Больное воображение

По всей коже ощущается легкое покалывание, дышится легче. Да, стоило одеться теплее. Хотя куда уж тут — как ни собирайся, а ко всему никогда не подготовишься.

Несколько крупных капель упали мне на руки и лоб. Сумрак понемногу рассеивался, а вокруг барабанной дробью зашумел дождь.

— Здесь ливень льет как из ведра!

— Осмотрись пока и не забывай рассказывать о том, что увидишь.

— Под ногами брусчатка и лужи. Всё в тумане, но вдалеке видно дома. Знаете, такие, как в старых европейских городах, я на открытках видел. Небольшие, трехэтажные и плотно стоят друг к другу. Похоже на наш город, но точно не он.

— Да, нас дожди преследуют даже в подсознании. Попробуй найти какую-нибудь точную информацию. Может, указатели, названия улиц, что угодно. Любые символы помогут нам лучше разобраться что здесь к чему.

Торопливо зашагав к ближайшему краю площади, я несколько раз чуть не поскользнулся на мокрой брусчатке. Ноги здесь, конечно, не переломаешь, но боль чувствуется. Не такая, как в настоящем мире, но тоже мало приятного. Ушиб, порез, ссадина — ощущение одно, как будто током бьет.

Уже издалека замечаю, что на каждом доме есть таблички с номерами и названиями. Подойдя к одной из них, прочел вслух:

— «Площадь Правды №5».

— Как-то не особо оригинально. Попробуй вспомнить, может, это название с чем-то у тебя ассоциируется? — спросил доктор.

— Ну,не со всем. В реальном городе есть улица Правды. Я редко на ней бываю. Раньше там жила одна знакомая, но мы очень давно не общались.

— Эта знакомая важна для тебя?

— Да не особо, просто часто бывала в нашей компании, да и человек вроде неплохой. — Понял. Посмотри, может, ещё найдешь какие-то знаки.

Я зашагал вдоль домов, надеясь проследить порядок нумерации. Но следующий дом решил меня удивить.

— «Площадь Обмана №1», — перечитал я дважды.

— Вот это уже интереснее, заскучать я не успел. Посмотри остальные дома.

Я прошел площадь по кругу, осматривая таблички на стенах зданий. Названия чередовались, одни утверждали, что я нахожусь на площади Правды, другие, словно вступая в спор, убеждали, что имя этому месту Площадь Обмана. Пока я прогуливался, запасы небесного душа иссякли, туман рассеялся полностью, и на пастельно-синем небе показалось теплое летнее солнце.

Площадь быстро ожила. В серый туманный мир ворвались краски, звуки и запахи. Стараясь быстрее согреться, я стоял напротив солнца, щурясь и задрав нос кверху. Так приятно ощущать тепло, щекочущее и мягкое. Вдруг я почувствовал прикосновение на плече. От неожиданности вздрогнул и моментально обернулся.

— Эй, мальчик, чего пугаешься, первый раз в нашем городе? — широко улыбаясь, с любопытством смотрела на меня полная невысокая женщина.

Переминаясь с ноги на ногу, наматывая вьющийся локон на палец, она отскочила в сторону, пародируя мой испуг. Нарядное платье в крупный цветок подтверждало, что погода исправила свои ошибки, и дождя не будет ещё долго. Что делать?Как вести себя в такой ситуации? Я никогда раньше не встречал людей в подсознании. Может быть, она одна из этих воспоминаний-паразитов, на которых я увязал ещё в доме. По рукам пробежала мелкая дрожь, я перебирал слова, но не находил, что ответить.

— Доктор, здесь человек!

— Что? — удивленно переспросил доктор.

— Какой доктор? Я актриса! — гордо заявила женщина, ещё шире расплываясь в улыбке.

— Говорит, что актриса. Может, это опять паразиты?

— Нет, здесь их точно быть не может. Это что-то новенькое. Поговори с ней, а потом поделишься впечатлениями.

Я выдохнул и попытался собраться с мыслями.

— Актриса... В кино играете? — выдавил я таким неуверенным тоном, какой бывает у неопытных подростков, пытающихся познакомиться с девушкой.

— Нет,что ты, какое кино, — захихикала женщина. — Выступаю в нашем главном городском театре. Каждый вечер прямо на этой площади. Приходи сегодня посмотреть представление.

Я начал приходить в себя. Опасности женщина не представляет, с ней даже можно разговаривать.

— Спроси её про площадь, — в разговор вклинился доктор.

— А можно вас спросить, как всё-таки правильно эта площадь называется?

— Площадь Правды, конечно! Вон на каждом доме написано.—Женщина провела пальцем по кругу, указывая на таблички.

— А как же Площадь Обмана, где тогда она?

— Какая ещё Площадь Обмана? Никогда о такой не слышала, выдумал?

Улыбка впервые пропала с лица женщины, но всего на пару секунд. Мне даже показалось, что она загрустила.

— Сам посмотри, видишь, на каждом доме написано: «Площадь Правды».

Я перевел взгляд на таблички, и действительно, на месте, где раньше красовалась Площадь Обмана №1, висела другая надпись: «Площадь Правды №6».

Честно говоря, меня это уже сильно не удивляло, но настораживало.

— Понял. А что это за город вообще?

— Ха, смешной какой. Сам приехал, а куда — не знает! Спроси любого, здесь все знают, что это за место, а мне пора на репетицию.

После этих слов женщина выдала реверанс и вприпрыжку понеслась вглубь площади.

И тут я заметил, что всё это время мы стояли посреди толпы людей, заполонивших всё обозримое пространство. Жизнь кипела, никогда прежде воображаемый мир не казался таким реальным и глубоким. Пораженный увиденным, я пытался переварить неожиданный опыт. Отдельный интеллект внутри моего подсознания — это как вообще понимать? Жаль, что не могу показать всё это доктору. Он даже не подозревает, насколько невероятно и удивительно всё это переживать.

А я продолжал восторженно созерцать разворачивающуюся вокруг новую реальность. Людей становилось всё больше. В центре площади собирали сцену. Вокруг как грибы выросли торговые лавки и разноцветные шатры. Уличные музыканты, перебивая друг друга, наполняли воздух музыкой. Распахнувший свои двери парфюмерный магазинчик источал сладкие цветочные и фруктовые ароматы. Серая безлюдная площадь, на которой совсем недавно обитали только мы с туманом, обернулась пёстрым карнавалом.

— Здесь такое, даже не знаю, с чего начать!

— Хоть с чего-нибудь. Что женщина сказала?

— Да неважно уже. Она тут не одна. Здесь какой-то праздник готовится, людей собралось, как будто на День города.

— Что за люди? Опиши их. — Обычные люди. Все очень опрятно одеты, даже слишком. Как будто собрались в твидовых велогонках участвовать, знаете, такие в винтажном стиле. Либо это костюмы на праздник, либо они всегда так ходят, точно не могу сказать. И что-то ещё в них есть странное. От людей из реального мира они отличаются, не понимаю только чем. Чувствую чисто интуитивно.

— Что-нибудь ещё? Я слышал, ты говорил с женщиной про название площади.

— Таблички на домах. Они изменились. Теперь на всех надпись: «Площадь Правды».

— Интересно. Ладно, двигаемся дальше. Ищи всё, что напомнит тебе о твоей реальной жизни. Любую мелочь, всё, что откликнется даже на уровне метафор или эмоционально зацепит.

— Хорошо. Я тогда осмотрюсь поблизости. Вы пока можете уйти на перерыв, здесь точно безопасно. Только скажите, сколько сейчас времени?

— Четырнадцать ноль-ноль. Вот и отлично. Как раз время обеда, и у тебя ещё есть пара часов в запасе.

Начав свою прогулку вглубь карнавала, поймал мысль, что впервые чувствую себя в подсознании как турист,а не как первооткрыватель в одиночной экспедиции. Первыми на моем пути выросли торговые ряды. Множество сувениров с изображением городской площади. Местные действительно любят этот город. Шляпы и галстуки-бабочки здесь в особом почете, нигде раньше не видел такого разнообразия и изобилия.

Продуктовая лавка удивила экзотикой. Кондитерские изделия ярко-ядовитых цветов и не известные мне, а может, и науке фрукты причудливых форм стройными рядами лежали на полках. Не удержавшись, взял один фрукт рассмотреть поближе. Похожий на крупное яблоко, только с прозрачной кожурой. Внутри в светло-зеленом соке плавало ядро размером с грецкий орех, темно-синего цвета.

— Самые спелые яблоки второго поколения на всем рынке! Хочешь попробовать? — Из-за прилавка выглянул улыбчивый продавец.

Закрученные усы и яркий клетчатый пиджак. Некоторым моим знакомым этот мир точно пришелся бы по душе. Жаль, что сюда не продать билетов. В голову просто так посторонних не впустишь даже при всём желании. Хотя, может быть, в будущем это и станет возможным.

— Нет, спасибо.

Я опасался. Мы с доктором давно придумали небольшой свод правил безопасности для долгих путешествий на глубоких уровнях. И поедание местных продуктов относилось к третьему пункту. Всего мы создали шесть правил. Точнее, доктор их прописал, а я уже согласился их соблюдать.

— Не задерживаться в полусознательном состоянии. Не гулять по своему дому.

— Не вступать в контакт с воспоминаниями-паразитами.

— Избегать прямого взаимодействия с неизвестными предметами в подсознательном мире без особой надобности. Больше наблюдать, чем трогать.

— При малейшей опасности искать укрытие.

— Не убеждать себя, что иллюзии, созданные мозгом, реальны.

— Ложиться спать вовремя, не нарушать режима возвращений.

Любое взаимодействие на глубоких уровнях подсознания запускало цепные реакции. Могу предположить, что если бы я не ответил актрисе, карнавала бы не возникло. Кто знает, что произойдет, если я попробую этот фрукт.

Продавец, покачав головой, вытер яблоко второго поколения платком, достал из кармана тонкую металлическую трубку и быстрым движением руки проткнул внешнюю кожуру. Тонкая трубка прошла через прозрачный сок и впилась в плавающее в нем ядро. Усач положил фрукт на стакан. Сок из ядра начал медленно вытекать.

— Это пить нельзя. Когда сок из внутреннего яблока вытечет, оно затвердеет, и тогда можно будет есть всё целиком. А это я вылью куда-нибудь подальше. — Продавец кивнул в сторону стакана, на дне которого скопилось немного сока синего насыщенного цвета.

— А почему нельзя?

— Лучше тебе не знать. Это яд, сильный и безжалостный. Он убивает всё счастье в человеке до последней капли. И жизнь потом становится невыносимой. Снаружи ты жив-здоров, а внутри тлеешь. Другое дело сам фрукт. Он подпитывает силы, дарит радость. И не важно, что с тобой, внутри — вечная гармония и праздник. — Продавец широко улыбнулся и поднял уже затвердевшее яблоко со стакана.

Теперь ясно, что со всеми этими людьми не так. Они выглядят не только слишком аккуратными, но и слишком счастливыми. Хорошо, что я отказался пробовать это угощение. Не естественная жизнерадостность отталкивала и настораживала. Тем более я единственный человек на всей площади со спокойным выражением лица. На всякий случай растяну губы в фальшивой улыбке, чтобы меньше выделяться на фоне толпы.

Ещё немного поглазев на рыночные прилавки, я отправился дальше. Так много всего хотелось забрать с собой в реальный мир. Но каждый раз вспоминал, что по возвращении всё пропадет, и в собирательстве трофеев и сувениров нет никакого смысла.

Сразу за рынком мою дорогу преградил высокий шатер. Он единственный среди всего праздника красок выделялся своим темным серым цветом. Когда-то черная как смоль ткань могла сливаться с самой тьмой и прятать шатер под покровом ночи, но время и проведенные под солнцем дни оставили на ней свой отпечаток. Рядом с входом стоял указатель: «Предскажи свою судьбу». Я никогда не верил в гадания и прочую антинаучную ерунду. Меня искренне заинтересовало, что этот волшебный шалаш делает в моем подсознании, откуда он тут взялся и зачем вообще он нужен. Я решил зайти внутрь и проверить: неужели где-то в глубине души я могу верить в подобное?

— Здравствуйте! — отодвинув кусок тряпки, прикрывающей вход, крикнул я в сумрак шатра.

В ответ тишина. Сделал несколько шагов и протер глаза, после такого яркого света на улице в шатре практически ничего не видно. Море подушек и круглый низкий стол по центру. Никого. Может быть, у оракула отпуск. Уже порядком утомившись, решил прилечь на подушки и дождаться возвращения доктора с перерыва, чтобы осуществить переход. Тем более наиболее удобное место я здесь вряд ли найду.

Развалившись на пуховом троне, я рассматривал высокий купол шатра. Вот так живешь и даже не подозреваешь, какая работа кипит в подсознании. Если бы не доктор, я бы никогда не смог сюда заглянуть и никогда бы не узнал, сколько здесь всего происходит. Уверен, что наше подсознание — это не просто другой мир, оно как целая вселенная, невероятная и бесконечная.

А самое главное, оно живет и развивается. Наш мир с его логичностью и предсказуемостью казался слишком узким и ограниченным. Жаль, что сюда нельзя заглядывать чаще или переехать жить. Входить в иллюзию всегда очень страшно и тревожно, а возвращаться обратно горько и тяжело. Если бы только не существовало ограничений по времени, я бы провел здесь выходные, а лучше целый отпуск.

Тем более на этот раз, рожденный воображением мир понравился мне куда больше, чем предыдущие.

— Доктор, вы здесь? — Да-да. Только вернулся.

— Я готов возвращаться.

— Нашел что-нибудь интересное?

— Пока ничего особенного. Расскажу обо всём,когда вернусь — у нас останется на это время?

— Останется. Тогда закрывай глаза и слушай мой голос. — Доктор откашлялся. — Твое тело наполняет приятное тепло, оно распространяется прямо из сердца. Ты чувствуешь, как мягкими волнами жар пульсирует изнутри и расходится по поверхности кожи. Чем сильнее ты согреваешься, тем легче становится твое тело. Сейчас оно уже невесомое как пёрышко. Ты легче воздуха и плавно поднимаешься вверх, растворяясь, смешиваясь с окружающим пространством. Сначала пропадает твоя оболочка, за ней начинает распадаться сознание. Ты больше ничего не чувствуешь, Витя, и окружающий мир единое целое. Ты слышишь только мой голос. Сейчас тишину нарушит громкий хлопок, и твои глаза увидят реальный мир.

Хлоп! — раздался удар ладонью о ладонь. Открываю глаза. В кабинете доктора с утра ничего не изменилось. Только сам доктор выглядел уставшим.

Стрелка на часах шагнула на отметку пятнадцать. А я по-прежнему сидел в кресле. Руки и ноги затекли, поэтому я даже не попытался встать. Принялся разминать кисти и ступни.

— Как вы, Виктор?

— Этот раз особенный. Сейчас всё как будто после пробуждения ото сна — очень быстро начинает забываться. Но теперь у нас есть немало нового материала для работы. Мне бы очень хотелось показать вам всё, что я видел, жаль, что это невозможно.

— Мне и самому любопытно посмотреть, но это совсем не обязательно. Главное то, что вы смогли погрузиться в подсознание и пережить этот удивительный опыт. Поделитесь, как вы сейчас переживаете своё путешествие?

— Раньше я всегда хотел побыстрее вернуться, но не в этот раз. Место, которое я нашел сегодня, знаешь, док, оно как будто реальное. Есть ощущение незавершенности. Я уверен, что не успел познакомиться с этим миром.Чувствую необходимость вернуться, пообщаться с другими людьми. Понять, что за ерунда происходила с названиями площади. Да много всего осталось незавершенным, меня как туриста привезли в другую страну, дали побродить пару часов и увезли обратно.

— Вы же знаете, что это невозможно. Подсознание, к сожалению, нестабильно, и вероятность попасть обратно в эту иллюзию такая же, как и пересмотреть понравившийся сон. — Доктор пристально смотрел на меня поверх очков, спущенных на кончик носа.

— Да, и это не радует. Ещё один момент. Мне показалось, что я начал расти в смысле возраста. Мы всегда начинали на остановке, и я переносился в собственное тело возраста примерно девяти лет. Чувствовал себя на девять, воспоминания того времени всплывали и становились ясными, как будто это происходило вчера. Да и в самом доме висел календарь соответствующего года. Я видел, когда ходил гулять по комнатам. Когда перешел на более глубокий уровень, я почувствовал, что стал старше. Всплыли другие воспоминания, более поздние, да и ростом стал повыше.

— Интересно. Мне казалось, что ваш образ будет статичным. Но если и в нем есть динамика, думаю, мы недооценили возможности погружений. Будем наблюдать.

— И ещё хотел поблагодарить тебя за поддержку. То, что ты сделал тогда на чердаке, я только сейчас могу взглянуть на это здраво, с позиции взрослого. Если бы мне пришлось разозлить ребенка, даже не знаю, смог бы я придумать что-то подобное.

— Виктор, вы сказали, что осталось ощущение незавершенности. Что конкретно хотелось бы сделать в той иллюзии?

— Много всего. Меня беспокоят перемены, которые случились так быстро в погоде, табличках, на домах. И люди. Я бы хотел больше пообщаться с ними, понять, что там происходит. Знаете, они там все слишком жизнерадостные и приветливые. Это непривычно и даже подозрительно. Я бы даже сказал фальшиво и неестественно.

— В начале вы говорили, что эта иллюзия показалась живее предыдущих. Но люди в ней всё же какие-то поддельные. Этот факт рушит картину реальности. Я предполагаю, что вам бы этого не хотелось. Наверное, тяжело видеть изъяны в том, что сначала выглядит безупречным? Может быть, поэтому появляется желание лучше разобраться в причинах неестественности местных обитателей?

Я подался вперед, облокотившись на колени, и задумался. Догадка доктора походила на правду.

— Может быть. И всё же это больше ощущается как загадка, решение к которой я так и не нашел. Слишком много неопределенности. Это тревожит. Как будто подсознательное придумало головоломку, которую моё сознание пытается решить, и терпит неудачу. Но бессознательное — это ведь тоже я. Не может быть, что я не способен внести во всё это хоть немного определенности.

— Хотел бы напомнить, что наша изначальная цель заключается в знакомстве с вашим подсознанием. Познакомиться с ним и лучше разобраться в себе — это далеко не всегда означает расшифровать себя полностью и разложить по полочкам. Я не хочу, чтобы вы питали ложные надежды. У нас может не получиться понять все подсознательные процессы, и то, что мы имеем возможность просто понаблюдать за ними, это уже великое достижение. Наше время подходит к концу. Вы готовы завершать сеанс?

— Я думаю — да. Мне будет над чем подумать до следующего раза.

— Тогда до встречи. — Доктор приподнялся с кресла и подал руку.