Глава 25. День Дурмстранга.
Весь октябрь Гарри провел в постоянных метаниях между своим отрядом, библиотекой, тренировками и подготовкой ко Дню Дурмстранга. Мальчик написал небольшой сценарий, который тут же одобрил Станислав, удивившийся зрелости мыслей мальчика.
Так же теперь всю субботу занимали факультативы. Как и предсказывал Дориан, на бытовую магию записались одни девочки, и Гарри был единственным парнем среди них. Эту дисциплину преподавала Элоиза Кортес. Она была очень похожа на Молли Уизли: такая же небольшая ростом, немного полноватая и вечно улыбчивая женщина. Но у нее в отличие от главы рыжего семейства были красивые вьющиеся светлые волосы до плеч и серые глаза. Она очень обрадовалась Гарри и приказала всем девочкам беречь его, чем вызвала сильное смущение мальчика и смех остальных. На этих уроках госпожа Кортес учила всех как правильно применять заклинания для уборки дома, например, каким образом помыть тарелки и пол, убрать пыль со всех поверхностей или как вывести въевшиеся пятна.
На ядологию записалось всего двенадцать человек, среди которых были Дориан и Эдвин. Гарри все также дискутировал с профессором Мейером. Во время второго занятия он разрешил мальчику использовать одну из лабораторий для его экспериментов, и Поттер теперь с нетерпением ждал, когда же кончится этот месяц, и он сможет заняться чем-то действительно интересным.
На фехтование записались почти все парни первого курса с двух факультетов. Гоняк всем выдал деревянные мечи, объяснив это тем, что пока они не в состоянии удержать в руках настоящие. Гарри был полностью согласен с ним. Даже от упражнений с деревянным руки болели очень сильно. Дориан только хмыкал, наблюдая за тем, как Гарри делает себе массаж.
Основы рунологии оказались весьма увлекательными. Преподаватель Кархан Максимилиан старался преподнести всю нужную информацию, вплетая ее в контекст мифов и преданий. Он был интересным человеком с мечтательным взглядом и татуировками в виде рун по всему телу. Господин Кархан объяснял это тем, что так он максимально добивается сближения со своим предметом.
Брегг Гилберт был человеком увлеченным, и иногда забывался, когда начинал что-нибудь декларировать из-за своей учительской кафедры. Он рассказывал всем о политических интригах прошлого и заставлял всех искать двойное дно в любом событии. Гарри не нравилась эта дисциплина, потому что она учила фальши и лжи, но он также понимал ее необходимость для того, чтобы суметь выжить в этом прогнившем мире.
Поттер заставил девочек заняться пошивом костюмов для себя и Дориана. Они были единственными, у кого хватило смелости записаться на роль актеров.
Гостиная факультета за октябрь превратилась в склад декораций, оружия, мантий, масок и метел. Станислав и Константин сильно ругались на всех, но этим они вносили еще больший вклад в творящийся хаос.
Начались квиддичные тренировки. Капитаном команды был выбран Маттеус Лайне. Парень суровый и строгий. Он постоянно разрабатывал различные стратегии и заставлял заучивать их. Маттеус потребовал, чтобы все дали ему приглашения в свои комнаты, чтобы он ночью мог приходить к ним и выяснить действительно ли они все хорошо помнят. С такой просьбой его послали в долгий полет на метле, и кто-то робко предложил выбрать другого капитана.
В последние дни перед выступлением Гарри был похож на комок нервов и чуть ли не кусался. Эдвин и Дориан утаскивали его в свою спальню и заставляли его пить настойку валерьяны.
Двадцать четвертого октября Гарри получил письмо от опекуна:
«Поттер, необходимые документы для посещения вашего уголовника-крестного получены. До Азкабана добираться долго и я даже не знаю, успеете ли на корабль до своей школы. В любом случае, в ваших же интересах как можно скорее прибыть в мое поместье в воскресение.
С.С.»
Мальчик тут отправил ему ответ со своим голубем.
«Здравствуйте, профессор.
Я могу прибыть к вам в субботу вечером. В этот день в Шабаше будет проводиться День Дурмстранга. Если вы вдруг захотите, то можете придти и посмотреть выступления. Кстати, я тоже принимаю в этом участие.
Гарри Поттер»
На следующее утро Спес вернулась с ответом.
«Поттер, несомненно, твоими лучшими чертами являются предупредительность и своевременность. Я постараюсь прибыть в Шабаш и забрать вас после в свое поместье, но ничего не обещаю, так что не ждите меня.
С.С.»
Мальчик сжег это письмо в пламени одной из свеч. Все вокруг обсуждали, что они увидятся со своими семьями. Многим регулярно приходили посылки из дома, а Гарри получал раз в месяц даже не письма, а отписки. Валерьянка Дориана совершенно не помогала, и мальчик решил сходить к Люпину.
Он спустился на пятый этаж и постучал в его дверь. Ему открыли почти сразу же. Люпин выглядел гораздо лучше, чем при их первой встрече.
— Привет, Гарри. Проходи. У тебя что-то случилось?
Мальчик сел в одно из кресел, стоявших у стены. Комната была обставлена весьма скромно. Диван, служивший еще и кроватью, два кресла, комод, несколько книжных шкафов, рабочий стол с лампой и несколько полок со старыми выцветшими фотографиями и чайным сервизом.
— Здравствуйте, мистер Люпин. Я и профессор Снейп собираемся посетить Сириуса Блека в Азкабане в это воскресение. Все необходимые бумаги для этого получены. Я посчитал необходимым сообщить вам об этом.
Люпин рухнул в соседнее кресло.
— Ты правильно поступил. Мерлин, я надеюсь, что ты оказался прав, иначе мне даже страшно представить, во что может превратиться ваше посещение тюрьмы.
— Я тоже этого боюсь... Вы знаете, я еще в субботу буду выступать... и очень волнуюсь. Вы придете?
Люпин вытянулся в кресле.
— Конечно же! Я буду в первом ряду. Кстати, помнишь, я обещал тебе альбом с фотографиями? Я собрал пока только треть, но совы были разосланы по всем, кто мог бы знать твоих родителей. Надеюсь, до Рождества я смогу собрать альбом полностью.
— Спасибо, — мальчик благодарно улыбнулся.
— Пока не за что, малыш. Хочешь шоколадных лягушек?
— Если можно...
Люпин открыл сундук и вытащил оттуда лакомства. С полки на столик прилетел заварной чайничек. Вода в нем тут же закипела, и Ремус добавил внутрь чайных листьев. Подождав немного, мужчина разлил чай по чашечкам.
— Он с ромашкой... Успокаивает...
Гарри хмыкнул.
— Дориан меня валерьянкой поит. Говорит, иначе я вместо него начну бросаться на людей и кусать их.
Люпин улыбнулся и сделал глоток.
— Эммм... Я наслышан о твоих друзьях... Ты уверен в них? Их побаиваются небезосновательно.
Поттер тяжело вздохнул.
— Мы все опасны, но это на должно делать нас изгоями. Не так ли? Иначе вы бы не дружили бы с моим отцом.
Мальчик откусил от шоколадной лягушки лапку и задумчиво прожевал ее.
— Если окажется то, что я говорил правда, и Сириус Блек не предавал нас, ему передать что-нибудь от вас? — спросил Гарри.
Люпин со звоном опустил чашку на место.
— Да... Подожди минуту.
Ремус подошел к комоду и вытащил оттуда маленькую коробочку с засушенным четырехлистным клевером.
— Мы верили, что это приносит удачу и сделали его символом нашего счастливого будущего.
Гарри спрятал в карман коробочку и улыбнулся.
— Я обязательно передам ему...
Мальчик подумал о том, что возможно у его отца тоже была такая коробочка, и он надеялся на волшебную силу клевера, но против смертельного проклятия нет защиты. Гарри сам чудом выжил и, скорее всего, благодаря жертве матери, ставшей на пути его не минуемой гибели.
— Каким был Джеймс Поттер?
Люпин вздрогнул.
— В смысле?
— Вы мне рассказывали о его некоторых авантюрах в школе, но он всегда был каким-то безликим... Я не знаю, что и кого он любил, что ненавидел, был ли он справедливым, высокомерным?
Люпин закусил губу.
— Он был очень гордым. Джеймс с первого курса был покорен твоей матерью. Сначала его притягивала в ней ее харизматичность, а став старше он влюбился в Лили, но около нее всегда был Северус. Бедноодетый мальчишка с отталкивающей внешностью, так к тому же еще и слизеринец. Только сейчас я понимаю, что мы поступали жестоко. Мы издевались над ним и один раз на первом курсе очень сильно избили его. Он заплакал, когда мы сломали ему ребро. С тех пор Джеймс называл его Сопливиусом. Наша компания именовала себя Мародерами, но мы были чудовищами, которые не понимали, когда переступают границы от безобидного до смертельно опасного. Один раз Сириус чуть ли не убил Северуса, отправив его туда, где я обычно превращался в оборотня. Если бы Снейп выжил, то тогда бы я скорее всего заразил бы его. Мне до сих пор стыдно перед ним. Мне иногда кажется, что жизнь наказала нас за него.
Ремус закрыл лицо руками и тяжело вздохнул.
— Не уже ли он никогда вам не отвечал?
— Отвечал, — тихо отозвался Люпин. — Еще как отвечал, только дело совсем не в этом. Нас было всегда больше, и нападали мы неожиданно.
У Гарри пронеслись в голове воспоминания о том, как на него в школьных коридорах подло, со спины набрасывался Дадли со своими дружками.
— Почему вы решились рассказать мне об этом сейчас?
— Тут несколько причин. Первая из них это то, чтобы ты был готов к тому, как отреагируют друг на друга Снейп и Блек. А вторая... думаю тебе лучше посмотреть самому... Я не знаю, каким образом эта информация просочилась в прессу...
Ремус протянул Гарри «Ежедневный пророк». На первой полосе большими буквами значилось «Гарри Поттер в опасности?».
Мальчик открыл нужную страницу и углубился в чтение.
« ГАРРИ ПОТТЕРА ВОСПИТЫВАЕТ БЫВШИЙ ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ! К ЧЕМУ ЭТО МОЖЕТ ПРИВЕСТИ?
Как нам стало известно, полтора года назад опеку над Гарри Поттером взял не кто иной, как Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти. На данный момент он преподает зельеварение в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Мы опросили несколько человек, чтобы лучше узнать о мистере Снейпе.
Журналист: Скажите, пожалуйста, Северус Снейп, по-вашему, может хорошо воспитать ребенка?
Респондент 1: Думаю, что нет. Он всегда был слишком резок и нетерпим. Это не тот человек, который может позволить себе иногда какие-нибудь вольности или тем более побаловать ребенка. Скорее всего, он запрет его где-нибудь, загрузит какой-нибудь работой, но кормить будет. Я сочувствую его будущим детям.
Журналист: Вы считаете, что Северус Снейп действительно служил светлой стороне?
Респондент 2: Нет, и его поведение это наглядно демонстрирует. Он подсуживает своему факультету и потворствует развитию у своих подопечных отрицательных качеств. Я считаю, что Снейп верит в возрождение своего хозяина и готовит из слизеринцев будущих Пожирателей смерти.
Журналист: Всем известно, что Северус Снейп и Джеймс Поттер были врагами. Как вы считаете, повлияет ли это на отношение к мальчику?
Респондент 3: Конечно же, повлияет. Он очень мстителен!
Журналист: Как вы считаете, кому стоило бы передать опеку над мальчиком?
Респондент 4: Я думаю, что какой-нибудь достойной семье. Например, тем же Малфоям. Они потратили огромное количество денежных средств на благотворительность! Или в семью министра Фаджа. Все мы знаем насколько он добрый и отзывчивый человек! Я считаю, Гарри с радостью примет любой член магического сообщества.
Как видно из написанного выше, доверие к Северусу Снейпу не испытывает никто. Неужели мы так отплатим Гарри Поттеру за его прошлые заслуги? Надеюсь магическое общество не оставит все так, как есть!
Всегда ваша, Рита Скитер»
Гарри отложил газету в сторону.
— Чем это может грозить мне?
— Боюсь, что дело об опекунстве могут пересмотреть. Я как понимаю, статья была явно заказной, и играет она на руку как раз или министру, или Малфою. Особенно если учесть то, что у Дамблдора и Фаджа не так давно произошла размолвка. Скорее всего, министр ищет способ упрочить свое положение в обществе. Многие маги высоко ценят Дамблдора и соглашаются с любым его мнением, и если он пойдет против Фаджа, то последнему не сдобровать. Ему необходим противовес.
— Меня хотят использовать разменной монетой в политических играх?
— Да. Они в тебе сейчас ни видят человека с собственными потребностями и желаниями.
Гарри отпил уже остывший чай и откинулся на спинку кресла.
— Хм... Я думаю, мне стоит что-то предпринять.
Люпин кашлянул и повернул голову к мальчику.
— Скажи, пожалуйста, а Снейп плохо обращался с тобой?
— Смотря с кем сравнивать. Если с моими родственниками, то хорошо, а если с Уизли, то не очень. Дело тут не в этом... Все может стать еще хуже. Допустим, меня могут заставить бросить Дурмстранг, а этого я не хочу. Учеба в Хогвартсе не лучшая альтернатива, Да и к тому же, — мальчик кивнул на газету. — Я люблю свою страну, но ненавижу государство.
Ремус вздрогнул.
— Так же говорил Тот-кого-нельзя-называть!
Гарри поставил пустую чашку на блюдечко и направился к двери. Уже у порога он оглянулся на Люпина и произнес:
— То, что Том Реддл был темным и ужасным волшебником, сомнений нет, но это не значит, что он не мог говорить действительно проницательных вещей. Волдеморт просто выбрал не тот путь реформирования. Вот и все. Я передам Блеку коробочку. До свидания и спасибо за чай.
Мальчик быстро поднялся наверх, но зашел в музыкальную комнату. За фортепьяно сидела Мирослава.
— Пожалуйста, сыграй для меня что-нибудь.
Беливук внимательно посмотрела на него, а потом кивнула. Девушка положила руки на клавиши и зал наполнила тихая и спокойная музыка с легким оттенком грусти. Гарри закрыл глаза и начал вслушиваться.
В голову пришло воспоминание о том, как мальчик разговаривал со Смертью. Проводник говорил ему, вся жизнь состоит из возможностей вовремя реализованных и упущенных. А так же о том, что всегда есть больше вариантов, чем кажется в начале.
Поттер даже не заметил, когда музыка остановилась. Гарри открыл глаза и увидел Мирославу, сидящую рядом и внимательно изучающую его.
— У тебя что-то случилось?
Гарри кивнул.
— Но, кажется, я нашел решение.
Они вместе вышли из комнаты, и всю дорогу до спален каждый молчал о своем.
* * *
Все оставшиеся дни превратились в хаотичное марево из беспокойного мельтешения всех преподавателей и студентов.
Когда же все необходимое было погружено на «Летучий голландец», и корабль отплыл к городу Шабашу, студенты облегченно вздохнули. Не так сильно пугало выступление, как угроза что-нибудь или кого-нибудь забыть, или не успеть вовремя подготовиться.
После того как студенты прибыли в порт, их тут же рассадили в кареты по восемь человек в каждую и отправили к Концертному залу. Дориан всю дорогу бубнил свои слова, а Гарри находился в состоянии легкой прострации. Их выступление стояло последним и это нагнетало атмосферу еще большой нервозности.
Весь зал был заполнен. Среди присутствующих, Гарри заметил Люциуса Малфоя и Северуса Снейпа. Они сидели рядом с директором в первых рядах. Видимо Снейпа заставила сюда прибыть именно статья, а не желание увидеть мальчика, но и это было лучше, чем ничего. Люпин тоже сидел в зале, он занял место на третьем ряду, подальше от Каркарова и его компании.
Первыми выступали мечники с седьмого курса. Их уровень был на высоте, и Гарри самому захотелось научиться управляться с оружием с таким же мастерством. Он с грустью вспомнил о своем деревянном мече и о том, как после него болели руки.
Следом потянулась вереница номеров о возможностях трансфигурации, зельеварения и чар. Пятикурсники продемонстрировали особенности речи людей из разных стран и каким образом можно избежать недопонимания из-за разницы в языках. Наконец-то настала их очередь выходить на сцену. Свет в зале потух, а потом тускло зажегся только над сценой.
Сцена представляла собой темную комнату, в которой находились двое: человек в балахоне, с накинутым на голову капюшоном, и человек с белым овалом на месте лица. Последний что-то усиленно пытался найти в большой куче масок, лежащих на полу.
— Что ты ищешь? — спросил человек в балахоне.
— Свое лицо! Я потерял его!
Человек с белым овалом вместо лица продолжал разгребать кучу из масок.
— Слушай! Может, ты помнишь, как выглядит мое настоящее лицо? Я так часто менял маски, что забыл как выгляжу действительно... Ты можешь что-нибудь рассказать обо мне настоящем?
Человек в балахоне только покачал головой.
— Нет, я даже не узнаю тебя. А как ты стал таким?
Человек с белым овалом задумался.
— Я просто жил... Но каждый хотел вылепить из меня то, что ожидал. И я соответствовал. Но понимаешь... Они были такими разными... И их ожидания тоже отличались друг от друга. Мне приходилось менять маски постоянно, чтобы всем угодить.
— Ты сожалеешь об этом?
— Да... Я же потерял себя! Это самое страшное, что может произойти! Когда ты вдруг останавливаешься и осознаешь, что ты ничто... Тебя не существует! Есть только гипсовая маска и все!
— К чему ты пришел сейчас?
— К тому, что я никому ничего не должен и не обязан. К тому, что совершая любой поступок, я должен руководствоваться своим разумом и не оглядываться на то, что скажут окружающие.
— Ты думаешь, что сможешь уйти от социума окончательно?
— Конечно же, нет! Это невозможно! Но я не хочу быть серой массой. Я хочу провозгласить себя личностью и индивидуальностью! Я хочу жить свободно в мире ограниченном определенными нормами морали! Но больше не желаю быть ничтожеством!
— Почему ты не помнишь своего лица?
— Оно стерлось из памяти мишурой из перемен и чередованием ролей! — ответил человек с белым овалом.
— Ты считаешь, что найдя свое лицо, ты больше никогда не будешь играть?
— Нет, буду. Но играть стану лишь при необходимости и, не переступая через себя и свое собственное мировоззрение.
— Что ты хочешь?
— Быть собой.
— Чем ты готов пожертвовать ради этого?
— Мнением некоторых людей о себе.
— Почему ты готов на это?
— Потому что абсолютно все люди не могут быть авторитетами!
— Как давно ты стал понимать это?
— Каждый раз, когда я играл определенную роль, в моей душе зарождались зерна сомнения, но свои всходы они дали только сейчас.
— Больно ли постигать новые истины?
— Это тяжело... Очень... Внутри ломается все, что было до этого, но оно меняет меня к лучшему. Я счастлив!
— Пожалуйста, возьми в руки зеркало.
Человек с белым овалом принял зеркало и с удивлением увидел отражение собственного лица.
— Но как! — воскликнул он.
— Все просто. Потерянного уже не вернуть. Ты уже изменился, и старое твое лицо не сможет прижиться сейчас. Но новым мировоззрением и осознанием своих ошибок ты заново создал себя. Смотри внимательно и постарайся снова не забыть. А теперь прощай!
— Подожди, скажи мне, кто ты?
Человек в балахоне откинул капюшон, под которым не оказалось ничего.
— Я пустота. Если ты совершишь подобные ошибки еще раз, то я вернусь к тебе. И возможно, тогда я поглощу тебя.
— Маски на полу загорелись, а человек с лицом сделал шаг в новую жизнь... — произнес голос из-за кулис.
Мальчики поклонились публике, которая сидела некотором оцепенении.
— Человек с белым овалом вместо лица — Гарри Поттер, он же и автор сценария. Человек в балахоне — Дориан Стан. Костюмы сшиты девочками первого курса восточного факультета, а маски собственноручно вылепил Эдвин Эрстед с первого курса Западного факультета.
Зал взорвался аплодисментами.
Гарри свободно вздохнул только тогда, когда вернулся за кулисы.
— Дориан, ты молодец. Спасибо тебе, — похлопал он по плечу друга.
Полувампир довольно улыбнулся.
— Я знал, что я лучший!
Поттер рассмеялся и дернул за хвост Стана.
— Я ничуть не сомневался.
После того, как Каркаров произнес заключительные слова, и все стали расходиться, мальчик выскользнул из-за кулис и направился к опекуну.
Зельевар стоял с Малфоем и о чем-то разговаривал. Гарри подошел к ним и, молча, поклонился, чтобы не прерывать их беседу.
— Конечно, твое предложение мне интересно, Люциус, но мы с Поттером спешим. Мне необходимо передать его Дамблдору.
— Конечно же, я все понимаю, — аристократ позволил себе легкую улыбку. — Я очень надеюсь увидеть вас двоих на Рождественском вечере в этом году.
— Я ничего не обещаю, но постараюсь быть, — произнес Снейп и нервно покосился на Гарри. — Нам действительно пора. До свидания.
— До свидания, сэр, — попрощался мальчик и направился вслед за опекуном.
Всю дорогу до выхода они шли молча, а у дверей на них накинулось несколько журналистов.
— Гарри Поттер, скажите, вы подвергались насилию со стороны Северуса Снейпа?
— Мистер Поттер, согласны ли оставаться в семье бывшего Пожирателя Смерти, и знаете ли вы о его прошлом?
— Северус Снейп срывал на вас злость за вашего отца?
— Каким вы видите свое будущее?
— Хотелось бы вам поменять опекуна?
— Почему Дурмстранг, а не Хогвартс? Вы не довольны качеством образования в английской школе или вас не устраивает политика Дамблдора?
Зельевар выглядел немного растерянным. А у Гарри даже разболелась голова от их галдежа, а внутри поднялась волна ярости. Как они вообще имели право спрашивать у него что-то спустя столько времени. Мальчик поднес палочку к горлу и шепнул: «Сонорус».
— Тишина! — его голос прокатился не только по холлу помещения, но и по всей улице.
Журналисты тут же успокоились, и мальчик снял заклинание.
— Насколько я помню, я не давал разрешение на проведение пресс-конференции. Но вы ведь не успокоитесь, так что я отвечу только на пять вопросов, и мы уйдем.
Зельевар немного дернулся, но на лице постарался сохранить невозмутимость. Мальчик взял его за руку, которая оказалась холодной.
— Мистер Поттер, как к вам относится мистер Снейп? — спросила женщина в ядовито-зеленой блузке.
— Мой опекун относится ко мне хорошо. Он помогает мне и у него прекрасная библиотека, которой он разрешает пользоваться. Профессор рассказал мне многое об обычаях и правилах магического мира. Я благодарен ему.
— Мистер Поттер, вас не смущает прошлое вашего опекуна?
— Кто не грешен, пусть бросит камень.
Журналисты на какой-то момент притихли, а потом женщина в ядовито-зеленой блузке еще раз задала вопрос.
— Вы не хотели бы сменить опекуна на более достойного представителя магического сообщества?
Гарри зло посмотрел на нее.
— То, что я сейчас нахожусь с профессором и держу его за руку вам должно говорить о многом. Мне уютно с этим человеком. Опекуны это не одежда, которую можно менять каждый день. И я считаю, что профессор Снейп относится к категории достойных представителей магического сообщества.
— Мистер Поттер, Дурмстранг выбрали вы или ваш опекун?
— Это сделал я. Мне хотелось избежать чрезмерного внимания к собственной личности и поэтому я тут. Здесь у меня есть возможность быть нормальным и равным со всеми. Тут никто не реагирует на фамилию Поттер. Профессор Снейп хотел отправить меня в Хогвартс, но он принял мой выбор.
— Он никогда не срывал на вас злость за вашего отца?
— Нет. Он стал мне как отец. Это был последний вопрос. А теперь простите, мы спешим.
Одна журналистка с мечтательным видом вздрогнула, и ее взгляд наконец-то сфокусировался.
— Мистер Поттер, извините, а можно опубликовать ваш сценарий в нашем журнале?
Гарри на какой-то момент замешкался.
— А как он называется?
— Придира, — с придыханием произнесла девушка.
Снейп рядом хмыкнул, и его губы изогнулись в усмешке.
— Публикуйте, — несколько обреченно произнес Гарри и потянул Снейпа к одной из карет.
Журналисты остались позади. Небо было почти черное от туч. Мелкий дождь начал накрапывать, и дул сильный пронизывающий холодный ветер, который трепал мантию зельевара. В душе мальчика возникло ощущение чего-то плохого и не минуемо надвигающегося на него.