Глава 7
Ничего не вижу и не чувствую. Темнота сжала меня, как рука утопленника, цепляющегося за последний глоток воздуха.
"Всё кончено?" - прошептало сознание, но вдруг тьма затрепетала, словно шелковая завеса.
Своды старинной оранжереи распустились над головой, словно гигантский цветок из стёкол и звёздной пыли. Лунный свет лился сквозь трещины, рисуя на мраморном полу узоры забытых созвездий. Аромат ночных фиалок обвил душу сладкой петлёй, а под ногами мрамор дышал холодом, словно кричал о тысячах не прожитых зим.
Она появилась беззвучно - силуэт, сотканный из тумана и воспоминаний. Её платье, когда-то алого шёлка, теперь походило на увядшие лепестки роз. Рваные рукава обнажали руки, хрупкие, как стебли подснежников, а в глазах... Боже, в её глазах светилась вся скорбь мира, смешанная с тихой надеждой.
- Вот и ты, - её голос звенел, как колокольчик, разбитый о камень. - Как же я боялась этого дня...
Холодные пальцы коснулись моей щеки, но в их прикосновении сквозила нежность, словно сквозь лёд пробивался первый весенний ручей.
Я хотела сказать хоть что-то, но в горле стоял ком.
- Я пыталась предупредить тебя об этом. - сказала девушка и слегка надавила на мой висок.
Видение обожгло сознание: брошь-лаванда в её ладони, рубин на бутоне, яркий, как клятва, произнесённая у алтаря.
"Он сказал, это символ нашей любви", - прозвучал эхо-шёпот, и я почувствовала, как её боль пронзает меня, словно шип.
- Я выпила яд не из отчаяния... а чтобы сохранить ту Амаранту, что верила в добро. Чтобы ты родилась из пепла моих ошибок.
- А я ведь смотрела на вас с высока... - прошептала я.
- Зато теперь у тебя есть шанс всё исправить. Тело – всего лишь одежда, милая. Ты носила моё, я – твоё... а теперь все встало на свои места.
Она разжала ладонь. Почерневшая брошь лежала, как засохшее сердце, но Амаранта погладила её пальцем, и на миг сквозь копоть блеснул искристый рубин.
- Он не отступит пока не сломает тебя - её голос дрогнул, словно тонкая струна. - Но ты... ты сильнее. Потому что в тебе живёт не только моя боль, но и моя вера.
Где-то за границами этого хрупкого мира кричали голоса. Это были мольбы, обрывающиеся рыдания. Кто-то звал меня из тьмы, цепляясь за нить моего дыхания.
- Вернись к ним, тебя очень ждут - Амаранта обняла меня, и её объятие было похоже на дуновение ветра, несущего семена одуванчиков. - Живи, - прошептала она, и слово это обожгло, как глоток горячего чая в стужу. - Смейся громче, чем я плакала. Целуй так, будто каждое прикосновение - последнее. Выбери платье не в цвет крови, а в цвет заката, что красит небо в персиковый восторг.
Она немного поникла, но решительно продолжила:
- Больше не сомневайся и живи так ярко, чтобы моя тень растаяла в твоём свете. Люби так сильно, чтобы мои раны заросли цветами.
Её силуэт начал таять, превращаясь в сияющую дымку. Даже теперь, исчезая, она пыталась улыбнуться - улыбкой матери, провожающей дитя в первый путь.
- Отомсти не ненавистью, - прошептала она, уже почти неосязаемая. - А тем, что будешь счастлива. Каждый твой смех - удар по той тюрьме, что он построил. Каждая твоя радость - камень в его могилу.
Брошь рассыпалась, но вместо пепла в воздухе вспыхнули искры - золотые, как её последние слова:
- Я буду ждать. Не в подземелье страданий... а в рассветах, что ты подаришь этому миру. Когда увижу, что ты свободна - усну, наконец, под шепот твоих счастливых слёз.
"Значит... я не умру?" - подумала я, окончательно теряя ее образ из виду.
Я вдруг почувствовала спокойствие. Эта встреча многое прояснила. Пространство вокруг наполнилось светом. Он становился все ярче, таким ярким, что ослеплял. Я закрыла глаза и сморщилась.
А когда открыла, проснулась под всхлипы рядом со мной. Это был Себастиан. Мальчик сидел на коленях возле моей кровати и держал за руку. Рядом в кресле спал отец.
Я погладила брата по голове. Хотела сказать ему, что все в порядке, но в горле оказалось так сухо, что вырвался только кашель. Это привлекло внимание обоих.
- Ранта проснулась, папа, скорее!
- Девочка, ты так напугала нас!
Мальчик протянул мне стакан воды и вытер слезы с лица.
- Как ты чувствуешь себя? - спросил отец, давая слугам сигнал позвать доктора.
Нужно было разрядить обстановку. А то такое впечатление, что мы на похоронах. Я легонько подняла руку ко лбу, изображая томную барышню:
- Ох, папочка... Я как та муха в янтаре - красивая, блестящая, но немного неживая. (внезапно оживляется и лукаво подмигивает) Хотя, если честно, после такого сна я теперь горы свернуть способна!
Себастиан испуганно схватил меня за рукав:
- Ты что, правда умирала?!
Я рассмеялась и начала щекотать братишку, который слишком серьезно воспринимал мои слова:
- Ну что ты, Тиан! Просто решила устроить конкурс - кто дольше проспит. Я, кажется, выиграла.
Отец не смог сдержать улыбку, но пытаясь быть строже:
- Это не смешно. Мы думали...
- Знаю, знаю... Простите. Но я же здесь, живая-здоровая! Ну... (осмотрела себя) ...почти здоровая. Хотя...(вдруг оживляется) Отец, а можно мне теперь завтрак в постель? И обед? И ужин? Ну, раз уж я такая хрупкая пациентка!
"Простите мою грубость, герцог, но я не намерена позволить вам грустить.."
Брат захихикал. Отец покачал головой, но глаза его потеплели.
- Только если пообещаешь не устраивать больше таких испытаний для нашего сердца.
Торжественно приложив руку к груди я заявила:
- Клянусь своей антикварной красотой! Хотя...
Я заметила в комнате перчатки, явно не принадлежащие никому из герцогской семьи. Здесь был кто-то ещё. Но где он? Голос, что я слышала во сне, голос что просил меня проснуться и не угасать. Чей это был голос?
- ...а если я пообещаю вести себя хорошо, можно будет того... гостя... принять как можно скорее?
- Гм... Нужно подумать. Вдруг это опять тот граф, что читал тебе двухчасовую лекцию о правильном заваривании чая?
- О нет, только не Граф Заварник! Лучше уж Герцог Унылый с его коллекцией гербариев!
Брат забравшись на кровать:
- Нет-нет! Это тот, кто в прошлый раз...
С преувеличенным ужасом, сдерживая интерес я вскрикнула:
- Не говори! Пусть будет сюрпризом! Хотя если это Маркиз Сомнительный с его случайно отравленными конфетами, я предпочту остаться больной!
Отец покачал головой:
- Успокойся, это не он. Вечером сама все узнаешь. Я лишь подскажу... (Отец сделал паузу для драматизма) ...этот гость действительно случайно прихватил с собой твою любимую сладость. И синие цветы.
- Ой, мне кажется, у меня рецидив! Срочно нужен врач... Или хотя бы... визит загадочного гостя часиков на шесть пораньше?
Себастиан хитро заулыбался, и возмутился:
- Она сейчас притворяется?
- Именно так сынок. Поэтому гость придёт ровно в семь. Ни минутой раньше.
Я драматично упала на подушки, но скрыть улыбку не получилось. Братик лег со мной и при обнял. Отец покачав головой, отправился к выходу, но уходя бросил:
- Амаранта, сегодня ты никуда не выходишь.
Я собиралась возразить, ведь планов было просто неимоверно много, но отец поднял палец и теплым, но не допускающим возражений тоном продолжил:
- Я уже отменил все твои случайные прогулки в саду, непреднамеренные визиты в библиотеку и особенно то совершенно спонтанное чаепитие у фонтана с графиней.
"Нет, нет, нет, я ведь пригласила на встречу Морэт..."
Отец заметив мое недовольное лицо:
- Если же ты сейчас скажешь, что совершенно здорова - я прикажу принести сюда все твои платья и устрою модный показ прямо в этой комнате. С участием твоего брата в качестве восторженного критика.
Тиан подхватил идею:
- О да! Я начну с этого жуткого розового! Ты в нём выглядишь как перекормленный фламинго!
"Ужас!"
Схватившись за сердце я заскулила:
- Это жестоко даже для вас! Ладно, ладно, я сдаюсь! (Бросила на отца драматичный взгляд) Но учтите - если я умру от скуки, на моей могиле напишут:
"Погибла из-за отцовской гипер опеки и чрезмерной сладости младшего брата".
- Принимаю условия. Зато будешь в порядке. - сказал он совершенно серьезно. Так, что мне даже стало неловко.
Мне нужно обдумать произошедшее получше. Я встретилась с настоящей Амарантой и, она четко дала понять мне, что теперь эта жизнь моя. Не сон. Не выдумка. Моя новая жизнь. Мой второй шанс.
Времени до вечера было очень много, а уставший и, видимо, очень мало спавший Себастиан уснул рядом со мной. Чтобы не умереть со скуки я взяла со стола рядом с кроватью бумагу и перо.
Нужно было написать ответы на бесчисленное количество писем "обеспокоенных моих здоровьем" дворян. Однако, среди всего этого мусора я нашла кое-что интересное. Письмо из дома Морэт.
Конверт из плотного пергамента с черной сургучной печатью в виде скрещенных шпаг. Почерк резкий, угловатый, без излишеств - каждое слово будто высечено на камне.
Герцогиня Вальтер,
Ваше отсутствие на встречах в салоне не осталось незамеченным. Два дня беспамятства - слишком долгий срок для "обычного недомогания".
Три следующих дня я принимаю у себя в пять. Чай будет горьким - как правда, которую мы обе предпочитаем сладкой лжи этого двора. Как гости покинут мой дом, я бы с радостью показала вам свою оранжерею наедине.
Мои сады достаточно удалены от любопытных ушей. Что касается... определенного маркиза - не беспокойтесь. Я прекрасно знаю аромат его лаванды. Просыпаетесь скорее, юная герцогиня.
Морэт.
P.S. Мои слуги проверяют каждую ветвь в саду. Вам это пригодится.
В свойственной только ей холодной манере, без сантиментов и сухими фактами, герцогиня только что предложила мне встретиться наедине.
Лучше и не придумать. Это письмо не предлагает дружбы - оно, скорее, предлагает перемирие между хищниками. Графиня дает понять: она видит игру, знает игроков и готова вступить в схватку - но только если я смогу проявить себя достойной союзницей.
Я с удовольствием продолжила отвечать на море писем, время летело, но теперь мои глаза горели предстоящим весельем.
"Амаранта, я уничтожу его, очень скоро, ведь теперь, я настроена играть серьезно."
И все было бы хорошо, если бы не еще одно, выделяющееся письмо. Бумага пропитана едва уловимым горьковатым ароматом цветов. Почерк - изысканный, с изящными завитками, но каждое слово будто оставляет царапину.
Дорогая Герцогиня,
Поздравляю. Вы не только устроили мне этот жалкий спектакль с двухдневными похоронами заживо, но и умудрились оскорбить меня даже в беспамятстве. Ваша рука - та самая, что обычно дрожит при моём приближении - отшвырнула меня прочь, когда я попытался не дать вам упасть.
Какой трогательный жест, особенно учитывая, что именно я был причиной вашего… состояния. Вы должны были цепляться за меня, рыдать, умолять о помощи - но нет! Даже на пороге смерти вы предпочли брезгливо отстраниться. Отстраниться от меня!
Знаете, что в этом смешно? Я действительно испугался. Да-да, герцогиня, запомните этот момент: Гейб де Кришно испугался. Не за вас - чёрт возьми, конечно же не за вас! - а за собственные планы. Мёртвая марионетка мне не нужна. Но вы… вы посмели превратить мой расчёт в фарс и ещё умудрились унизить меня в последний момент.
Лаванду из вашей комнаты я выбросил. Всю. Хотел преподнести ее вам в подарок, но все же не стал. Не потому что жалею вас - просто мне противно видеть, как вы корчитесь в конвульсиях из-за какого-то цветка. Если уж вы и умрёте, то только по моей воле, а не из-за дурацких воспоминаний.
И да - просыпайтесь, наконец. Благородный Люсьен уже начал бросать на меня многообещающие взгляды. Было бы забавно, если бы он вызвал меня на дуэль… особенно если учесть, что вы - не та причина, ради которой я готов пустить кровь.
С глубочайшим восхищением,
P.S. В следующий раз, когда решите поспать, просто скажите. Я найду способ уложить вас без лишних зрителей.
- Сумасшедший придурок. - вырвалось из моего рта само собой.
Я сжала конверт так, что лавандовый сургуч впился мне в ладонь. Он прислал это до моего пробуждения. Значит, пока я билась в лихорадке, этот гад уже потирал руки, представляя, как я буду читать его ядовитые строчки. Горло сжало, но не от страха или обиды. Оно сжалось от чистой ярости. Гейб наслаждался моментом моей слабости. И снова он про лаванду...
Я проверила руку, на которой должен был быть мой особый браслет, но увидела на ней бинт вместо этого.
"Эх, нужно будет попросить сделать ещё один."
Этот человек прилип ко мне и вряд-ли отступит. Скорее бы увидеть его недовольную рожу, когда я расскажу и покажу всем истинного маркиза. Но теперь, я переживаю. Этого может оказаться мало.
Немного терпения. Вскоре он получит заслуженное.
За окном я увидела кроваво-красный закат. В нем я теперь видела не только красоту сочетающихся цветов. Закат теперь - напоминание. Он не позволяет забыть жертву Амаранты. Я не забуду ее слов. Я сломаю маркиза. Заставлю его ощутить последствия игр.
"Теперь игра началась, Кришно, прибереги свои нервы и жди."
На часах почти семь. Вскоре ко мне придет неизвестный гость, нужно привести себя в порядок.
Себастиан все ещё тихо спал. Я аккуратно выбралась из его объятий и направилась к столику с зеркалом. О макияже речи не шло, но волосы расчесать стоит.
На столе стоял тот самый букет синих роз. Тиан действительно любит свою сестру. Розы пахли так ярко, словно были сорваны только что. Все таки приятно получать цветы.
В комнату зашёл отец, он улыбнулся, увидев, как я прилипла к цветам.
- Так сильно переживаешь о госте, что на месте не сидится?
- Если придя, этот гость увидит чучело в кровати, он больше не посетит меня. Хотелось бы приберечь своего таинственного друга.
Отец заметил, что брат уснул на моей кровати:
- Он сильно переживал о тебе. Розанна даже силой не могла оторвать собственного сына от тебя.
- Мне жаль, что так вышло.
Мужчина подошёл ближе и тихо, но обеспокоенно спросил:
- Амаранта, скажи мне, ты знаешь, кто мог так поступить с тобой?
- Отец, я не могу обвинять кого-то, пока не нашла достоверных доказательств.
- Я понял.
Он взял на руки спящего Себастиана.
- Если ты готова, я могу сказать гостю, что он может входить.
- Правда?! - вскрикнула я.
- Я вижу как сильно ты ждешь этой встречи, да и он тоже.
- Спасибо, папочка!
Эта фраза вырвалась сама по себе и очень осчастливили отца. Радостный и немного потерянный он вышел из комнаты, а я села на кровать, ожидая гостя. В дверь учтиво постучались.
- Входите. - сказала я.