Глава 6 Затененный Доминион
Вдали от священного города Этарион, за залитыми солнцем землями, где правил Цивилис, существовало место, о котором мало кто осмеливался говорить, — королевство, окутанное вечной тьмой, где сам воздух, казалось, гудел от древних проклятий. Это был *Затененный Доминион*, королевство Анкериты. Это была земля, где солнце никогда не всходило, где небеса были вечно затянуты пеплом, и где земля пульсировала силой забытого зла. Именно здесь она правила, и здесь она стала чем-то гораздо более страшным, чем помнила сестра Цивилиса.
Замок, служивший ей крепостью, был мерзостью из черного камня и зубчатых шпилей, угнездившейся в самом сердце земли, которая давно увяла под тяжестью ее власти. Ее подданные — существа, искаженные тенью, мужчины и женщины, связанные рабством из-за собственных грехов — дрожали при ее имени. Переступить порог ее владений означало принять страдания, и многие на собственном горьком опыте усвоили, что милосердию здесь нет места.
Анкерита не всегда была такой. Когда-то она была ярким пламенем, живым духом, полным надежд и мечтаний. Но те дни были потеряны для нее, погребенные под слоями горечи, ярости и холодной, расчетливой потребности в мести. Ее отец превратил ее в это, пожертвовал ею ради процветания своего королевства, бросив ее во тьму, чтобы спасти свое собственное наследие. И в этой тьме она нашла новое предназначение.
Трон, на котором она сидела, был сделан из костей тех, кто пытался бросить ей вызов, мрачное напоминание о том, что она правила без снисхождения. Каждый день Анкерита сидела в своем большом зале, ее темные глаза смотрели, как перед ней приводили пленников — мужчин и женщин, которые совершили зло, предали или стремились к власти. Она чувствовала их страхи, чувствовала ужас, который цеплялся за их души, когда они стояли на коленях в цепях, ожидая ее суда.
Наказания Анкериты были не просто казнями; это были акты тщательно продуманной жестокости. Она не просто хотела убить своих врагов — она хотела заставить их страдать, заставить их понять боль, которую они причинили другим, боль, которую причинили ей. Для тех, кто заслуживал страданий, не было быстрой смерти. Не было легких путей к спасению.
«Выведите его вперед», — приказала она голосом, холодным и резким, как лед, ее темный плащ развевался, когда она указала на заключенного перед ней. Он был вором, человеком, который предал свой народ и продал его темным силам ради собственной выгоды. Он задрожал, когда ее взгляд упал на него, его лицо побледнело от осознания того, что должно было произойти.
«Твои преступления известны мне», — сказала она, вставая с трона, ее присутствие наполнило комнату аурой удушающего ужаса. «Ты предал свой народ за серебро. Ты продал невинных на убой, пока ты считал свои монеты».
Мужчина отчаянно покачал головой. «Пощади, моя королева, пожалуйста! Умоляю тебя, я не знал, что они сделают! Я не...»
Губы Анкериты изогнулись в улыбке, которая не коснулась ее глаз. «Ты точно знал, что делаешь. И теперь ты столкнешься с последствиями своего выбора».
По мановению ее руки тени извивались из углов комнаты, обвивая конечности мужчины, притягивая его к коленям. Его дыхание участилось, когда тьма скользнула по нему, связывая его все крепче и крепче.
Анкерита подошла ближе, ее лицо было в нескольких дюймах от его, ее голос был едва громче шепота. «Ты чувствуешь это? Тяжесть твоих собственных грехов, давящих тебя? Это только начало».
Тени начали просачиваться в кожу мужчины, глубоко проникая в его плоть, в его душу. Его крики эхом разносились по залу, когда тьма наполнила его, грызя его самую суть. Это была не просто физическая боль — это было проявление всех мучений, которые он причинил другим, предательство, кровь на его руках. Он чувствовал все это снова и снова, пока его разум не сломался под тяжестью его вины.
Анкерита с холодным удовлетворением наблюдала, как мужчина корчился и кричал. В ее действиях не было никакой радости, никакого садистского удовольствия — только холодная точность человека, который верил, что она вершит правосудие единственным известным ей способом. Когда его крики наконец стихли до всхлипов, тени отпустили его, оставив пустую оболочку человека, которым он когда-то был.
Она отвернулась от него, ее глаза осматривали комнату, где молча стояли ее слуги, наблюдая за ней с той же смесью страха и благоговения, которую чувствовали все ее подданные. «Пусть он будет примером», — сказала она, и ее голос эхом разнесся по залу. «Здесь нет милосердия. Только суд».
Но под ее холодной внешностью скрывалась часть Анкериты, которая помнила тепло солнца, смех, который она разделяла с Цивилисом, когда они были детьми. Она помнила дни, когда верила в любовь, в семью, в будущее, не омраченное тьмой. И иногда, глубокой ночью, когда тени замирали, а её королевство было спокойным,он задавался вопросом, сможет ли она когда-нибудь найти дорогу обратно к этому свету.
Но каждый раз, когда эти мысли закрадывались, она подавляла их. Она не могла позволить себе слабость. Тьма завладела ею, и это сделало ее могущественной. Она больше никогда не будет жертвой. И любой, кто осмелится бросить вызов ее правлению, усвоит тот же урок, что и ее враги — они будут страдать и платить цену за свои грехи.
В своем королевстве теней Анкерита была не просто королевой — она была силой расплаты, живым воплощением боли и предательства, которые она перенесла. И пока тьма правила ее сердцем, она будет продолжать наказывать тех, кто заслуживал страданий.
Но даже самые сильные правители, самые грозные из королев не могли вечно убегать от своего прошлого. Где-то глубоко внутри нее мерцала искра того, кем она когда-то была. И именно эта искра преследовала ее и поддерживала в ней жизнь.
Ибо сколько бы тьмы она ни носила, Анкерита никогда не могла полностью погасить свет, который когда-то направлял ее душу.