Глава 2.
Вилора настояла на том, чтобы они виделись каждый день, Чонгук не сопротивлялся, поддаваясь на все её манипуляции, а через неделю уже жил у неё. Они прогуливались по паркам, ели сладости и уличную еду, парень всегда заказывал ещё две порции с собой, которые они съедали дома. Девушка всегда без умолку болтает, рассказывает обо всём, при этом не повторяясь, а Чон просто слушает её, не перебивает, просто молчит, иногда кивает, вытирает её запачканные в соусе губы, пока та заливается смехом. Вилора хотела получить максимум от жизни, а этот молчун был тем недостающим элементом, её не волновало то, что он молчал, ведь он был тем, кто её действительно слушал, внимательно слушал, даже если она говорила о каплях дождя на окнах или цвете помады.
В один из вечеров в доме отключили свет, Вилора достала большие, декоративные свечи, расставив их по всей квартире, сделав из квартиры уютный уголок. Они уже час играли в настольные игры, сидя на полу, и девушка проигрывала, что её несказанно бесило, поэтому она раскидала все фишки по полу, надула губы и насупилась. Чон усмехнулся, в его глазах она была невинным созданием, чей свет настолько прекрасен, что способен принять его тьму, не пытаясь изменить её.
– Я больше не хочу в это играть! – крикнула девушка и повернулась к парню – Давай, чем-то другим займёмся.
Чонгук кивнул, смотря своими бездонными глазами и утопая в зелёной чаще её глаз. Протянув руку к её лицу и мягко взяв девушку за щеку, потянул на себя, сам же припадая нежным поцелуем к её сладким губам. Девушка подалась вперёд, утопая в нежности парня, который сгрёб хрупкую девушку своими сильными руками и посадил к себе на ноги. Мужские руки блуждали по девичьему телу, избавляясь от одежды и касаясь бархатной кожи, пока женские губы терзали его пересохший, но так полюбившиеся губы.
Чон поднялся вместе с девушкой на руках, подойдя к кровати, аккуратно уложил её на пушистый плед, скинув остатки её одежды, а затем выпрямился, освобождая себя от одежды. Вилора лежала со сбитым дыханием на кровати и осматривала парня. Сначала ей показались накаченные кубики пресса, затем вздымающаяся мужская грудь, покрытая татуировками, уходящими в руки, рисуя рукава на сильных руках. После он развязал завязку на штанах и спустил их вместе с боксерами вниз, а когда выпрямился, то увидел округлившиеся женские глазки, что вызвало у него усмешку.
Парень наклонился, касаясь губами её ног и оставляя на них следы от поцелуев, медленно поднимаясь выше, нежно целуя бёдра, а затем живот, ощущая губами лёгкую вибрацию. Когда он поднял взгляд на залитую румянцем девушку, то понял, что он первый кто её касается. Пока большие ладони поглаживали женские бёдра, его губы дошли до груди, властно захватывая в свой плен сначала один сосок, слегка прикусывая его, а затем второй, срывая тихие и сладкие стоны с женских губ. Пока сухие губы терзали женскую грудь до красноты, мужская рука проскользнула между ног, пальцами касаясь половых губ и нагло проскальзывая между ними. Он пальцем спустился ниже по половым губам, утопая в смазке, а затем поднялся выше, начав массировать клитор.
Девушка выгибалась в спине навстречу парню и его терзающим ласкам, будоража всё его существо своими сладкими и невинными стонами. Тонкие пальчики сжимали тёмно-каштановые волосы, запуская волну мурашек по мужскому телу, которая усиливалась от лёгких касаний ноготками к его спине. Чон оставил налитую кровью грудь, поднимаясь к шее, закусывая на ней нежную кожу и оставляя кровавые следы от засосов, наслаждаясь тем, как девушка слегка поскуливала от дурманящего желания. Парень навис над девушкой, впиваясь в её губы жадным и требовательным поцелуем, получая на него такой же жадный ответ и тихое постанывание в губы.
Эта невинность, эти стоны до безумия заводили Чонгука. Не в силах больше сдерживаться, он властно раздвинул женские ножки, пристраиваясь между ними и медленно, мучительно для себя, входил своим возбуждённым членом в её мокрое лоно. Вилора жалостливо промычала в его губы от ощущаемой боли, прикусывая мужской язык, блуждающий по её рту и сильнее прижимаясь к его разгорячённому телу. Парень двигался плавно, не спеша, давая привыкнуть к нему, но с каждым толчком всё больше заполняя комнату её стонами, которые он никогда не забудет и ещё очень много раз услышит.
Через пару недель Вилора узнала о своей беременности, сразу рассказав Чонгуку. Девушка и думать не желала о том, чтобы избавиться от жизни, развивающейся в ней, а парень на это и не намекал, просто позволяя жизни течь так, как она течёт.
Чонгука временами не было дома, ведь его работа никогда не заканчивалась. Каждый раз, когда он уходил, девушка знала, что в этот день на планете станет ещё на одного человека меньше. Парень всегда уходил во всём чёрном, хоть и старался не мараться чужой кровью, но так выходило не всегда, а когда приходил домой, то сам всё застирывал. Но в один день Вилора зашла к нему в душ, когда он вернулся домой, забрала вещи, которые были в крови и застирала их сама. Живя с ним, она узнала многое о выведении пятен, к тому же для неё это не было омерзительным, почему-то она была равнодушна к чужой смерти. Конечно, Чона удивило то, что девушка выстирала его вещи, но от этого он не стал испытывать к ней более тёплые чувства, ведь это был её выбор.
Через девять месяцев Вилора родила девочку, до безумия красивую девочку. Когда Чонгук взял её впервые на руки, понял, что за эту жизнь он отдаст весь мир. Тогда он сгрёб всё с полок детских магазинов, скупив всё необходимое и даже больше. Своей крохотной девочке он ни в чём не мог отказать, а Виола была счастлива, видя, как он носится с маленькой дочкой на руках.