни вырывался тонкий луч — не разрушения. А вопрошания.
— Храм знает, — сказала Тина.
— Ты зажгла маяк.
— Теперь они идут за тобой.
Элайн закрыла глаза.
И впервые в жизни — не боялась.
> — Я — не просто пламя.
Я — его источник.