subcutaneous Butterflies / Tom Kaulitz story

— Привет. Ты ведь не забыла о нашей встрече? — почти шёпотом произнесла я в трубку, устроившись у окна трамвая. Мой голос звучал так тихо, будто я разговаривала не по телефону, а с самой собой, боясь разрушить хрупкую тишину, окутывающую вагон. Свободной рукой я на ощупь перебирала вещи в сумке, проверяя в сотый раз — всё ли взяла? Паспорт, зарядка, блокнот, ключи, билет. Всё было на месте, но я проверяла снова, будто в этом простом ритуале находила хоть крупицу контроля.

— Конечно, не забыла, — ответила Габи. В её голосе было столько тепла, что у меня перехватило дыхание. Он обволакивал, успокаивал, как тёплый плед в ненастный вечер. — Биллу ничего не сказала. Сказала, что просто пошла прогуляться, подышать.

Я невольно улыбнулась. Улыбка появилась медленно, как рассвет, и была настоящей. Её не нужно было притворяться. Это была улыбка облегчения, благодарности, чего-то очень личного, почти интимного. Сердце тихо сжалось, а потом разжалось, будто наконец-то позволило себе сделать глубокий вдох.

Прошло пять дней. Всего пять, а ощущалось, будто вечность. С тех пор как я ушла, мы с Габи не виделись. Только сообщения. Я постоянно спрашивала, как она, волновалась, не случилось ли чего, не заболела ли. Она писала коротко, но я читала между строк. Понимала, что тоже держится из последних сил.

Пару раз она приезжала за вещами. С Биллом. Я знала, когда они будут, и просто уходила. Бродила по городу без цели. Мимо витрин, мимо улиц, где никто меня не знал. Мне нужно было это расстояние. Не только от них, но и от самой себя. Я не могла позволить себе снова оказаться с ними в одном пространстве, в той атмосфере, в которой всё так быстро стало невыносимо.

На её день рождения я не пришла. Хотя собиралась. Думала, что смогу. Билл устроил праздник у них дома, и я знала, что Том тоже будет. Но в последний момент нашла оправдание — встреча с университетской командой, срочные дела, подготовка к презентации. На самом деле, я просто испугалась. Не хотела снова чувствовать его рядом, слышать голос, видеть взгляд, будто бы случайный, но всегда слишком долгий. Мне нужно было забыть. Его, себя рядом с ним, то, как всё это начиналось и как заканчивалось.

Германия казалась мне спасением. Улететь, спрятаться, переосмыслить, а потом — вернуться к себе. Или к тому, что от меня осталось. Собрать себя по кусочкам, склеить, укрепить. Сделать вид, что можно начать сначала.

И вот завтра я улетаю. Мы с Габи решили увидеться перед этим, просто вдвоём. Её не будет в аэропорту, я знала это. Она объяснять не стала, только сказала: «Потом расскажу. Пока не время». Я поняла. Не стала давить. Иногда молчание — это уважение. Я сама не всегда могла рассказать то, что горело внутри.

Мне было горько. Даже больно. Но разве не я сама отдалилась? Разве не я выбрала молчание вместо диалога? Это и было моё наказание. И я его приняла.

За окном, будто в ускоренной перемотке, мелькали дома, остановки, деревья. Весенние ветки дрожали от ветра. Пейзаж двигался, как и мои мысли — быстро, скачками, не оставляя времени на передышку. Где-то на краю сознания я уже чувствовала приближение встречи. Почти ощущала, как Габи обнимает меня — крепко, по-настоящему. Её голос звучал в голове всё громче, всё ближе.

В наушниках играла тихая, лиричная мелодия. Та, что не требует слов. В вагоне было почти пусто. Рабочее время, дневные часы. Кто-то сидел, уронив голову и дремал. Кто-то листал газету, кто-то — электронную книгу. Все были в своих мирах, и в этом было что-то удивительно тёплое. Безмолвие между незнакомыми людьми вдруг становилось уютом.

А я просто смотрела в окно. В этом движении, в этих сменяющихся улицах я искала хоть какую-то подсказку. Может быть, ответ. Или просто знак, что всё будет хорошо. Всё казалось спокойным. Безопасным. Словно всё плохое осталось где-то там, за поворотом, в другой жизни. Но внутри меня всё ещё звучало эхо. Я не могла не думать о том вечере. О том, что случилось.

Да, с виду всё закончилось. Всё утихло. Габи была в порядке. Я — почти. Но внутри оставалась незажившая тревога. А что стало с Ральфом? С тем, что началось и чем закончилось? Был ли конец? Или всё это только начало чего-то большего?

Меня не терзала тревога за него. Нет, вовсе нет. Это было бы странно. Я скорее испытывала обратное — равнодушное, глухое облегчение. Он оставил мне след. Не просто воспоминание, не просто урок. Шрам. И не только на теле — глубже. Тот, что иногда ноет по ночам, даже если кожа внешне чиста. Я почти уверена: Габи не отпустила бы его просто так. Она не из тех. Возможно, его арестовали. Возможно, что-то ещё. Но если бы дело спустили на тормозах — разве меня не вызвали бы хотя бы раз? На опознание? Допрос? Хоть какой-то звонок?

Раз молчание — значит, или всё решилось без моего участия, или... мне действительно пора перестать думать об этом. Закрыть эту страницу. Отпустить.

Трамвай плавно катился вперёд, оставляя позади город, улицы, тревоги. Осталось всего пара остановок. Я глубоко вдохнула, как будто этим вдохом можно было вытолкнуть из себя лишние мысли. Довольно. Завтрашний день всё изменит. Я улечу. И всё это останется позади — как дурной, пугающе реалистичный, но всё-таки сон.

Но.

Трамвай дёрнулся. Будто запнулся о невидимую грань между обычным и странным. Скрежет металла, глухой толчок, и — тишина. Он застыл посреди оживлённого перекрёстка, внезапно став неподвижной капсулой, отрезанной от времени. Мотор заглох. Вагон опустел на звук. Даже ритмичный шум колёс исчез, оставив за собой гулкую пустоту — ту самую, как перед последней сценой в театре, когда публика затаивает дыхание.

Водитель молча вышел из кабины. Он не посмотрел ни на кого. Просто встал и ушёл. Без слов. Без объяснений. Его шаги были тяжёлыми, как будто он знал больше, чем мы.

Люди начали переглядываться. Настороженно, в полголоса. Кто-то поднялся, кто-то сунул руку в карман, достал телефон. Один за другим экраны загорелись, освещая лица бледно-голубым светом. И тут — звук. Сирена. За окном, будто выстрел в тишину, прорезалась полицейская машина. За ней вторая, третья. Красно-синие вспышки проносились мимо окон, окрашивая лица пассажиров в цвета тревоги.

Они двигались быстро, не останавливаясь, будто спешили к эпицентру того, о чём мы пока не знали. От их света стекло поблёскивало, отражая искажённые очертания, словно сама реальность треснула по швам. Мир вокруг мигнул — и изменился. Почва под ногами стала зыбкой, словно мы все шагнули в другую версию города, более хрупкую, хрупкую до предела.

— Что-то случилось? — дрожащим голосом спросила женщина в синем пальто, сидевшая передо мной. Не страх, а растерянность сквозила в её интонации. Словно она проснулась в чужой день и не поняла, как сюда попала.

Голос в динамике был безликим, как у автоматов в метро:
— Просим сохранять спокойствие. Из соображений безопасности движение временно приостановлено.

Я не пошевелилась. Моя спина словно слилась с сиденьем, позвоночник врос в ткань обивки. Мысли не шли. Только пульс — упрямый, громкий, в висках, в горле. Я чувствовала его, как тиканье часов в комнате, где всё замерло. Не паника. Пока. Но напряжение — как тонкая плёнка поверх воды. Слишком тонкая, чтобы не лопнуть.

Это ведь теракт. Верно?

Слово возникло само, как горькая капля на языке. Я не хотела думать об этом снова. Но что ещё могло бы объяснить происходящее? Это не случайная поломка. Не сбой. Нет.

Пять дней — и всё изменилось. Мир стал другим. Здесь даже подростки знают, как замирать от сирен. Позади меня две девочки, только что смеявшиеся над чем-то в телефоне, теперь сидели в настороженной тишине. Их глаза были серьёзными. Никакой паники. Только внимание, выученная реакция.

Сколько лет нужно прожить в такой реальности, чтобы к этому привыкнуть?

Другие пассажиры тоже реагировали иначе, чем я ожидала. Кто-то спокойно продолжил читать. Кто-то надел наушники. Один парень, высокий, с рюкзаком, просто достал блокнот и начал рисовать. Его движения были неторопливыми, будто именно это помогало ему оставаться в моменте. Я почувствовала себя чужой. Лишней. Моя тревога казалась детской по сравнению с их спокойствием.

Но она была.

Я крепче сжала ремешок сумки. Пальцы подрагивали. Воздух стал плотнее. Словно электричество наполнило пространство. Запах металла, горячих проводов и чего-то, что невозможно описать словами — как если бы воздух сам начал ждать. Я затаилась.

И тут — звонок.

Глухая вибрация в кармане. Сердце резко вздрогнуло, будто его подтянули к горлу. Я вытащила телефон в одно движение, будто знала — это важно. Это она.

Габи.

Номер светился знакомо, но в этот раз он показался мне зловещим. Я прижала трубку к уху, крепко. Почти вцепилась в неё — будто от этого зависело моё положение в пространстве.

— Алло? — сказала я. Голос вырвался хриплым, глухим. Неуверенным. Он дрожал, но не от страха — от напряжения, похожего на ожидание выстрела.

— Лия! — крикнула Габи. Голос дрожал. Узнаваемо её, но сорванный, испуганный, неуверенный. — Ты ведь рядом с центром Йокогамы?

Я замерла. Мир словно замедлился, слова зависли в воздухе.

Лия?

Я не Лия. Никогда не была. Моё имя не менялось с рождения. Никто и никогда меня так не называл.

Может, она ошиблась? Поспешность, волнение, случайная оговорка? Я ведь даже не ответила на её утреннее сообщение, где она писала: "Нэн, уже еду". Со смайликом. Со знаком близости.

Но назвать меня другим именем — это не случайно. Это... что-то ещё.

Внутри меня всколыхнулась странная, острая настороженность. Мелкий укол под грудиной. Не страх — подозрение. Но я его сразу подавила. Не сейчас. Не в этом вагоне, не в этой тишине, что держалась на волоске.

Позже. Всё позже.

— Да... — выдохнула я. — Мы остановились. Что-то происходит, но никто ничего не объясняет. Видела только, как проезжали машины с сиренами. Взрывов вроде не было... Может, тут шумоизоляция хорошая. Не знаю.

Слова выходили сами. Они не столько информировали, сколько пытались удержать нас обеих от паники. Я оборачивалась — неосознанно, будто за мной могла стоять тень. Но нет. Никто не смотрел. Каждый был в своей скорлупе. В экране, в мыслях. Внутри себя.

Может, я и правда становлюсь параноиком.

— Это хорошо, что ты в порядке... — Габи говорила быстро, с той неловкой торопливостью, в которой пряталось напряжение. — Я сейчас еду. Меня подвёз один человек... мой молодой человек. Он предложил заодно забрать тебя. Отвезти туда, куда мы собирались. Но из-за этого всего... вряд ли у тебя получится. Ведь так?

Слова пронзили меня, как осколок. Горький, холодный — но предельно ясный. Пазл сошёлся. Всё. В одну точку.

Вопросов было много, но времени — нет. Сейчас не до них.

Я кинулась к дверям, жала кнопку открытия снова и снова, стараясь делать это быстро, но без шума. Телефон прижат к щеке. Я отвечала, сдержанно, быстро:

— Так, Габи, не буду спрашивать, как так вышло. Просто скажи ему, что сюда подъехать никак. И, скорее всего, вы не доедете вообще.

— Лия... — прошептала она, — я на громкой. Передавать ему ничего не надо. Вы можете поговорить напрямую.

Я застыла.

Мир на мгновение стал стеклянным, хрупким. Словно я стояла на льду, а подо мной — темнота. Можно ли это считать предательством? Наверное, нет. Наверное... Но по ощущениям — да. Внутри всё сжалось. Меня подставили. Ловко. Без вариантов.

Выход был один — молчать. Не сказать ни слова. Он не услышит моего голоса — не узнает.

Но...

— У дверей есть кнопка справа внизу, — раздался мужской голос. — Нажми. Двери откроются. Не заморачивайся насчёт машиниста. Спускайся вниз. Мы подъезжаем.

Я сжалась. Словно в меня попал ток.

— Нэн, — добавил он.

И тогда всё оборвалось.

Шок. Паника. Недоумение.

Как? Как он узнал? Мой голос? Я же ничего не сказала. Или сказал он это просто так — проверить?

Но он знал. Он знал, кто я.

И в этот момент Габи словно сошла с ума. Она начала кричать, резко, сбивчиво — на него, на меня, на воздух. Извинялась, оправдывалась, почти умоляла. Но я уже ничего не слышала. Мир вокруг померк. Осталось только одно желание — выйти. Дойти до назначенного места. Просто закончить это.

— Я выхожу. Ждите у супермаркета, — сказала я спокойно, и отключила звонок. Точнее, отвела телефон от уха ещё до того, как нажала «сброс». Последние секунды я слышала её голос, и он тонул в какой-то отчаянной беспомощности:

«Нэн! Извини... Прошу... Умоляю тебя... У меня не было выхода...»

Не было выхода?

Или не было желания искать его?

Я отпустила, сказала себе , что расспрошу позже и она должна будет мне все объяснить, ведь я не понимала. Зачем тогда был весь этот спектакль. Почему? По какой причине она рассказала? Но ответов не было.

Я шла, шаг за шагом, будто через вязкую воду. Каждое её слово оставляло шрам. Не рану — именно шрам. Как отпечаток руки, что держала меня за горло, а потом отпустила.

Я просто хотела ещё раз посмотреть ей в глаза. В последний раз. Перед тем, как мы расстанемся — на годы, а может, и на десятилетия. А может... навсегда.

Я верила ей. Я держалась за неё, как за свет, который не должен потухнуть.

Но она выключила его сама.

А что будет дальше?

Я не знала.

И, может, впервые — не хотела знать. Хотела только одного: отпустить. Всё. И людей. И чувства. И имя, которое когда-то казалось собой.

***

Прошло всего пару минут с тех пор, как я оказалась у точки встречи, когда к обочине медленно подкатила бордовая Ауди. Машина словно сама собой источала дорогой запах — будто парфюм, но не кричащий, а уверенный. Спокойный, плотный, как взгляд человека, которому всегда есть куда ехать.

Я не колебалась. Просто открыла дверь и села на заднее сиденье. Сквозь затемнённое стекло я уже различила знакомый профиль, очертания которого знала слишком хорошо.

Ни «привет». Ни «пока». Ни одного звука. И не потому, что я не могла говорить — я не хотела.

Габи сидела рядом, на краю кресла, словно не заняла его до конца. По её лицу сразу было видно: она хочет что-то сказать. Возможно, объясниться, извиниться. Но напряжение, которое плотно стелилось между нами, как пелена, не дало ей поднять голову. Казалось, она прячется в своей тишине, словно в защитной оболочке. Или в стыде. А может, в страхе.

Первым заговорил Билл.

— Мы ведь не меняем маршрут?

Голос был ровный. Спокойный. Даже обыденный. Но мне почему-то стало не по себе. Не от его слов, а от того, как резко контрастировал этот тон с тем, что я чувствовала внутри.

— Нет. Едем туда, куда собирались, — коротко ответила я.

Он кивнул. Улыбнулся — будто ничего не произошло. Повернулся обратно к дороге, и машина рванула с места. Я уткнулась в боковое стекло, провожая взглядом пролетающие здания. Они мелькали одно за другим, превращаясь в размытую ленту из света и стекла. Это не пугало. Наоборот — в какой-то извращённой форме успокаивало. Я всегда любила такие моменты: когда воздух насыщен скоростью, а внутри — только лёгкий всплеск адреналина. Чистое, почти физическое чувство движения вперёд, без мыслей, без слов.

Тишина продлилась ещё несколько секунд. А потом заговорила Габи. Её голос дрогнул на первом слоге, как будто она держала его в себе слишком долго.

— Нэн, мы...

Но она не успела. Её перебил Билл — аккуратно, но уверенно. Как будто заранее знал, что именно она собиралась сказать, и решил не дать этому прозвучать.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Осторожная тревога пронеслась вдоль позвоночника, будто кто-то прошёлся пальцем по хребту. Я напряглась.

— Как твоя рука? Лучше?

Вопрос был задан будто мимоходом. Словно между прочим. Но меня он поразил — до короткой, немой паузы.

Я почти забыла о руке. Совсем. Вся эта ситуация вытеснила всё остальное, включая физическую боль. Я двинула пальцами, надавила легонько — да, боль ушла. Или просто затаилась.

Я лишь кивнула.

Не потому, что не хотела говорить — просто не видела смысла. Этот разговор казался слишком личным, слишком осторожным, чтобы разбирать его на слова. К тому же... я и не была уверена, что хочу вообще общаться с ним.

Особенно — сейчас.

***

По прибытии я молча вышла из машины. Дверь закрылась за мной с мягким, но отчётливым щелчком. Этот звук почему-то показался громче, чем должен был — будто подчеркнул мою отделённость от всего, что происходило.

Первым делом я огляделась. Мы явно приехали не туда, куда договаривались. Это был не уютный кафе-уголок, где всё располагает к разговорам и смеху. Это был ресторан. Настоящий. Строгий, величественный, с фасадом, похожим на вход в театр: высокие стеклянные двери, мягкий свет в холле, элегантная вывеска без единого лишнего элемента. Воздух здесь был густой — пахло вином, духами и чем-то ещё... тем, что я бы назвала «слишком дорогой жизнью».

Мой внутренний голос тут же зашептал: Ты не отсюда.

Бюджет — тот самый, что болел при каждом взгляде на ценник в магазине — будто на секунду зашевелился где-то в груди. Не из зависти. Из тревоги. Он стучал изнутри: Осторожнее. Тут не твоя игра.

Я обернулась. Бросила взгляд на Билла, ожидая... чего-то. Объяснения? Оправдания? Хотя бы намёка, зачем мы здесь, если план был другим. Но он только пожал плечами, как будто всё было в порядке. Как будто это нормально — резко сменить маршрут и привезти нас туда, где, по сути, начиналась совсем другая история.

Рядом с ним шла Габи. Под руку. Уверенная, будто вышла на красную дорожку. Я только теперь заметила её платье — лёгкое, блестящее, в пол, идеально сидящее по фигуре. Оно словно само рассыпалось светом, цепляясь за каждый луч фонаря, будто бы специально. В её жестах не было неуверенности. Взгляд — прямой, ровный. Рядом с ней я чувствовала себя гостьей на чужом празднике.

Хотя, по иронии, я ведь тоже была в платье. Чёрном, обтягивающем, с открытой спиной и едва заметным разрезом сбоку. Каблуки звенели по плитке, когда я сделала шаг. Я берегла это платье на особый случай. На вечер, который будет значить что-то. Но почему-то именно сегодня, перед встречей, решила — пусть будет сейчас. Без повода. Просто так.

Но вот стоя тут, на фоне её сияния, я почувствовала себя как человек, который случайно зашёл не в ту дверь. Вроде всё правильно: и макияж, и волосы, и шаг — уверенный. А всё равно — не та. Как будто платье было надето на чужую версию меня.

И всё, что я могла сделать — это стоять и ждать. Хотя внутри уже что-то сдвинулось.

К лучшему ли это?

_________________________________

Друзья, заберу еще немного вашего времени, чтобы рассказать о своем канале в Telegram! Там я публикую актуальные даты выхода новых глав, спойлеры, а также делюсь интересной информацией о будущих проектах и новинках, которые скоро появятся на платформе.

Подписывайтесь на @litropis — буду рада видеть каждого из вас! Заходите, устраивайтесь поудобнее и не стесняйтесь задавать вопросы и делиться мнением!