Игра в послушание
Следующие дни слились в странный калейдоскоп страха, гнева и притяжения. Том держал Софию в подвале, но каждый вечер приходил к ней. Комната, хоть и роскошная, стала её миром, её клеткой. Она изучала каждый угол, каждую трещину в зеркальных стенах, пытаясь найти слабое место, но всё было тщетно. Охрана снаружи, камеры, замки — Том предусмотрел всё.
Каждый его визит был испытанием. Он был груб, но его прикосновения зажигали в ней огонь, который она ненавидела признавать. Он садился на край кровати, его тёмные глаза изучали её, как произведение искусства, которое он хотел одновременно обладать и разрушить.
— "Ты всё ещё думаешь, что сможешь сбежать?" — спросил он однажды, потягивая виски из стакана. Его косички были собраны в небрежный пучок, а чёрная рубашка расстёгнута, обнажая шрамы, которые София уже знала наизусть.
— "Я не твоя собственность," — ответила она, её зелёные глаза вспыхнули, а длинные волосы упали на плечи, когда она вскинула голову.
Он усмехнулся, поставил стакан на тумбочку и подошёл к ней. Его движения были медленными, почти ленивыми, но в них чувствовалась угроза. Он остановился в шаге от неё, его взгляд скользнул по её фигуре, и София почувствовала, как её щёки начинают гореть.
— "Ты так говоришь, но твоё тело... оно другое рассказывает," — сказал он, наклоняясь ближе. Его пальцы коснулись её подбородка, заставляя её посмотреть ему в глаза.
Она попыталась отстраниться, но он был быстрее. Его руки скользнули по её талии, притягивая её к себе, и она почувствовала, как его дыхание касается её губ.
— "Скажи, что ненавидишь меня," — прошептал он, его голос был низким, почти гипнотическим.
— "Я ненавижу тебя," — выдохнула она, но её голос дрожал, выдавая её.
Он рассмеялся, его губы коснулись её шеи, и она вздрогнула.
— "Ложь, любимая. Но, чёрт возьми, мне нравится, как ты её говоришь," — он прижал её к кровати, его руки скользнули под её одежду, и она почувствовала, как её тело отзывается на него, несмотря на все её попытки сопротивляться. — " Твои зелёные глаза... сука, они как яд. И эти волосы... я тону в них."
Его пальцы запутались в её длинных светлых прядях, и он притянул её ближе, его губы нашли её, и поцелуй был грубым, почти болезненным.
— "Твоя кожа... такая идеальная," — пробормотал он, его голос был хриплым от желания. — "Ты, блять, создана для меня."
София пыталась сопротивляться, но её тело предало её, растворяясь в его прикосновениях. Она ненавидела его, но в эти моменты ненависть становилась чем-то другим — чем-то, что пугало её больше, чем он сам.
—