жемчужные клятвы
Рассвет над Фонтейном окрасил мраморные колонны Оперного театра в розовые тона. Фурина стояла у огромного зеркала в гримерке, с недоверием разглядывая свое отражение. — Вы уверены, что это не слишком... — она крутанулась перед зеркалом, заставляя жемчужные нити платья переливаться. — Божественно? — закончила за нее подруга, поправляя фату из тончайшего морского шелка. — Именно так и должно быть. За дверью уже слышались звуки оркестра и волнующий гул гостей. Фурина глубоко вдохнула, внезапно осознав, как дрожат ее руки. — Ваше Величество... — Линни осторожно выглянул в дверь,— Все готово. *** Аллея перед театром превратилась в цветущий коридор. По обеим сторонам стояли фонтаны с голубой водой, а между ними — друзья, союзники, простые горожане. И в конце этого пути... Нёвилетт. В темно-синем мундире с серебряным шитьем, без привычной судейской мантии. Его обычно собранные в хвост волосы были распущены по плечам, и когда он увидел Фурину, его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Оркестр заиграл "Марш жемчужных глубин", но Фурина едва слышала музыку. Она шла к нему, чувствуя, как каждый шаг словно возвращает частичку ее самой себе — не архонтше, не актрисе, просто женщине, которая... — Ты опоздала на семь минут, — прошептал Нёвилетт, когда она наконец остановилась перед ним. — Принцессы всегда опаздывают, — так же тихо ответила она, замечая, как его глаза блестят необычно ярко. Главный жрец начал церемонию, но слова тонули в гуле. Фурина услышала только: — ...и поклянетесь ли вы... — Клянусь, — перебил Нёвилетт, сжимая ее руки. Его голос звучал твердо, но только она могла заметить дрожь в пальцах. — Перед морем и небом. Перед прошлым и будущим. Фурина почувствовала, как по щекам текут слезы, но не стала их вытирать: — Клянусь быть твоей бурей и твоей гаванью. Когда жрец объявил их мужем и женой, Нёвилетт не стал ждать разрешения — он притянул ее к себе и поцеловал.*** Банкет длился до утра. Фурина, сбросившая наконец неудобные туфли, танцевала босиком, когда Нёвилетт поймал ее.: — У меня есть подарок. Он провел ее на пустой балкон, где в тишине было слышно только море. — Я думала, мы договорились никаких подарков? — она приподняла бровь, но сердце учащенно забилось. Нёвилетт достал из кармана два простых серебряных кольца: — Настоящие. Не для показа. На внутренней стороне было выгравировано: *"Всегда в прилив и отлив"*. Когда Фурина надела ему кольцо, где-то в гавани ударили колокола, а море вспыхнуло голубым светом — древний Страж, казалось, благословлял их союз. — Домой? — спросил Нёвилетт, обнимая ее за плечи. Фурина улыбнулась и прижалась к его груди: — Домой.