УБИВАЙ МЕНЯ МЕДЛЕННО

Вчера мы больше так и не пересеклись с Лизкой. Я быстро оделась и вышла на улицу, прогуляться и проветрить голову. С трудом признаю, но все же могу назвать это побегом. Мне было стыдно смотреть ей в глаза. Меня разрывало чувство неправильности внутри. Я знала, что поступаю некрасиво, но не могу ничего с собой поделать.

***

Я уже ждала Мишу у входа в общежитие. Он прибыл на полчаса раньше, чтобы мы успели приехать в кафе вовремя. Низ живота крутило с самого утра. От одной мысли о встрече с его родителями, хотелось засунуть голову в песок и не высовываться до тех пор, пока все не закончится. Но приходилось себя успокаивать, говорить, что все пройдет хорошо, что беспокоиться не о чем, что так надо. Рано или поздно придется это сделать.

Подъехав к небольшому зданию с привлекательной светящейся теплым желтым светом вывеской «Утро добрым бывает» и панорамными окнами, мы вышли из машины. Кожаные Мои мышцы, словно сковало невидимой тяжелой цепью. Шаги получались медленными и тяжелыми. Заходить внутрь не хотелось. Воздуха, будто, не хватало.

-Давай постоим немного? – совсем тихим голосом попросила я.

-Что с тобой? Тебе плохо? Ты бледная, - Миша взял меня за руку.

-Надо немного отдышаться. В машине укачало, - вру я.

-Это неизбежно, Марина, - он ухмыльнулся и открыл дверь. Не поверил.

Я сделала шаг вперед. Чувствуется контраст с улицей уже на входе, когда тебе в лицо дует теплый ветерок, а в спину толкает холодный и пронизывающий вихрь. Это приятно и одновременно расслабляюще. А от крышесносных ароматов приготовленной пищи, мой желудок подал признаки жизни своим голодным урчанием. Рот наполнился слюной. Из-за волнения совсем не хотелось кушать с самого утра, поэтому я ограничилась черным, сладким и крепким кофе. Мой организм отомстил мне тошнотой и слабостью через полчаса. На короткий миг я почувствовала, как облегчение заполнило мое тело, и шумно выдохнула. Продвигаясь к столику, я пыталась себя отвлечь рассматриванием окружающей меня обстановки. Теплый и приглушенный свет круглых лампочек, свисающих с потолка, придавал интимность помещению. Комнатные цветы в горшках веяли уютом и жизнью. Мне стало интересно настоящие ли они, и, я потрогала одно из них – настоящие. Деревянные небольшие столики сияли чистотой. Миша подвел к одному из них у окна. Нас встретили статная женщина с темными волосами с проседью, забранными в задний аккуратный пучок и огромный по размерам широкоплечий мужчина в черной водолазке и дорого выглядящих часах. Мои губы изогнулись в неестественной и слабой улыбке. Ноги задрожали. Облегчение, как рукой сняло. Я села на зеленый кожаный диван.

-Ну, здравствуйте, девушка, - поприветствовал мужчина, внимательно рассматривая меня. От его напористого взгляда захотелось съежиться и залезть под стол. Стало не по себе. К слову, интонация голоса и визуальная оценка с его стороны, были полной противоположностью: в первом чувствовалась приветливость, во втором холод и сталь.

-Здравствуйте, - неуверенно отвечаю я, пытаясь не терять своей улыбки, от которой начинало сводить челюсть.

-Добрый день, - женщина слегка кивает. Ее взгляд был немного отстраненным. Складывалось ощущение, что мысленно она частично где-то далеко.

-Мам, пап, это Марина. Она моя девушка. Марина, это мой отец Павел Станиславович и мама Елена Викторовна. Познакомьтесь.

-Очень приятно, - как можно бодрее отвечаю я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

-Взаимно, - кивает Павел Станиславович.

-Очень приятно, - повторяет за ним движение головой Елена Викторовна, - как давно вы вместе?

-Больше месяца, - отвечаю я, крепко сжимаю пальцами край своей блузки.

-Учитесь, работаете? – папа Миши перевел свое внимание на меню, - заказывайте что-нибудь себе.

-Учусь, на строительном факультете, высшее, - надеясь заработать плюсик, добавляю я.

-Планы на жизнь какие? – не унимался его отец.

-Для начала закончить учебу, а там видно будет, - листаю меню, не вникая в то, что там предложено. Не получалось сосредоточиться.

-Родители?

-Мама и младшая сестра.

-Отец?

-Умер, - чувствую себя, словно на допросе.

-Друзья, подруги?

-Паша, - начала, было Елена, но он от нее отмахнулся.

-Не перебивай.

-Одна подруга. Лизка. Мы с ней учимся вместе. Живем в одной комнате, - стараюсь смотреть куда угодно, но не на отца Миши, кажется, он это замечает.

-Расслабьтесь, Марина, я не кусаюсь, - на лице мужчины появляется улыбка, - просто мне интересно, с кем мой сын решил нас познакомить. Не обижает?

-Нет.

Подходит официантка.

-Что-нибудь выбрали?

-Да. Мне борщ с чесночными ньокками, паэлью, салат с копченой говядиной, три куска черного хлеба и стакан воды.

-Мне, - Елена запнулась, - цезарь с курицей и стакан воды.

-Мне омлет с беконом и помидорами, салат с копченой говядиной и три куска черного хлеба. А, принесите еще стакан пива.

-Стакан пива, - официантка записала Мишин заказ и повернулась ко мне.

-Эм...

-Не стесняйся, мы за все платим, - произнес Павел Станиславович.

-А, да? Тогда принесите два стакана пива и чесночные гренки, - Миша озорно улыбнулся.

-Не наглей, тебе еще даму домой провожать.

-Да я немного же, - Миша подмигнул.

-Мне тоже цезарь с курицей и кружку чая, пожалуйста, - я давно хотела попробовать этот салат, но из-за его дороговизны, жалела денег. Пришлось сглотнуть слюну, накопившуюся во рту. Чуть не подавилась. Когда официантка ушла, Павел Станиславович у меня спросил:

-Ты тоже на диете?

-Что?

-Жена моя на диете сидит. Бока убирает, - он ухмыльнулся, я перевела взгляд на нее. Дневной свет очень хорошо показывал ее лицо. Печальное лицо. В голубых глазах читалась какая-то тоска. Губы плотно сжаты. На лице было чересчур много тонального крема. Как я раньше не заметила этого? Под правым глазом под тональником, виднелось темное пятно. Если не приглядываться, да еще при дневном освещении, то того, что она замаскировала, было бы не видно.

-Я не на диете, просто мало кушаю, - с трудом отрываю свой взор от Елены и перевожу его на Павла.

-Да куда ей, и так на скелета похожа, - Миша прыснул. Мне стало неприятно.

-Какие годы. Наберет еще.

Принесли еду. Я взялась за салат. Стараюсь не жмуриться от наслаждения. На языке приятно растекаются новые неизвестные мне ранее, вкусы. Беру на вилку сразу все ингредиенты и отправляю в рот. Держу в голове мысль о том, что теперь я буду сюда приходить за салатом. Надо Лизке это место показать. Она оценит.

-Откуда ты? – прожевывая кусочек хлеба, спрашивает Павел Степанович.

-Из Пухтановки, в трех часах езды на автобусе.

-Ооо. Село?

-Деревня.

-И много у вас там людей живет?

-Человек двести, - пожимаю плечами.

-Немного.

-Ну да.

-Чем твоя мама занимается?

-Домохозяйка.

-Отец чем занимался?

-На пилораме работал.

-Вот как. У вас на селе есть работа?

-В деревне. Да, есть, - мне не нравился этот разговор. По его сощуренным глазам я поняла, что он намеренно деревню селом назвал.

-Чем у вас там люди занимаются вообще?

-Спиваются, - с набитым ртом вставил свои пять копеек Миша.

-Живут, работают. Как и везде. Выпивох хватает и в городе.

-Согласен, - кивнул несколько раз Павел Станиславович.

-А вы кем работаете?

-Я генерал-майор полиции, жена сидит дома на моей шее, - Елена Викторовна никак не отреагировала на его слова, только потупила взор. Мое сердце кольнуло жалостью к ней. Она явно не имеет вес в своей семье. От того отец Миши мне совсем не понравился.

Какое-то время мы еще просидели, разговаривая. Елена Викторовна мало участвовала в разговоре. Я подумала, что ей абсолютно все равно на то, кого привел на знакомство ее сын. На лице у нее не было ни капли заинтересованности. Из разговора я узнала, что Миша воспитывался в строгой семье. Папино слово – закон. Решение всегда было только за ним. Он хотел, чтобы сын пошел по его стопам в полицию, но Миша не хочет. Я была удивлена тем, что сын нашел в себе силы пойти против воли своего отца. Для меня это стало приятным сюрпризом. Хоть где-то Павел Станиславович не взял вверх.

-Ладно, - сделав глубокий вдох и шумно выдохнув, произнес отец Миши, - нам пора. Надо еще тебя на фитнес везти, салат выгонять из твоих лях, - он встал. Меня передернуло. Павел Станиславович оказался высоким человеком. Стоя, он напоминал огромного медведя. Миша был ниже его на пол головы, а Елена Викторовна и вовсе рядом с ними затерялась. Про себя я вообще молчу. Из этой троицы мой рост самый низкий. Мама Миши гордо выпрямила спину. Это была хорошо слаженная женщина и изящно одетая. Белая рубашка, заправленная в светло-голубые джинсы. Руки украшали тонкие часы, два золотых браслета и несколько колец на руках. Видно, что она за собой следит. Или по своей воле, или потому что ее заставляет муж.

Попрощавшись с родителями Миши, я тоже стала собираться домой. На душе остался неприятный осадок. Больше встречаться с ними мне не хотелось. До общежития Миша проводил. Комната пустовала.