Глава 2
Летучие мыши — единственные млекопитающие, имеющие иммунитет не только к бешенству, но и к вампиризму. Именно по этой причине было принято решение содержать их в лаборатории института.
Лаборатория представляла из себя помещение с высокими стенами, что украшали широкие решётчатые окна. По периметру лаборатории располагались деревянные шкафы, наполненные всевозможными книгами, склянками и приборами, о предназначении которых лучше и не догадываться. В центре комнаты находилась пара сдвинутых между собой столов, на которых и проходила большая часть исследований. Рядом с микроскопом небрежно раскиданы старые черновики. Временный беспорядок.
В самом тёмном углу лаборатории, куда не попадал ни лучик солнечного света, стояло два длинных вольера с рукокрылыми, которые, судя по всему, уже готовились ко сну.
На часах только полседьмого утра, и Лорен работал не покладая рук над заваленным столом. Одна запись как другая, вся перечеркнутая и смятая. Эксперимент явно затормаживался. Истина где-то рядом, стоит продолжить поиски. Лорен знал, что он на верном пути, только с каждым новым шагом эта тропа становилась всё более похожей на болото. И в такие моменты как раз кстати вспоминалась любимая фраза профессора Лавлетта: "Не получается? Начни сначала."
Вряд ли профессор в самом деле имел в виду, что нужно агрессивно мять непонравившиеся черновики и выкидывать их в мусорную корзину, но кого это волнует? Фон Рейн начал по новой.
Он надел пару толстых кожаных перчаток, кое-где виднелись царапины от когтей и маленькие следы острых клычков. Приоткрыл дверцу и запустил руку в вольер. Одна из летучих мышей радостно запищала и влетела прямо в перчатку, цепляясь ногами за ребро ладони Фон Рейна. Она замерла и повисла, время от времени вертя головой в разные стороны.
Всякий раз, видя как эти чудные создания начинали с ним играться, Лорен не мог сдержать улыбки. Он с умилением почесал открывшийся живот зверька и осторожно взял образец слюны.
В это мгновение из коридора показалась по-зловещему длинная тень, накрывшая собой увлечённого Фон Рейна, так что тому пришлось взглянуть на открывшуюся дверь. В дверном проёме стояла высокая статная дама, при взгляде на которую сразу становилось ясно, что такие как она не любят тратить время попусту. Из-за туго затянутого пучка на её голове торчали вьющиеся пряди винного цвета, напоминающие маленькие пружинки. Цвет её лица выглядел настолько светлым и однородным, что, казалось, она была изваяна из мрамора как старинная скульптура.
Ради приличия, подождав пару мгновений, она быстрым шагом вошла в лабораторию. Глубоко посаженные светло-карие глаза принялись с неподдельным интересом разглядывать маленького рукокрылого в руках Фон Рейна.
— Не думала, что вы сегодня так рано придёте.
— Честно говоря, — начал весело Лорен, — я тоже не думал, что мне придётся задержаться до самого утра.
— Здоровый сон необходим любому живому организму, мистер Фон Рейн. А подобными бессонными ночами вы лишь сокращаете продолжительность своей жизни. Циркадные ритмы — это не шутки. И режим сна восстанавливать тяжело.
— Благодарю за беспокойство, доктор Абигейл, но спешу вас предупредить, что меня мой режим сна вполне устраивает. Так я могу увидеться и с вами, и со своими малышами. — С этими словами он пощекотал торчащее крыло летучей мыши, отчего зверёк издал очередной писк и зарылся в крылья словно в кокон.
— Чем больше вы проводите с ними времени, тем сильнее становитесь на них похожими, вот уж правда!
Лорен пожал плечами. Опять эти жаворонки пытаются навязать свой образ жизни, ну ничего. Сначала Фон Рейну показалось, что доктор Абигейл хотела подержать мышь в руках, однако стоило Лорену протянуть в её сторону рукокрылое, как женщина с лёгкой улыбкой покачала головой и сделала шаг назад.
— Ну что вы, они не кусаются. Только если вы не попытаетесь поставить их на лапы. Понимаете ли, вестибулярный аппарат этих малышей устроен таким образом, что им комфортнее находиться кверху ногами.
— Да, я помню. Боюсь, сейчас ваши малыши захотят спать. Заходит солнце, — она указала в сторону окна, — но не расстраивайтесь, вас сегодня будут ждать и другие дела. Как только закончите, не забудьте потушить в лаборатории свет и отправляйтесь прямиком в кабинет Лавлетта. Профессор хочет кое-что с вами обсудить.
Лорен тотчас отвлёкся от зверька и с тенью подозрения взглянул на доктора. Эстель Абигейл работала здесь почти столько же, сколько и он сам, однако за все эти годы им удалось перекинуться разве что парочкой рабочих фраз. И всё же, несмотря на это, Лорену казалось, что Эстель знает его гораздо лучше, чем он её. И подобные знания заставляли порой немного переживать. Однако её спокойная и едва уловимая улыбка необычайным образом располагала к себе, так что Фон Рейн прогонял всяческие сомнения.
Лорен собрал последний и пока не испорченный черновик и аккуратно смял, после чего спрятал во внутренний карман лабораторного халата. Он нырнул в коридор и недовольно зажмурился. В темном узком коридоре академии совсем не было окон, но, несмотря на это, необычайно ярко горели газовые лампочки, ослепляя словно несколько маленьких солнц. Из-за этого стены коридора казались ещё чернее, чем они были на самом деле. Но стоило напряженному взгляду немного привыкнуть, как приходило осознание, что свет здесь всё ещё оставался тусклым, пусть и бил по глазам. И всякий раз, выходя из кабинета, Лорен испытывал странное чувство, но не мог себе объяснить, почему. Всё-таки свет ламп не был настолько большой проблемой. Шаги о гранитные плиты сопровождались едва уловимым эхом. Наконец, подняв голову вверх, Фон Рейн понял, в чём было дело. Он никогда не видел потолка. Наверху лишь тьма. Источники света располагались слишком далеко, чтобы освятить весь коридор как следует. Лорен видел, как колонны начинали закругляться ближе к верху, образуя арки. Но то, что могло быть над ней... Сон разума рисовал самых разных чудовищ. И хотя Фон Рейн понимал, что у него разыгралось воображение, он с отвращением дёрнул плечами, представив, сколько же там должно быть паутины наверху.
В самом конце коридора показалась дверь кабинета профессора Лавлетта. Фон Рейн осторожно надавил на ручку и чуть приоткрыл дверцу, вслушиваясь в диалог.
— Вы действительно уверенны в своём решении, доктор Абигейл? Конечно, я не имею права вас отговаривать, но новости в последнее время мрачные.
— Я осознаю все риски, профессор, и если эта поездка окажется моей единственной возможностью, то знайте, я их принимаю.
— Ох, я даже не знаю, что... Лорен? Лорен! Скорее заходи, мы тебя как раз ждём.
Лорен торопливо шагнул внутрь и ожидающе опустил глаза на находящихся в кабинете.
— Так в чём дело?
— Видишь ли, — профессор снял с носа стёкла и учащённо заморгал, — Каждый год осенью нам поступает запрос об организации научной экспедиции в Алом Подножье. Необходимо проводить регулярные замеры состава реки во избежание распространения возможной... эпидемии.
— Алое Подножье? — громко перебил Фон Рейн. — То есть, вы сейчас говорите про маленький город в горах на границе с Изерсфордом?
— Да, всё так. Где-то в шести часах езды отсюда на север. Мы, правда, не уверены, состоится ли поездка в этот раз.
— Состоится, — коротко ответила Абигейл. — Как я уже сказала ранее, нет нужды для отмены. Мне нужно сейчас забрать свои вещи из кабинета, пожалуйста, сообщите мистеру Фон Рейну его задачи.
Не успел профессор сказать и слова, как доктор Абигейл быстро покинула кабинет. Фон Рейн недоуменно посмотрел вслед, и нервно перевёл взгляд на профессора в ожидании объяснений.
— Так получилось, единственный оставшийся врач в академии — это Эстель. Дела у нас сейчас идут не очень, наверное, ты уже слышал. Я понимаю, что эта поездка нужна ради формальности, и всё же, — профессор Лавлетт сжал губы и тихо прошептал, — в Алом Подножье происходит что-то странное.
— Странное? О чём вы, профессор?
— Я не уверен, точнее, у меня нет на это доказательств. Но в газетах написали что-то про неизвестную болезнь с гор. Лорен, ты не подумай, я не хочу выглядеть параноиком, но что если...
— Вы думаете, что в Алом Подножье живут вампиры?
В воздухе повисла звенящая тишина. В глазах профессора появился холодный блеск, и он тяжело вздохнул.
— У меня есть такое предположение, это верно. Я понимаю, что тем людям нужна помощь, и экспедицию вряд ли можно так просто отменить. Но отправлять Эстель одну на фоне всех этих новостей — вот что настоящее безумие! Более того, она полностью отвергает нашу науку. Она не верит в вампиризм, и я боюсь, что неверие это сыграет с ней злую шутку. Я хочу послать с ней пару сопровождающих, что знают наше дело. И тут мне пришла в голову мысль, почему бы не отправить вас с Эбсентом? Всё-таки вы знаете, что там и как, да и втроём будет не так скучно, правильно?
— Вы хотите, чтобы мы присмотрели за доктором Абигейл?
— Я хочу, чтобы вы составили своей коллеге компанию, только и всего! — профессор повысил голос и тотчас сам себя поправил. — Ну, если только у вас есть на это время и желание, я никого не заставляю.
— Нет, всё хорошо. Я согласен. Я думаю, что нам с Эбсентом это даже пойдёт на пользу. Всегда хорошо увидеть старые края...
Фон Рейн старался сохранять оптимистичный настрой, однако былые воспоминания не давали ему даже спокойно улыбаться, из-за чего Лорен почувствовал, насколько фальшивой и неуверенной выглядела сейчас его улыбка. Он нервно качнул головой и просунул ладонь во внутренний карман халата, доставая черновик с формулами.
— Профессор, прежде чем я покину вас, — Фон Рейн протянул Лавлетту скомканный лист бумаги, — хочу предупредить, что, возможно, мне придётся задержаться в Алом Подножье. Я постараюсь найти время для своих исследований и там, у меня есть рабочее место для этого. Просто хочу отдать вам часть записей. На всякий случай.
— Записи? — профессор развернул свёрток и пробежался глазами. — Ты собираешься изолировать антитела летучих мышей?
— Это единственный вариант, который я вижу. Я продолжу работу и буду поддерживать с вами связь.
Фон Рейн попрощался с профессором и направился в сторону дома. Мысли о грядущей поездке не давали ему покоя. Лорена не сильно заботили переживания о собственной безопасности. Казалось бы, незнакомые кровососущие создания должны были пугать его гораздо сильнее, нежели родня, но нет. Когда он в последний раз был в Алом Подножье? Лет десять назад примерно? Такой большой временной промежуток его пугал.
«Я потратил десять лет своей жизни на это?..»
Лорен поёжился и крепче схватился пальцами за край одеяла, натягивая его на себя и вжимаясь в матрас. Его глаза широко распахнулись, и он тотчас увидел высокие сосны, что загораживали своими верхушками солнце. Лорен потёр глаза руками, но деревья никуда не исчезали. Он резко вскочил. Никакой кровати здесь и не было. Лишь пушистая зелёная трава, что щекотала ему ноги. Рядом с ним протоптана узенькая тропинка, ведущая к кованым воротам родного дома. По ветру разносится пение птиц и детский смех. За горизонтом показываются величественные изерсфордские горы, и сам воздух словно пропитан приторным цветочным ароматом.
Фон Рейн осторожно сделал шаг вперёд, к особняку. Он почувствовал, как его обдало лёгкой прохладой, но не отступил. Это место часто появлялось у него во снах, но только в этот раз Лорен смог так близко забраться.
Дверь скрипнула. Кто-то находился внутри. Лорен метнулся к дому, а затем всё мигом исчезло в пустоте.
— И долго вы собираетесь спать? — разбудил его голос доктора Абигейл, — Мы почти приехали, вы только посмотрите на эти горы!