Правда Джокера

Пока я приостановлю свой рассказ и расскажу о том, как предстояли дела в моем родном городе. В этом мрачном, сером как всегда греховном присталище, где только один я вносил цветные краски в масу. С того самого дня, как я стал Джокером, когда впервые мои губы почувствовали вкус крови и гримма, а не только одиночества. Когда я нашел себя, и показал всему городу, что безумных не бывает, что это все остальные сходят с ума, пока одного не сломает эта толпа. Мир перестал меня игнорировать. Он просто был не в силе больше этого делать. С того самого дня, как я повел толпу на улицы - нет. Я стал его частью, я занял свою роль, и я справился с ней замечательно. Как справлялись в свои времена Пингвин и Фальконе, та же Харли Квинн. Но время уходит, особенно для тех, кто его считает.
Так же оно и лечит, особенно безумных, в словаре которых нету такого слова «время», оно распалось на части, между мыслями.
В Готэме не было еще так плохо, как в мое отсуствие, в глазах людей еще не выплаканных слез отображалось унынье, воцарившее среди влиятельных кругов. Там воцарились межусобицы и войны.
Они делили доходы, рассматривали другие точки, преднадлежащие другим кланам, расширяли свои империи, и даже не заметили, как растратили своих людей, увеличивая свой доход. Деньги для них наибольшая ценность. И в этом их поражение.
Пока я набирал сил, кто-то топил в крови людей своих в чужой крови.
Пингвин убрал доверенных лиц Дента, пока тот чистил склады Фальконе, люди которого... охх и так по кругу, и так без остановки. А что тем временем я ? А я в безысходности черпал силы из своих страданий. Что тут скажешь ? В лайтовых обстоятельствах человек расслабляется, и тут приходит с улыбкой на лице, но сломлен внутри - я, и меня уже никто не остановил бы, ведь кого уже сломали, второй раз не сломать, дважды ломаются лишь пальцы. И Пингвин в этом убедился сам.
Убегать некуда.
Помню были и покушения, угрозы в меня, они бросали их с разных частях города, я часто менял квартиру жительства. Но это меня только больше забавляло, вводило в азарт. Я вводился в игру, а когда Джокер делает ход, когда козырная карта входит, игра наближается к концу, чем сильнее карты входят в оборот, тем ближе конец, и у кого туз - тот же и победил. У меня было много вариантов, как поступить, куда ударить. Зависимым от денег людей легко задеть. Но об этом чуть по-позже. Я же допустим как вернулся в город, ограбив банк, заработанные деньги взял и сжег, просто дабы показать, в чем моя сила. Она в том, что я ни к чему не привязан. В отсутствии слабости. Так каким образом им было подобратся ? С какой стороны ? Кроме Харли мне никто не смог сделать больно, ментально я уже не жив. Только смех выражал мои чувства, грустно мне или нет.
Я свободен, но не безумен. Я сломлен, но меня не сломить.

В моем пристанище, которое как я уже писал, мне приходилось менять каждую неделю - никогда не было шума. Весь город переставал существовать, как открывались двери в штаб-квартиру. Шумело только на улицах.
У меня были уши везде, даже на их сходках, которые почастели, как только я вернулся со своей компанией. Говорят проводились они в темной комнате, за огромным столом, где вместились человек так пятнадцать. Фальконе сидел по самой середине этого стола.
Меня настолько информировали, что могу описать все в деталях: над их головами лениво вывертывался дым, выпущеный из оранжевых огоньков. Щеки впивались в сигары, все переглядывались, смотрели кто еще есть, а если точнее еще жив. В Пингвина например все было по-другому, но об этом я расскажу в другом месте.
Затхлое помещение молчало, пока в нем не заговорил Кэпо. Полный, но с умным взглядом - как передали в деталях знакомые. Еще там были злые ухмылки...
- Сегодня трое покинули свои места.
- Что делать с клоуном лучше скажите ?
Мне важно было знать. Они перебивали друг друга.
- Пингвин начинает наступление ?
С этого момента я увидел всю картину. Ухмылки выдали все.
Фальконе был как-то сказал, подняв палец вверх:
- Псих вернулся. Это плохо. Но что еще хуже, на улицах увеличилось насилие. Это плохо. Нам будет сложно предугадать их шаги, при такой то резне. Давайте успокоимся, тут нет только Пингвина, мы все можем, я верю в это, примириться. Давайте действовать вместе.
Я знал, что едиственный лидер, кто увидит решение проблемы будет сам Фальконе. Но так же к его несчастью он единственный. Убегать то некуда.