Глава 1
Ло Цяньцзянь с изнеможением открыл глаза, чувствуя, как яростно стучит его сердце.
Будто только что проснулся от долгого, как сон, наваждения, не понимая, какой сегодня день.
В двадцать шесть лет Ло Цяньцзянь умер внезапной смертью, но переродился, вернувшись в свои двадцать один — и к тому же пробудил сознание персонажа из книги, осознав, что он лишь очередной пушечное мясо в старомодном романе про доминирующего генерального директора.
Сев на кровати, он усмехнулся и покачал головой.
Раньше он сомневался в себе, стараясь вписаться в семью Ло, с которой был совершенно не на одной волне, но его старания всегда заканчивались неудачей и позором.
Теперь он понял — дело было не в нём.
Ведь нормальному человеку действительно трудно выжить в мире, где ненормальность — норма.
Конечно, находясь рядом с мраком, даже самый светлый человек со временем начинает темнеть.
Вот и Ло Цяньцзянь сейчас, прислушавшись к себе, понял, что факт "перерождения" не вызвал у него восторга, не дал ощущения прощения прошлому и не породил светлых надежд на новую жизнь. Скорее, наоборот — он начал думать...
Раз уж они "одна семья", то почему бы всей семье Ло не пойти с ним в могилу?
Чтобы, когда он вновь окажется на дороге в подземный мир, не жалеть о своей преждевременной смерти.
Убивать, конечно, он не собирался — хотя в этом мире романов о доминирующих генеральных деректорах, похоже, никто и не слышал о "законности" — но можно было добраться до души: пусть они будут живы, но как мертвецы.
Тогда он уйдёт без сожалений, а семья Ло останется жить без жизни — как раз в полном составе, какой уют и веселье.
Время, в которое он вернулся, оказалось неудачным — была глубокая ночь. Он всё ещё чувствовал себя не совсем в своей тарелке, но, немного придя в себя, ощутил жажду. Кувшин в комнате оказался пуст, и ему пришлось самому спуститься вниз за водой.
Выйдя из спальни, Ло Цяньцзянь спокойно прошёл к лифту по знакомому коридору.
Особняк семьи Ло занимал большую территорию, а само здание было просторным и высоким, так что лифты, как вертикальные, так и горизонтальные, были здесь обычным делом.
Ло Цяньцзянь спустился на первый этаж на лифте. Один из слуг, дежуривший ночью у входа, поспешил подойти:
— Третий молодой господин, у вас есть какие-то распоряжения?
Ло Цяньцзянь слегка покачал головой:
— Нет, я просто спустился попить воды.
Слуга пошёл за ним, а услышав это, с досадой воскликнул:
— Наверное, это уборщик поленился и забыл пополнить воду в вашей комнате. Завтра попрошу управляющего Вана выяснить, кто это был, и обязательно оштрафовать!
Как говорится, лёгок на помине — управляющий Ван как раз появился, выходя из поворота в коридоре. Он спешно подошёл к только что вошедшему семейному врачу семьи Ло — Хэ Циншану.
— Доктор Хэ, вторая барышня уже несколько раз звала вас, наконец-то вы пришли, скорее! — он поприветствовал врача, а затем, обернувшись, заметил Ло Цяньцзяня:
— Третий молодой господин! Что случилось, зачем вы спустились?
Слуга ответил за него:
— Третий молодой господин пришёл попить воды.
Управляющий Ван кивнул:
— Хорошо, присмотри за ним. Третий молодой господин, вторая барышня продолжает звать... вы...
— Идите, — мягко произнёс Ло Цяньцзянь, по-прежнему с привычной доброжелательной манерой.
Управляющий Ван и семейный врач Хэ Циншань кивнули и направились к другому лифту.
Слуга тем временем налил Ло Цяньцзяню воды, но тот, сделав лишь пару глотков, взял стакан и пошёл обратно — причём в ту же сторону, куда ушли Ван и доктор Хэ.
Тот лифт находился ближе к комнате второй молодой госпожи.
— Третий молодой господин?.. — слуга слегка удивился.
Ло Цяньцзянь спокойно ответил:
— Ничего, иди обратно, продолжай дежурство. Я сам загляну к старшей сестре.
Слуга не посмел возражать и послушно кивнул.
Ло Цяньцзянь на лифте поднялся к комнате второй молодой госпожи семьи Ло — Ло Гунъю.
Дверь была не заперта, и он, не таясь, подошёл, держа стакан воды, и прислонился к косяку, подслушивая.
— Быстро позови доктора Хэ, пусть посмотрит тебя. Сейчас не время дуться! — раздался голос Ло Гунъю.
Другой, более юный и упрямый мужской голос ответил:
— Не хочу! Лучше смерть, чем такая жизнь! Я здесь даже не имею свободы, зачем мне тогда жить?!
Этот голос Ло Цяньцзянь узнал — принадлежал Бай Юшэну, его другу детства, знакомому ещё со школьных времён.
Пока они спорили, доктор Хэ попытался вставить слово:
— На самом деле, рана у господина Бая не серьёзная...
Но Ло Гунъю его проигнорировала и холодно обратилась к Бай Юшэну:
— Ты всё твердил о смерти — а как же твои родители?
— Ты!.. — сдавленно воскликнул Бай Юшэн.
— Умрёшь — я заставлю твоих родителей пойти за тобой следом, — отрезала Ло Гунъю и велела врачу: — Перевяжи его.
Доктор Хэ взглянул на едва заметную царапину на запястье, похожую на след от ногтя, и с обречённым видом сказал:
— Да, вторая барышня.
Он взял бинты и марлю, готовясь к перевязке. Бай Юшэн, хоть и с красными от обиды глазами, на этот раз не стал сопротивляться.
Но Ло Гунъю снова осталась недовольна:
— Ты что, сразу перевязываешь? А дезинфицировать? Ты точно врач?
— ...Простите, моя ошибка, — уныло ответил Хэ Циншань.
Так и пришлось семейному врачу среди ночи терпеливо перевязывать «смертельную рану» маленького любовника второй молодой госпожи.
Управляющий Ван, стоявший рядом, с чувством заговорил, пытаясь успокоить Бай Юшэна:
— Господин Бай, не стоит ссориться со второй барышней. За столько лет я впервые вижу, чтобы она кого-то привела в дом. Вы для неё действительно особенный...
Бай Юшэн сдавленно ответил:
— Да уж, большая честь для меня — быть очередным, не пойми каким по счёту, любовником второй молодой госпожи Ло?
Ло Гунъю цокнула языком:
— Ты хоть немного можешь быть разумным? Всё цепляешься за прошлое — и что в этом хорошего? Всё это было до тебя. Сейчас я люблю только тебя одного.
— Кто тебя просил?! — резко бросил Бай Юшэн. — Если бы ты меня не любила, я бы сразу ушёл и больше не возвращался!
Ло Цяньцзянь, наблюдавший всю сцену у входа, наконец не сдержался и тихо усмехнулся.
Все в комнате мгновенно замолкли и обернулись к двери.
Он сделал пару шагов вперёд, чтобы можно было нормально встретиться взглядами с присутствующими.
— А, это ты, Цяньцзянь, — нахмурилась Ло Гунъю. — Ты чего пришёл?
Управляющий Ван и доктор Хэ вежливо поздоровались:
— Третий молодой господин.
Ло Цяньцзянь кивнул спокойно:
— Доброй ночи, вторая сестра, управляющий Ван, доктор Хэ. Услышал шум — решил заглянуть. С Юшэном всё в порядке?
Сидящий на ковре, в мятой одежде, с вытянутой рукой, которой перевязывали запястье, Бай Юшэн взглянул на Ло Цяньцзянья с такой печалью и растерянностью, что вид его вызывал желание защитить.
Ло Гунъю тут же недовольно воскликнула:
— Бай Юшэн! Что это за взгляд?! Тебе со мной так уж плохо? Глядишь на Цяньцзянья, будто хочешь, чтобы он пожалел тебя?! Я так и знала, что между вами что-то нечисто!
Ло Цяньцзянь приподнял бровь, но вмешиваться не стал — это была сцена Ло Гунъю и Бай Юшэна, и его участие было лишним.
Бай Юшэн стал ещё более подавленным, яростно глядя на Ло Гунъю:
— Хватит! Что ты несёшь?! Мы с Цяньцзянем просто друзья! И вообще, мы оба парни — ты думаешь, все такие же, как ты, ничего святого?
Ло Гунъю холодно усмехнулась:
— И что же во мне «не святого»?
Бай Юшэн, сдерживая унижение:
— Ты... Ладно, ты, вторая барышня Ло, конечно, вся в благородстве, это я во всём виноват! Мне бы лучше умереть! Зачем ты мешаешь мне умереть?!
Ло Гунъю, полностью потеряв терпение, со злостью влепила ему пощёчину — настолько сильно, что его бледная щека тут же окрасилась алым.
Глаза Бай Юшэна наполнились слезами.
Доктор Хэ, который продолжал перевязывать запястье, молча отодвинулся, чтобы не попасть под горячую руку.
— Думаешь, я добра к тебе, потому что ты этого достоин? Пойми уже своё место! Думаешь, ты особенный? Просто товар с растопыренными ногами! — Ло Гунъю не стеснялась в выражениях и говорила прямо.
На глазах у всех у Бай Юшэна вспыхнули обе щеки, он покраснел до ушей от стыда и ярости.
Ло Цяньцзянь беззвучно вздохнул и покачал головой — какая драма! Просто спектакль.
В прошлой жизни, каким же он был слепым — вместо того чтобы спокойно наблюдать со стороны и развлекаться, полез спасать Бай Юшэна. Неудивительно, что в итоге получил только упрёки и обвинения.
Управляющий Ван и доктор Хэ по-прежнему молча присутствовали в комнате и не проявляли ни малейшего удивления в ответ на грубые слова Ло Гунъю.
Ведь ещё в первую ночь, когда Ло Гунъю притащила Бай Юшэна домой, она использовала игрушку, с помощью которой травмировала его, и пришлось среди ночи вызывать врача Хэ.
Доктор Хэ до сих пор помнил: когда он пришёл осмотреть рану, Ло Гунъю, охваченная приступом собственнической ревности, не дала ему даже прикоснуться. Бай Юшэн, плача от унижения, тоже отказывался от помощи.
А когда он попытался уйти, и барышня, и её любовник не отпустили его, заставив ждать вместе с управляющим до самого утра.
Бай Юшэн в итоге потерял сознание от высокой температуры на целых полтора часа, прежде чем Ло Гунъю соизволила разрешить оказать медицинскую помощь.
Этот вызов на дом действительно был тем, о чём не хочется вспоминать.
— Ладно, закончили перевязку — все уходите. Цяньцзянь, ты тоже не стой тут, иди в свою комнату спать. Ночь на дворе, а ты шатаешься, — сказала Ло Гунъю.
Управляющий Ван и доктор Хэ не стали спорить и сразу закивали:
— Да, вторая барышня.
Но Ло Цяньцзянь, не спеша, продолжал подливать масла в огонь, держа стакан воды:
— Вторая сестра, Юшэн ведь мой давний друг с детства. Мне приятно, что вы вместе, но будь к нему помягче, а? Он в таком состоянии — смотреть больно. Мне за него прямо неудобно.
Услышав это, управляющий Ван и доктор Хэ ускорили шаг — хотелось как можно быстрее покинуть это поле боя.
Но скорость их отхода всё же уступала скорости взрыва Ло второй барышни.
Ло Гунъю с силой ударила по столу рядом, глаза налились красным, и она уставилась вовсе не на Ло Цяньцзянья, спровоцировавшего конфликт, а на Бай Юшэна.
Как говорится, "у каждой обиды есть свой адрес".
— Ты ещё смеешь говорить, что между тобой и Цяньцзянем ничего нет?! Просто друзья?! А тогда почему он говорит такие намёки?! Что у вас за отношения такие, раз ему тебя жалко?!
Бай Юшэн, с покрасневшими глазами и забинтованным запястьем, сжался от злости:
— Хватит уже! Почему ты всё время обвиняешь меня?! Сначала обвиняла, что я за кем-то волочусь, заставила меня переехать жить под твоим носом, чтобы ни с кем больше не общался. А теперь уже и с Цяньцзянем подозреваешь?! Раз ты мне так не доверяешь, тогда расстанемся! Отпусти меня!
Ло Гунъю холодно усмехнулась:
— Бай Юшэн, ты что-то путаешь. Мы не в отношениях. Ты всего лишь мой содержанец. Тут не «расстаться» уместно, а скорее «я тебя выброшу, когда надоешь».
Между Ло Гунъю и Бай Юшэном началась очередная взаимная пытка в словесной форме.
А Ло Цяньцзянь, подлив масла в огонь, вовремя удалился, покинув комнату вместе с управляющим Ваном и доктором Хэ.
Ло Гунъю и Бай Юшэн продолжали спорить, в какой-то момент захотели привлечь Ло Цяньцзянья в качестве свидетеля на свою сторону — и только тогда заметили, что у дверей уже никого нет.
Стоя у лифта, управляющий Ван и доктор Хэ с безмятежным выражением лица украдкой наблюдали за третьим молодым господином Ло Цяньцзянем, который обычно вёл себя скромно, но сегодня явно вёл себя непривычно.
Ло Цяньцзянь заметил их взгляд и бросил взгляд в ответ — оба тут же поспешно отвели глаза, став снова серьёзными.
Вернувшись в спальню, Ло Цяньцзянь долго не мог уснуть. Он взял телефон и стал пролистывать историю переписки в WeChat.
Неожиданное возвращение в прошлое всё ещё оставляло у него ощущение нереальности. Просматривая старые сообщения, он старался вспомнить события и найти опору в происходящем — это придавало чувство реальности.
Одно сообщение было непрочитанным — его прислали ещё до сна, но он заметил его только сейчас.
Оно было от его университетского соседа по комнате Шэнь Дунъи.
Шэнь Дунъи:
«Цяньцзянь, можно я завтра приду к тебе домой? Обсудим ещё раз проект по научно-исследовательской работе.»
Ло Цяньцзянь слегка приподнял бровь.
В прошлой жизни, позднее, Шэнь Дунъи в слезах обвинял его:
«Если бы я тогда не переживал, что ты болен, и не решил сам к тебе приехать, я бы никогда не столкнулся с твоим братом! То, как он потом меня погубил — это всё из-за тебя!»
Раз уж жизнь дала второй шанс — он не может позволить повторения той же трагедии.
Ло Цяньцзянь поднял руку и ответил:
[Не стоит так утруждаться, я сам приеду в университет, и мы всё обсудим.]