И так. Что с ним?
Пятый недовольно фыркает и закатывает, смотря на уходящую Харпер, что, исполняя поставленные условия - оставляет дверь приоткрытой. Его, как и любого другого "важного и самого умного", раздражало, когда люди, что должны ему подчиняться, самовольничают и делают, что им вздумается. Он привык что везде и всегда будут слушаться его, и он раздаёт остальным указания. Эта девушка для него до сих пор загадка: кто она на самом деле? Почему именно её поставили к нему? Что за бред несла она, рассказывая про свои "способности"? Ему хотелось как можно скорее вернуться в Комиссию или запросить её данные и полный справочник, который создан для каждого работника. Эмили, как и обещала, возвращается в комнату через пару минут с тарелкой завтрака для Харгривза. Она ставит тарелку на стол, а после берёт брюнета под руку. Тот резко поднимает голову вверх и сощурившись хмурит брови.
– Какого чёрта ты творишь?
– Не вредничай, - ухмыльнувшись проговаривает шатенка, подавая киллеру тарелку с завтраком. Желание помочь ему приподняться - исчезло за доли секунд. Она время от времени не осознаёт кто сейчас рядом с ней. Брюнет берет тарелку в руки и лишь тяжело выдохнув кратко кивает, прикусив губу чтобы не ляпнуть лишнего. Интересно, она сможет утопить его в тарелке супом?
– Спасибо, - кратко кидает Пятый, прикусывая язык, чтобы поток сарказма не снёс её, – Надеюсь он не отравлен.
– Надейся, - так же кратко проговаривает Эмили, потрепав по голове парня и взъерошив его волосы, чем ещё сильнее взбесив Пятого. Шатенка уходит из комнаты, оставляя дверь немного прикрытой от чего становится неуютно. Складывалось впечатление, что за тобой кто-то наблюдает и посмеивается при каждом твоём незначительном действии. Паранойя, Харгривз? Хлебая суп, он вспоминал проваленную им миссию и о том, как всё теперь исправить. Кто это был? Почему именно тогда напал на Харгривза? Знал о их пребывании там? Тогда почему не атаковал раньше.
– Хватит валятся, тут я ничего не смогу решить, - тихо проговаривает парень, доев свою еду, а затем отставляет тарелку на прикроватную тумбочку. Он кое-как натягивает на себя одежду, которую Эмили нашла для него, а затем делает попытку встать несмотря на режущую боль в животе, что пульсацией распространяется по всему телу, встаёт на ноги. Было ужасно больно, но он не мог просто лежать на кровати и ничего не делать. Не в его стиле. Закусив губу и тяжело выдыхая, Пятый делает шаг, второй, третий, ещё и ещё, так доходя до двери, что вела на выход из комнаты.
– Издевательство, - тихо шепчет парень, чувствуя, что его ноги начинают подкашиваться и предательски подрагивать. Харгривз разворачивается и собирается идти обратно, в сторону кровати, но уши резко закладывают, а мебель в комнате начала резко плыть в комнате. Он слышит какие-то отголоски, обрывки фраз, но понимает, что не может собрать всё в кучу.
– Эй, старичок, - слышится голос Харпер, а затем чувствуется её рука, придерживающая брюнета под руку. Они вдвоём доходят обратно до кровати, куда Пятый уже сам спокойно садиться, – Что такое? Давление, а?
– Иди к чёрту, - недовольно проговаривает брюнет, нахмурив брови и бросив на неё недовольный взгляд. Шатенка только цокает и ухмыльнувшись, решает не заканчивать свою сатирическую речь:
– Ну, и куда ты собрался? До пансионата далеко.
Пятый недовольно выдыхает и прикрыв глаза, кусает собственные щёки. Хотелось сбежать, испарится, исчезнуть, провалится из этой комнаты и вернуться лишь будучи в нормальном состоянии, а ещё больше вмазать по этому довольному выражению лица и стереть с него издевательскую ухмылку.
– Я уберу тарелку и вернусь, - кратко проговорила Эмили, забирая пустую карелку, выходя из комнаты, – Постарайся ничего себе не сломать.
Пятый проводит пальцами по собственным вискам, стараясь сосредоточиться на чём-то, но в голову лезет всё - кроме дела. Он краем глаза замечает лежавшую на подоконнике папку с Комиссионной печатью, а значит там что-то важное. Харгривз берёт её в руки и прочитав надпись на обложке "Заключение по состоянию физического здоровья Пятого Харгривза". Не став дожидаться девушку, брюнет открывает её, пробегая глазами по содержимому текста. Бред по состоянию крови, его физической подготовки, а затем самая интересная часть - пуля и само ранение. Он так увлёкся, что не заметил Эмили стоящую прямо за ним.
– Пуля соответствует Комиссионным стандартам, с характерными засечками на кончике. Что за бред? - проговаривает резко в слух Пятый нахмурив брови и поджав губы.
– Засечки раньше использовали, чтобы натирать пули ядом. Стрелок промахнулся из-за чего попал в живот, а не по вене как это скорее всего планировалось. Кто в тебя стрелял, никто пока ещё не знает, но я знаю точно, что это ничем хорошим бы не закончилось, - проговорила Эмили, пройдя в глубь комнаты, а затем подойдя ближе указывает пальцем на строчку Комиссионного отчёта, – Яды были подобраны так, чтобы ты не умер. Тяжесть, боль - всё, что угодно, но расчёт в таких дозах, чтобы ты выжил, - она проводит пальцем по нужной строчке, чтобы подтвердить свои слова. Пятый лишь кратко кивает, а затем поджимает губы. Врагов много, а друзей не существует - вот в чём проблема.
– Есть кто на примете? - вновь задаёт вопрос Эмили, после минутного молчания, но вместо слов получает лишь отрицательное покачивание головы, – Дерьмово.
***
– Пятый, - слышится до боли знакомый голос, что звучал где-то далеко за восприятием парня. Он встаёт с кровати и на ватный ногах медленно выходит из комнаты. Узкий, тёмный коридор на которых были прилеплены разнообразные детские рисунки, в воздухе витает запах домашней еды, которую ты не перепутаешь ни с чем. Уют витал прямо в воздухе и казалось, что за окном тот самый солнечный день, тот самое мгновение, когда ты счастлив больше всего на свете, та самая минута, когда понимаешь - у тебя всё будет хорошо.
– Пятый.
Парень вновь делает шаг, а затем ещё и ещё. Его маленькие шаги и стремительно проносящийся мимо коридор. Даже та тьма коридора, которая витала вокруг, не перекроет внутреннего ощущения тепла, любви и уюта, который преподносил этот голос. Под его ногами скрепит деревянный, старый паркетный пол. Где-то вдалеке слышится детский, озорной смех, а затем вновь ласковый, женский голос:
– Пятый.
Он хмурит брови и продолжает идти по узкому, тёмной коридору, из которого хотелось как можно скорее выбежать и полностью погрузиться телом в тот приятный, мягкий голос, который он слышит. Озорной детский смех пробегает мимо него, а затем вновь нежный голос:
– Пятый.
Она зовёт его, приглашает к себе явно мило и ласково улыбаясь. Таким голосом обладал только один человек на его памяти - мама. Грейс вновь зовёт его, но чем больше Харгривз шёл тем уже становился коридор и тем холоднее становилось вокруг. Холод и мрак, что поселились у него в груди, вырвался наружу, отравляя всё вокруг.
– Мам..
Теперь уже щебечет Пятый, зовя к себе ту, что способна унять его боль. Но в ответ только звенящая тишина.
– Мама..
Мальчишка делает всё больше и больше шагов, а когда со стен пропали детские рисунки и вовсе перешёл на бег. Она молчит. Больше не зовёт его, больше не пахнет едой и не было слышно смеха его братьев и сестёр. Только давящая на него тишина и тьма. Ничего.
– Мама..!
Коридор заканчивается, а в конце стоит дверь. Парень аккуратно, с опаской нажимает на ручку и заходит в комнату. Пустота. В ней ничего нет. Он слышит какой-то шум, а после оборачивается. Дверь пропала, но вместо неё стояло большое зеркало в полный рост. Пятый стоял в своей детской пижамке, с заплаканными глазами. Слёзы стекали по его щекам, а после с гулким и характерным звуком - срывались и падали на пол. Его руки были по локоть в крови, не своей - чужой, а на стене надпись..
***
– Чёрт.. Когда же это всё закончиться..!