Глава 9
Якут лишь разочарованно сплюнул, узнав про положение дел у полковника Шишкова.
«Что же ты, старый вояка? А? Неужто все, спадлился?» - разочарованно думал майор, быстро и ловко набивая пустые автоматные магазины патронами.
Зарядив последний, ВВ-шник быстро вставил его в оружие и дослав патрон в патронник, быстрым рывком кинулся из дома, где у восточного фронта был оборудован склад боеприпасов. Вслед за командиром помчались двое бойцов, которых Якутов отобрал лично для проведения самоубийственной задачи. Нет, «западный» фронт восстановить силами трёх бойцов, даже очень хороших бойцов, было нереально, да и у майора были совсем иные планы. Разрывы гранат и звуки стрельбы всё явственнее приближались к площади, с которой руководил защитой почти разрушенного города генерал-лейтенант Сивушов, а допустить гибели главного воеводы было для защитников сродни смерти. Долго удерживать противника силами трёх человек было нереально, но сколько бы то ни было времени отобрать у черноглазой Смерти Якут был в силах. Поэтому матёрый ВВ-шник и двое верных «цепных псов Войны» неслись сломя голову по смердящим от трупного запаха улицам, молясь, чтобы случайно не вступить в коварно притаившуюся под гниющим мясом мину. Из-за этой излишней бдительности воины, сами того не заметив, проскочили поворот к площади и выметнулись прямо под дуло злосчастного Т-80, готовившегося к решительному рывку к центру осаждённого города. Двигавшиеся в пяти метрах от «стального коня» десантники на миг опешили, встретившись взглядами с такими же удивлёнными «дезертирами», некогда входившими состав «штурм-групп», и едва успели вскинуть оружие, как майор понял - это конец.
«Вот и всё» - пронеслась в голове матёрого спецназовца на удивление спокойная и умиротворяющая мысль, пока подошвы берц спецназовца скользили, после резкой остановки, по гниющему мясу. Руки лишь успели крепче сжать цевьё и рукоятку автомата, как «чёрная обречённость» резким ударом обрушилась на голову уставшего офицера. Сейчас пальцы молодых пацанов надавят на спусковые крючки, вспыхнут короткими молниями угольно-чёрные дула автоматов и жужащие трели пуль «пять сорок пять» пронзят некогда живое тело, забирая каждому кусочку свинца по частичке жизни некогда любившего, некогда страдавшего Якутова.
Мысли Ярослава не сразу пришли к тому факту, что тишина и биение горячего сердца хозяина всё продолжается и продолжается, а вокруг ещё не раздалось и звука выстрела или грохота гранаты. Ни-че-го! Зато звуков возни, хрипов и коротких вскриков было навалом. Устыдившись тому, что впервые закрыл глаза перед опасностью, молодой офицер приподнял веко правого глаза и внезапно долго и грязно выругался, наблюдая за тем, с какой едкой усмешкой не спускает с ВВ-шника глаз Лев Николаевич Шишков, отталкивая в сторону не успевшего даже вспикнуть заражённого. Совсем ещё мальчишка, десантник неверными движениями слабевших рук пытался зажать две глубокие раны на ключицах, из которых фонтанами бежала почти чёрная, в утренних сумерках, кровь. Лицо жертвы быстро бледнело, а практически полностью чёрные глаза медленно очищались, подставляя закатывавшемуся Солнцу Мёртвых тёмно-карие глаза трупа.
- Никогда не любил удары ножом по подключичным артериям, - вытирая нож о рукав, признался полковник, подходя к недавнему знакомому. - Одни из самых трудных, хотя, вон, у Дира, такие пируэты получались на раз!
- А сейчас, тогда, зачем использовали такую тактику убийства? - пытаясь придать лицу спокойное выражение, пробурчал майор, но голос выдал волнение молодого спецназовца.
- Тренировка нужна даже старому волку, - коротко отрезал Лев Николаевич, делая вид, что пропустил дрожание голосовых связок напарника мимо ушей.
- А с танком что? - беря в руки некогда стальные нервы, посерьёзнел Ярослав, с некоторой завистью наблюдая, как профессионально бойцы полковника дорезали не ожидавших нападения десантников. Воистину, засада - лучший друг спецназа ГРУ!
Глаза Якута промчались по тёмному стальному боку смертоносной машины, поднялись на блестевшую «активной защитой» под лучами Луны башню и опасливо пробежались по внушающему калибру ствола.
- Боеприпасы закончились у этих ротозеев, - быстро хохотнул Шишков, похлопав собеседника по плечу. - Теперь ты мне скажи, друг дорогой, какого рожна ты покинул боевой пост и сюда припёрся? Твоим ребятам ты нужен на «восточном» фронте!
- Тебя хотел спасти, - огрызнулся Якут, но порыв злости был направлен не на полковника, а на персону Ярослава.
Лев Николаевич был прав по всем статьям! На что надеялся майор? Спасти полковника? И что, спас? Остановил наступление?
ВВ-шник сомкнул глаза и зарычал в бессильной ярости оплошавшего на ровном месте опытного зверя, но матёрый убийца быстро взял за плечо стоявшего напротив парня и отволок в сторону:
- Ты сопли оставь на потом, майор! - тихо зашипел на младшего по званию старый диверсант. - А сейчас, на глазах у подчинённых ты должен быть орлом, иначе тряпкой в глазах пацанов станешь! Всё понимаю, облажался, и ты и я, но и литьём слёз прошлого не исправить! А ну-ка встряхнулся, волчья сыть! Приказы исполнять можешь?
- Так точно! - наставления разведчика, словно батарейка «Дюрасел», вселили в тело Ярослава новые силы и горечь ошибки ушла на второй план. - Всегда готов!
- Значит, слушай! - удовлетворённо зафиксировав в глазах майора новый «огонь», улыбнулся Шишков. - Мои ребята заблокировали противника в «западном» секторе, связав неповоротливую технику уличными боями. За эту ночь потрепали нечисть знатно, но «черноглазые» перегруппировываются, сосредотачиваясь свернее. Чую, хотят прямым ходом раскидать снайперов, что возле болот засели, и рвануть к площади!
- Эвакуировать площадь обратно в подземный комплекс, а на подступах к точке организовать оборону, стянув силы для защиты! - недолго думая, вынес из головы на рассмотрение начальству план Якутов.
- Можно, конечно, - закусил губу Шишков, уставясь долгим взгляд в кровавый бетон под ногами. - Только если задумка твоя не выгорит, нас выдавят с площади, а потом бегай по домам, аки мыши, прячься и дохни.
- А нас ожидает что-то другое, если вдруг Дир ещё не сообщил о сложившейся ситуации на самый верх «Аквариума»? - посмотрел прямо глаза в глаза собеседнику Ярослав. - В таком случае мы и так все передохнем, прячась по углам этого проклятого города.
- И то верно, - угрюмо согласился с печальной логикой товарища по оружию полковник. - Но, как говорится, надейся на лучшее, а готовься к худшему! Ты давай, организовывай оборону площади, а я промчусь по «западу» и соберу оставшихся в живых, а после, приведу бойцов к подземному комплексу через «южный» фронт. Всё понял?
- Так точно, товарищ полковник! - козырнул Якутов, и свистнув двум протеже, быстро скрылся с глаз Льва Николаевича.
Шишков довольным взглядом проводил широкую спину майора, а потом развернулся к подчинённым:
- Чего встали, жуки-навозники? Не знаете, что делать? Мину ему под борт и айда за мной! Ишь, расслабились тут без меня!
Вымотанные, показавшейся бесконечной, сентябрьской ночью разведчики лишь ухмыльнулись, принимая внутрь оставшиеся «энергетические» пилюли и срываясь с места за командиром. Порой мальчишкам казалось, что полковник не знает усталости. Бесконечные драки в рукопашную, стрельба, прыжки и бег длятся уже не первый десяток часов, но «кудесник плаща и кинжала» снова и снова побеждает там, где вроде бы победить невозможно! Три БТР-а лупят по окопавшейся пулемётной группе? Чушь собачья, отвлекаем внимание, прыгая под носом у крупнокалиберного пулемёта, пока неизвестно откуда взявшиеся гранатомётчики разносят «коробочки» на куски. В личной беседе между рядовыми разведчиками, открывается «дар ясновидца» полковника - гранатомётчики получили приказ выдвинуться к участку, на котором правили бал уже дано пылавшие танки не давнее, чем два часа назад от одного из подручных Льва Николаевича. Даже глупым будет понятно, что не по годам острый аналитический ум старого диверсанта безошибочно определил место на карте города, где можно будет «похоронить» полдесятка вражеской техники. Но как? Опыт? Или нечистая сила играла на руку командиру спецназа? Впрочем, такие мысли пытали молодёжь не долго. Веселье продолжалось. Танк и сотня черноглазых голубых беретов? И этих усмирим и рога сломаем! Престарелый полковник в одиночку откалывается от группы, которую повалили носом в колотый от взрывов и разрушений кирпич, проскакивает через дома, расстреливая добрый десяток «зомби», ломает шею вражескому гранатомётчику и подрывает танк трофейным «Вампиром».
«Воистину, советская армия нечета нашей» - раз за разом проносится в головах молодых парней.
И лишь в голове у старого диверсанта «плавает» совсем иная мысль:
«Выживу - уйду за Диром на Ямал! Стар я стал для всей этой кутерьмы! На пенсию охота!»
В тот же момент времени, в сорока километрах от поглощённого боями города, крошила «совсем новый» асфальт бронеколонна под командованием Фёдора Михайловича Коршенова. Угрюмый «отец-командир» послал на три буквы уже пятерых генерал-майоров, шестерых полковников и одного генерала-полковника добиваясь выделения четырёх батальонов спецназа ГРУ для помощи осаждённым. В итоге получил всего лишь половину, но «на безрыбье», как говорится...
Генерал-лейтенант ГРУ как никто другой знал, что такое минута, полчаса и час в условиях боя, благо опыт Афганистана был впитан матёрым разведчиком, подобно молоку матери. И вот, словно сорок лет назад в знойных горах южной страны, гордый и непокорённый диверсант вновь восседал на БТР-е, слушая сбивчивый доклад майора Бехтерева, сидевшего рядом.
- Спутник прислал новые фотографии, - стараясь перекрывать голосом рёв двигателей боевых машин, орал с надрывом молодой офицер разведки. - Судя по новым данных, осаждающие взяли западную часть города и концентрируют силы в северо-западном секторе. Видимо, планируют рывок через плохо защищённую часть линии обороны, дабы пробиться к лаборатории в центре поселения.
- Что за лаборатория? - поинтересовался начальник майора, щуря глаза, по которым били кроваво красные лучи рассвета.
- Законсервированная, - пряча в чехол планшет, изготовления российских оружейников, отрекомендовался протеже генерал-лейтенанта. - Раньше была под патронажем КГБ.
- Ещё одна напасть, - покачал головой Фёдор Михайлович, поворачивая голову по ходу движения «коробочки». - А это ещё что?
Молодой разведчик выглянул из-за плеча командира и охнул. На пути следования бронеколонны, состоявшей из десяти танков Т-90МС, двадцати пяти БТР-ов и двух батальонов пехоты, неровной стеной словно «вросли в землю» около сотни гражданских, недвусмысленно преграждающих путь спецназу. Женщины и дети, старики и крепкие мужики стояли недвижимо, казалось, что даже не моргали, наблюдая за тем, как несутся по дороге, гремя гусеницами и взрёвывая мощными двигателями, смертоносные «колесницы» современного Третьего Рима. И судя по всему, в стороны расходиться странный «пикет» не собирался.
- Товарищ генерал-лейтенант, - ожил в правом ухе Фёдора Михайловича динамик портативной рации, которую через грозное командирское «не хочу» нацепил на старшего офицера подполковник Минин, командир первой штурмовой группы, разместившийся в данный момент «за начальством» на втором БТР-е. - Какие будут приказания?
Коршенов буквально затылком почувствовал многочисленные взгляды, скрестившиеся на матёром разведчике. Особенно «острыми» казались зелёные глаза Бехтерева, которые всегда несколько смущали немолодого офицера. Тряхнув головой, старший чин «Аквариума» на мгновение задумался, возвращая контроль за ситуацией в свои руки.
«Остановка? Задержка? А чем жизни мирных людей отличаются от жизней тех мальчишек, которых сейчас рвёт снарядами и дырявит свинцовым дождём? Да и... странные они какие-то, эти «митингующие»» - лихорадочно и немного несвязно проносилось в голове Коршенова.
- Колонна, слушай мою команду! - внезапно, зычным голосом, взревел генерал-лейтенант. - Приказываю: увеличить скорость и смять неопознанных противников! Гражданских, вставших на пути спасательной операции, объявляю «врагами», которые препятствуют спасению бойцов спецназа ГРУ! Всё ясно?
- Так точно! - разноголосый хор жутким треском ворвался в ухо Коршенёва, отчего офицер сорвал с головы гарнитуру спасая слух, но в тот же момент снова поднёс микрофон к губам, - Тогда исполнять!
За один миг до столкновения с людской массой, генерал-лейтенант, сняв с предохранителя автомат, дал длинную очередь над головами «пикета». Не шелохнулся ни один. Поэтому, когда человеческое мясо и кости стали превращаться в кашу под тяжестью колёс и траков, душа Фёдора Михайловича была на удивление спокойна. Как и у двух сотен тех, кто следовал за командиром в охваченный огнём и смертью город, навстречу неизвестности.
Кровь... Кровь ручьями лилась по улицам Архангельска-79, когда к площади, «сердцу» обороны города, вышли оборванные и «обескровленные» бойцы Шишкова. Шестьдесят четыре человека, хрипя и сплёвывая кровь, молча набивали пустые магазины патронами и молча ждали приказов от осунувшегося от усталости и стресса полковника. Лев Николаевич, отдав разгрузку с пустыми карманами одному из разведчиков, коротко приказал набить боеприпасами всю изодранную боями «подругу» диверсанта, подходя, к вышедшему навстречу другу, Сивушову.
- Сколько жизней у тебя осталось, котяра? - Степан Николаевич обнял товарища, тревожно оглядывая того снова и снова. - Не ранен? Всё нормально?
- Да просто охренеть, как нормально, товарищ генерал-лейтенант, - устало отмахнулся от глупого вопроса Шишков, оглядывая полевой штаб. - Тебя почему ещё не свернули внутрь катакомб?
- А смысл? - пожал плечами Сивушов. - Хорошая вещь для обороны, однако ж, если эти твари выдавят защитников с площади, то эти лаборатории станут могилой для всех, кто рискнул схорониться в холодной глубине!
- А Якут где? - не стал спорить со старым другом Лев Николаевич, отхлёбывая из вежливо протянутой каким-то щуплым рядовым баклажки противную тёплую воду.
- Распределяет силы разведки за северными воротами, - махнул рукой в сторону «холодной части Света» Степан Николаевич.
- Значит так, друг дорогой, - натягивая принесённую разгрузку, по весу набравшую килограмм сто, пробурчал полковник. - Я на Север, а ты полезай пока в лаборатории и не артачься пожалуйста! С Юга оставлены три пулемётных расчёта и два гранатомётных, так что прорваться черноглазые вряд ли смогут оттуда.
- Добро, - кивнул Сивушов, снимая лежащий рядом с тактической картой АКС-74У с предохранителя. - А вот куда мне залезать буду решать уже я! Так что пошёл прочь с глаз моих!
- Старый хрен, - оскалив зубы, пожал руку старому другу Лев Николаевич. - Гляди, что бы тебя не убили ненароком!
- И тебя туда же, Ален Делон недоделанный! - захохотал генерал-лейтенант, проверяя наличие пистолета в кобуре.
Когда Шишков незаметно вынырнул из ниоткуда прямо под носом ВВ-шника, Якут едва ли не поймал инфаркт. Или понос... Хотя, причиной второму варианту развития событий случился бы не старый разведчик, а скорее не вполне качественные консервы, принятые в голодную утробу майора не давеча, как вчера.
- Ты чего позеленел так внезапно? - даже забеспокоился за офицера Лев Николаевич, осматривая спецназовца со всех сторон. - Не ранен?
- Никак нет, товарищ полковник! - попытался улыбнуться Ярослав. - Мимикрирую под окружающую обстановку.
- Да ты прям не боец, а золото! - поддержал шутку Якута диверсант, быстро ориентируясь на месте. - Бери пару ребят и галопом до во-о-он того домика!
Палец разведчика указывал на небольшой разрыв в череде двух- и трёхэтажный домов, который прерывал небольшой деревянный, отшельником стоявший дом, с некогда жёлтыми стенами и крышей из шифера, сейчас опасно наклонившейся на один правый бок.
- Бирюк и Миран, за мной! - коротко скомандовал двум весьма крупным спецназовцам Якутов, устремляясь за Шишковым.
Лев Николаевич развил неплохую спринтерскую скорость, преодолевая триста метров советского асфальта менее чем за полминуты, с размаха прыгая в темневшее «беззубым» оскалом разбитого стекла окно. Вслед за диверсантом в маленькой, обветшалой комнатке, с остатками двух кроватей и большого стола, очутились и ВВ-шники.
- Какие приказы, полковник? - шёпотом произнёс Ярослав, незаметно усаживаясь на корточки возле притихшего подле трухлявого косяка выбитой двери Льва Николаевича.
- Сейчас последние боеспособные танки пойдут, - зорко осматривая окрестности возле позиции, проговорил Шишков. - Три Т-80 и два Т-90...
- Ёптить... Это очень плохо, - закусил губу майор, крепче сжимая в руках автомат. - Долго оборона площади не выстоит с такими «неизвестными»! А мы даже гранатомёты не взяли...
- Да нет РПГ в арсенале, - со злобой ударил по остаткам двери рукой полковник. - Бойцы обыскали всё... Последние гранаты ушли на «южные» рубежи.
- А как же нам тогда... - хотел было спросить Ярослав, но был прерван диверсантом:
- Тихо! Идут!
Земля под ногами спецназовцев дрогнула. На миг бойцам показалось, будто разбуженное войной на поверхности, из глубин земных рвётся к звёздам ужасное чудовище, но увы... Из-за широкого поворота, уводившего дорогу на север «западного» сектора города, начал медленно выползать, красно-чёрный в свете заката, бок стального «чудовища», изделия советских мастеров. Впереди бронетехники, осматривая и зачищая дома, следовали десантники, подозрительно проверяя каждый метр возле «коробочек».
- К нам тоже заглянут, - констатируя факт скорого пришествия оппонентов, выдавил из перехваченного адреналином горла, Якут.
- Умный ты, как я погляжу, - саркастично прошептал полковник, медленно и бесшумно отползая от дверного проёма. - Все за мной и тихо!
Бойцы беспрекословно подчинились старшему по званию, маскируясь во тьме полуразрушенной лачуги.
- Смотрите и слушайте, - загадочно дрогнул воздух голосом Льва Николаевича и сердце Якута сжала холодная и сильная ладонь. Очень уж не понравилось слуху Ярослава сказанные полковником слова. Только майор открыл было рот для вопроса, как на порог дома, в котором затаились разведчики, ступил черноглазый. Не прошло и секунды, как с позиции Шишкова раздалась возня и громкий голос офицера объявил:
- Не стреляйте! Я командир ГРУ, впереди засада!
ВВ-шник впал в полнейший шок. Расположившиеся рядом бойцы внутренних войск тоже ошеломлённо затаились. Якут явственно услышал звук вскидываемого автомата и... Тишина. По-видимому, именно последняя фраза и спасла диверсанта от двух десятков свинцовых «шмелей», сорвавшихся с дула автомата, нажми заражённый боец на спусковой крючок. Секунд пять в лицо полковника смотрел тёмный «глаз» изделия советского оружейника, рука хитреца даже потянулась к рукояти ножа, расположенного аккурат на поясе за спиной, но... губы полу-трупа дрогнули:
- Выйти из помещения. Руки за голову!
Двигаясь как можно медленнее, Лев Николаевич выполнил требование десантника и вышел из дома под бдительным взглядом конвоира. К «жертве» сразу же приблизились ещё двое черноглазых, но уводить пленника в неизвестном направлении заражённые не собирались. Наоборот, терпеливо ждали, пока к группке людей не приблизится офицер «осаждавших» сил.
- С кем имею честь? - вежливо обратился к неизвестному капитану Шишков.
- Вам не надо знать имени этой оболочки, товарищ полковник, - монотонным, почти металлическим голосом, прогундосил вражеский командир. - Почему Вы сдались?
- А есть другие варианты, чтобы выжить? - немного беспечно ответил вопросом на вопрос матёрый спецназовец. - Вы же уничтожите нас всё равно!
- У Вас есть предложение? Вы капитулируете? - игнорирую речь пленника, осведомился капитан. - Если нет, то разговор наш бесполезен. А пленные в наш стан не требуются. Убить полковника!
От последних слов переговорщика, по спине Шишкова пробежали холодные мурашки и офицер понял: протянуть время не вышло.
- Якут, стреляй! - заорал во всю глотку диверсант, молниеносным движением выбрасывая из-за спины руку в сторону капитана. В кроваво красном рассветном солнце на мгновение блеснуло серебряным боком лезвие штык-ножа, прерванный полёт которого закончился в горле черноглазого урода. Правый бок тут же обожгло болью погрузившейся в плоть пули, но раздавшие в черве дома выстрелы не позволили десантникам окончательно добить рухнувшего на землю спецназовца. Якут профессионально срезал двумя выстрелами левого противника, пока Бирюк и Миран взяли под контроль двух других конвоиров. Четверть секунды, и на пожухлой траве лужайки, распахнувшей «объятия» перед домом, корчились в конвульсиях уже четыре тела в голубых беретах.
Прошло ещё четверть всё той же секунды, как всё пространство вокруг воителей застрекотало щелчками вонзившихся в старую, окаменелую глину свинцовых «подарков». Пригнувшийся было Ярослав, внезапно заорал во всё горло:
- Прочь из дома, быстро!
Якутов иногда размышлял над темой того, есть ли бог на небе или это всё выдумки длиннобородых на «майбахах», но сейчас майор мог бы поклясться, что какой-то незримый и оберегающий бойца сверхразум всё же существует. А как иначе объяснить тот факт, что осколочно-фугасный снаряд Т-90 разнёс добрую половину старого строения в тот миг, когда нога последнего бойца Якута покинула помещение?
- Полковник! - глухо зашёлся кашлем молодой офицер, опрокинутый на землю мощной взрывной волной и которого под руки уже тащили к ближайшему укрытию двое верных товарищей. - Надо вернуться за ним!
- Нельзя, Якут, - отстреливаясь не глядя куда-то в пространство за спиной, крикнул Миран. - Слишком велико сопротивление противника!
Укрывшись в стенах очередного двухэтажного здания, ВВ-шники оставили командира отходить от потрясения и последствий взрыва на таком приятном и холодном искалеченному телу полу. Но ярость и страх за Льва Николаевича заставила Ярослава подняться уже через десять секунд.
Сменив магазин автомата и передёрнув, на всякий случай, затвор, майор хлопнул отстреливавшихся бойцов по плечам и рявнукнул:
- Прикрывайте!
- Да это же самоубийство чистое! - попытался было вразумить начальство Бирюк, стреляя в сторону затаившегося за небольшим бетонным забором противника из подствольника. Граната аккуратно обогнула по овальной траектории остатки заграждения и взорвалась практически под ногами десантников. До слуха майора донесли далёкие стоны и обезумевшие крики раненых.
- Я без полковника не уйду! - жёстко отрубил ВВ-шник, наставляя напоследок бойцов, - а вы меняйте позицию, а то танкам осталось лишь разъехаться в единую линию и от дома и камня на камне не останется!
- Так точно! - покивали Бирюк и Миран, рванув с места куда-то вглубь двухэтажки.
- А теперь моя очередь! Я иду, полковник! - тихо, одними губами, прошептал Якут, резким рывком выпрыгивая из-под охраны толстых стен дома. Фонтанчики из грязи и травы мгновенно окружили спецназовца, дополняя картину «уныния» сильным разрывом позади менявшего позицию бойца. Нырнув за полуразрушенный деревянный угол лачуги, доставшейся «по первое число» совсем недавно, Ярослава тут же окутала едкая каменная пыль, старавшаяся влезть в каждый уголок тела Якута. Сплёвывая на землю серо-красную слюну, майор осторожно подлез под развалины дома, благо стоявшая почти в полный рост стена сохранила форму даже после разрыва танкового снаряда. Приблизившись к небольшой щели, открывавшей вид на лужайку перед домом, офицер сумел рассмотреть тело Шишкова. Диверсант, видимо, успел соориентироваться и укрыться, насколько это было возможно, за трупом капитана, подтянув для самозащиты автомат одного из убитых группой Якутова десантников, но взрывная волна выбила дух из вымотанного полковника. Рассмотреть лицо прибывавшего в бессознательном состоянии знакомца спецназовец не смог, ибо сильное тело старого разведчика лежало спиной к смотрящему. Чертыхувшись, но дольно улавливая звуки сместившегося в сторону боя, Ярослав, не долго думая, решился на рывок.
Отложив в сторону автомат и стащив с торса разгрузку, боец внутренних войск, медленно начал выползать из-под развалин деревянного дома. Порванная то тут, то там одежда старалась зацепиться за каждую щепку, но воин стойко и спокойно преодолел и это препятствие, погружая руки в напитанную гниющей и свежей кровью землю.
- Лев Николаевич, - осторожно тронул за ногу полковника майор. - Лев Николаевич!
Ответа не последовало. Снова, но тихо, огласив земле кто есть на самом «черноглазые дауны», Ярослав медленно подполз к телу Шишкова и одним быстрым и сильным рывком перевернул тело разведчика лицом вверх. Лоб, глаза и щёки старого диверсанта были залиты кровью, но грудь мерно и глубоко поднималась, успокаивая Якута всё больше и больше.
- Жив! Жив, чертяк! - даже улыбнувшись, прошептал молодой человек, устраиваясь плечами на животе Льва Николаевича. - Хоть бы спина не подвела!
Крепко сжав в руках штаны на бедрах и куртку в районе груди полковника, Ярослав на мгновение замер и резко выдохнув, рывком сократив мышцы живота, с огромным трудом принимая положение «сидя». На полпути к цели, бойцу даже показалось, что некоторые мышцы пресса натужно рвались под диким напряжением, но это были лишь фантомы, либо боль не достигла мозга из-за блокировавшего стерве путь адреналина. Подсунув правую ногу под пятую точку, а левую отведя чуть в сторону и утыкаясь носком в нижнюю конечность трупа вражеского капитана, Якут попробовал встать с тяжестью на шее. Первая попытка провалилась, едва не завалив майора снова на спину, но в последний момент Ярослав смог удержаться, понимая, что второй раз сесть с Шишковым на плечах просто не сможет. Вторая попытка подняться была успешнее, и через пару секунд неописуемого напряжения, силуэт маойра поднялся, волоча на горбу старшего по званию. Активность спасителя простимулировали и новые выстрелы, один из которых больно зацепил ВВ-шнику иссиня-чёрные волосы.
Не теряя и секунды, Якут рванул за развалены дома, готовясь к последнему рывку до сослуживцев, зайцами скакавшими по разваливавшему прямо на глазах дому и отстреливавшихся из чего только возможно. Заметив обременённого грузом командира, Миран приблизился к окну двухэтажки, выходящего точнёхонько на деревянные «рёбра» домика, и зычно прокричал:
- Рви за много...
Чудовищной силы грохот разорвал пространство, перекрывая в много тысяч раз хлопки автоматных выстрелов. Взлетевшая к небесам танковая башня рухнула всем естеством перед бетонным зданием, заполоняя весь воздух вокруг запахами гари и сгоревшего человеческого мяса.
- Авиация? - не сразу осознав ситуацию, пытался избавиться от шума в ушах Якут, которого отбросило взрывной волной метра на три от деревянных останков лачуги, за которыми прятался Ярослав и пребывающий в бессознании полковник. - Откуда? Неужто, наши? Привстав с земли на одних руках, Ярослав быстро подполз к застонавшему Шишкову и взяв того за лацканы куртки, поднялся на одной колено, упираясь в грудь старшего офицера. Затем, встав на ноги, спецназовец сжал зубы, игнорируя боль в спине, и быстро, насколько это было возможно, потащил раненого за угол двухэтажки, в которой рыскали Бирюк и Миран. Повалившись на землю вслед за Львом Николаевичем, Ярослав не смог долго лежать, заметив на боку командира огнестрельное ранение. Подорвавшийся Якут быстро разрезал одежду спецназовца, расчехлил аптечку, выливая дезинфицирующий раствор на аккуратное отверстие, разверзшая края на крепком, словно дуб, животе Шишкова. Затем в ход пошёл бинт и давно запрактикованные навыки оказания первой медицинской помощи в экстремальных условиях, кои вбили в голову майора ещё на институтской скамье опытные военные врачи.
- Полковник, выбирайся, ты нам нужен! - шептал одними губами майор, под продолжавшийся грохот выстрелом и разрывов гранат крепко завязывая узлы бинтов на противоположном от ранения боку старого разведчика. Затем спавший вынужденным сном диверсант обзавёлся прелестной белой шапочкой-повязкой и на голове, после чего сердобольный Якут поднёс к ноздрям пациента нашатырь. Не сразу, но всё же медленно-медленно глаза немолодого разведчика открылись и через полминуты сфокусировались наконец-таки на Ярославе:
- Где я? - задался вопросом Лев Николаевич, осматривая грязное, но радостное лицо Ярослава.
Внезапно глаза Шишкова округлились и слабый голос разведчика простонал:
- Площадь... оборона...
- Успокойся, товарищ полковник! - улыбка Якута непроизвольно снова расползлась на всю исстрадавшуюся физиономию. - Наши пришли!
- Ату этих выродков! - проорал в гарнитуру генерал-лейтенант Коршенов, спрыгивая с брони и прячась за ближайшей стеной не до конца разрушенного дома. Рядом прилип к кирпичам Бехтерев, глаза которого покрыли половину лица и увлажнились, подобно корове.
- Т-т-тов-в-варищ г-г-ген...
- Да говори давай короче, - разозлился на заику-протеже Фёдор Михайлович, поливая свинцом расположенные через дорогу окна, где мелькали тени противников.
- Мне страшно! - внезапно чётко и громко гаркнул майор.
- Семи смертям не бывать, а одной не миновать! - ощущая прилив старых ощущений и адреналина, засмеялся генерал-лейтенант. - Собрался жить вечно?
- Нет-нет, - отчаянно закрутил головой из стороны в сторону молодой протеже высокопоставленного офицера ГРУ. - Но всё равно мандраж к горлу подступает...
- Тогда держись рядом и делай, как я, - немного сжалившись над подчинённым, пробасил Фёдор Михайлович, перезаряжая автомат.
Атаковавшие странных, очень похожих на десант, врагов спецназовцы пошли по западной стороне города, в то время как полсотни разведчиков, прикрывая танки, обошли южный сектор Архангельска-79 и атаковали небольшие группы противника в восточном секторе. Танки чуть было не пожгли союзники, с которыми, правда, вовремя смогли наладить контакт связисты Коршенова. Небольшая глушилка сигнала, «младшая сестра» прибора РЭБ, найденная разведывательными отрядами в пяти километрах от города, была мгновенно уничтожена и трещавшая на все голоса рация наконец-таки успокоилась, позволяя пользователям слышать друг друга чётко и без проблем. Отдельной радостью стали штурмовики СУ-25СМ, прибывшие, словно Ангелы Смерти, на помощь разведке. Принадлежали «птички», как ни странно, 17 авиационному полку, который «проклизмовали» сверху «глубоко и надолго», а командующего соединением поставили перед выбором: «летишь», либо на досрочную пенсию без «золотого парашюта» и прочих приятных «плюсов» и не на дачу под Москвой, а на Камчатку и «молись, что бы там хотя бы газ был!». Как ни странно, после данных «заявлений», в подразделении ВВС сразу же нашлось и топливо с боеприпасами и время на боевой вылет. Генерал-лейтенант Коршенов лишь брезгливо поморщился, когда по спутниковому телефону, поднесённому шустрым Бехтеревым, с боевым офицером связался генерал-майор Юрий Минаков, командующий воздушными боевыми «птичками»:
- ... и с Вас «должок», - язвительно заметил собеседник по другую сторону провода, после того, как отрекомендовался Фёдору Михайловичу. На миг разведчику показалось, будто говоривший мерзко улыбнулся после таких мерзких слов.
- Да нет, друг ситный, - багровея от ярости, произнёс в трубку Коршенов. - Это ты можешь дальше спокойно спать и пользовать подопечных девок, не боясь, что случайный снайпер продырявит твою мерзопакостную башку!
- Конец связи, - кастрированным котёнком «мяукнул» наглец и сигнал прервался долгими гудками.
- Штабист хренов! - с горяча бросив пластмассовое средство связи на хрупкий отечественный аппарат, весивший килограмм десять, рявкнул Фёдор Михайлович. - Ещё смеет меня должником делать!
Оглядев присмиревших вокруг разведчиков, генерал-лейтенант решил направить злобу в более «ценное» русло:
- Чего встали? - заревел Коршенов раненым медведем, потрясая автоматом. - Приказ нужен? Тогда за мной!!!
Глаза солдат, застывших в благоговейном восхищении и некотором суеверном страхе на стареющем офицере, даже увлажнились от притока адреналина, глядя на то, как резко бросился в ближайшее здание на штурм позиций врага Фёдор Михайлович. Генералы ещё с советского времени сложили образ о должности командира высокого уровня, как о «хлебном» месте, где даже самый худой и больной человек может отъесть нехилую ряху, влезавшую не в каждый экран телевизора. А вот идущий в атаку генерал - это необычайная редкость, которая окутывает бойцов неимоверной и неисчерпаемой силой и храбростью, юношеской «влюблённостью» в отца-командира, за которым молодые парни, даже оборванные и обескровленные, пойдут на Смерть не задумываясь, беспрекословно. Теряя силы, кровь и саму Жизнь, спецназовцы рвали «чёрную» заразу едва ли не голыми руками, оберегая рвавшегося вперёд офицера. Как нож сквозь масло, атакующие разведчики мгновенно зачистили большую часть «западного» сектора города, выйдя к «границам» площади.
Ближе к полудню Архангельск-79 был зачищен от заражённых. Фёдор Михайлович крепким рукопожатием со Степаном Николаевичем возвестили о «соединении фронтов», когда в расположение командования на БТР-е подъехали разведчики Коршенова в сопровождении Якутова и Шишкова. Сивушов тут же бросился к бледному Льву Николаевичу, не на шутку озабоченным взором осматривая пропитавшиеся кровью матёрого диверсанта бинты. Полковника аккуратно, «под белы ручки», хотя покрывшиеся грязью, потом и мёртвыми эритроцитами ладони спецназовца тщательно отрицали принадлежность к «чистоте», спустили с боевой машины, в то время, как командующий обороной города, подобно курице над цыплёнком, носился возле друга:
- Лев, ты как? Как же тебя так угораздило? - сменяя бойца и кладя руку товарища на шею, вопрошал раз за разом Степан Николаевич, не сводя глаз с лица Шишкова.
- Погеройствовать захотелось, - обнажая зубы в приступе боли, прошипел раненый офицер. - Думал, «обыграю в шахматы», а нарвался на «бокс».
- Это как? - непонимающе переспросил Сивушов, пока глаза Ярослава в подозрении сузились.
- Хотел заболтать, - признался Лев Николаевич, понимая, что врать бесполезно. - Думал, что остановлю атаку... Всё-таки, противотанковых средств в арсенале не осталось, а техники пёрло, как ни крути, полным полно! Пять танков - это не более получаса боя и сдача площади. Вот я и решил, как дурак, в жертвенность сыграть!
- Понятно, - как-то глухо и угрюмо пробасил генерал-лейтенант, помогая Якуту отвести Шишкова к медикам Коршенова, расположившихся здесь же, на командном пункте.
Доверив друга и соратника в надёжные медицинские руки лучших военных врачей, Степан Николаевич незаметно ухватил Ярослава за рукав куртки и оттащил немного в сторону. ВВ-шник противиться не стал, терпеливо ожидая начала разговора с новым командованием.
- Разъярён или подавлен? - без предисловий начал тяжкую беседу ГРУ-шник. - Только честно, не надо со мной в игрушки играть!
- Ни то, ни другое, - честно ответил Якут, поправляя сползающий ремень автомата на правом плече. - Мы здесь не на отдыхе и не в театре! Глупых и наивных нет! Только как Вы узнали, товарищ генерал-лейтенант, что я и мои ребята помогали полковнику?
- Трудно было не заметить, как твою физиономию перекосило, - ухмыльнулся Сивушов, оглядываясь на увлечённого командованием Коршенова. - Лев тебя не предупредил, что ведёт тебя на верную смерть?
- Нет, не сказал, - пожал плечами Якут, цокнув языком. - Да и зачем? Что-то бы изменилось?
- Не изменилось бы? - остро кольнув майора взглядом, осведомился Степан Николаевич.
- Абсолютно ничего, - выдержав прямую зрительную схватку, отчеканил Ярослав. - Я Диру жизнью дважды обязан! А значит и полковнику. И за обоих пойду под пули, а если понадобится, то и в Ад!
- Добро, - серьёзно покивал разведчик, ощущая, как под сердцу потекло приятное чувство одобрения. - Значит так, с первым вопросом разобрались. На счёт всего, что произошло в городе и предместьях, не переживай. Я тебя в обиду не дам! И буду только рад, если пойдёшь под крыло разведки после случившегося.
- С удовольствием, - после короткого размышления, вынес вердикт майор. - Только ребят моих...
- Будут под твоим командованием в батальоне, - предвосхищая мысли офицера, согласился Сивушов.
- Тогда, я в деле, - удовлетворённо обозначил позицию Якут, пожимая руку генерал-лейтенанту. - Разрешите идти?
- Разрешаю! - кивнул Степан Николаевич.
Ярослав отошёл буквально на два метра, когда услышал оклик Сивушова:
- Майор, постой!
- Чем могу помочь, товарищ генерал-лейтенант? - мгновенно оказался рядом с начальством бывший ВВ-шник.
- Скажи, а почему десантники все были сплошь черноглазые и словно роботы, а твоя группа чиста и самостоятельна? - глаза разведчика пробежались по лицу майора.
- Наш самолёт тогда только-только приземлился, - начал повествование майор, ощущая дискомфорт от взгляда командира. - Нам таблетки в руки сунули, говорят «Пейте!». Мы сделали вид, что выполнили приказ, а на самом деле повыплёвывали капсулы в траву, да на «Уралы» погрузились. Вот и вся история!
- Повезло, - почесал затылок Сивушов и махнул рукой, - Ладно, отдыхай!
- Степан Николаевич, плохи наши дела, - встретил командующего обороной Фёдор Михайлович на «оптимистичной» ноте, разглядывая стратегическую карту и донесения разведки. - Судя по всему, в нашем управлении сидит чудовищного размера «КРЫСА»! Другой причины, по которой всё пошло в тартарары, я не вижу!
- Меня тоже посещали такие мысли, товарищ генерал-лейтенант, - задумчиво покачивая головой, проговорил Сивушов, устремляя взгляд в одну точку под ногами.
Внезапный щелчок рикошета снайперской пули разорвал размеренный гул, сгустившийся над площадью Архангельска-79, излучаемый сотней глоток. Мгновенно раздались ответные выстрелы и автоматные очереди, но, по правде сказать, в совсем разные стороны. Засевший на позиции снайпер - дело тонкое и очень скрупулёзно точное, поэтому, не дожидаясь второго выстрела, полдесятка бойцов спецназа ГРУ молниеносно заслонили телами командиров, отводя последних в сторону спуска в лабораторию.
Второй выстрел взорвался кровавыми ошмётками в плече молодого бойца, прикрывавшего Коршенова. Генерал-лейтенант успел подхватить раненого, в паре с другим воином оттаскивая беднягу под прикрытие недалеко стоявшего БТР-а.
- Фёдор Михайлович! - подскочил к, пытавшемуся зажать рану разведчика, командиру Бехтерев. - Нельзя оставаться на отрытом месте! Неизвестно, сколько снайперов ещё засели на позициях...
Только-только протеже Коршенова затих, как земля под ногами спецназовцев дрогнула, будто где-то далеко внизу раздалось биение сердца давно мёртвого города. Взрывная волна и пламя с рёвом выметнулись из чрева лаборатории, облизывая ступеньки и близлежащую, давно потрескавшуюся, ещё советскую, брусчатку длинными раскалёнными языками.
Подорвавшийся с койки, сам не свой от ужаса, полковник Шишков бешенными глазами наблюдал, как на поверхность центра Архангельска-79 падали бетонные осколки, некогда бывшие «оформлением» прохода к НИИ. Затем цепкий взгляд окинул взором всё пространство вокруг эпицентра взрыва и мёртвые губы Льва Николаевича прошептали:
- Где Степан?
Сорвавшись с места, уже не чувствовавший боли и игнорировавший возмущение врачей, полковник быстро отыскал в суматохе Коршенова и подбежал к вышестоящему офицеру:
- Товарищ генерал-лейтенант, где Степан Сивушов?
Смерив раненого угрюмым, тяжёлым, словно башня танка, взором, Фёдор Михайлович нехотя пробурчал:
- От снайпера в лабораторию бежали... Я задержался, а командира твоего успели спрятать...
Что случилось далее Шишков узнал лишь спустя неделю, когда пришёл в сознание в военном госпитале под Москвой. По рассказам очевидцев выходило, что обезумевший от горя полковник раскидал десяток бойцов спецназа, попытавшихся удержать порыв офицера, и начал в приступе безумия, ломая ногти и царапая о камни кожу, раскидывать завал, образовавшийся на месте спуска в лабораторию. Лишь двадцать ГРУ-шников и два танка смогли утихомирить яростный порыв Льва Николаевича. Нет-нет, взбешённый потерей друга диверсант не причинил столько вреда, чтобы мерой успокоения выбрать смертоносных стальных «коней», но пришедшие на подмогу Шишкову Якут и подчинённые майора, навели такого шороха, который рассеяли только недружелюбные 125-миллиметровые стволы танков. К счастью, столкновения удалось избежать благодаря, как ни странно, впавшему в отчаяние от горя полковнику.
Извинившись перед Коршеновым за недостойное поведение, Лев Николаевич заступился за Якута, объявив группу ВВ-шников и лично Ярослава подчинёнными только ГРУ военнослужащими, после чего «батарейка» нервной системы и жизненных сил Шишкова опустилась до критического уровня и диверсант «благополучно» впал в чёрное забытьё.
Пробуждение после комы - это нечто. И Лев Николаевич отлично знал это ещё с Афганистана, где Смерть дважды подбиралась к офицеру, но каждый раз, поджав хвост, убиралась восвояси, когда руки верного ученика, Петра, а затем и лучшего друга Степана выхватывали полковника из костлявых объятий. Вот и сейчас, приходя в сознание, старый разведчик понял, что состарился... Тело практически не чувствовалось, лишь пульсирующая в животе тяжесть давала немолодому мужчине знать, что Жизнь ещё не покинула бренные мощи военного. Пальцы рук и ног начало покалывать и сводить небольшими, кратковременными судорогами, как только больной попытался ими пошевелить. Шея затекла и не хотела крутиться, а мерзкий тягучий комок встал в горле Льва Николаевича, не желая проглатываться. Все эти неудобства полковника встретили в стандартной, стерильно-белой отдельной палате. Два окна по правой стороне от пациента больницы, занавешенные узорными занавесками, заливали комнату тёплым солнечным светом уходящей осени. Дверь, по всей видимости, находилась слева от Шишкова, но лицезреть которую офицер пока не мог по причине бездействующей шеи. Прямо напротив диверсанта, на дальней стене, висел телевизор, под ним располагался небольшой диван нежно кремового цвета. Стены, пол и потолок были идеально белого цвета, поэтому мягкая плоть кремовой мебели не слишком ощутимо, но всё же контрастировала с окружающим миром.
Шишков мог бы и дальше рассуждать о цветах в палате, тем более, что количество их «зашкаливало», но внезапно старый разведчик каждой клеточкой организма почувствовал, что кто-то находится рядом. Слева... Привалившись спиной к стене так, что больной просто не смог сразу заметить присутствие рядом кого-то чужого...
Резко рванув шею и голову в сторону, Шишков увидел гостя, тихо сидевшего рядом и... улыбавшегося во все тридцать два зуба.
Лев Николаевич смог лишь тихо прошептать одно слово:
- Дир...