4 ГЛАВА''УБЕЖИЩЕ''
Я сидел в углу комнаты, скрестив ноги, уткнувшись лбом в колени. Рядом — скетчбук. Последний друг, который меня ещё слушал. Я водил карандашом по бумаге, рисуя то, что пряталось глубоко внутри. Искривлённые силуэты, искажённые лица, что-то почти нереальное, но слишком знакомое. Я не знал, что именно означают эти образы, но чувствовал — это правда. Моя правда.
Интернат всегда был странным, но теперь странность обрела конкретную форму. Шаги за дверью стали тяжёлыми. Долгие взгляды воспитателей — слишком внимательные. Словно они уже всё знали.
Я начал замечать, как некоторые сотрудники шепчутся между собой, когда я прохожу мимо. А ещё чаще я чувствовал, будто кто-то стоит за моей спиной, хотя никого не было. И когда ты живёшь в месте вроде этого — лучше доверять инстинктам.
На следующий день, вернувшись после обеда, я сразу понял, что-то не так.
Скетчбука не было.
Я замер. Перевернул кровать, вытащил ящики, заглянул в мусор — пусто. Кровь застучала в висках. Это не могло быть случайностью. Никто не заходил в мою комнату без причины.
Я почти сорвался с места и побежал на задний двор. Старое дерево, железный бак, запах... Гари. Резкий, обжигающий. Я подошёл ближе — и увидел обугленные страницы, всё ещё тлеющие. Почерневшие, словно кто-то пытался стереть меня из мира.
Моё дыхание сбилось. Это был он. Мой скетчбук. Всё, что я прятал, доверял, всё, чего боялся… исчезло. Я не знал, что делать. Я стоял и смотрел на пепел, и во мне что-то оборвалось.
Они знали.
Я не должен был рисовать. Но я не мог остановиться.
Ночью я не спал. В голове гудело. Каждый звук за стеной казался приближением. И тогда — я вспомнил. Один разговор. Один вечер, когда мы с Ноа прятались от воспитателя, который был в ярости из-за сломанной камеры наблюдения. Это был почти глупый момент, и всё же… остался в памяти.
— «Если вдруг всё станет слишком… — Ноа понизил голос, — знаешь, прям слишком, — иди в подсобку под спортзалом. Старую. Я там ночевал как-то. Никто не найдёт.»
— «Ты типа что, подготовил убежище?» — усмехнулся я.
— «Я просто умный. И я не люблю, когда меня ловят.» — Он подмигнул, будто это было приключение, а не выживание.
Я вздохнул, сел на край кровати. Этот разговор тогда казался забавным. Теперь он звучал, как спасение.
Я оделся быстро. Тихо. Сердце стучало в горле, будто я вор. Кажется, я действительно воровал — свободу. Мою собственную.
Я пробрался через тёмные коридоры, минуя пост охраны. Свет фонаря вдали мелькнул, но меня не заметили. Дождь начинал моросить. Грейвхейвен — город, в котором солнце стесняется светить.
Спортзал. Старое здание, плесень, бетон. Я нашёл люк, о котором говорил Ноа. Открыл. Спустился вниз.
Сырость и тишина. Пахло металлом и чем-то забытым. Я закрыл за собой крышку и сел в тёмный угол. Матрас, оставшийся от Ноа, будто ждал меня. Тихое место. Без звуков шагов. Без глаз.
И вдруг — мысль.
Полиция.
Я могу просто… пойти и рассказать всё. Сказать, что они сожгли мои рисунки. Что я подозреваю их в исчезновениях, в пытках, в слежке. Я встал. Прямо сейчас, ночью, я могу дойти до участка. Пусть разбираются.
Но потом…
Образы.
— «Ты же не хочешь обратно туда?»
— «Они посчитают тебя сумасшедшим.»
— «Ты снова станешь "тем странным мальчиком с рисунками".»
— «Они не поверят.»
Я сел обратно. Сжал кулаки. Не пошёл. Не смог.
Я откинулся на стену и заметил — в углу, под грудой тряпья — книга. Я потянулся, достал её. Странный обтрепанный дневник, но когда я открыл его — он был пустой. Ни слова. Ни каракули. Ни прошлого.
Будто он ждал.
Я достал ручку из кармана. Долго смотрел на чистую страницу. Она казалась странно живой. Будто ждала. Будто уже знала, что именно я напишу.
"Если кто-то это читает… значит, я больше не один."
Рука дрожала, но я всё равно начал:
"Меня зовут Феликс Блэйд. Мне 17. Я художник. Но сейчас — это не главное. Главное то, что здесь происходит. Это место… оно прогнило изнутри. Оно убивает."
"Мой скетчбук сожгли. Как и всё, что я пытался рассказать. Думают, если уничтожить рисунки — исчезнет и правда. Но они ошибаются. Я всё помню. И я всё запишу."
"Если я исчезну — это не несчастный случай. Я не сошёл с ума. Просто начал видеть то, что другие не хотят замечать."
"Это начало."