часть 5
Длинный коридор. Доктор шагал впереди, его шаги отдавались гулким эхом. Он остановился у двери морга и обернулся.
— Вы уверены? — спросил мужчина, пристально глядя на Лешу.
— Да, — ответил Леша, чувствуя, как пересохло в горле.
Дверь распахнулась. Вместо стерильного помещения там оказалась улица, залитая холодным светом одинокого фонаря. На земле лежал Вадим. Его мёртвые глаза, широко открытые, казалось, смотрели прямо на Лешу.
— О нет... — прошептал Леша.
Вадим пошевелил губами.
— Они не успели меня спасти. Моя кровь на твоих руках.
Леша опустил взгляд. В одной руке — окровавленный камень, в другой — телефон с набранным номером 911.
— Я не хотел! Это была ошибка! — отчаянно выкрикнул Леша.
Доктор резко указал на него пальцем.
— Это он! Держите его!
Полицейские ринулись вперёд. Их шаги всё ближе, их лица всё ярче...
Резкий звук разорвал пространство.
Леша вскочил, тяжело дыша. Телефон дребезжал, оповещая, что время — 7 утра. Он смахнул капли пота со лба и повернулся к соседнему сиденью. Женщина уже не спала и внимательно смотрела на него.
— У тебя был беспокойный сон... С тобой всё хорошо? — спросила она, мягко улыбнувшись.
— А? Да, всё хорошо, — пробормотал Леша, приходя в себя. Он взглянул на телефон. — Я хотел сказать, уже 7 утра... Время вашего лекарства.
— Ах да, точно! Спасибо тебе, молодой человек. Мы, старики, так всё быстро забываем.
Леша кивнул и спросил:
— Вы не спали?
— Ох, в моём возрасте если удаётся поспать пару часов — уже хорошо.
Уже через полчаса Лёша был на месте. Попрощавшись с попутчицей и получив ещё пару десятков благословений, он спустился по ступенькам автобуса. Холодный воздух бодрил, а ранние лучи солнца окрашивали небольшой уютный городок в мягкие золотистые оттенки. Здесь всё было не таким, как дома: невысокие здания, чистые и ухоженные улицы, аккуратные газоны и яркие клумбы с цветами, будто вырезанные из открытки.
Лёша сверился с адресом на клочке бумаги и направился вперёд. К счастью, дом находился недалеко от автостанции, и можно было добраться пешком. Он остановился перед небольшим домиком с белыми ставнями и пёстрыми цветами, которые росли в длинных ящиках под окнами.
— Это должен быть он, — пробормотал Лёша.
Подойдя к двери, он глубоко вдохнул и постучал. Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина средних лет с короткими русыми волосами и тёплыми, удивлёнными глазами. Она ахнула, прикрыв рот рукой.
— Боже мой! Лёшенька, мальчик мой! — Тётя Лилия прижала ладонь к сердцу. — Как ты тут оказался?
Лёша улыбнулся, чувствуя, как напряжение потихоньку отпускает его плечи.
— Простите, что без предупреждения. Но я решил воспользоваться вашим приглашением и не откладывать его надолго.
— Да ну что ты, конечно! — Тётя Лилия отступила в сторону и жестом пригласила его внутрь. — Заходи быстрее, на улице холодно.
Тётя Лилия внимательно посмотрела на него.
— Ты, наверное, устал с дороги. Отдохни, а я сбегаю в магазин. Я и не знала, что у меня будет гость, — в её голосе не было упрёка, только забота. — Кофе на кухне, если захочешь.
— Спасибо, тётя Лиля, — кивнул Лёша, чувствуя себя неловко.
Она схватила ключи, накинула куртку и вышла к старенькой машине, стоявшей в гараже. Двигатель завёлся не сразу, но после нескольких попыток старый седан загудел. Лёша смотрел в окно, провожая её взглядом, пока машина не свернула за угол.
В доме стало тихо. Лёша присел на стул в гостиной, тяжело выдохнул и уставился в одну точку. Теперь он был здесь.
Лёша вытащил телефон из кармана и набрал сообщение Максу:
"Я на месте. Как ты там? Тишина?"
Ответ не заставил себя долго ждать:
"Тишина. Я поговорил с парнями, все молчим. Ты как? Как долго там будешь?"
Лёша быстро набрал в ответ:
"Пока не знаю."
Макс:
"Ладно, если что, дам знать."
Лёша:
"Хорошо. Давай тогда."
Он убрал телефон в карман и почувствовал, как на него наваливается скука. Тишина в доме казалась непривычной. Чтобы отвлечься, Лёша медленно пошёл по коридору, заглядывая в комнаты. Всё здесь было аккуратно и скромно. Вещей было немного, но каждая стояла на своём месте.
На стенах висели фотографии в простых рамочках. Он подошёл ближе и стал разглядывать их. На снимках были люди, которых он не знал: чьи-то свадьбы, чьи-то дети, улыбающиеся лица в окружении природы. Казалось, все эти моменты принадлежали какому-то далёкому, почти чужому миру.
В этот момент послышался скрип входной двери. Лёша обернулся. На пороге стояла тётя Лилия с несколькими пакетами из магазина. Она улыбнулась, заметив его у стены с фотографиями.
— Ааа, смотришь фотографии? — спросила она тепло. — Тебе, наверное, никто из них не знаком.
Лёша пожал плечами:
— Да... Не очень.
— Ничего, — тётя Лилия поставила пакеты на кухонный стол. — Сейчас я быстро приготовлю покушать, и мы поговорим. Хорошо?
— Конечно, тётя Лиля, — кивнул Лёша и улыбнулся ей в ответ.
— А знаешь что? Если ты не устал, может, поможешь мне? Вдвоём мы быстрее справимся.
Лёша улыбнулся:
— Да, конечно! Что мне делать?
— Для начала помой руки, а потом возвращайся на кухню. Я тебе всё объясню.
Лёша кивнул и направился в ванную. Холодная вода приятно бодрила. Он вытер руки полотенцем и вернулся на кухню, где тётя Лилия уже раскладывала продукты.
— Так, — начала она, — ты можешь нарезать овощи, а я займусь тестом.
Сначала они оба работали молча, но вскоре разговор завязался сам собой. Лёше нравилось, как уютно потрескивал газ, как щёлкала разделочная доска под ножом и как тётя Лилия, кажется, делала всё не торопясь, но невероятно ловко. Он и не заметил, как увлёкся процессом.
Казалось, они с тётей Лилией — отличная команда. Смех, шутки и разговоры наполняли кухню тёплой атмосферой. Вскоре на столе появился настоящий пир: пышные оладьи, омлет с зеленью, нарезка из свежих овощей, сыр и горячий чай с мятой.
Тётя Лилия взглянула на накрытый стол и, смущённо улыбнувшись, сказала:
— У меня обычно не бывает гостей. Кажется, я немного перестаралась...
— Не переживайте, тётя Лиля, — Лёша усмехнулся. — С моей помощью от еды ничего не останется.
Они оба засмеялись, и напряжение, казалось, испарилось.
— Весёлый характер у тебя, — сказала тётя Лилия, качая головой. — Весь в маму.
Лёша замолчал на мгновение и, собравшись с духом, спросил:
— А какая она была?
Ему хотелось поговорить о маме с человеком, который действительно её знал. Когда вспоминаешь кого-то, кажется, что вместе с воспоминаниями оживает и он сам.
Тётя Лилия расплылась в улыбке, её глаза засветились от нежности.
— Невероятная, — сказала она тихо, как будто боялась спугнуть хрупкие воспоминания. — Весёлая, смелая, упрямая... Но такой доброй и заботливой больше не было никого.
Лёша слушал, впитывая каждое слово. Тёплый комок образовался в горле, и он чувствовал, как будто бы мама сейчас была с ними в одной комнате. Воспоминания оживали в голосе тёти Лилии, и комната наполнялась уютом, который бывает только между родными людьми.
Они проговорили целый час, не замечая времени. Лилия рассказывала о беззаботных днях, детских шалостях и том, как сестра умела находить свет даже в самых мрачных ситуациях. Лёша ловил себя на том, что эти рассказы наполняют его странным сочетанием радости и тоски.
Когда разговор начал стихать, Лёша бросил взгляд в угол гостиной. Там стояло несколько коробок, небрежно сложенных друг на друга. Они выглядели старыми и изрядно потрёпанными. На верхней коробке лежала пыльная ткань, словно тётя Лилия пыталась придать им более опрятный вид.
— Тётя Лиля, а это что? — Лёша указал на коробки.
Женщина, вытирая руки кухонным полотенцем, выглянула из-за угла. Она вздохнула и пожала плечами.
— Да это просто вещи, которые надо было поднять на чердак. Всё никак руки не доходят, да и... — Она замялась, глядя в пол. — В общем, сама я с этим уже не справлюсь.
Лёша сдвинул брови и решительно подошёл к коробкам.
— Давай я помогу. Почему сразу не сказала?
— Да я не хотела тебя напрягать, ты ведь только приехал, — тётя Лилия улыбнулась, но в её голосе слышались усталость и смущение.
— Перестань, — махнул рукой Лёша. — Мне даже приятно быть полезным. Показывай, куда это всё.
Тётя Лилия немного растерялась, но затем жестом пригласила Лёшу следовать за ней. Они поднялись на чердак по скрипучей деревянной лестнице.Чердак был заполнен почти полностью: коробки громоздились друг на друга, создавая впечатление тесного лабиринта. Лёша внимательно оглядел всё это богатство, раздумывая, сколько времени ушло на то, чтобы его собрать.
— Слушайте, тётя Лиля, ведь это опасно, — сказал он, слегка нахмурившись. — Хранить столько тяжести под потолком... Есть риск, что всё это на вас однажды обрушится. Как вы смотрите на то, чтобы избавиться от ненужного?
Лилия подняла на него взгляд, в котором смешались усталость и смущение.
— Это всё воспоминания, — проговорила она тихо, словно боялась, что, избавившись от вещей, потеряет что-то важное из своей жизни.
Лёша сделал шаг к ней и мягко улыбнулся.
— Я могу вам помочь разобрать всё это. Мы найдём самые тяжёлые и ненужные коробки, и если они действительно больше не важны, можно будет выбросить.
Она заколебалась, оглядывая своё богатство. Лёша понимал её колебания: каждый предмет здесь, скорее всего, был связан с какой-то историей или частью жизни.
— Ну... — Тётя Лиля вздохнула и провела рукой по ближайшей коробке. — Наверное, ты прав. Одной мне с этим точно не справиться.
Лёша кивнул, снимая пыльную тряпку с ближайшей стопки коробок.
— Давайте начнём с тех, что в самом углу.
Тётя Лилия поправила волосы и улыбнулась:
— Я пойду приберу на кухне, а ты пока разбирайся, если хочешь.
Лёша кивнул, наблюдая, как она спускается с чердака. Оставшись один, он огляделся. Чердак был забит коробками, сложенными небрежно, как будто они копились годами, слой за слоем. Пыль в воздухе слегка щекотала нос, и скрип старых половиц звучал под ногами, когда он подошёл к дальнему углу.
— Начнём с самого старого, — пробормотал он себе под нос, раздвигая несколько коробок.
Он осторожно снимал по одной, вынося вниз то, что казалось слишком громоздким или явно ненужным. Бумаги, старые книги, забытые мелочи — всё это хранило в себе запах времени. На третьем заходе Лёша заметил маленькую коробку, укромно спрятанную в дальнем углу под пледом. Она выглядела совсем лёгкой, но словно притягивала взгляд.
Сев на корточки, он осторожно открыл её. Сверху лежало старое, пышное платье, которое когда-то, видимо, было ослепительно белым, но теперь слегка пожелтело от времени.. Под ним маленькая тиара со звездочкой, облупившаяся на концах, будто её часто использовали в игре.
— Странно, — прошептал он, аккуратно раздвигая ткань.
На самом дне лежала фотография, склеенная из множества мелких кусочков с помощью прозрачного скотча. Лёша поднял её и вгляделся. На фото была молодая женщина в платье,оно было простое, белое, будто и не праздничное вовсе, а просто нарядное, и мужчина, стоящий рядом. Женщина скромно улыбалась, её взгляд был спокойным, почти застенчивым. Рядом с ней мужчина, которого Лёша знал всю свою жизнь. Его отец. Это были его родители.
Лёша замер.Он долго смотрел на снимок, будто боясь упустить что-то важное. Пальцы осторожно обвели края фотографии, а потом он, не раздумывая, сунул её в карман.
— Это я заберу, — тихо сказал он самому себе.
Лёша оглянулся, словно проверяя, не вернулась ли тётя, а затем поднялся на ноги и продолжил разбирать коробки, но уже без той лёгкости, с которой начал.
Лёша продолжал разбирать коробки, но его мысли всё время возвращались к фотографии. Почему она была порвана? Может быть, тётя Лилия была против брака родителей из-за их разницы в возрасте? Но если дело было только в этом, зачем рвать фотографию? Видимо, там было что-то гораздо серьёзнее.
Он украдкой посмотрел в сторону лестницы. Стоит ли спросить у тёти? Но как? Что, если она не захочет об этом говорить?
— Как там у тебя дела? — вдруг раздался её голос снизу.
Лёша вздрогнул и повернулся. Тётя Лилия смотрела на него с доброй улыбкой.
— Я тебя не нагрузила слишком?
— Да нет, всё хорошо, — поспешно ответил он. — Думаю, я немного передохну.
Он спустился вниз и сел в гостиной, специально выбрав место напротив стены с фотографиями. Откинувшись на спинку кресла, он сделал вид, что просто отдыхает, но на самом деле сосредоточился на снимках.
В первый раз он лишь заметил, что на фотографиях изображены разные люди. Но теперь он стал вглядываться в лица. Чувство странности нарастало. Лёша внимательно рассматривал фотографии в рамках. На одной из них — большая семья, радостно улыбающаяся на свадебном торжестве; на другой — женщина, нежно обнимающая маленького сына, пока он целует её в щёку; чуть дальше — бабушка с двумя внуками на коленях, счастливо смеющимися. Лица не повторялись, и внезапно Лёша понял, что это просто рекламные модели. Такие фотографии обычно вставляют в новые рамки как образцы.
Он нахмурился. Почему тётя Лилия решила повесить их на стену, будто это её собственные воспоминания? Лёша встал с кресла и подошёл ближе к стене, чтобы убедиться, что не ошибся. Он внимательно осмотрел фотографии ещё раз, пытаясь найти хоть одно знакомое лицо, но всё напрасно.
— Ты, наверное, думаешь, что у тебя сумасшедшая тётка, — раздался за спиной голос Лилии.
Лёша резко обернулся. Она стояла, опираясь на дверной косяк, с неловкой улыбкой.
— Что? — переспросил он, не понимая.
— Думаю, пришло время снять их... и выбросить, — тётя указала на фотографии. Её голос звучал грустно, почти сдавленно.
Лёша помолчал, посмотрел на рамки, потом на тётю, и вдруг улыбнулся.
— Думаю, это не обязательно.
Он достал из кармана телефон, подошёл к Лилии и, подражая одной из фотографий на стене, осторожно обнял её, целуя в щёку. Щёлкнул камеру.
— Что ты... — начала она, но замерла, когда Лёша повернул экран телефона к ней, показывая снимок.
— Думаю, это подойдёт сюда, — сказал он, указывая на ту самую рамку.
Глаза Лилии наполнились слезами, она прикрыла рот рукой, но улыбка всё равно прорвалась.
— Лёшенька, знал бы ты, какую радость ты мне подарил...
— Да ладно, тётя, приберегите слёзы. — Он широко улыбнулся. — Я планирую заполнить все эти рамки!
Лилия засмеялась, всё ещё вытирая слёзы.
— Договорились, племянник, договорились.
Она взглянула на рамки на стене, будто впервые увидела их по-настоящему, и тихо добавила:
— Знаешь, я приготовила обед. Идём кушать, пока всё горячее.
Лёша:
— А что у нас на обед?
— О, это любимое блюдо твоей мамы. Сейчас попробуешь. — Она подмигнула с теплотой.
За столом тётя Лилия с увлечением рассказывала истории из детства Лёшиной мамы, и казалось, что с каждым словом две разбитые души — его и тёти — начинали собирать осколки своих переживаний в новую, пусть и хрупкую, красивую мозаику.
Наступил вечер. Лёша сидел в гостиной, поглядывая на экран телефона в ожидании какой-нибудь весточки от друга. Тишину нарушил голос тёти Лилии, прозвучавший с лёгкой неловкостью:
— Знаешь, чтобы ты не думал, что у тебя совсем сумасшедшая тётка, я решила показать тебе парочку реальных фотографий нашей семьи. Если тебе интересно, конечно.
Она стояла в дверях с небольшой коробкой в руках, одной из тех, которые Лёша спустил с чердака. Подойдя ближе, она достала из неё старый семейный альбом и села рядом с ним на диван.
— Вот, смотри, — начала она, листая пожелтевшие страницы. — Это наш дед... кстати, его звали Николай. Очень серьёзный человек был, высокий, красивый. Бабушка говорила, что она отбила его у первых красавиц города. — Тётя засмеялась, вспоминая.
— Мама рассказывала о нём, — сказал Лёша, рассматривая чёрно-белое фото. — Она говорила, что я похож на него.
Тётя прищурилась и слегка отодвинулась, чтобы получше рассмотреть Лёшу.
— Действительно, есть в тебе что-то от него. Черты лица, да и рост... Ты что, всё-таки вырос красавцем?
Лёша не смог сдержать улыбку. Ему было приятно осознавать, что он похож на такого человека.
Тётя перелистнула ещё пару страниц, а затем ткнула пальцем в фотографию.
— А это? Угадай, кто.
На снимке была девочка с озорной улыбкой, без пары передних зубов, в маленькой звёздной тиаре.
Лёша рассмеялся, едва взглянув:
— Неужели это мама?
— А кто же ещё? — Тётя Лилия засмеялась вместе с ним, её голос звенел теплотой.
Лёша внимательно посмотрел на фотографию. Эта маленькая девочка, которую он знал лишь как взрослую и заботливую мать, казалась ему совершенно другим человеком. Её озорная улыбка и беззаботный вид тронули что-то в его душе.
Лилия вдруг остановилась, словно что-то вспомнив, и хитро улыбнулась.
— А знаешь, ты сейчас вообще упадёшь.
Она начала копаться в одной из коробок, доставленной с чердака, и спустя минуту торжественно подняла старую VHS-кассету.
— Вот оно! — с энтузиазмом заявила она.
— Это что? — удивился Лёша.
— Сейчас увидишь. — Лилия подключила старенький видеомагнитофон к телевизору, потратив некоторое время на настройку. Когда кассета начала проигрываться, экран заполнился шумом и рябью, но звук уже был слышен.
— Давай, спой песенку, — прозвучал на записи знакомый мужской голос.
На экране появилась мама Лёши, ещё совсем ребёнком, точно такая же, как на той фотографии. Она держала в руках игрушечный микрофон и, сияя от счастья, начала петь и танцевать. Иногда она сбивалась с ритма и не попадала в ноты, но её энтузиазм и неподдельное увлечение затмевали все эти мелочи.
Лёша рассмеялся.
— Не могу поверить! Это мама?
— Она самая, — с теплотой в голосе подтвердила Лилия. — Ты посмотри, какая артистка. Всё детство мечтала стать певицей.
Лёша рассмеялся:
— А я и не знал, что мама пела.
Тётя Лилия посмотрела на него с удивлением:
— Что? Как такое возможно? Твоя мама не просто пела, она была как ангел!
Она снова бросилась к коробкам, порывшись среди старых кассет.
— Вот! Нашла! Ты должен знать, какая она была.
Лилия вставила другую кассету в видеомагнитофон. На экране появилась сцена, видимо, съёмки какого-то конкурса. Музыка зазвучала, и на сцену вышла невероятно красивая молодая девушка.
Когда она начала петь, зал, до этого оживлённо гудевший, моментально замолчал. Все слушали, зачарованные её голосом. Лёша не мог поверить ни своим глазам, ни своим ушам. Это было не просто красиво — это было поразительно.
Голос его матери пробирал до глубины души. И вдруг чувства накатили. Слёзы начали катиться по его лицу.
— Вы должны знать... Это моя вина, — едва выдавил он.
Тётя Лилия удивлённо посмотрела на него:
— Лёша, о чём ты?
Он продолжал, не обращая внимания на её недоумение:
— Я знал тогда, что она меня не предавала... Просто не хотел признать. И сорвался на ней. Это я во всём виноват...
Слёзы душили его, голос дрожал. Лилия, не понимая, о чём говорит племянник, мягко обняла его. Её не так волновали слова Лёши — она просто хотела защитить то, что осталось от её младшей сестры, сохранить её свет в этом мире.
Почти автоматически Лёша схватил кулёчек — последний подарок матери. Внутри всё кричало, горело от боли, как будто он вот-вот разорвётся.
Лилия аккуратно гладила его по плечу пытаясь его успокоить. И вдруг перед его глазами резко вспыхнули видения, словно яркий свет ударил прямо в сознание.
В видении на этот раз перед ним развернулась сцена, похожая на мини-фильм. Молодая Лилия счастливо танцевала с его отцом. Они выглядели такими счастливыми, будто мир вокруг них не существовал. Их движения были лёгкими и полными гармонии, как у людей, нашедших друг в друге своё счастье.
Но затем всё изменилось. Лилия в слезах швыряла какие-то вещи на пол, её лицо было искажено болью и гневом.
Лёша застыл, ошеломлённый этим внезапным потоком образов. Его дыхание участилось. Он вздрогнул и упал на спину, не в силах справиться с нахлынувшими образами.
Лёша: Вы и отец были вместе?
Тётя Лилия замерев: Кто тебе это сказал?
Лёша: Это не важно. И вы ведь не общались с мамой все эти годы. Почему?
Тётя Лилия отвела взгляд, будто искала ответ, но вместо этого лишь тяжело вздохнула.
Лёша: Мама всегда говорила, что вы добрая, но... всегда что-то недоговаривала. Я видел, как вы смотрели на её фотографию. Всё это — чувство вины, да? Это поэтому вы фотографию порвали?
Тётя Лилия вздрогнула, её лицо побледнело, но голос оставался твёрдым.
Тётя Лилия: Лёша, это дела взрослых. Тебе не стоит судить о том, чего ты не понимаешь.
Лёша: Но вы не ответили! Получается, вы предали её?
Её глаза на миг вспыхнули, но вместо гнева в них была горечь.
Тётя Лилия: Это меня предали.
Лёша замер, сбитый с толку.
Лёша: Что? Мама не могла...
Тётя Лилия горько усмехнувшись: Ты многое не знаешь. Я расскажу тебе всё, но помни: это дела давно минувших дней.
Лилия тяжело вздохнула, на секунду закрывая глаза, словно заново переживая всё, о чём говорила:
— Твоя мама для меня всегда была больше, чем младшая сестра. С самого её рождения я о ней заботилась и можно сказать, заменила ей маму, пока та работала, пытаясь нас прокормить. А потом... её не стало. Твоей маме тогда исполнилось всего три.
Леша молча слушал, не решаясь перебить.
— Мы были так близки... Она всегда всё повторяла за мной. Я окончила школу, работала и посвящала всё своё время заботе о ней. Но когда она стала подростком, в ней вдруг проснулось бунтарство. Я понимаю, она искала свой путь в жизни. А мне становилось всё труднее её контролировать, да и, видимо, я тоже где-то давила на неё.
Лилия прикрыла глаза, будто собиралась с мыслями.
— Как-то раз я настолько устала быть правильной, что решила посвятить хотя бы один вечер себе. Пошла на танцы. Там я и встретила его. Он казался весёлым, вокруг него всегда толпились люди. Только позже я узнала, что он на таких вечерах продавал траву.
Голос её стал тише, почти шёпотом.
— Мы быстро нашли общий язык: послушная, правильная девушка и бунтарь-хулиган. Тогда я думала, что это любовь. Строила планы на наше будущее, знакомила его с близкими... Впустила волка в дом.
Леша почувствовал, как внутри что-то сжалось.
— Сначала мне даже нравилось, что он интересуется моей младшей сестрой. Мне казалось, это так он показывает любовь ко мне. А потом... Однажды я застала их вместе. Мой любимый с моей же младшей сестрой.
Горечь в её голосе стала почти осязаемой.
— Это было предательство. Мы наговорили друг другу ужасных вещей в порыве ссор. Я кричала, что она неблагодарная, ведь для меня она была как дочь. А она выкрикнула в ответ, что, наверное, мне вообще лучше никогда не заводить семью и детей, раз я не смогла воспитать её хорошо.
Тетя вздохнула, её голос дрогнул:
— Я знаю, что она потом сожалела об этих словах и сказала это сгоряча, но... они отпечатались в моем сознании навсегда. Как бы я ни пыталась забыть, они всё равно оставались со мной.
Она отвела взгляд и горько улыбнулась:
— Как бы я ни пыталась, я так и не смогла никому довериться. Не то чтобы я не пыталась... были люди, которые мне нравились, с которыми я думала, что могу построить что-то. Но всегда в какой-то момент я отступала, отгораживалась от них.
Леша слушал её, но не мог найти слов. Ему хотелось что-то сказать, но ощущение вины, застарелой боли и непонимания сковывало его язык.
Лилия смахнула слезу, но продолжила:
— Я не знаю, что он ей наговорил, чем затуманил ей разум, но вскоре они поженились. И словно издеваясь, он отправил мне ту фотографию.
Леша сидел молча, чувствуя, как образ его мамы рушится у него на глазах.
— Это моя вина, — с дрожью в голосе произнесла Лилия. — У неё должна была быть совсем другая жизнь. Она ведь была всего лишь ребёнком.
— Спустя много лет она мне позвонила в слезах, прося прощения и говоря, что всё это — её плата за ту боль, которую она мне причинила, — голос Лилии стал тише. — Как я поняла, это было, когда она была беременна тобой, на втором месяце. Тогда врачи сказали ей, что существует угроза твоей жизни.
Лилия задумчиво взглянула в окно, будто вновь переживая те события.
— Она была в отчаянии. Конечно, я давно её простила. Хотела восстановить наши отношения и даже просила уйти от твоего отца. Но твоя мама сказала, что хочет сохранить семью ради тебя. Чтобы ты не рос без отца.
Леша молча слушал, чувствуя, как всё больше узнаёт о своей матери.
— Мне кажется, она так, с одной стороны, наказывала себя. А с другой — держалась за семью, чтобы всё, через что мы прошли — предательство, боль — не оказалось напрасным.
Леша вспомнил, как в 10 лет он однажды видел тётю в парке. Она что-то говорила с его мамой. Мама тогда плакала. Эти воспоминания вдруг приобрели новый смысл.
Лилия посмотрела на него с грустной улыбкой:
— Я хочу сказать, что, как бы мне ни было больно, без всего этого сейчас не было бы тебя. И я рада, что ты есть.
Леша молчал, не зная, что сказать. Казалось, вся комната наполнилась тяжестью воспоминаний.
— Я знаю, как тебе сейчас нелегко, — тихо произнесла Лилия, опустив глаза. — Я бы тоже отдала всё, чтобы она сейчас была жива...
Леша, услышав эти слова, почувствовал, как внутри вспыхнула безумная мысль. Он пытался её подавить, но она становилась всё сильнее. Ему нужно было просто спросить.
"Это одинокая, несчастная женщина," — думал он. — "Она сама готова предложить себя. У неё никого не осталось..."
Ему было страшно от этих мыслей. "Но как я могу вот так просто забрать чью-то жизнь, неважно чью? Но с другой стороны она сама сказала, что виновата во всём..."
Его сердце колотилось, а в голове царил хаос. Но внезапно череду беспокойных мыслей прервал голос Лилии:
— Леша? — она заглянула ему в глаза, заметив его отстранённый вид.
Леша моргнул, будто вернувшись в реальность.
— Да... простите, задумался, — пробормотал он, отворачиваясь, чтобы скрыть свои смятённые чувства.
Тетя Лилия:
— Кажется, уже поздно, нам пора спать. Я и так нагрузила тебя после поездки, ты должен отдохнуть. Я постелю тебе здесь, если ты не против.
Постелив Леше на диван, она на мгновение задержалась в дверях. Обернувшись, Лилия тихо сказала:
— Знаешь, наш дедушка, всегда говорил: "Удача стучится всего лишь раз." Видимо, мы обе с твоей мамой не выучили этот урок. Если когда-нибудь в твою дверь постучится удача, будь готов. Не повторяй наших ошибок. И я очень рада, что ты здесь. Спокойной ночи.
Леша кивнул, но не ответил. Остался наедине с этими словами. Они вертелись у него в голове, оставляя странное, тягучее послевкусие.
После тяжёлого разговора тётя Лилия долго не могла уснуть. Она переворачивалась с боку на бок, её мысли блуждали между прошлым и настоящим. Наконец, усталость взяла своё, и глаза смежились...
Но ненадолго. Её разбудил звук мотора. Сначала это казалось частью сна, но он становился всё громче и отчётливее.
Она резко открыла глаза и встала. В ночной тишине стук её сердца сливался с урчанием двигателя. Фары машины на мгновение осветили окна, затем исчезли.
— Лёша?! — она выбежала на улицу в ночной рубашке, едва успев схватить накинутый на спинку стула платок.
В ночной темноте лишь свет от задних фар исчезающей машины был её ответом.
Зайдя обратно в дом, она быстро начала искать телефон, чтобы позвонить Лёше. Но её взгляд упал на столик. Там лежала записка.
Она взяла её в дрожащие руки и прочитала:
"Тётя Лилия, пожалуйста, не обижайтесь за машину. Я скоро верну её. Мне кажется, удача стучится в мою дверь, и я хочу попробовать не упустить её. Люблю вас."