глубины Эрмитажа
Серебряная подвеска жгла ладонь Фурины, пока они спускались по скрытой лестнице в недра Фонтейна. С каждым шагом воздух становился влажнее, а стены покрывались мерцающими каплями, словно подземелье плакало. Нёвилетт шел впереди, его гидро-дар слабо светился в темноте, освещая путь. Внезапно он остановился, и Фурина едва не врезалась в его спину. — Что... — начала она, но он резко обернулся и прижал палец к ее губам. Тепло. Только сейчас Фурина осознала, как близко их лица. Как его дыхание смешивается с ее. — Здесь ловушка, — прошептал он, не отводя пальца. Его глаза в полумраке казались бездонными. — Шаг влево — и пол обрушится. Фурина почувствовала, как учащается ее пульс. Не от опасности. — А если... шагнуть вместе? — она намеренно приблизилась, так что их груди почти соприкасались. Его рука скользнула к ее талии, крепко прижимая к себе. — Тогда упадем оба. И в этот момент — Лестница под ними рассыпалась. *** Они рухнули в черноту, но вместо ожидаемой боли оказались в объятиях странного течения. Вода подхватила их, мягко покачивая, как колыбель. Фурина открыла глаза. Они плыли в гигантском воздушном пузыре, окруженные толщей морской воды. Сквозь переливающиеся стенки виднелись руины древнего города — Эрмитажа. — Ты... — она попыталась отстраниться, но его руки не отпускали. — Не двигайся, — его губы почти касались ее уха. — Пузырь слишком хрупкий. Фурина замерла, осознавая каждую точку соприкосновения: его бедра, прижатые к ее; грудь, поднимающуюся в такт ее учащенному дыханию; пальцы, впившиеся в ее пояс. — Нёвилетт... — ее голос дрогнул. — Мы же не просто так здесь... Он закрыл глаза, прижав лоб к ее виску: — Я знаю. Вода вокруг засветилась. Из темноты выплыли странные огоньки, выстраиваясь в дорожку к центральному зданию тюрьмы. — Но позже... — он наконец посмотрел ей в глаза, и в его взгляде было столько нежности, что перехватило дыхание. — Позже мы закончим этот разговор. Фурина кивнула, чувствуя, как жар разливается по щекам. Их пузырь медленно поплыл к свету, а где-то в глубине, в самом сердце Эрмитажа, что-то древнее и мудрое наблюдало за ними... и улыбалось.