Глава первая. ночь несчастных
Берта
Лисенок Берта чувствовала себя несчастной. Жизнь заканчивалась, так и не успев начаться. Острый приступ жалости к себе - вот, что испытывала Берта, вытирая лапкой горькие слезинки. Такая юная, такая замечательная и, что уж скромничать, такая красивая лисичка - и на тебе... Впереди один только мрак, и никаких перспектив. Она слишком хрупка и ранима, ей не выжить в этом жестоком, недоброжелательном мире. А еще она прекрасна и доверчива, и этим обязательно воспользуются какие-нибудь Коварные Самцы. Впрочем, в мысли стать жертвой Коварных Самцов была своя прелесть. Осознав это, Берта почувствовала себя глубоко порочной девицей, а от этой мысли - еще более несчастной.
Почему все вокруг такие черствые и злые! Почему никто ее не понимает! Разве они не видят, как рушится ее жизнь? Не замечают, как отчаянно она жаждет смерти? А ведь выражение мордочки страдалицы не один час репетировалось перед зеркалом. И ничего... Всем будто плевать.
Ладно, она еще им покажет! Нет, она не умрет, еще чего! Так просто они не отделаются. Пройдут годы скитаний, она станет великой актрисой, приедет в родной город, и тогда они подойдут к ней, с трудом уломав телохранителей, и скажут: «Берта, доченька, разве ты не узнаешь нас? Это же мы - твои мама и папа! Девочка наша!». А она задумчиво сведет брови, будто пытается вспомнить, и ответит: «Нет, знаете, что-то не припоминаю...» А они: «Как же так, доченька... Ведь мы же растили тебя, ночей не спали... Воспитывали». А она: «Воспитывали? Ах, да... Было что-то такое малоприятное в моем прошлом. Не вы ли те недалекие лисы, что не сумели разглядеть мой выдающийся артистический дар и вынуждали ходить в какую-то дурацкую школу?» Они смущенно закивают: «Мы, Берточка, мы. Нам так стыдно. Мы так раскаиваемся. Ты простила нас, дураков?» А она равнодушно пожмет плечами и небрежно так бросит: «Простила бы, если бы думала о вас. А сейчас, извините, мне пора». И гордо удалится, вся в сиянии своей неземной славы, окруженная толпами воздыхателей и юных поклонниц, старающихся во всем быть на нее похожими.
Этот сценарий дальнейшей судьбы определенно нравился Берте больше предыдущего, в котором она погибнет каким-нибудь особо изощренным способом, а «недалекие лисы» придут убиваться над гробиком, в котором она будет лежать немыслимо прекрасная и красивая - особой, мертвой красотой. А потом она оживет, встанет и скажет: «Так вам и надо!» После чего все будет в ее жизни идти, как она того захочет.
У этого плана был один существенный недостаток - даже при ее бурной фантазии Берта понимала, что ожить после смерти ей не по зубам. А просто так умирать, не имея потом возможности вкусить плоды победы, она была не согласна. Посему - долой прежний сценарий, и да здравствует сценарий новый!
- Я вам еще покажу! - пообещала она темноте и дождю. Темнота не ответила, а равнодушный шум дождя вернул Берту к реальности. Сценарии сценариями, а вот дурацкое положение, в котором она оказалась, требовало какого-то решения.
Итак, в знак протеста против родительской черствости она убежала из дома. Отлично, протест выражен. Только это не мама с папой, а она, Берта, бредет неизвестно куда под проливным дождем по пустой темной улице. И от этого сладкое ощущение, что зло наказано, сменилось подозрением, что наказана она сама. А зло, напротив, сидит в тепле и уюте, насмехаясь над ней. Можно, конечно, махнуть лапой и вернуться домой. В конце концов, родители и так уже наверняка встревожены... Но, увы, она имела глупость оставить прощальную записку, и теперь отступать некуда - возвращение будет расценено как слабость. Вот и оставалось брести неизвестно куда, под дождем, в темноте, подвергаясь риску оказаться жертвой... Нет, не Коварных Самцов, это как раз было бы неплохо. А просто опасных зверей. Воров и жуликов.
Берта остановилась, закрыла мордочку лапками и горько заплакала. Жизнь кончилась... Ей некуда идти, она никому не нужна.
Сзади раздалось неуверенное покашливание, и приятный мужской голос произнес:
- Простите, девушка, но сдается мне, вы несчастны.
Берта испуганно обернулась и оказалась лицом к лицу с симпатичным молодым лисом, старше ее самой всего на несколько лет. Лис был весьма импозантен, в длинном черном пальто, берете с пером, с большим зонтом в лапе. Взгляд - одновременно добрый, озорной и высокомерный. В общем, незнакомец явно подходил под критерии внешнего вида Коварного Самца, которые Берта выдумала только что. Ей стало страшно, но в то же время сердце сладко заныло.
Между тем, не дождавшись ответа, лис повторил:
- Девушка, вы несчастны?
Так просто сдаваться Берта не собиралась.
- С чего вы взяли? - с вызовом бросила она.
- Мне почему-то так показалось, - невозмутимо ответил лис. - Стоит девушка одна, ночью, под дождем, плачет...
- Ну и что! Может, мне нравится стоять одной, ночью, под дождем и плакать!
- Действительно, может быть... - Незнакомец пожал плечами. - Я как-то не подумал, что вам это может нравиться. Мне самому вряд ли бы это доставило удовольствие. Что ж, если вы просто прогуливаетесь, не смею задерживать. Извините за беспокойство.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Постойте! - воскликнула Берта. Ей вовсе не хотелось, чтобы этот удивительный лис уходил. - На самом деле, мне действительно... не очень хорошо... Пожалуй, я правда чувствую себя несчастной.
- Так это же замечательно! - обрадовался странный лис.
- Да? - решила обидеться Берта.
- Ой, извините! - спохватился незнакомец. - Просто я вас искал и обрадовался, что нашел.
- Меня? - остолбенела Берта. Что это значит? Не иначе как хитрый прием Коварного Самца!
- Не лично вас, разумеется. А кого-нибудь несчастного. Это очень важно.
- Важно? Почему?
- Потому что сегодня, - лис перешел на таинственный шепот, - Ночь Несчастных...
- Ночь Несчастных? - так же шепотом переспросила Берта.
Незнакомец не ответил, а только выразительно кивнул, прикрыв глаза.
- Но что это значит? - спросила Берта.
Лис оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, произнес:
- Пророчество...
Берте показалось, что в воздухе запахло чем-то далеким... нездешним... загадочным... Она поежилась, и вовсе не от холода.
- Прекрасная юная лиса, - торжественно продолжил ее удивительный собеседник. - Нашу встречу устроила сама судьба. Я приглашаю вас к себе домой, где все объясню.
- Но... - растерялась Берта, которая помнила, что не следует ходить в гости к незнакомцам. - Видите ли... Я вас в первый раз в жизни вижу...
- Ой! Прошу прощения! Вы правы, - спохватился незнакомец. Он приподнял свободной лапой берет. - Улисс. Лис Улисс.
- Берта, - представилась Берта.
- Вот и замечательно, - улыбнулся Лис Улисс. - Теперь мы знакомы. Прошу вас, Берта, под зонт. Возьмите меня под лапу и направим стопы к моему жилищу.
Берта хихикнула. До чего же чудно разговаривает этот Лис Улисс. Она поймала себя на том, что совершенно его не боится. Наоборот, рядом с ним Берта почему-то чувствовала себя в безопасности. Было в нем нечто такое, что источало уверенность и надежность.
- Я принимаю ваше предложение, - ответила она, стараясь попасть в тон собеседнику. - Давайте направим... Стопы... Наши... - с этими словами она взяла Улисса под лапу.
Идти действительно пришлось недолго. Жилище Улисса оказалось одноэтажным домиком в конце улицы.
- Прошу, - лис отворил входную дверь, галантно пропустил спутницу вперед, и Берта оказалась в просторной гостиной. Улисс включил свет и помог ей снять пальтишко.
- Располагайтесь, где хотите, - сказал он. - Но я бы порекомендовал вот это кресло у камина.
Берта согласно кивнула, но принять предложение не торопилась, ей хотелось для начала осмотреть гостиную. Она подумала, что у такого необычного лиса и дом должен быть необыкновенным. В комнате оказалось очень много книг, журналов, музыкальных и компьютерных дисков. Стоял здесь и большой глобус, высотой Берте по грудь. На стенах висели географические карты и карты звездного неба, а также портреты известных путешественников. Одна стена была расписана масляными красками под лунную поверхность, над которой восходила Земля. Берта окинула взглядом гостиную еще раз и вынесла вердикт:
[X]
Валентин Дикуль: "Если начали сильно беспокоить суставы, значит в организме скопилось..."
Деньги сами идут в руки! Для этого нужно...
Качественная корейская косметика со скидкой 25%! Введи КОД C2E497C6
- Круто! - после чего удовлетворенно забралась в предложенное кресло. - Здесь столько всего любопытного. У вас, наверное, очень интересная жизнь.
- Интересная жизнь, дорогая Берта, только начинается, - ответил Улисс. - И для меня, и для вас!
- Ну, так рассказывайте скорей! Что за пророчество? Почему сегодня Ночь Несчастных?
- Обязательно расскажу, ведь затем я вас сюда и привел, - ответил Улисс. - Но позже. Сейчас я вынужден на какое-то время вас оставить.
- Почему? - разочарованно произнесла Берта. Ну вот... А она-то думала, что проведет весь вечер в обществе этого замечательного лиса.
- Потому что Ночь Несчастных требует наличия четверых участников. Меня и еще троих. Только тогда пророчество исполнится. Вас, милая Берта, я нашел первой. Но надо отыскать еще двоих. Поэтому я должен идти.
- А можно с вами? - с надеждой спросила Берта.
- Не стоит, - ответил Улисс. - Неизвестно, куда заведут меня эти поиски. Да и вам надо отдохнуть в тепле. Чувствуйте себя как дома. Сделайте себе чаю, посидите у камина... Я думаю, ваше ожидание не будет долгим, ведь меня направляет сама судьба!
После ухода Улисса Берта еще какое-то время смотрела на огонь, обиженно надув губки, а потом задремала...
Евгений
Пингвин Евгений чувствовал себя несчастным. Его отвергли. Им пренебрегли. Оскорбили в лучших чувствах. Он полюбил черствую, бессердечную хищницу. Сам виноват. Пингвину следует влюбляться в пингвиниху. Или, по крайней мере, в другую птицу. Но в птицу, а не в волчицу, как это сделал он.
Евгений поднес кружку к клюву и отглотнул. Какое омерзительное пойло! Евгений зажмурился и отважно сделал еще один глоток. Алкоголь ударил в неподготовленную пингвинью голову, немедленно вызвав в памяти ужасные, трагические события сегодняшнего вечера...
- Я люблю тебя! - триумфально произнес Евгений, протянув Барбаре букет. Волчица автоматически приняла цветы, не сказав ни слова.
- Я люблю тебя, - повторил Евгений, уже не столь триумфально, но еще вполне торжественно. В ответ Барбара грустно вздохнула.
- Я... - начал было пингвин, но замолчал, чувствуя, что разговор явно не ладится.
- Евгений... - наконец вымолвила Барбара.
- Да! - пылко воскликнул влюбленный.
Барбара снова вздохнула.
- Ну, представь... Волчица и пингвин.
Евгений представил. Ему понравилось. О чем он тут же сообщил возлюбленной. Но та не согласилась.
- Это нонсенс. Абсурд. Мы не можем быть вместе. Мы не пара.
- Но почему?! - искренне удивился Евгений. - Ведь нас двое! Двое - это пара!
- Я не в этом смысле...
- Не в этом?
- Мы слишком разные, понимаешь? Ты пингвин, я волчица. У нас разные взгляды на жизнь, разные интересы. Вот что ты любишь?
- Тебя, - честно признался Евгений.
Барбара некоторое время казалась сбитой с толку. Но потом взяла себя в лапы.
- Послушай... Мы не можем быть вместе. Ну как ты представляешь себе нашу совместную жизнь?
- О... - как раз это Евгений представлял себе очень хорошо. Но очень нереалистично. - Мы будем счастливы! Мы будем жить душа в душу. Одной жизнью, да. Я буду тебя любить и баловать, и ни в чем не отказывать. А потом у нас появятся... - тут он запнулся.
- Кто появится? - спросила Барбара.
- Дети... - неуверенно ответил Евгений.
- Чьи? - не успокаивалась Барбара.
- Наши... - помрачнел Евгений.
- И как они будут выглядеть?
До Евгения начало доходить, в какой нелепой ситуации он оказался.
- Ну... Мы можем усыновить волченка... - предположил он.
Выражение морды Барбары стало каменным.
- И пингвиненка... - добавил Евгений, желая срочно оказаться подальше отсюда.
- Так! - решительно сказала Барбара. - Я вижу, ты наконец начал что-то понимать. Добавлю еще, что, увы, не могу ответить тебе взаимностью.
- Ответить? - Евгений ощутил себя раненым.
- Это значит, что я тебя не люблю, - объяснила волчица.
Евгений понял, что убит.
- Мне очень жаль. Правда... - сказала Барбара с неловкостью. - Нам лучше остаться друзьями.
- Но мы никогда не были друзьями, - заметил Евгений.
Барбара развела лапами. И Евгений понуро удалился в дождливую ночь, унося в нее свою печаль. Постигшая его личная трагедия была настолько велика, что в несчастном пингвине взыграла тяга к саморазрушению. Теперь его жизнь станет совсем иной! И он знает, как этого добиться. Опуститься на Самое Дно. Туда, где обитают Отбросы Общества. Теперь его место там, среди них. Он приобщится к Порочному Образу Жизни и станет совсем другим пингвином. И этому новому пингвину будут глубоко безразличны какие-то там волчицы. Имя он себе тоже сменит. Отныне его будут звать Гаврош Агасфер!
Вот так Евгений оказался в кабаке «Кабан и якорь», месте, о котором он много слышал, но где прежде никогда не бывал. Кабак вполне соответствовал представлениям Евгения о Самом Дне. Обшарпанные стены, тусклое освещение, кислый запах, угрюмые неприветливые работники, а самое главное, конечно, посетители. Столько сомнительных личностей одновременно Евгению видеть еще не приходилось. Особенно красочно смотрелась компания хорьков за соседним столиком. Все как на подбор: у одного нет половины уха, у другого - глаза, у третьего - лапы... В общем, настоящие Отбросы Общества. Вот и он теперь такой же...
Пингвин продолжил глотать жуткое пойло, от которого больше и больше пьянел, не замечая, что хорьки уже давно о чем-то заговорщицки шепчутся, поглядывая в его сторону.
Начало новой жизни требовало записи в дневнике. Евгений вытащил из ранца тетрадь, раскрыл ее перед собой и плохо слушающимся крылом вывел:
«Сегодня я отказал Барбаре. Она, конечно, расстроилась, просила передумать, но я был непреклонен. Мое решение твердо: сначала надо познать жизнь, а только потом заниматься личными делами. Это - по-мужски. Поэтому я думаю отправиться в морское путешествие. С этой целью я пришел в портовый кабак, в котором собираются матросы и капитаны. Полагаю, что скоро меня позовут юнгой на какой-нибудь корабль. И перья мои обожжет соленый ветер».
Евгений остановился и дважды перечитал фразу про соленый ветер. Уж очень она ему понравилась. Такая фраза требует стиха! Он закрыл тетрадь, перевернул и снова раскрыл - теперь перед ним был не дневник, а сборник стихов. Когда-нибудь эти вирши будут изданы, а их автора назовут величайшим из пингвинов.
Итак...
«Мои перья обожжет соленый ветер,
Когда я встречу взглядом горизонт.
Ведь я пингвин храбрейший на планете,
Я из пингвинов - первый Робинзон!»
Прекрасно! Про первого Робинзона очень хорошо получилось! Он тоже, подобно Робинзону, проведет несколько лет на необитаемой льдине. По правилам, конечно, надо на острове, но пингвину больше подходит льдина. И еще у него будет верный друг-тюлень по прозвищу Тринадцатая Пятница. А потом...
Но что потом, Евгений так и не придумал, потому что в этот самый момент над его ухом раздался хрипловатый голос:
- Извините, если помешал. Но не так-то часто встретишь в наших краях живого пингвина.
Евгений обернулся и увидел рядом с собой одного из хорьков, того самого, у которого не хватало лапы.
- Не возражаете, если я присяду? - спросил хорек.
Вообще-то, Евгений возражал. Этот разбойничьего вида хорек его пугал, фраза про живого пингвина нeсколько напрягала двусмысленностью слова «живого». Но возражать таким разбойным типам Евгений никогда не умел. Поэтому сказал лишь:
- Э-э-э... Ну...
- Вот и отлично! - обрадовался хорек и уселся напротив. - Рад. Очень рад нашему знакомству.
- Да? - удивился Евгений.
- Да! - подтвердил хорек и улыбнулся, обнажив острые желтые зубы. Видимо, улыбка должна была символизировать дружелюбие, во всяком случае, Евгений на это надеялся. - Меня зовут Каррамб. А тебя, уважаемый?
- Евг... То есть Гаврош Агасфер!
- Узнаю! - воскликнул Каррамб. - Узнаю это типичное для Арктики имя!
- Антарктики, - робко поправил Евгений.
- Ну разумеется! Мне ли не знать! Конечно, Антарктика, самая, что ни на есть. Признайся, дружище, скучаешь по дому?
- Ну... так... - промямлил Евгений, которого увезли из Антарктиды еще пингвиненком, и родину он почти не помнил.
- А то как же, дружище! Родина - она везде родина!
- Да? - усомнился Евгений.
Но Каррамб даже не обратил внимания.
- Признайся, мой крайне-северный...
- Крайне-южный...
- ...мой полярный друг, оставил сердце во льдах, да?
И столько убежденности было в этом заявлении, что Евгений обреченно кивнул.
- Похожие у нас судьбы, дружище Хаврош, - философски заметил хорек. - Ты оставил во льдах сердце. А я оставил во льдах лапу. Ты ведь, наверное, гадаешь, где это Каррамб потерял свою конечность?
- Гадаю, - на всякий случай подтвердил Евгений.
- Во льдах... - многозначительно произнес Каррамб. - Возле Антарктиды, твоей родины, дружище. А хочешь знать, как? Спасая пингвина!
- Пингвина?
- Да, друг, пингвина. Мы с друзьями плыли в Антарктиду. Уже белел берег, когда вдруг за бортом появился тюлень. Он кричал: «Спасите, спасите пингвина, дрейфующего на одинокой льдине!»
Евгений вздрогнул. А Каррамб продолжал как ни в чем не бывало:
- Ну, конечно, мы не могли не откликнуться на мольбу о помощи! Ведомые храбрым тюленем, мы понеслись выручать беднягу! И успели как раз вовремя - льдину уже окружили акулы!
- Акулы? В Антарктике? - удивился Евгений.
- Да, представь себе. Вот такие подлые твари. Специально появились там, где их быть не должно!
- Кхм, - недоверчиво произнес Евгений.
- И был жаркий бой! - увлеченно воскликнул Каррамб и ударил по столу единственным кулаком. - В этой схватке я потерял лапу, а мои друзья - кто глаз, кто ухо. Но мы победили! Спасли пингвина! Вот только тюлень...
- Что... тюлень?
- Верный тюлень был тяжело ранен в том бою. Он лишился ласт и теперь больше не может плавать по морю как вольная рыбка. Ах, это ужасно! - Каррамб бесслезно зарыдал.
- Да... - только и нашел, что сказать Евгений.
- Теперь ему помогут только протезы, - заметил Каррамб. - А они так дорого стоят! Поэтому мы с друзьями вернулись собирать деньги для несчастного.
- М-м-м... - сказал Евгений.
- Да-да! - энергично продолжил Каррамб. - Доброе дело должно быть завершено! И мои друзья тоже так считают. Сейчас я тебя с ними познакомлю!
Этого еще не хватало! Евгений хотел отказаться, но не успел: Каррамб крикнул остальным двум хорькам:
- Сюда, друзья! Я познакомлю вас с благороднейшим из пингвинов!
«Друзья», словно ожидая этого приглашения, с готовностью переместились за столик пингвина. Оказавшись в обществе целых трех хорьков разбойничьего вида, Евгений окончательно сник.
- Это Хаврош Акасфер, - представил его Каррамб. - Я как раз рассказывал ему про битву за пингвина.
- Да... Ох и битва была, - подтвердил одноглазый хорек.
- Всем битвам битва! - вставил одноухий.
- Они как набросятся! - продолжил одноглазый.
- Кто? - спросил Евгений.
- Враги! - воскликнул одноглазый.
- Недруги! - добавил одноухий.
- Акулы, - уточнил Каррамб.
- Ну, конечно, акулы! - обрадовался одноглазый.
- Но не тут-то было! - грозно заметил одноухий.
- Я еще объяснил Хаврошу, что мы собираем деньги... - вставил Каррамб.
- О да! - воскликнул одноглазый. - Лучше и не скажешь!
- Собираем деньги. Как это точно, - заметил одноухий.
- Собираем деньги на операцию! Для тюленя! - повысил голос Каррамб и грозно посмотрел на друзей. Те казались несколько сбитыми с толку.
- Для тюленя... Собираем... - выдавил из себя одноглазый и поморщился.
- На операцию... - хмыкнул одноухий. - А то помрет тюлень-то... Как пить дать помрет.
- Не помрет, а не сможет плавать! - с нажимом сказал Каррамб.
- Для тюленя не плавать - все равно что смерть, - глубокомысленно заметил одноглазый.
- Да. Для тюленя море это жизнь. Без моря тюлени долго не живут, - добавил одноухий.
- Поэтому мы собираем деньги ему на операцию, - с некоторым облегчением сказал Каррамб.
- Да. Уже порядком собрали, - заметил одноглазый.
- Только все равно мало! - вставил одноухий и ударил одноглазого локтем.
- Дорогой Хаврош! - воскликнул Каррамб. - Я убежден, что ты не сможешь пройти мимо судьбы несчастного тюленя...
- Бргх... - сказал Евгений.
- ... и пожертвуешь на операцию. О, как это символично! Тюлень спас пингвина, а теперь пингвин спасет тюленя!
- Обалдеть, - вымолвил одноглазый.
- Как в кино, - добавил одноухий.
- Об этом будут кричать все газеты.
- Пусть все знают!
- Итак, мой друг? - многозначительно произнес Каррамб, и все три хорька в упор уставились на Евгения.
Пингвин съежился. Он понимал, что его обманывают, но был так напуган, что достал кошелек. Может, удастся дешево отделаться...
Через полчаса Евгений вышел из кабака. Денег в его кошельке больше не было. Он прошел к набережной, уселся на пустую скамейку и грустно уставился в землю.
- Извините, пожалуйста... Мне кажется, что вы несчастны, - раздался рядом чей-то мягкий голос. Евгений поднял голову и увидел перед собой лиса...